Гринька – вот как его зовут. Гриня.
– И Гриня.
Высокий почему-то нахмурился – как-то болезненно сморщил лицо.
– Лис? – спросил он, вроде бы уточняя.
– Что? – снова не понял я.
– Это его имя Дракона… Лис. Ладно, разберемся. Ты что, не знал, что новичкам в Поле нельзя входить в одиночку?
Я помотал головой.
– Вставай, пойдем. Надо торопиться.
К высокому подбежал один из тех, четверых.
– Ну? – отрывисто спросил высокий.
– Двоих нет.
Высокий снова скривился. Я услышал явственно, как скрипнули его зубы.
– Кто еще?
– Кроме Лиса, еще Жало, ратник двух колец.
– Т-тварь… Берите Макса. Пойдемте. Скорее. Надо уходить.
Аскол – таково было имя Дракона высокого воина. Он получил имя по названию скалы в Поле Руин, на которой – три года назад – вскоре после своего посвящения сразил в одиночку двоих из Мертвого Дома.
– Их было больше, и они были сильнее, – сказал он, – но с моими двумя мечами они ничего не могли поделать. Каждый воин Золотого Дракона стоит десяти Мертвых!
Драконы шли в глубь леса, но – вот удивительно – лес все редел и редел. Деревьев-великанов больше не попадалось, трава под ногами становилась все ниже, на листьях появлялась все чаще и чаще пыль, а меж ветвей кустарников – серая унылая паутина. Птиц здесь вовсе не было слышно, только стрекотали где-то совсем рядом сверчки. Аскол и я шагали впереди, четверо, несущие Макса, замыкали шествие.
– Мы называем его Морок. Он появился несколько месяцев назад. Он выслеживает и убивает людей из общего мира. Золотых Драконов или воинов Мертвого Дома – все равно. Дети Поля знают, что жизнь воина клана принадлежит клану. За каждого убитого мы мстим и мстим жестоко. Так же поступает и Мертвый Дом. Раньше дети Поля не нападали на людей из общего мира просто так, без причины, а теперь… Будто бы в этом мире что-то свихнулось…
Аскол помолчал немного. Я шел рядом с ним, чуть позади. Я смертельно устал. Никогда в жизни я не чувствовал такую усталость – словно свинец тяжко перекатывается в теле вместо крови. Этот самый Аскол говорил, а я не напрягался, чтобы прислушиваться, речь Аскола сама собой текла в мое сознание.
– Морок стреляет без промаха. Он появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Он путешествует по Полям без всяких ограничений. Никто не может остановить его. Никто его даже не видел никогда! Бешеная тварь! Лис шел в цепочке прямо за мной. Я окликал его через каждые несколько минут. Когда Лис не ответил в очередной раз, я сразу повернул обратно…
Мотнув головой, Аскол ударил себя кулаком по колену.
– Стрела вошла ему вот сюда… – Он закинул руку назад и ткнул пальцем в основание черепа. – Лис умер мгновенно. Он не успел обнажить оружие. Он не успел даже крикнуть, предупредить… Если бы Лис сошелся с этой трусливой скотиной лицом к лицу! Он был ратником трех колец, как и я, понимаешь?! Три кольца! Почти мастер!
Понимаю? Ратники, кольца… Ни черта лысого не понимаю. И не хочу понимать. Я устал…
– Макс остался с ним, а мы разделились на двойки и пошли вкруг того места, где был убит Лис. Мы слышали, как закричал Жало. Он кричал: «Я вижу его, вижу!» Мы искали Жало, но он будто пропал.
Я несколько раз оступился и теперь был сосредоточен исключительно на том, чтобы ступать на раненую ногу как можно осторожнее.
– Потом мы обнаружили Макса и тебя. Пусть меня сожрут пиа, если окажется, что Макс видел и хотя бы может описать, как выглядит Морок. Морок никому не показывается. Он оставил Макса в живых в качестве приманки, потому что был уверен – Макс не успел его заметить…
Цвиркнула недалеко какая-то птица. Лес становился все прозрачней, а свет с неба – все более тусклым.
– Я сходил на то место, где погиб Жало. Тот, что кричал: «Я вижу…» Морок вогнал ему по стреле в каждый глаз. Жало умер тогда, когда в него воткнулась первая стрела. То есть я надеюсь на это…
«Ненормальные, – подумал вдруг я, – они все здесь ненормальные. Они и говорят, не как обычные люди, а как… ненормальные… Куда мы идем? И когда все это закончится?»
– Послушай… – начал было я.
– А ты видел его?
– Кого?
– Морока! Ты же был там. Как он тебя не убил, я не понимаю.
– Я тоже… – выдавил я.
– Так ты видел или нет?
«Господи, отвяжутся они от меня или нет? Невыносимо, в конце концов… Ненормальные…»
– Будь он проклят! Я так и думал, никто не может увидеть его! Он никому не показывается! Может, его вообще нельзя увидеть?
Ступня плавилась в огне. А выше колена я вообще не чувствовал ногу. Но я не останавливался, потому что чувствовал – если сейчас упаду, вряд ли смогу подняться.
«А если всякое лечение уже запоздало? – со страхом подумал я. – Если – ампутация?..»
– Морок – просто маньяк. Свихнувшийся урод… – неожиданно выдал Аскол. – Говнюк чертов! Когда мы поймаем этого козла, я ему кишки лично выпущу, сучаре!
Я вздрогнул от удивления и поднял глаза на своего спутника. Неожиданная фраза его подействовала на меня как оплеуха. Высокопарный слог мгновенно сменился банальными ругательствами, а сам Аскол, казалось, не заметил этого. Как шагал, так и шагает. Смотрит вперед – по ходу своего движения.
– Курить будешь?
– А?
– Не куришь, что ли?
– Д-да… Буду.
Аскол сунул руку в карман джинсов (куда делись его кожаные доспехи?), вытащил мятую пачку «L amp;M», не замедляя шага, закурил, протянул мне сигарету и дешевую пластиковую зажигалку. Я остановился, обалдело глядя вокруг. Лес. Лесок. Лесопосадки. Чахлые пропыленные деревца и шуршащая под ногами оберточной бумагой травка.
– Не останавливайся! Нельзя. Еще немного надо…
Через несколько шагов Аскол оглянулся назад и глубоко выдохнул:
– Все. Приехали. Ну, закуривай, чего тормозишь? А я пойду пацанам помогу…
Было лет ему примерно столько же, сколько и мне. Даже, наверное, поменьше. Обыкновенный мальчишка, лишь отдаленно напоминающий того сурового воина, который минуту назад шел рядом со мной. Мне очень хотелось протереть глаза. Я и протер глаза – тщательно и сильно, кулаками. Потом, действуя совершенно механически, сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Позади меня раздалось натужное уханье и сразу после этого – взрыв хохота. Я вздрогнул:
«Макс! Макс же умирает!»
Я развернулся и рванул назад. Впрочем, пробежав пару метров, я остановился как вкопанный.
– Гады… – преувеличенно стонал Макс, поднимаясь с земли и потирая поясницу. – Нельзя было полегче, что ли?
Пятеро пацанов вокруг него откровенно гоготали.
– Ты ж тяжелый, как боров! – прокричал, всхлипывая, тот, кто был Асколом, – высокий парнишка лет шестнадцати-семнадцати в черном джинсовом костюме, с красной банданой, повязанной на шее, и двумя неумело вырезанными из жести кривыми загогулинами за спиной. – В следующий раз надо с собой тачку брать на колесиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– И Гриня.
Высокий почему-то нахмурился – как-то болезненно сморщил лицо.
– Лис? – спросил он, вроде бы уточняя.
– Что? – снова не понял я.
– Это его имя Дракона… Лис. Ладно, разберемся. Ты что, не знал, что новичкам в Поле нельзя входить в одиночку?
Я помотал головой.
– Вставай, пойдем. Надо торопиться.
К высокому подбежал один из тех, четверых.
– Ну? – отрывисто спросил высокий.
– Двоих нет.
Высокий снова скривился. Я услышал явственно, как скрипнули его зубы.
– Кто еще?
– Кроме Лиса, еще Жало, ратник двух колец.
– Т-тварь… Берите Макса. Пойдемте. Скорее. Надо уходить.
Аскол – таково было имя Дракона высокого воина. Он получил имя по названию скалы в Поле Руин, на которой – три года назад – вскоре после своего посвящения сразил в одиночку двоих из Мертвого Дома.
– Их было больше, и они были сильнее, – сказал он, – но с моими двумя мечами они ничего не могли поделать. Каждый воин Золотого Дракона стоит десяти Мертвых!
Драконы шли в глубь леса, но – вот удивительно – лес все редел и редел. Деревьев-великанов больше не попадалось, трава под ногами становилась все ниже, на листьях появлялась все чаще и чаще пыль, а меж ветвей кустарников – серая унылая паутина. Птиц здесь вовсе не было слышно, только стрекотали где-то совсем рядом сверчки. Аскол и я шагали впереди, четверо, несущие Макса, замыкали шествие.
– Мы называем его Морок. Он появился несколько месяцев назад. Он выслеживает и убивает людей из общего мира. Золотых Драконов или воинов Мертвого Дома – все равно. Дети Поля знают, что жизнь воина клана принадлежит клану. За каждого убитого мы мстим и мстим жестоко. Так же поступает и Мертвый Дом. Раньше дети Поля не нападали на людей из общего мира просто так, без причины, а теперь… Будто бы в этом мире что-то свихнулось…
Аскол помолчал немного. Я шел рядом с ним, чуть позади. Я смертельно устал. Никогда в жизни я не чувствовал такую усталость – словно свинец тяжко перекатывается в теле вместо крови. Этот самый Аскол говорил, а я не напрягался, чтобы прислушиваться, речь Аскола сама собой текла в мое сознание.
– Морок стреляет без промаха. Он появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Он путешествует по Полям без всяких ограничений. Никто не может остановить его. Никто его даже не видел никогда! Бешеная тварь! Лис шел в цепочке прямо за мной. Я окликал его через каждые несколько минут. Когда Лис не ответил в очередной раз, я сразу повернул обратно…
Мотнув головой, Аскол ударил себя кулаком по колену.
– Стрела вошла ему вот сюда… – Он закинул руку назад и ткнул пальцем в основание черепа. – Лис умер мгновенно. Он не успел обнажить оружие. Он не успел даже крикнуть, предупредить… Если бы Лис сошелся с этой трусливой скотиной лицом к лицу! Он был ратником трех колец, как и я, понимаешь?! Три кольца! Почти мастер!
Понимаю? Ратники, кольца… Ни черта лысого не понимаю. И не хочу понимать. Я устал…
– Макс остался с ним, а мы разделились на двойки и пошли вкруг того места, где был убит Лис. Мы слышали, как закричал Жало. Он кричал: «Я вижу его, вижу!» Мы искали Жало, но он будто пропал.
Я несколько раз оступился и теперь был сосредоточен исключительно на том, чтобы ступать на раненую ногу как можно осторожнее.
– Потом мы обнаружили Макса и тебя. Пусть меня сожрут пиа, если окажется, что Макс видел и хотя бы может описать, как выглядит Морок. Морок никому не показывается. Он оставил Макса в живых в качестве приманки, потому что был уверен – Макс не успел его заметить…
Цвиркнула недалеко какая-то птица. Лес становился все прозрачней, а свет с неба – все более тусклым.
– Я сходил на то место, где погиб Жало. Тот, что кричал: «Я вижу…» Морок вогнал ему по стреле в каждый глаз. Жало умер тогда, когда в него воткнулась первая стрела. То есть я надеюсь на это…
«Ненормальные, – подумал вдруг я, – они все здесь ненормальные. Они и говорят, не как обычные люди, а как… ненормальные… Куда мы идем? И когда все это закончится?»
– Послушай… – начал было я.
– А ты видел его?
– Кого?
– Морока! Ты же был там. Как он тебя не убил, я не понимаю.
– Я тоже… – выдавил я.
– Так ты видел или нет?
«Господи, отвяжутся они от меня или нет? Невыносимо, в конце концов… Ненормальные…»
– Будь он проклят! Я так и думал, никто не может увидеть его! Он никому не показывается! Может, его вообще нельзя увидеть?
Ступня плавилась в огне. А выше колена я вообще не чувствовал ногу. Но я не останавливался, потому что чувствовал – если сейчас упаду, вряд ли смогу подняться.
«А если всякое лечение уже запоздало? – со страхом подумал я. – Если – ампутация?..»
– Морок – просто маньяк. Свихнувшийся урод… – неожиданно выдал Аскол. – Говнюк чертов! Когда мы поймаем этого козла, я ему кишки лично выпущу, сучаре!
Я вздрогнул от удивления и поднял глаза на своего спутника. Неожиданная фраза его подействовала на меня как оплеуха. Высокопарный слог мгновенно сменился банальными ругательствами, а сам Аскол, казалось, не заметил этого. Как шагал, так и шагает. Смотрит вперед – по ходу своего движения.
– Курить будешь?
– А?
– Не куришь, что ли?
– Д-да… Буду.
Аскол сунул руку в карман джинсов (куда делись его кожаные доспехи?), вытащил мятую пачку «L amp;M», не замедляя шага, закурил, протянул мне сигарету и дешевую пластиковую зажигалку. Я остановился, обалдело глядя вокруг. Лес. Лесок. Лесопосадки. Чахлые пропыленные деревца и шуршащая под ногами оберточной бумагой травка.
– Не останавливайся! Нельзя. Еще немного надо…
Через несколько шагов Аскол оглянулся назад и глубоко выдохнул:
– Все. Приехали. Ну, закуривай, чего тормозишь? А я пойду пацанам помогу…
Было лет ему примерно столько же, сколько и мне. Даже, наверное, поменьше. Обыкновенный мальчишка, лишь отдаленно напоминающий того сурового воина, который минуту назад шел рядом со мной. Мне очень хотелось протереть глаза. Я и протер глаза – тщательно и сильно, кулаками. Потом, действуя совершенно механически, сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Позади меня раздалось натужное уханье и сразу после этого – взрыв хохота. Я вздрогнул:
«Макс! Макс же умирает!»
Я развернулся и рванул назад. Впрочем, пробежав пару метров, я остановился как вкопанный.
– Гады… – преувеличенно стонал Макс, поднимаясь с земли и потирая поясницу. – Нельзя было полегче, что ли?
Пятеро пацанов вокруг него откровенно гоготали.
– Ты ж тяжелый, как боров! – прокричал, всхлипывая, тот, кто был Асколом, – высокий парнишка лет шестнадцати-семнадцати в черном джинсовом костюме, с красной банданой, повязанной на шее, и двумя неумело вырезанными из жести кривыми загогулинами за спиной. – В следующий раз надо с собой тачку брать на колесиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86