Тем более при таких августейших свидетелях. – Он встал. – Александр, Хью, Грегор, Дугал, вы будете свидетельствовать против этого негодяя?
– Если только мы прежде не убьем его, – отрезал Александр.
Снаружи прогремел гром.
Кучер Лусинды посмотрел на грозовое небо и побледнел.
Джек взглянул на Кемпбелла:
– А ты? Ты дашь показания против него?
– Да, хотя он лжет, что я отдавал ему приказания.
– А ты, Лусинда? – спросил, понижая голос, Джек. – Ты будешь свидетельствовать против этого подобия человека?
Она опустила глаза долу:
– Не понимаю, зачем я должна давать показания, когда есть много других свидетелей.
– Отвечай на вопрос. Ты будешь давать свидетельские показания о том, что ты только что слышала? Что этот мужчина стрелял в мою жену?
Лусинда взглянула на своего кучера, который в упор смотрел на нее. Она сглотнула.
– Итак? – снова спросил Джек, становясь между нею и бандитом. – Будешь?
Ее губы вытянулись в тонкую линию. Она тряхнула волосами, в глазах ее светился гнев.
– Да, будь ты проклят! Ты же знаешь, что буду.
– Ага! – Бандит дернулся из мешка, веревка вновь впилась ему в шею, лицо исказилось от ярости. – Это ты мне велела стрелять в нее! Ты велела ее убить!
Хэмиш с трудом удерживал мужчину.
– Полегче, баранья твоя голова! Иначе сам себе горло перережешь!
– Возможно, ты еще хочешь что-то сказать? – спросил Джек.
– Да! Приказания мне отдавала леди Федерингтон! – сказал, словно выплюнул, мужчина. – Она даже пришла понаблюдать за этим. И еще сказала, что, если нас поймают, мы должны всю вину валить на Кемпбелла. Для этого она и привезла его с собой.
Взгляды всех присутствующих сошлись на Лусинде.
– Какая же ты дрянь! – проговорил Джек с тихой яростью. – Я так понимаю, что ты и чертополох под седло Фионы сунула. Зачем ты это сделала?
Лусинда побледнела, однако ничего не сказала.
– Презренная женщина, – сказал Александр, сжав пальцами шпагу.
Лусинда обвела яростным взглядом всех присутствующих.
– Я не так уж глупа.
Заговорил Кемпбелл:
– Я не могу этого понять. У нас был спор. Мы собирались поломать этот брак, вызвать проблемы, которые с новой силой обострят вражду. Она получит отмщение за испытанное унижение. Я выиграю землю, которая по праву принадлежит моей семье.
– И это все из-за земли?
Щеки Кемпбелла заполыхали.
– Я пытался восстановить то, что потеряла моя семья. Я никогда не думал, что будет причинен вред Фионе или…
– Ой, ради Бога! – перебила бормотания Кемпбелла Лусинда. – Будь же мужчиной, ну хотя бы раз в жизни!
Кемпбелл густо покраснел.
– Ты настоящая гадюка. Я хотел бы никогда с тобой не встречаться. – Он повернулся к Джеку: – Я должен принести тебе и леди Кинкейд извинения.
– Ты должен им не только извинения, – многозначительно проговорила Лусинда.
Кемпбелл замер.
– Ты задолжал им жизнь Каллума.
Александр сжал кулаки и устремил взгляд на Кемпбелла.
– Ты… ты убил Каллума?
Кемпбелл медленно опустился в кресло.
– Нет. Но я видел…
Грегор сделал шаг вперед, но Александр поймал его за руку.
– Нет, оставим это констеблю. И без того было много кровопролития.
– Прошу тебя, Грегор, – тихо добавила Фиона. – Хотя бы ради Каллума. Он был бы против того, чтобы ты запачкал руки.
Повернувшись, Грегор отошел, глядя невидящими глазами в окно. Послышался мощный раскат грома. Хэмиш дернул за петлю на шее кучера.
– Я могу теперь оттащить этого прохиндея отсюда?
– Да, – подтвердил Джек. – И проследи, чтобы он не развязался.
Хэмиш бесцеремонно затолкал голову громилы в мешок, снова завязал веревку и пнул в мешок ногой, когда мужчина стал брыкаться.
Мешок успокоился, и Хэмиш взвалил его на плечо.
– Я подвешу его в конюшне и буду охранять его с помощью вил. Если он только чихнет, я его проткну вилами.
Александр одобрительно хмыкнул.
– Так что я отправляюсь на конюшню. Лорд Александр, присматривайте за этой. – Хэмиш бросил полный отвращения взгляд на Лусинду. – Она самая гадкая в этой своре. – С этими словами он покинул комнату.
Джек смотрел на Лусинду, и его подмывало причинить ей такую же боль, какую она причинила Фионе.
– Ну что? – презрительно скривила рот Лусинда. – Вы отправите меня в суд? Если вы это сделаете, будет большой скандал, и твоя супруга дорого заплатит.
Ладони Джека сжались сами собой в кулаки. Господи, он многое отдал бы за…
Рука Фионы прикоснулась к его руке, ее пальцы были теплыми и мягкими. Он взглянул на нее, и его гнев слегка остыл. Джек повернулся к Лусинде:
– Мы намерены передать тебя магистрату, и пусть свершится правосудие.
Ее улыбка погасла.
– Будет много сплетен.
Джек пожал плечами:
– Их всегда много, когда дело касается Маклейнов. Кроме того, меня и моей жены не будет в Лондоне и некому будет выслушивать все эти сплетни. Мы переезжаем в Шотландию, чтобы наш ребенок воспитывался в семье Фионы.
Глаза у Фионы округлились.
– Но ведь ты так любишь Лондон!
– Ты принадлежишь этим местам, моя любовь. А я принадлежу тем, что и ты. Отныне и навсегда. – Улыбнувшись, он обнял ее. – А вообще мы должны поговорить о нашем новом доме.
Она обняла его за шею.
– Новом доме?
– Ты ведь не думаешь, что мы будем жить с твоими братьями, правда же? – Джек посмотрел на братьев. – Не подразумеваю никаких оскорблений.
– Принимаю объяснение, – добродушно сказал Александр. – Для нас самих едва хватает места.
– Да, – поддержал его Грегор. – Дом мал даже для нас.
– Я бы предпочел, чтобы у меня не путались под ногами мои племянники и племянницы, – сказал Хью. – Это может помешать моим забавам с горничной.
– Да, – с улыбкой в глазах согласился Дугал. – Мне ни к чему наблюдать, как вы без конца целуетесь. Это портит мужчине аппетит.
– Ну вот видишь, любовь моя, – сказал Джек. – Мы бы отравили жизнь твоим братьям, если бы стали жить в их доме.
Фиона улыбнулась застенчивой улыбкой:
– Должно быть, ты прав, мы должны построить собственный дом.
Джек поцеловал ее в лоб и улыбнулся. Наконец-то он понял, что такое дом, – это человек, с которым ты разделяешь все жизненные горести и радости.
И он знал, что их с Фионой дом будет именно таким, какой ему нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Если только мы прежде не убьем его, – отрезал Александр.
Снаружи прогремел гром.
Кучер Лусинды посмотрел на грозовое небо и побледнел.
Джек взглянул на Кемпбелла:
– А ты? Ты дашь показания против него?
– Да, хотя он лжет, что я отдавал ему приказания.
– А ты, Лусинда? – спросил, понижая голос, Джек. – Ты будешь свидетельствовать против этого подобия человека?
Она опустила глаза долу:
– Не понимаю, зачем я должна давать показания, когда есть много других свидетелей.
– Отвечай на вопрос. Ты будешь давать свидетельские показания о том, что ты только что слышала? Что этот мужчина стрелял в мою жену?
Лусинда взглянула на своего кучера, который в упор смотрел на нее. Она сглотнула.
– Итак? – снова спросил Джек, становясь между нею и бандитом. – Будешь?
Ее губы вытянулись в тонкую линию. Она тряхнула волосами, в глазах ее светился гнев.
– Да, будь ты проклят! Ты же знаешь, что буду.
– Ага! – Бандит дернулся из мешка, веревка вновь впилась ему в шею, лицо исказилось от ярости. – Это ты мне велела стрелять в нее! Ты велела ее убить!
Хэмиш с трудом удерживал мужчину.
– Полегче, баранья твоя голова! Иначе сам себе горло перережешь!
– Возможно, ты еще хочешь что-то сказать? – спросил Джек.
– Да! Приказания мне отдавала леди Федерингтон! – сказал, словно выплюнул, мужчина. – Она даже пришла понаблюдать за этим. И еще сказала, что, если нас поймают, мы должны всю вину валить на Кемпбелла. Для этого она и привезла его с собой.
Взгляды всех присутствующих сошлись на Лусинде.
– Какая же ты дрянь! – проговорил Джек с тихой яростью. – Я так понимаю, что ты и чертополох под седло Фионы сунула. Зачем ты это сделала?
Лусинда побледнела, однако ничего не сказала.
– Презренная женщина, – сказал Александр, сжав пальцами шпагу.
Лусинда обвела яростным взглядом всех присутствующих.
– Я не так уж глупа.
Заговорил Кемпбелл:
– Я не могу этого понять. У нас был спор. Мы собирались поломать этот брак, вызвать проблемы, которые с новой силой обострят вражду. Она получит отмщение за испытанное унижение. Я выиграю землю, которая по праву принадлежит моей семье.
– И это все из-за земли?
Щеки Кемпбелла заполыхали.
– Я пытался восстановить то, что потеряла моя семья. Я никогда не думал, что будет причинен вред Фионе или…
– Ой, ради Бога! – перебила бормотания Кемпбелла Лусинда. – Будь же мужчиной, ну хотя бы раз в жизни!
Кемпбелл густо покраснел.
– Ты настоящая гадюка. Я хотел бы никогда с тобой не встречаться. – Он повернулся к Джеку: – Я должен принести тебе и леди Кинкейд извинения.
– Ты должен им не только извинения, – многозначительно проговорила Лусинда.
Кемпбелл замер.
– Ты задолжал им жизнь Каллума.
Александр сжал кулаки и устремил взгляд на Кемпбелла.
– Ты… ты убил Каллума?
Кемпбелл медленно опустился в кресло.
– Нет. Но я видел…
Грегор сделал шаг вперед, но Александр поймал его за руку.
– Нет, оставим это констеблю. И без того было много кровопролития.
– Прошу тебя, Грегор, – тихо добавила Фиона. – Хотя бы ради Каллума. Он был бы против того, чтобы ты запачкал руки.
Повернувшись, Грегор отошел, глядя невидящими глазами в окно. Послышался мощный раскат грома. Хэмиш дернул за петлю на шее кучера.
– Я могу теперь оттащить этого прохиндея отсюда?
– Да, – подтвердил Джек. – И проследи, чтобы он не развязался.
Хэмиш бесцеремонно затолкал голову громилы в мешок, снова завязал веревку и пнул в мешок ногой, когда мужчина стал брыкаться.
Мешок успокоился, и Хэмиш взвалил его на плечо.
– Я подвешу его в конюшне и буду охранять его с помощью вил. Если он только чихнет, я его проткну вилами.
Александр одобрительно хмыкнул.
– Так что я отправляюсь на конюшню. Лорд Александр, присматривайте за этой. – Хэмиш бросил полный отвращения взгляд на Лусинду. – Она самая гадкая в этой своре. – С этими словами он покинул комнату.
Джек смотрел на Лусинду, и его подмывало причинить ей такую же боль, какую она причинила Фионе.
– Ну что? – презрительно скривила рот Лусинда. – Вы отправите меня в суд? Если вы это сделаете, будет большой скандал, и твоя супруга дорого заплатит.
Ладони Джека сжались сами собой в кулаки. Господи, он многое отдал бы за…
Рука Фионы прикоснулась к его руке, ее пальцы были теплыми и мягкими. Он взглянул на нее, и его гнев слегка остыл. Джек повернулся к Лусинде:
– Мы намерены передать тебя магистрату, и пусть свершится правосудие.
Ее улыбка погасла.
– Будет много сплетен.
Джек пожал плечами:
– Их всегда много, когда дело касается Маклейнов. Кроме того, меня и моей жены не будет в Лондоне и некому будет выслушивать все эти сплетни. Мы переезжаем в Шотландию, чтобы наш ребенок воспитывался в семье Фионы.
Глаза у Фионы округлились.
– Но ведь ты так любишь Лондон!
– Ты принадлежишь этим местам, моя любовь. А я принадлежу тем, что и ты. Отныне и навсегда. – Улыбнувшись, он обнял ее. – А вообще мы должны поговорить о нашем новом доме.
Она обняла его за шею.
– Новом доме?
– Ты ведь не думаешь, что мы будем жить с твоими братьями, правда же? – Джек посмотрел на братьев. – Не подразумеваю никаких оскорблений.
– Принимаю объяснение, – добродушно сказал Александр. – Для нас самих едва хватает места.
– Да, – поддержал его Грегор. – Дом мал даже для нас.
– Я бы предпочел, чтобы у меня не путались под ногами мои племянники и племянницы, – сказал Хью. – Это может помешать моим забавам с горничной.
– Да, – с улыбкой в глазах согласился Дугал. – Мне ни к чему наблюдать, как вы без конца целуетесь. Это портит мужчине аппетит.
– Ну вот видишь, любовь моя, – сказал Джек. – Мы бы отравили жизнь твоим братьям, если бы стали жить в их доме.
Фиона улыбнулась застенчивой улыбкой:
– Должно быть, ты прав, мы должны построить собственный дом.
Джек поцеловал ее в лоб и улыбнулся. Наконец-то он понял, что такое дом, – это человек, с которым ты разделяешь все жизненные горести и радости.
И он знал, что их с Фионой дом будет именно таким, какой ему нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57