Йен, видимо, только что вышел из ванны. Волосы мокрые, шелковый халат подпоясан кушаком. Он стоял возле кровати и давал указания камердинеру, который укладывал чемодан.
— Куда ты едешь? — резко спросила она прямо с порога.
Камердинер удивленно посмотрел на нее, но Йен кивком указал ему на дверь, и тот, пройдя мимо Фелисити, скрылся в коридоре.
— В Лондон, — ответил он.
Сердце пропустило один удар. На подгибающихся ногах она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Я думала, мы пробудем здесь до послезавтра. Он продолжал укладывать чемодан.
— Планы изменились. Ты же захочешь пойти на предновогодний бал к лорду Страттону, чтобы писать свою колонку? Значит, выезжать надо завтра утром. Я собирался сказать тебе вечером.
Ей нужна хоть одна ночь. Она села на кровать.
— Я… я пришла тебе сказать, что у меня кончились месячные.
Он даже не взглянул на нее. Что с ним случилось? Три дня назад он тотчас сел бы рядом.
— Йен, это значит, что у нас нет причин…
— Я знаю, что это значит. — Лицо его оставалось непроницаемым. — Это значит, что мы должны уехать в Лондон сегодня.
В полном замешательстве она спросила:
— Почему?
— Фелисити! — Голос Йена дрогнул, он выпрямился. — Мы едем в Лондон раньше времени еще и по другой причине.
Что он задумал?
— Я отправил записку нотариусу, назначил встречу на завтра. — Йен помедлил. — Этот нотариус специализируется на аннулировании браков.
Сердце Фелисити болезненно сжалось.
— Что ты хочешь этим сказать? Он посмотрел ей в глаза.
— Пора признать, что мы совершили ошибку.
Ошибку? Он хочет аннулировать брак? Да как он смеет!
— Почему? Потому что я так долго не пускала тебя в постель?
— Нет, конечно. Но из-за этого ты не забеременела. С точки зрения закона наш брак считается несостоявшимся. Надо этим воспользоваться и аннулировать его, пока не поздно.
— Я не хочу! Он вздохнул.
— О деньгах можешь не беспокоиться, я назначу такое содержание, что хватит и тебе, и твоим братьям.
— Черт побери, Йен, мне плевать на деньги. Я не хочу аннулирования, и ты тоже не хочешь!
— Не важно, чего я хочу. — Он посмотрел ей в глаза. — В своем стремлении найти жену я пренебрег моралью, совестью и, наконец, вежливостью. Шел напролом. Остановился на тебе. Когда ты мне отказала — соблазнил. Когда не хотела выходить за меня хотя бы для того, чтобы спасти свою репутацию, сделал так, чтобы ты не могла отказаться. И все потому, что хотел тебя.
Она собралась возразить, но он сделал ей знак помолчать.
— Теперь во мне проснулась совесть и я считаю единственно правильным решением аннулировать нашу пародию на брак.
А она-то собралась сегодня его соблазнить!
— Черт возьми, Йен, почему ты именно сейчас решил искупить свои грехи? — «Сейчас, когда я так тебя люблю!»
— Лучше поздно, чем никогда, ты не находишь?
— Нет, нет! Я не хочу, чтобы в тебе просыпалась совесть, если это означает конец нашего брака! Я вышла за тебя замуж не из-за твоей совести!
— Ты не хотела за меня выходить, я тебя заставил!
— Черта с два! Вспомни наш разговор в вестибюле церкви, ведь я могла повернуться и уйти! Этого было бы вполне достаточно. Но я этого не сделала! — Сказать ему почему? Может, он опомнится? Нельзя упускать последний шанс. — Я люблю тебя, Йен! Иначе не вышла бы за тебя замуж.
Йен ушам своим не верил. На лице отразилось замешательство.
Он отвернулся и взъерошил волосы.
— Не знаю, за что ты меня любишь.
— Не знаешь? — Она подошла к нему. — За то, ты щедр и терпелив с моими братьями. Зато, что готов внимательно выслушать меня в отличие от других мужчин, которые считают, что женщина может говорить только глупости. К слугам ты так же внимателен, как ко мне.
— Знала бы ты, как черна моя душа, бежала бы от меня без оглядки.
Так вот оно что! Значит, все дело в занозе, застрявшей у него в сердце.
Ну нет! Она слишком упорно за него боролась и слишком любит его, чтобы уйти. Со временем он откроет ей свою тайну, и она при этом должна быть рядом, а не жить отдельно от него где-то в Лондоне.
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— Вот как? Ты знала, что я все время тебе врал о причинах необходимости жениться?
— Зачем?
— Если в ближайшие два года у меня не появится наследник, то я потеряю Честерли и большую часть дохода. Я сохраню только титул. Не более того.
Фелисити ахнула:
— Не может быть! Наверняка твое имение отписано…
— Нет. Мой дед умер, когда отец был еще ребенком. Он, вступив в права наследования, заявил, что передаст его мне, когда я достигну зрелости и женюсь.
Он поджал губы.
— В завещании сказано, что я должен иметь наследника до того, как закончится мое тридцатилетие, иначе все достанется дяде.
— Твоему дяде! — ужаснулась Фелисити.
— Да. А ты знаешь, что он за человек. В прошлом месяце мне исполнилось двадцать девять, остается всего два года, чтобы произвести на свет наследника. Вот почему я так спешил со свадьбой, принудил тебя выйти за меня замуж.
— Причины более чем серьезные. Тебе не в чем себя винить.
— Я не должен был тебе лгать. Но боялся, что, узнав правду, ты мне откажешь, и вел себя самым недостойным образом.
— Каждый из нас в чем-то виноват. И у каждого на то свои причины. Но мы давно друг друга простили. По крайней мере это не может изменить моих чувств к тебе. И я не вижу причин для аннулирования брака.
Глаза его сверкнули.
— Ты плохо меня знаешь! На континенте я занимался шпионажем. Обманывал и предавал. Как положено шпиону.
Йен говорил горячо, с надрывом. Фелисити не знала, что и думать.
— Что бы ни говорил Веллингтон, я не сделал ничего, чем мог бы гордиться. Да, я добывал информацию, которую никому не удавалось получить. Благодаря цвету кожи и знанию иностранных языков проник в высшие слои наполеоновской армии в Испании. Ты и не представляешь, сколько французов и испанцев я предал.
— Но это были враги.
— Не все. Шпионаж — дело грязное. Он губит жизнь. Я сделал много такого, о чем до сих пор сожалею.
— У тебя доброе сердце, потому и сожалеешь. Вот за что я тебя и люблю.
— Ты не можешь любить такого, как я! Фелисити подошла к нему.
— Люблю! И готова это доказать!
Фелисити обняла его шею руками и поцеловала его.
Глава 23
Новый год обещает много заманчивых развлечений, среди них парад фейерверков в Воксхолле, выступление мистера и миссис Локсли, ежегодный бал у лорда Страттона, праздничный обед у его величества в Фрогмор-Лодж. Новогодняя ночь будет великолепной для всех слоев общества.
Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 30 декабря 1820 года
Ощутив губы жены на своих губах, Йен застыл как завороженный. Нельзя этого допустить, черт побери! Если они переспят, невозможно будет аннулировать брак!
Она вбила себе в голову, что любит его, только потому, что они занимались любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Куда ты едешь? — резко спросила она прямо с порога.
Камердинер удивленно посмотрел на нее, но Йен кивком указал ему на дверь, и тот, пройдя мимо Фелисити, скрылся в коридоре.
— В Лондон, — ответил он.
Сердце пропустило один удар. На подгибающихся ногах она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Я думала, мы пробудем здесь до послезавтра. Он продолжал укладывать чемодан.
— Планы изменились. Ты же захочешь пойти на предновогодний бал к лорду Страттону, чтобы писать свою колонку? Значит, выезжать надо завтра утром. Я собирался сказать тебе вечером.
Ей нужна хоть одна ночь. Она села на кровать.
— Я… я пришла тебе сказать, что у меня кончились месячные.
Он даже не взглянул на нее. Что с ним случилось? Три дня назад он тотчас сел бы рядом.
— Йен, это значит, что у нас нет причин…
— Я знаю, что это значит. — Лицо его оставалось непроницаемым. — Это значит, что мы должны уехать в Лондон сегодня.
В полном замешательстве она спросила:
— Почему?
— Фелисити! — Голос Йена дрогнул, он выпрямился. — Мы едем в Лондон раньше времени еще и по другой причине.
Что он задумал?
— Я отправил записку нотариусу, назначил встречу на завтра. — Йен помедлил. — Этот нотариус специализируется на аннулировании браков.
Сердце Фелисити болезненно сжалось.
— Что ты хочешь этим сказать? Он посмотрел ей в глаза.
— Пора признать, что мы совершили ошибку.
Ошибку? Он хочет аннулировать брак? Да как он смеет!
— Почему? Потому что я так долго не пускала тебя в постель?
— Нет, конечно. Но из-за этого ты не забеременела. С точки зрения закона наш брак считается несостоявшимся. Надо этим воспользоваться и аннулировать его, пока не поздно.
— Я не хочу! Он вздохнул.
— О деньгах можешь не беспокоиться, я назначу такое содержание, что хватит и тебе, и твоим братьям.
— Черт побери, Йен, мне плевать на деньги. Я не хочу аннулирования, и ты тоже не хочешь!
— Не важно, чего я хочу. — Он посмотрел ей в глаза. — В своем стремлении найти жену я пренебрег моралью, совестью и, наконец, вежливостью. Шел напролом. Остановился на тебе. Когда ты мне отказала — соблазнил. Когда не хотела выходить за меня хотя бы для того, чтобы спасти свою репутацию, сделал так, чтобы ты не могла отказаться. И все потому, что хотел тебя.
Она собралась возразить, но он сделал ей знак помолчать.
— Теперь во мне проснулась совесть и я считаю единственно правильным решением аннулировать нашу пародию на брак.
А она-то собралась сегодня его соблазнить!
— Черт возьми, Йен, почему ты именно сейчас решил искупить свои грехи? — «Сейчас, когда я так тебя люблю!»
— Лучше поздно, чем никогда, ты не находишь?
— Нет, нет! Я не хочу, чтобы в тебе просыпалась совесть, если это означает конец нашего брака! Я вышла за тебя замуж не из-за твоей совести!
— Ты не хотела за меня выходить, я тебя заставил!
— Черта с два! Вспомни наш разговор в вестибюле церкви, ведь я могла повернуться и уйти! Этого было бы вполне достаточно. Но я этого не сделала! — Сказать ему почему? Может, он опомнится? Нельзя упускать последний шанс. — Я люблю тебя, Йен! Иначе не вышла бы за тебя замуж.
Йен ушам своим не верил. На лице отразилось замешательство.
Он отвернулся и взъерошил волосы.
— Не знаю, за что ты меня любишь.
— Не знаешь? — Она подошла к нему. — За то, ты щедр и терпелив с моими братьями. Зато, что готов внимательно выслушать меня в отличие от других мужчин, которые считают, что женщина может говорить только глупости. К слугам ты так же внимателен, как ко мне.
— Знала бы ты, как черна моя душа, бежала бы от меня без оглядки.
Так вот оно что! Значит, все дело в занозе, застрявшей у него в сердце.
Ну нет! Она слишком упорно за него боролась и слишком любит его, чтобы уйти. Со временем он откроет ей свою тайну, и она при этом должна быть рядом, а не жить отдельно от него где-то в Лондоне.
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— Вот как? Ты знала, что я все время тебе врал о причинах необходимости жениться?
— Зачем?
— Если в ближайшие два года у меня не появится наследник, то я потеряю Честерли и большую часть дохода. Я сохраню только титул. Не более того.
Фелисити ахнула:
— Не может быть! Наверняка твое имение отписано…
— Нет. Мой дед умер, когда отец был еще ребенком. Он, вступив в права наследования, заявил, что передаст его мне, когда я достигну зрелости и женюсь.
Он поджал губы.
— В завещании сказано, что я должен иметь наследника до того, как закончится мое тридцатилетие, иначе все достанется дяде.
— Твоему дяде! — ужаснулась Фелисити.
— Да. А ты знаешь, что он за человек. В прошлом месяце мне исполнилось двадцать девять, остается всего два года, чтобы произвести на свет наследника. Вот почему я так спешил со свадьбой, принудил тебя выйти за меня замуж.
— Причины более чем серьезные. Тебе не в чем себя винить.
— Я не должен был тебе лгать. Но боялся, что, узнав правду, ты мне откажешь, и вел себя самым недостойным образом.
— Каждый из нас в чем-то виноват. И у каждого на то свои причины. Но мы давно друг друга простили. По крайней мере это не может изменить моих чувств к тебе. И я не вижу причин для аннулирования брака.
Глаза его сверкнули.
— Ты плохо меня знаешь! На континенте я занимался шпионажем. Обманывал и предавал. Как положено шпиону.
Йен говорил горячо, с надрывом. Фелисити не знала, что и думать.
— Что бы ни говорил Веллингтон, я не сделал ничего, чем мог бы гордиться. Да, я добывал информацию, которую никому не удавалось получить. Благодаря цвету кожи и знанию иностранных языков проник в высшие слои наполеоновской армии в Испании. Ты и не представляешь, сколько французов и испанцев я предал.
— Но это были враги.
— Не все. Шпионаж — дело грязное. Он губит жизнь. Я сделал много такого, о чем до сих пор сожалею.
— У тебя доброе сердце, потому и сожалеешь. Вот за что я тебя и люблю.
— Ты не можешь любить такого, как я! Фелисити подошла к нему.
— Люблю! И готова это доказать!
Фелисити обняла его шею руками и поцеловала его.
Глава 23
Новый год обещает много заманчивых развлечений, среди них парад фейерверков в Воксхолле, выступление мистера и миссис Локсли, ежегодный бал у лорда Страттона, праздничный обед у его величества в Фрогмор-Лодж. Новогодняя ночь будет великолепной для всех слоев общества.
Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 30 декабря 1820 года
Ощутив губы жены на своих губах, Йен застыл как завороженный. Нельзя этого допустить, черт побери! Если они переспят, невозможно будет аннулировать брак!
Она вбила себе в голову, что любит его, только потому, что они занимались любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69