— Она вспыхнула. За последние два дня она краснела больше, чем за все время их знакомства. Женщина не станет краснеть перед мужчиной, которого ненавидит.
С надменностью виконтессы, а уж никак не дочери архитектора Фелисити прошла мимо него к гостиной и распахнула дверь.
— Здесь по крайней мере ты будешь вести себя прилично.
Йен снял свечу с ближайшего канделябра и последовал за Фелисити.
— Ты знаешь, что свадьба для нас единственный выход.
— Выход куда?
— Если ты не заметила, я тебя лишил девственности! — рявкнул он. — Скомпрометировал! Исправить положение может только свадьба.
— Совсем не обязательно. Вот ведь тупоголовая ведьма.
Он вспомнил слова Сары: «Ты можешь ее соблазнить, но это не значит, что она примет твое предложение. У нее железная сила воли».
Йен не поверил, но оказалось, Сара знает ее лучше, чем он. Йен поставил свечу на стол, опасаясь, что в припадке ярости может швырнуть ее об пол. Он давным-давно похоронил в себе эту черту характера, но мисс Фелисити Тейлор ее воскресила.
Он должен взять себя в руки. Фелисити в высшей степени рациональна, и вести себя с ней надо соответствующим образом.
— Видишь ли, вступив в брак, каждый из нас решит свои проблемы, — начал Йен. — Ты поправишь свое финансовое положение, я обзаведусь семьей.
Фелисити слушала его, плотно сжав губы.
— Для счастливого брака этого недостаточно.
— Хочешь писать свою чертову колонку, пиши. Я не возражаю.
— Дело не в колонке.
Тогда в чем же? Неужели…
— Ведь ты наслаждалась, когда мы занимались любовью.
— Да. Я не ледышка.
Он почувствовал облегчение и тут понял, что она заставила его усомниться в своей мужской силе!
— Ну? И чего же ты от меня хочешь?
Будь она школьницей-выпускницей или слезливой любительницей поэзии, он подумал бы, что ей нужны заверения в вечной любви. Но она никогда об этом не говорила, к мужчинам относилась с цинизмом.
— Фелисити, скажи, что тебе надо, и дело с концом. Я дам тебе все, что пожелаешь, в разумных пределах.
— Даже правду о мисс Гринуэй?
Как он не догадался? Если Фелисити что-то вбила себе в голову, ее не разубедишь.
— Я тебе уже говорил, мисс Гринуэй тут ни при чем. Она прошла к окну, стараясь поплотнее задернуть шторы. Руки у нее дрожали. Она выглядела маленькой и хрупкой. И такой беззащитной!
— А что, если… — Она помолчала. — Если я не хочу выходить за тебя замуж не из-за мисс Гринуэй, а из-за Синтии Леннард?
Вопрос сразил Йена, как выстрел в грудь. Господи, нет!
— Что ты знаешь о Синтии Леннард? Она уткнулась лицом в занавеску.
— Это твоя тетя, не правда ли? Говорят, у вас с ней была любовная связь и она умерла после того, как ты бежал из Англии на континент.
Кто ей об этом сказал? Тяжесть вины сдавила грудь, не давая дышать. Проклятие, ему так и не удалось избежать наследия тети Синтии. Бедная, прекрасная, обездоленная тетя Синтия. Йен не знал, что хуже. Сама по себе страшная правда или то, что Фелисити узнала о ней.
Нужно получить побольше информации.
— На этот раз ты превзошла саму себя. Где ты раздобыла эту сказку? Даже у леди Брумли не хватит воображения такое сочинить.
— Леди Брумли одна из тех, кто мне рассказал. — Фелисити отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Голос ее звенел от напряжения. — Леди Брумли узнала от слуг твоего дяди. Кажется, она ненавидит твоего дядю и старается все о нем выведать. Не знаю почему.
— Почему? Потому что он бросил ее двадцать пять лет назад. Оставил у алтаря, когда узнал, что ее отец вовсе не богат. Ей ничего не оставалось, как выйти за старика Брумли. Она так и не простила моего дядю.
Фелисити была поражена.
— Я ее за это не виню.
— Я тоже. Но ее сказка — просто попытка нанести ответный удар, изобразив дядю рогоносцем и круглым дураком. — Что ж, может, хоть это сработает в его пользу. Леди Брумли была очень близка к истине.
— Вообще-то она рассказала мне эту историю потому, что твой дядя рассказал еще более ужасную.
Кровь бросилась в лицо Йену.
— Эдгар?
— На балу он рассказал мне, что ты изнасиловал его жену и она от стыда покончила с собой.
Йен рухнул в кресло и невидящими глазами уставился в пространство перед собой. Будь проклят Эдгар и его чудовищная ложь! Ярость разрывала Йена, как зубы акулы.
— И ты ему поверила?!
— Конечно, нет! — Фелисити подошла к нему и положила руку на плечо. — По себе знаю, что ты не возьмешь женщину силой. Леди Брумли сказала, что твой дядя тебя оклеветал. Не из ненависти к нему. Она старалась помочь тебе, потому что знала, что ты ко мне неравнодушен.
— Понятно. — Он поднялся. — Леди Брумли хотела мне помочь и сообщила тебе, что у меня была любовная связь с тетей. — Обе сказки ужасны. Но правда еще ужаснее, и он не может ее открыть, тем более Фелисити.
— Значит, и это ложь? — прошептала она.
— Насколько я понимаю, ты все для себя решила. Поверила, что я совратил тетку, жену брата отца, потом бросил ее. Но, несмотря на это, занималась со мной любовью.
— Я провела с тобой ночь, потому что не хотела этому верить! Я и сейчас не верю. — В голосе ее он услышал страдание. — Но я не знаю, что и думать. Все вокруг говорят о том, какой опасный человек лорд Сен-Клер. Не прошло и месяца с того дня, как мы познакомились, ты ничего не рассказал о себе и хочешь, чтобы я отделила правду от лжи?
Чем дальше, тем хуже.
— Ты, как могла, порочила меня в своей колонке, и после этого удивляешься, что я ничего тебе не рассказываю?
— Это отговорка, сам понимаешь. За последние недели я хоть раз упомянула тебя в колонке? Пока ты волочился за каждой юбкой?
— Волочился… Черт возьми, Фелисити, я понял, почему ты так настойчиво копаешься в моем прошлом. Ты ревнуешь меня ко всем, даже к тем, с кем я не спал! Когда же, по-твоему, я воевал и управлял имением, если только и делал, что соблазнял женщин?
Охваченный яростью, Йен стал мерить шагами комнату.
— Сначала тетка, которую я, разумеется, соблазнил, когда мне не исполнилось и девятнадцати. Затем я помчался на континент, где завел штук двадцать любовниц-испанок. Еще Жозефина, которая забралась в мою постель, пренебрегая тем, что я англичанин и ее заклятый враг. Что уж там говорить о женщинах, с которыми я переспал за три года жизни в Англии!
Он умолк и бросил взгляд на Фелисити.
— И бедная мисс Гринуэй; полагаю, ты все еще считаешь ее моей любовницей. — Он скрестил руки на груди. — Ну, все? Или я кого-то упустил?
— Да, ты упустил меня, женщину, на которой хочешь жениться, но которой не доверяешь. Которой не хочешь раскрыть всю правду.
Ее боль была так ощутима, в глазах столько скорби! Он не хотел ее травмировать, но пришел в бешенство от того, что она знала так много — и так мало.
Йен взъерошил и без того растрепанные волосы. Вот бы выложить ей всю эту безобразную историю, может, стало бы легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
С надменностью виконтессы, а уж никак не дочери архитектора Фелисити прошла мимо него к гостиной и распахнула дверь.
— Здесь по крайней мере ты будешь вести себя прилично.
Йен снял свечу с ближайшего канделябра и последовал за Фелисити.
— Ты знаешь, что свадьба для нас единственный выход.
— Выход куда?
— Если ты не заметила, я тебя лишил девственности! — рявкнул он. — Скомпрометировал! Исправить положение может только свадьба.
— Совсем не обязательно. Вот ведь тупоголовая ведьма.
Он вспомнил слова Сары: «Ты можешь ее соблазнить, но это не значит, что она примет твое предложение. У нее железная сила воли».
Йен не поверил, но оказалось, Сара знает ее лучше, чем он. Йен поставил свечу на стол, опасаясь, что в припадке ярости может швырнуть ее об пол. Он давным-давно похоронил в себе эту черту характера, но мисс Фелисити Тейлор ее воскресила.
Он должен взять себя в руки. Фелисити в высшей степени рациональна, и вести себя с ней надо соответствующим образом.
— Видишь ли, вступив в брак, каждый из нас решит свои проблемы, — начал Йен. — Ты поправишь свое финансовое положение, я обзаведусь семьей.
Фелисити слушала его, плотно сжав губы.
— Для счастливого брака этого недостаточно.
— Хочешь писать свою чертову колонку, пиши. Я не возражаю.
— Дело не в колонке.
Тогда в чем же? Неужели…
— Ведь ты наслаждалась, когда мы занимались любовью.
— Да. Я не ледышка.
Он почувствовал облегчение и тут понял, что она заставила его усомниться в своей мужской силе!
— Ну? И чего же ты от меня хочешь?
Будь она школьницей-выпускницей или слезливой любительницей поэзии, он подумал бы, что ей нужны заверения в вечной любви. Но она никогда об этом не говорила, к мужчинам относилась с цинизмом.
— Фелисити, скажи, что тебе надо, и дело с концом. Я дам тебе все, что пожелаешь, в разумных пределах.
— Даже правду о мисс Гринуэй?
Как он не догадался? Если Фелисити что-то вбила себе в голову, ее не разубедишь.
— Я тебе уже говорил, мисс Гринуэй тут ни при чем. Она прошла к окну, стараясь поплотнее задернуть шторы. Руки у нее дрожали. Она выглядела маленькой и хрупкой. И такой беззащитной!
— А что, если… — Она помолчала. — Если я не хочу выходить за тебя замуж не из-за мисс Гринуэй, а из-за Синтии Леннард?
Вопрос сразил Йена, как выстрел в грудь. Господи, нет!
— Что ты знаешь о Синтии Леннард? Она уткнулась лицом в занавеску.
— Это твоя тетя, не правда ли? Говорят, у вас с ней была любовная связь и она умерла после того, как ты бежал из Англии на континент.
Кто ей об этом сказал? Тяжесть вины сдавила грудь, не давая дышать. Проклятие, ему так и не удалось избежать наследия тети Синтии. Бедная, прекрасная, обездоленная тетя Синтия. Йен не знал, что хуже. Сама по себе страшная правда или то, что Фелисити узнала о ней.
Нужно получить побольше информации.
— На этот раз ты превзошла саму себя. Где ты раздобыла эту сказку? Даже у леди Брумли не хватит воображения такое сочинить.
— Леди Брумли одна из тех, кто мне рассказал. — Фелисити отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Голос ее звенел от напряжения. — Леди Брумли узнала от слуг твоего дяди. Кажется, она ненавидит твоего дядю и старается все о нем выведать. Не знаю почему.
— Почему? Потому что он бросил ее двадцать пять лет назад. Оставил у алтаря, когда узнал, что ее отец вовсе не богат. Ей ничего не оставалось, как выйти за старика Брумли. Она так и не простила моего дядю.
Фелисити была поражена.
— Я ее за это не виню.
— Я тоже. Но ее сказка — просто попытка нанести ответный удар, изобразив дядю рогоносцем и круглым дураком. — Что ж, может, хоть это сработает в его пользу. Леди Брумли была очень близка к истине.
— Вообще-то она рассказала мне эту историю потому, что твой дядя рассказал еще более ужасную.
Кровь бросилась в лицо Йену.
— Эдгар?
— На балу он рассказал мне, что ты изнасиловал его жену и она от стыда покончила с собой.
Йен рухнул в кресло и невидящими глазами уставился в пространство перед собой. Будь проклят Эдгар и его чудовищная ложь! Ярость разрывала Йена, как зубы акулы.
— И ты ему поверила?!
— Конечно, нет! — Фелисити подошла к нему и положила руку на плечо. — По себе знаю, что ты не возьмешь женщину силой. Леди Брумли сказала, что твой дядя тебя оклеветал. Не из ненависти к нему. Она старалась помочь тебе, потому что знала, что ты ко мне неравнодушен.
— Понятно. — Он поднялся. — Леди Брумли хотела мне помочь и сообщила тебе, что у меня была любовная связь с тетей. — Обе сказки ужасны. Но правда еще ужаснее, и он не может ее открыть, тем более Фелисити.
— Значит, и это ложь? — прошептала она.
— Насколько я понимаю, ты все для себя решила. Поверила, что я совратил тетку, жену брата отца, потом бросил ее. Но, несмотря на это, занималась со мной любовью.
— Я провела с тобой ночь, потому что не хотела этому верить! Я и сейчас не верю. — В голосе ее он услышал страдание. — Но я не знаю, что и думать. Все вокруг говорят о том, какой опасный человек лорд Сен-Клер. Не прошло и месяца с того дня, как мы познакомились, ты ничего не рассказал о себе и хочешь, чтобы я отделила правду от лжи?
Чем дальше, тем хуже.
— Ты, как могла, порочила меня в своей колонке, и после этого удивляешься, что я ничего тебе не рассказываю?
— Это отговорка, сам понимаешь. За последние недели я хоть раз упомянула тебя в колонке? Пока ты волочился за каждой юбкой?
— Волочился… Черт возьми, Фелисити, я понял, почему ты так настойчиво копаешься в моем прошлом. Ты ревнуешь меня ко всем, даже к тем, с кем я не спал! Когда же, по-твоему, я воевал и управлял имением, если только и делал, что соблазнял женщин?
Охваченный яростью, Йен стал мерить шагами комнату.
— Сначала тетка, которую я, разумеется, соблазнил, когда мне не исполнилось и девятнадцати. Затем я помчался на континент, где завел штук двадцать любовниц-испанок. Еще Жозефина, которая забралась в мою постель, пренебрегая тем, что я англичанин и ее заклятый враг. Что уж там говорить о женщинах, с которыми я переспал за три года жизни в Англии!
Он умолк и бросил взгляд на Фелисити.
— И бедная мисс Гринуэй; полагаю, ты все еще считаешь ее моей любовницей. — Он скрестил руки на груди. — Ну, все? Или я кого-то упустил?
— Да, ты упустил меня, женщину, на которой хочешь жениться, но которой не доверяешь. Которой не хочешь раскрыть всю правду.
Ее боль была так ощутима, в глазах столько скорби! Он не хотел ее травмировать, но пришел в бешенство от того, что она знала так много — и так мало.
Йен взъерошил и без того растрепанные волосы. Вот бы выложить ей всю эту безобразную историю, может, стало бы легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69