Не говоря уже о таком скоплении народа, особенно на рынке.
В известном смысле Джорджиана Мейтленд действительно была девственной. Только сейчас Чарлз это понял и ощутил нечто вроде шока. Она не имела самого обычного и необходимого жизненного опыта, и любое путешествие было для нее открытием. А она так стремилась вырваться из Вэлли. Как же ей удастся справиться с тем, что ее ждет? Он даже ощутил жалость к ней. Черт возьми! Это все козни дьявола. Он не должен ее жалеть. Она могла и сама о себе позаботиться. Поскольку обладала умом, была осторожна, лукава и прагматична, и к тому же обольстительна.
У нее есть деньги. Его деньги.
Она не могла остаться невинной, пожив в волчьем логове. И его обязательства по отношению к ней весьма ограниченны. Он с лихвой заплатил ей за то, что она помогла ему бежать из Вэлли. По условиям сделки он обязался только доставить ее в Англию к отцу. Остальное вообще его не касалось. Черт возьми! Но ведь это путешествие через пустыню Калахари – только начало. Им еще предстоит плыть неделю до Камеруна, провести там два-три дня, затем не меньше недели добираться морем до Сьерра-Леоне и две недели пароходом до Англии. В общем, если повезет, весь путь должен занять не меньше месяца. А возможно, и больше.
Кроме того, она не может появиться в Грейбурне в таком виде, ей необходимо сменить одежду. А потом надо еще добраться до Элинга. И совершенно неясно, где сейчас Мортон. О Господи! Еще и Мортон! В последние две недели он не вспоминал об этом негодяе ни разу. А что, если он, бросив все, тоже отправился в Англию? Лучше бы остался на месте. Джорджиана его бы не предала, а Чарлзу теперь на него наплевать.
Но ведь это только начало… Он старался не думать о том, что будет дальше.
– Ты голодна, – сказал он. – Надо раздобыть свежей рыбы. Пообедаем по-человечески.
– Я не хочу есть. Впрочем, тебя я бы съела.
Он не ответил, и на некоторое время воцарилось молчание. Он все еще испытывал влечение к ней, но с этим надо было покончить.
– Ты не можешь оставаться в этой одежде, – продолжил он после паузы. – Одно дело пустыня, другое – цивилизованный мир.
– Почему не могу? – удивилась она.
– Надо подготовиться к следующему этапу нашего путешествия. Теперь нас ничто не должно отвлекать. И без того нам придется нелегко.
– Так ты больше не хочешь меня ласкать?
– Оглянись вокруг, ханум. Кроме твоих грудей полно интересного.
– Вчера вечером ты так не думал.
– Мы были в совершенно другом мире. Но он остался в прошлом, – возразил Чарлз.
Она оглядела шумную улицу и глинобитные постройки, мулов и ломовые телеги, тащившиеся с черепашьей скоростью по узким улочкам, преодолевая дюйм за дюймом.
– Этот мир мне не нравится. Давай вернемся в пустыню и останемся там навсегда.
Он покачал головой:
– Я же сказал, что этого не будет.
– Но ведь ты почти готов был на это, кади. Мои соски все еще хранят запах твоего тела и твоих жизненных соков. Почему же ты не?..
– Мы заключили сделку. Ты сдержала слово. И теперь я собираюсь отвезти тебя к отцу. Как же я посмотрю ему в глаза, если мы будем с тобой спать на протяжении всего пути по Южной Африке и дальше?
– Но целых две недели ты ласкал мое обнаженное тело. Это тебя не смущает?
– Такова была цена за мою помощь, за то, что я отвезу тебя в Англию, ханум. И я полностью вознагражден.
– Да уж, вознагражден. И ласкал меня с большой охотой. Ты так добросовестно занимался мной, что я хочу только одного – с утра до вечера купаться в соках твоего тела. Но не могу, потому что этого не хочешь ты, а почему не хочешь, я не понимаю.
– Я назначил цену за то, что препровожу тебя в Англию. Других обещаний я тебе не давал. Я не спал с тобой в полном смысле этого слова. И не клялся в вечной любви. Теперь выбор за тобой. Если хочешь продолжить наше путешествие, то перекусим и поищем какой-нибудь ночлег. А не желаешь, Рашми отвезет тебя обратно в Сефру за те же пятьдесят монет, и ты будешь заниматься там своим любимым делом. Мужчины рады будут угодить тебе, еще и заплатят. А со временем ты как-нибудь доберешься до Англии.
– Мерзавец! – бросила она ему в лицо. – Сукин сын… Ты поставил на мне клеймо. Сделал мне подарок.
– Женщины готовы поверить чему угодно, – возразил он безжалостно. – Все это было игрой. Краска потускнеет. Алмаз ничего не стоит. Просто я старался развлечь нас обоих, чтобы скоротать время. Есть много способов угодить женщине.
Она закричала и завыла, стоя посреди узкой улочки. На нее стали оборачиваться, несколько мужчин даже двинулись на Чарлза, чтобы защитить ее. Видно, поняли, что она за штучка. И она тотчас притихла.
– Теперь я поняла, – сказала она после паузы, – что была ослеплена. Что стала жертвой собственных желаний. За все всегда приходится расплачиваться женщине. – Она замолчала и не проронила больше ни слова, пока они шли. Но он понимал, что выбора у нее нет и что теперь она ни на йоту не доверяет ему.
Но это не имело значения. Или все-таки имело? Внезапно взгляд его уловил какой-то серебристый блеск в солнечном свете. Он мгновенно понял, что это было, но ему вовсе не хотелось анализировать свои чувства. Прежде чем он успел наклониться и поднять серебряную цепочку, Джорджи втоптала ее в грязь и бросила на него испепеляющий взгляд.
– Очень хорошо, кади. Пусть будет, как ты хочешь. Но ведь так будет не всегда? Ты отвезешь меня в Англию, к отцу, и тогда счет сравняется.
Глава 14
Оказалось, что она совсем не знает мужчин. Что понятия не имеет о жизни за пределами Вэлли, не говоря уже о жизни в Англии. Она размышляла об этом, пока они петляли по улицам, и потом, когда вертелась на узкой кровати на дешевом постоялом дворе, где они остановились на ночлег. Это был двухэтажный глинобитный домишко с комнатами без всяких удобств, которые снимали непритязательные путники, кто на ночь, кто на две. В их комнате оказалась всего одна кровать да еще ниша, в которой устроился Чарлз, завернувшись в свой плащ и положив под голову вместо подушки котомку с вещами. Таким образом, она не могла добраться ни до пистолета, ни до ножа, ни до денег, отложенных им на путешествие по пустыне. Попытайся она это сделать, он мог бы убить ее. Да и она его тоже.
Какая же она дура! Поверить тому, что он ей говорил в пылу страсти.
Ее должно было насторожить его упорное нежелание спать с ней. Она была для него всего лишь лекарством от скуки.
Да он и не скрывал этого. Таковы были взгляды и образ жизни его народа. Женщины использовались для одной-единственной цели. И она разыграла эту карту, обеспечив себе эскорт при переходе через пустыню Калахари и дальше. Что же ее возмутило? То, что он раскрасил ее груди хной? Или то, что вел себя так, будто увлечен ею, воспользовавшись ее наивностью?
Теперь-то уж ее на этом не поймаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
В известном смысле Джорджиана Мейтленд действительно была девственной. Только сейчас Чарлз это понял и ощутил нечто вроде шока. Она не имела самого обычного и необходимого жизненного опыта, и любое путешествие было для нее открытием. А она так стремилась вырваться из Вэлли. Как же ей удастся справиться с тем, что ее ждет? Он даже ощутил жалость к ней. Черт возьми! Это все козни дьявола. Он не должен ее жалеть. Она могла и сама о себе позаботиться. Поскольку обладала умом, была осторожна, лукава и прагматична, и к тому же обольстительна.
У нее есть деньги. Его деньги.
Она не могла остаться невинной, пожив в волчьем логове. И его обязательства по отношению к ней весьма ограниченны. Он с лихвой заплатил ей за то, что она помогла ему бежать из Вэлли. По условиям сделки он обязался только доставить ее в Англию к отцу. Остальное вообще его не касалось. Черт возьми! Но ведь это путешествие через пустыню Калахари – только начало. Им еще предстоит плыть неделю до Камеруна, провести там два-три дня, затем не меньше недели добираться морем до Сьерра-Леоне и две недели пароходом до Англии. В общем, если повезет, весь путь должен занять не меньше месяца. А возможно, и больше.
Кроме того, она не может появиться в Грейбурне в таком виде, ей необходимо сменить одежду. А потом надо еще добраться до Элинга. И совершенно неясно, где сейчас Мортон. О Господи! Еще и Мортон! В последние две недели он не вспоминал об этом негодяе ни разу. А что, если он, бросив все, тоже отправился в Англию? Лучше бы остался на месте. Джорджиана его бы не предала, а Чарлзу теперь на него наплевать.
Но ведь это только начало… Он старался не думать о том, что будет дальше.
– Ты голодна, – сказал он. – Надо раздобыть свежей рыбы. Пообедаем по-человечески.
– Я не хочу есть. Впрочем, тебя я бы съела.
Он не ответил, и на некоторое время воцарилось молчание. Он все еще испытывал влечение к ней, но с этим надо было покончить.
– Ты не можешь оставаться в этой одежде, – продолжил он после паузы. – Одно дело пустыня, другое – цивилизованный мир.
– Почему не могу? – удивилась она.
– Надо подготовиться к следующему этапу нашего путешествия. Теперь нас ничто не должно отвлекать. И без того нам придется нелегко.
– Так ты больше не хочешь меня ласкать?
– Оглянись вокруг, ханум. Кроме твоих грудей полно интересного.
– Вчера вечером ты так не думал.
– Мы были в совершенно другом мире. Но он остался в прошлом, – возразил Чарлз.
Она оглядела шумную улицу и глинобитные постройки, мулов и ломовые телеги, тащившиеся с черепашьей скоростью по узким улочкам, преодолевая дюйм за дюймом.
– Этот мир мне не нравится. Давай вернемся в пустыню и останемся там навсегда.
Он покачал головой:
– Я же сказал, что этого не будет.
– Но ведь ты почти готов был на это, кади. Мои соски все еще хранят запах твоего тела и твоих жизненных соков. Почему же ты не?..
– Мы заключили сделку. Ты сдержала слово. И теперь я собираюсь отвезти тебя к отцу. Как же я посмотрю ему в глаза, если мы будем с тобой спать на протяжении всего пути по Южной Африке и дальше?
– Но целых две недели ты ласкал мое обнаженное тело. Это тебя не смущает?
– Такова была цена за мою помощь, за то, что я отвезу тебя в Англию, ханум. И я полностью вознагражден.
– Да уж, вознагражден. И ласкал меня с большой охотой. Ты так добросовестно занимался мной, что я хочу только одного – с утра до вечера купаться в соках твоего тела. Но не могу, потому что этого не хочешь ты, а почему не хочешь, я не понимаю.
– Я назначил цену за то, что препровожу тебя в Англию. Других обещаний я тебе не давал. Я не спал с тобой в полном смысле этого слова. И не клялся в вечной любви. Теперь выбор за тобой. Если хочешь продолжить наше путешествие, то перекусим и поищем какой-нибудь ночлег. А не желаешь, Рашми отвезет тебя обратно в Сефру за те же пятьдесят монет, и ты будешь заниматься там своим любимым делом. Мужчины рады будут угодить тебе, еще и заплатят. А со временем ты как-нибудь доберешься до Англии.
– Мерзавец! – бросила она ему в лицо. – Сукин сын… Ты поставил на мне клеймо. Сделал мне подарок.
– Женщины готовы поверить чему угодно, – возразил он безжалостно. – Все это было игрой. Краска потускнеет. Алмаз ничего не стоит. Просто я старался развлечь нас обоих, чтобы скоротать время. Есть много способов угодить женщине.
Она закричала и завыла, стоя посреди узкой улочки. На нее стали оборачиваться, несколько мужчин даже двинулись на Чарлза, чтобы защитить ее. Видно, поняли, что она за штучка. И она тотчас притихла.
– Теперь я поняла, – сказала она после паузы, – что была ослеплена. Что стала жертвой собственных желаний. За все всегда приходится расплачиваться женщине. – Она замолчала и не проронила больше ни слова, пока они шли. Но он понимал, что выбора у нее нет и что теперь она ни на йоту не доверяет ему.
Но это не имело значения. Или все-таки имело? Внезапно взгляд его уловил какой-то серебристый блеск в солнечном свете. Он мгновенно понял, что это было, но ему вовсе не хотелось анализировать свои чувства. Прежде чем он успел наклониться и поднять серебряную цепочку, Джорджи втоптала ее в грязь и бросила на него испепеляющий взгляд.
– Очень хорошо, кади. Пусть будет, как ты хочешь. Но ведь так будет не всегда? Ты отвезешь меня в Англию, к отцу, и тогда счет сравняется.
Глава 14
Оказалось, что она совсем не знает мужчин. Что понятия не имеет о жизни за пределами Вэлли, не говоря уже о жизни в Англии. Она размышляла об этом, пока они петляли по улицам, и потом, когда вертелась на узкой кровати на дешевом постоялом дворе, где они остановились на ночлег. Это был двухэтажный глинобитный домишко с комнатами без всяких удобств, которые снимали непритязательные путники, кто на ночь, кто на две. В их комнате оказалась всего одна кровать да еще ниша, в которой устроился Чарлз, завернувшись в свой плащ и положив под голову вместо подушки котомку с вещами. Таким образом, она не могла добраться ни до пистолета, ни до ножа, ни до денег, отложенных им на путешествие по пустыне. Попытайся она это сделать, он мог бы убить ее. Да и она его тоже.
Какая же она дура! Поверить тому, что он ей говорил в пылу страсти.
Ее должно было насторожить его упорное нежелание спать с ней. Она была для него всего лишь лекарством от скуки.
Да он и не скрывал этого. Таковы были взгляды и образ жизни его народа. Женщины использовались для одной-единственной цели. И она разыграла эту карту, обеспечив себе эскорт при переходе через пустыню Калахари и дальше. Что же ее возмутило? То, что он раскрасил ее груди хной? Или то, что вел себя так, будто увлечен ею, воспользовавшись ее наивностью?
Теперь-то уж ее на этом не поймаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49