— Почему бы и нет? — согласился я. — У тебя в машине опять твой друг?
— Ты имеешь в виду Чака? — самым невинным голосом прощебетала она.
— Кого же еще? — проворчал я.
— Конечно. Хочешь его угостить выпивкой? Я кивнул:
— Мы можем устроить вечеринку. Я знаю, что Чак великий молчун, но, если нам станет скучно, мы всегда можем пригласить одного из наших соседей, и Чак из него всю душу вытрясет!
Сара повернула голову в сторону черной машины и крикнула:
— Эй, Чак! Рик все простил. Он нас приглашает выпить!
Дверца машины медленно приоткрылась, и оттуда появилась неясных очертаний фигура. “Черт возьми, — со злостью подумал я. — Я-то считал, что Чак примерно такого же телосложения, как Эдди, или даже крупнее!” Когда он шел по дорожке к дому, мне показалось, что он явно относится к легкой весовой категории — фунтов сто пятнадцать вместе с большими тяжелыми ботинками. Но когда он шагнул на ярко освещенное крыльцо, я несколько изменил свое первое впечатление: это был псих легчайшего веса. На нем была мягкая фетровая шляпа, надвинутая на самые глаза, и плащ размеров на десять больше, чем нужно, который чуть ли не волочился по земле!
— Скажи “здравствуйте” этому приятному молодому человеку, Чак, — сказала Сара, давясь от смеха.
— Зачем, Сара? — раздался отвратительно знакомый голос. — Зачем говорить такие ужасные вещи мужчине, который однажды наполовину стянул с меня трусы в порыве безумной страсти?!
Сара взмахнула рукой и сбила с Чака шляпу. Я посмотрел на знакомое до тошноты лицо, блестящие черные волосы, причесанные простенько, как у маленькой девочки, на великолепные фиолетовые глаза — и чуть не задохнулся:
— Чак?! Сара хохотала:
— Как ты и говорил, Рик, Чак большой молчун. В основном из-за того, что сопрано никак не вяжется с тем образом, который мы хотели создать!
— Дело не в голосе, — сказал я. — Как насчет тех синяков, которые на мне до сих пор видны?
— Здесь я немножко схитрила. — Голос Клаудии Дин звучал почти застенчиво. — Я уже давно собираю коллекцию сувениров из всех этих фильмов про рабов и гладиаторов. В тот раз я прихватила с собой набор кожаных “суставов”, которые надо только надеть на пальцы — и получится что-то вроде кастета. И еще хорошенький маленький замшевый мешочек, его обычно туго набивают мокрым песком. К нему прикреплена длинная веревка, эту веревку надо раскрутить, мешочек с мокрым песком набирает достаточную скорость, и тогда...
Я оборвал ее:
— Понятно! Предполагалось довести меня до такого состояния, чтобы на следующий день я принял предложение Сары, каким бы оно мне ни показалось?
— Ты прав, — сказала Клаудиа. — И мы делали это с большой неохотой, Рик. Когда Сара распахнула твой халат, мы обе чуть не упали в обморок. Я изо всех сил старалась не нанести увечий твоему прекрасному телу, Рик!
— А я оставила тебе свой парик! — снова залилась смехом Сара.
Клаудиа расстегнула свой дурацкий плащ, и он упал на землю. На ней осталось только маленькое шелковое платье, через которое все просвечивало.
— Мы пришли извиниться, Рик. — Ее нижняя губа дрожала. — Сказать, что мы сожалеем о случившемся и готовы предоставить компенсацию за причиненный ущерб. А если ты так хорош, как уверяет Сара...
— Он и вправду хорош! — с удовольствием подтвердила Сара.
— ..то почему бы нам двоим не извиниться и не предоставить соответствующую компенсацию?
— Она хочет спросить: на твоей кровати поместятся три человека одновременно? — пояснила Сара.
Я почти забыл о пистолете, спрятанном за правым бедром, но через секунду вспоминать о нем было уже поздно. Кто-то схватил меня за руку и вырвал из нее спасительное оружие.
— Добрый вечер, мистер Холман, — раздался позади меня еще один до отвращения знакомый голос. — Сколько еще машин вы взорвали за последнее время?
— Я думала, ты уже никогда не придешь, — холодно сказала Клаудиа. — Пыталась выдумать еще какой-нибудь разговор о сексе, чтобы поддержать его интерес.
— Давайте войдем, — предложила Сара. — Мне надо выпить!
Я медленно повернулся и увидел свой собственный пистолет, направленный на меня. Взгляд выцветших голубых глаз Джорджа дал мне ясно понять, что он ничего не простил и обо всем помнит. Он стоял спиной к стене.
— Проводите нас, мистер Холман, — предложил он. — Вы знали, что Эдди умер?
— Нет, — ответил я. — Не знал.
— Второй удар по черепу довершил разрушительную работу первого, — сказал он. — Это вы подговорили меня оглушить моего друга, и если получится, то и убить его. А вышло так, что вы оглушили меня, мистер Холман.
— Я провожу вас, — сказал я.
Когда мы вошли в гостиную, я направился к бару, стараясь, чтобы это выглядело совершенно естественно и непринужденно.
— Нет! — решительно сказал Джордж. — Напитки может приготовить кто-нибудь из женщин. Я хочу, чтобы вы сели туда, где я смогу видеть каждое ваше движение, Холман.
Я опустился в ближайшее кресло и стал уныло соображать, как можно попросить разрешения (ни с того ни с сего!) взять грязную салфетку, да еще так, чтобы это прозвучало убедительно. Тем временем Сара прошла к бару и достала несколько бокалов.
— Шотландское виски со льдом, — попросила Клаудиа.
— А вам, Джордж? — спросила Сара.
— Ты же знаешь, что я не прикасаюсь к алкоголю, — ответил он.
— А ты не хочешь дать Рику напиток, который он уже начал пить? — небрежно спросила она.
— Почему бы и нет?
Свободной рукой он взял бокал со стойки бара и принес его туда, где я сидел. Я ждал, что он выплеснет содержимое мне в лицо, а он вместо этого сунул бокал мне в руку. Когда Джордж отошел от меня со слабой усмешкой на лице, я понял, что это у него была такая шутка. Клаудиа взяла свой бокал и пошла с ним на кушетку. Когда она там удобно устроилась, подол ее мини-платья поднялся до самого верха бедер. Но мне теперь было все равно. Бабу, которая может избить тебя до полусмерти кастетом, трудно воспринимать как женщину, способную возбудить желание.
— Мэри приносит свои извинения, что не пришла сегодня вечером, — небрежно сказала она. — Ей что-то нездоровится.
— Я боялась, Клаудиа, что ты ее убьешь, — спокойно уточнила Сара.
— Моя старшая сестра — грязная старая сука, — меланхолично продолжала Клаудиа. — Я это давным-давно знаю. И еще она паршивая лгунья. — Ее фиолетовые глаза смотрели прямо на меня. — То, как она рассказала историю о том, что Даниэла якобы услышала от тебя, выглядело совершенно бездарно. Это же абсолютная лажа! Ее бы вышвырнули из театрального училища за такую игру! Поэтому мы подождали, когда Эрл выйдет из дома, поднялись к ней в комнату и тоже поиграли с ней в одну старую игру: или правда, или... Она выбрала правду, хотя и не сразу.
— Так что теперь мы знаем, зачем ты пригласил ее сюда сегодня днем, Рик, — сказала Сара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29