Полагаю, что достоинства таких произведений вам ясны.
Парень, впустивший меня в дом, — поэт, хотя не припоминалось ни его имя, ни тем паче стихи, а тип, в мокроступах — скульптор. Я видел фотографию его последнего творения, состоящего из половины автомобильной оси, тряпичной куклы и разбитого, унитаза. Вроде бы он получил за сей шедевр какую-то премию, но какую-— Бог весть.
Заговорил Джонни Трои.
— Мне нужно еще выпить, мистер Скотт, после этого я предоставлю себя полностью в ваше распоряжение. Составите мне компанию? Водка? Скотч? Бурбон? Есть еще...
— Бурбон с водой. Благодарю вас.
Трои потащил меня через комнату и взял чистые стаканы с низенького стола, стоявшего у потрескивающей топки, потом мы прошли к бару в углу комнаты. Бормотание голосов на секунду замолкло, все глаза проводили меня. Дело вовсе не в моем потрясающем магнетизме. Взгляды — холодные, почти враждебные. Удивляться не приходилось: я не был «своим» и не стремился им стать.
Наполнив стаканы, Трои сказал, почти извиняясь:
— Обычно здесь не бывает столько народу, мистер Скотт. Но после...
Он запнулся, потом продолжил еще тише:
— ...после того, как Чарли умер, мне тяжело дается одиночество. Тут так... пусто. Уверен — вы понимаете...
И, не ожидая моего ответа, бросил другим тоном:
— Вы хотели расспросить меня о Чарли, это так?
— Совершенно верно. Надеюсь, вы не возражаете? Он как-то натянуто улыбнулся:
— Откровенно говоря, возражаю. Предпочитаю не говорить и даже не думать об этом. Но как сказал Юлиус, это случилось. Не могу же я притворяться, что этого не было.
Он сделал пару глотков из бокала. Водка с апельсиновым соком. Не первый бокал. И не второй.
- Ну так что же в первую очередь? — Я бы хотел взглянуть на апартаменты, в которых жил Чарли, если вы не против. И балкон, с которого он упал.
— Пойдемте со мной, — кивнул Джонни. Мы вышли из комнаты в холл, где была еще одна дверь, которую он отомкнул. Апартаменты Чарли — точно такие же, как у Троя, но только «наизнанку», с обратной планировкой. Если гостиная Троя выходила окнами на бульвар, а огни города сверкали слева, у Чарли же огни Голливуда светились справа.
В спальне — несколько фотографий в красивых рамках: штук пять девушек, весьма хорошеньких и соблазнительных, и портрет самого Чарли. Еще один снимок: рядом с Джонни перед зданием ночного клуба, рука Троя покоится у него на плече. Чарли был ростом всего в 5 футов 6 дюймов: на этой фотографии высоченный Джонни Трои буквально превратил его в карлика.
Чарли далеко не красавец: круглая мясистая физиономия и грустные глаза клоуна; но, если судить по имеющимся здесь портретам девушек, они находили его интересным.
Я невольно задумался, каково такому все время находиться с рослым красавцем, энергичным, исключительно популярным и насмешливым Тро-ем, и снова, как недавно — во время-разговора с Сильвией Вайт, — решил, что Чарли не мог не переживать из-за этого.
Мы прошли в пустую тихую гостиную, из которой раздвижная дверь вела на балкон.
Солнце садилось за горизонт, пурпурные тени скользили по невысоким холмам. Стало холодно, небо посерело.
— Это случилось здесь, — тихо сказал Джонни. — Они нашли его внизу.
Мы стояли, склонившись над кованой чугунной балюстрадой. Я посмотрел вниз. До тротуара целых восемь этажей...
Балюстрада почти по грудь. А мой рост — 6 футов 2 дюйма. Конечно, человек на 8 дюймов ниже при большом желании сможет перевалиться через такое ограждение — если постарается.
— Вы хотите увидеть здесь что-нибудь еще, мистер Скотт?
— Нет, но у меня есть несколько вопросов.
— Давайте вернемся ко мне.
Он повернулся и выскочил в гостиную.
— Лучше остаться здесь, мистер Трои. Я предпочел бы поговорить с вами наедине.
Он остановился и бросил взгляд через плечо: — Нет. Здесь меня мурашки пробирают. Мы возвращаемся. И он решительно двинулся к двери.
— Послушайте, многое надо сказать без посторонних свидетелей, которые сразу же развесят уши. Если вы не возражаете...
— Я решительно возражаю!
Ну что тут поделаешь? Я пошел следом. Он был какой-то взвинченный, напряженный. Когда мы появились в гостиной Троя, все с откровенным любопытством посмотрели на нас. Один худосочный, нескладный парень, которого я не узнал, ткнул пальцем в мою сторону и что-то сказал своему соседу, после чего они громко захохотали.
Я так боялся опоздать сюда, что даже не переоделся и не привел себя в порядок. Верзила, уцепившийся за полу моего пиджака, вырвал изрядный кусок, еще одна дыра зияла на брюках; пиджак и брюки были измазаны, когда я вывалился из машины на грязный асфальт.
Трои смешал себе новый бокал и вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. Тогда он прошел к дивану и, посмотрев на автора «Ляг и умри», распорядился:
— Отползи, Ронни. Дай мистеру Скотту сесть. Ронни послушно плюхнулся на ковер.
Мы с Троем уселись рядышком, справа от меня оказался Гарри Вароу. Я не люблю всерьез интервьюировать в подобном окружении, но лучше так, чем вообще никак. Я задал Трою практически те же самые вопросы, которые задавал Юлиусу Себастьяну: казался ли Чарли последнее время сильно подавленным, не находит ли мистер Трои признаков того, что здесь произошел не несчастный случай. Как я и предвидел, все гости моментально придвинулись к нам и образовали плотное кольцо. Трои откинул назад голову и засмеялся.
— Чарли не спрыгнул вниз через балюстраду, если вы это имеете в виду. Нет, нет, он не покончил с собой. Черт возьми, у него все шарики
были на месте!
— Как я понял, он консультировался с доктором Питерсом. Значит,
его что-то тревожило.
Трои кивнул головой, ни капельки не удивившись:
— Да, знаю, но ничто в его поведении не указывало на серьезное расстройство или хотя бы тревогу. Большинство из нас, — он обвел рукой комнату, — хотя бы на протяжении нескольких месяцев лечились, просто чтобы снизить внутреннее напряжение.
Мне показалось, что он цитирует чьи-то чужие слова. Или же рекламную брошюру доктора Питерса. Я спросил:
— Вы тоже?
— Нет, нет! — он замахал руками. — Только не я. Но большинство здесь присутствующих: Ронни, Поль, Дейв...
Рональд Дангер прервал его:
— Если желаете знать, это было необычайным переживанием. Без динамического ослабления моей сексуальной концентрации, семантического дедраматизирования, вызванного моим дуерфи...
Поток совершенно бессмысленных слов не прекращался, а закончил он на высокой ноте:
— ...без этого я не смог бы написать «Ляг и умри».
Я подумал, что для человечества потеря была бы невелика, но не стал говорить это вслух.
Не обращая внимания на Рональда, ненамеренно, а просто потому, что мне надо было довести до конца разговор с Троем, я отвернулся от прославленного автора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Парень, впустивший меня в дом, — поэт, хотя не припоминалось ни его имя, ни тем паче стихи, а тип, в мокроступах — скульптор. Я видел фотографию его последнего творения, состоящего из половины автомобильной оси, тряпичной куклы и разбитого, унитаза. Вроде бы он получил за сей шедевр какую-то премию, но какую-— Бог весть.
Заговорил Джонни Трои.
— Мне нужно еще выпить, мистер Скотт, после этого я предоставлю себя полностью в ваше распоряжение. Составите мне компанию? Водка? Скотч? Бурбон? Есть еще...
— Бурбон с водой. Благодарю вас.
Трои потащил меня через комнату и взял чистые стаканы с низенького стола, стоявшего у потрескивающей топки, потом мы прошли к бару в углу комнаты. Бормотание голосов на секунду замолкло, все глаза проводили меня. Дело вовсе не в моем потрясающем магнетизме. Взгляды — холодные, почти враждебные. Удивляться не приходилось: я не был «своим» и не стремился им стать.
Наполнив стаканы, Трои сказал, почти извиняясь:
— Обычно здесь не бывает столько народу, мистер Скотт. Но после...
Он запнулся, потом продолжил еще тише:
— ...после того, как Чарли умер, мне тяжело дается одиночество. Тут так... пусто. Уверен — вы понимаете...
И, не ожидая моего ответа, бросил другим тоном:
— Вы хотели расспросить меня о Чарли, это так?
— Совершенно верно. Надеюсь, вы не возражаете? Он как-то натянуто улыбнулся:
— Откровенно говоря, возражаю. Предпочитаю не говорить и даже не думать об этом. Но как сказал Юлиус, это случилось. Не могу же я притворяться, что этого не было.
Он сделал пару глотков из бокала. Водка с апельсиновым соком. Не первый бокал. И не второй.
- Ну так что же в первую очередь? — Я бы хотел взглянуть на апартаменты, в которых жил Чарли, если вы не против. И балкон, с которого он упал.
— Пойдемте со мной, — кивнул Джонни. Мы вышли из комнаты в холл, где была еще одна дверь, которую он отомкнул. Апартаменты Чарли — точно такие же, как у Троя, но только «наизнанку», с обратной планировкой. Если гостиная Троя выходила окнами на бульвар, а огни города сверкали слева, у Чарли же огни Голливуда светились справа.
В спальне — несколько фотографий в красивых рамках: штук пять девушек, весьма хорошеньких и соблазнительных, и портрет самого Чарли. Еще один снимок: рядом с Джонни перед зданием ночного клуба, рука Троя покоится у него на плече. Чарли был ростом всего в 5 футов 6 дюймов: на этой фотографии высоченный Джонни Трои буквально превратил его в карлика.
Чарли далеко не красавец: круглая мясистая физиономия и грустные глаза клоуна; но, если судить по имеющимся здесь портретам девушек, они находили его интересным.
Я невольно задумался, каково такому все время находиться с рослым красавцем, энергичным, исключительно популярным и насмешливым Тро-ем, и снова, как недавно — во время-разговора с Сильвией Вайт, — решил, что Чарли не мог не переживать из-за этого.
Мы прошли в пустую тихую гостиную, из которой раздвижная дверь вела на балкон.
Солнце садилось за горизонт, пурпурные тени скользили по невысоким холмам. Стало холодно, небо посерело.
— Это случилось здесь, — тихо сказал Джонни. — Они нашли его внизу.
Мы стояли, склонившись над кованой чугунной балюстрадой. Я посмотрел вниз. До тротуара целых восемь этажей...
Балюстрада почти по грудь. А мой рост — 6 футов 2 дюйма. Конечно, человек на 8 дюймов ниже при большом желании сможет перевалиться через такое ограждение — если постарается.
— Вы хотите увидеть здесь что-нибудь еще, мистер Скотт?
— Нет, но у меня есть несколько вопросов.
— Давайте вернемся ко мне.
Он повернулся и выскочил в гостиную.
— Лучше остаться здесь, мистер Трои. Я предпочел бы поговорить с вами наедине.
Он остановился и бросил взгляд через плечо: — Нет. Здесь меня мурашки пробирают. Мы возвращаемся. И он решительно двинулся к двери.
— Послушайте, многое надо сказать без посторонних свидетелей, которые сразу же развесят уши. Если вы не возражаете...
— Я решительно возражаю!
Ну что тут поделаешь? Я пошел следом. Он был какой-то взвинченный, напряженный. Когда мы появились в гостиной Троя, все с откровенным любопытством посмотрели на нас. Один худосочный, нескладный парень, которого я не узнал, ткнул пальцем в мою сторону и что-то сказал своему соседу, после чего они громко захохотали.
Я так боялся опоздать сюда, что даже не переоделся и не привел себя в порядок. Верзила, уцепившийся за полу моего пиджака, вырвал изрядный кусок, еще одна дыра зияла на брюках; пиджак и брюки были измазаны, когда я вывалился из машины на грязный асфальт.
Трои смешал себе новый бокал и вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. Тогда он прошел к дивану и, посмотрев на автора «Ляг и умри», распорядился:
— Отползи, Ронни. Дай мистеру Скотту сесть. Ронни послушно плюхнулся на ковер.
Мы с Троем уселись рядышком, справа от меня оказался Гарри Вароу. Я не люблю всерьез интервьюировать в подобном окружении, но лучше так, чем вообще никак. Я задал Трою практически те же самые вопросы, которые задавал Юлиусу Себастьяну: казался ли Чарли последнее время сильно подавленным, не находит ли мистер Трои признаков того, что здесь произошел не несчастный случай. Как я и предвидел, все гости моментально придвинулись к нам и образовали плотное кольцо. Трои откинул назад голову и засмеялся.
— Чарли не спрыгнул вниз через балюстраду, если вы это имеете в виду. Нет, нет, он не покончил с собой. Черт возьми, у него все шарики
были на месте!
— Как я понял, он консультировался с доктором Питерсом. Значит,
его что-то тревожило.
Трои кивнул головой, ни капельки не удивившись:
— Да, знаю, но ничто в его поведении не указывало на серьезное расстройство или хотя бы тревогу. Большинство из нас, — он обвел рукой комнату, — хотя бы на протяжении нескольких месяцев лечились, просто чтобы снизить внутреннее напряжение.
Мне показалось, что он цитирует чьи-то чужие слова. Или же рекламную брошюру доктора Питерса. Я спросил:
— Вы тоже?
— Нет, нет! — он замахал руками. — Только не я. Но большинство здесь присутствующих: Ронни, Поль, Дейв...
Рональд Дангер прервал его:
— Если желаете знать, это было необычайным переживанием. Без динамического ослабления моей сексуальной концентрации, семантического дедраматизирования, вызванного моим дуерфи...
Поток совершенно бессмысленных слов не прекращался, а закончил он на высокой ноте:
— ...без этого я не смог бы написать «Ляг и умри».
Я подумал, что для человечества потеря была бы невелика, но не стал говорить это вслух.
Не обращая внимания на Рональда, ненамеренно, а просто потому, что мне надо было довести до конца разговор с Троем, я отвернулся от прославленного автора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38