– Ваш вид в белом халате, – пояснил я. – Вы словно вышли прямо из четвертой серии фильма ужасов. Он прищелкнул каблуками и коротко поклонился.
– Разрешите представиться, меня зовут доктор Франкенштейн. Искренне сожалею, что преобразил вас не столь успешно, как остальных своих монстров. Уверяю вас, произошло это чисто случайно. Именно в тот момент, когда я собирался запихнуть в черепную коробку мозги, они выскользнули у меня из рук, и я нечаянно наступил на них, ловя скользких маленьких чертенят!
– Вы даром теряете время, служа третьеразрядным врачишкой, – с восторгом заметил я. – А ведь, как следует потрудившись, сумели бы стать артистом десятого разряда.
– Вам что-нибудь нужно? – спросил он. – Или попросту в каждое полнолуние испытываете необъяснимое желание срочно мчаться ко мне и осыпать оскорблениями?
Я вытащил из кармана бумажку и подал ему.
– Можете найти тут какой-нибудь смысл?
Он изучал ее несколько секунд и протянул обратно.
– Нет. А он есть?
– Не знаю, – сказал я. – Вообще не увидели никакого смысла?
– Возьмите мальчишку, который первый год изучает химию, велите взять с полки справочник, – терпеливо излагал он, – и позвольте развлечься, выписывая оттуда формулы в произвольном порядке. Получится примерно то, что тут нацарапано.
– А ЛСД там не упоминается?
– Просто куча бессмысленных символов, – фыркнул он.
– Взгляните еще раз, – вежливо попросил я. – Пожалуйста!
Он скорбно застонал и выхватил клочок у меня из рук. Я смиренно ждал, а он разглядывал бумажку так, словно где-то средь символов красовалось изображение пышнотелой обнаженной блондинки.
– Ладно, – вздохнул он наконец. – Полагаю, это шутка?
– Что?
– Может, я сам умом тронулся, допуская подобное предположение, – раздраженно пожал он плечами. – Единственное, что можно выделить из абсолютно бессмысленного контекста, – медицинское обозначение смерти.
– И что?
– А то, что, если желаете поиграть в игрушки и посмотреть на подобную чертовщину как на шараду, в конце концов из одной строчки получится символ смерти. Выкиньте из этой строчки каждый второй символ, и выйдет следующее: “Вода, воздух и спирт равняется смерти”. – Он сунул мне бумажку.
– Вода, воздух и спирт? – пробормотал я.
– Не спрашивайте меня, что это значит, – рявкнул он.
– Шампанское? – несмело предположил я. Сатанинские брови взлетели вверх.
– Шампанское равняется смерти? На ваш извращенный взгляд, Эл, тут есть смысл?
– Может быть, – сказал я. – Ведь нельзя же обратно закупорить бутылку шампанского, правда?
– Правда, – подтвердил он. – Пробка сразу же снова вылетит.
– Но ведь можно же через пробку впрыснуть нечто в бутылку с помощью шприца, правда?
– Никогда не пробовал, – ухмыльнулся он. – Предпочитаю старомодные способы обольщения, однако вы наверняка смогли бы.
– Нечто достаточно сильное, чтобы на несколько часов вывести двух человек из строя, и такое, чтобы в организме впоследствии не оставалось никакого следа. Тогда можно убить их часа через четыре после приема этой дьявольской смеси, а аутопсия пройдет часов через восемь-девять после смерти.
– Вы про Эверарда и О'Хара? – нахмурился он. – Обычный “микки финн” действует иначе, но есть и другие препараты. Да, вполне возможно.
– Убийца посылает им бутылку шампанского, – продолжал я, – предлагает повеселиться, с тем чтобы через несколько часов вернуться и прикончить их в свое удовольствие.
– У вас просто дар рисовать впечатляющие картины, – заметил он. – Может, я не так сильно наступил на те скользкие мозги, которые запихнул в ваш пустой череп?
– Всем, что я собой представляю, обязан вам, доктор Франкенштейн, – торжественно произнес я. – Благодарю вас за свою сексуальную маниакальность, за врожденную ловкость, с какой игнорирую любые моральные принципы, за…
– Попрощаемся, Уилер, – ледяным тоном предложил он.
– Попрощаемся, Уилер, – послушно повторил я.
– Скажите: “До свидания, доктор”.
– До свидания, доктор.
Мэрфи взял меня за плечи, развернул лицом к двери и толкнул изо всех сил. Я умудрился восстановить равновесие, пролетев полкабинета, после чего вышел, сохраняя оставшиеся ничтожные крохи достоинства.
Глава 10
Он стоял в боксе на задах офиса и тоже еще сохранял крохи достоинства, несмотря на помятые крылья и общий потрепанный вид.
– Вы осмотрели автомобиль? – спросил я дежурного полицейского.
– Так точно, лейтенант. Документы и лицензия миссис О'Хара лежали в отделении на приборной доске, и я передал их сержанту.
– А еще?
– В багажнике целая куча хлама. Мы отправили его в криминалистическую лабораторию сержанту Сэнджеру.
– Что именно?
– Пустые картонные пакеты, пустые мешки из-под бакалейных товаров, пустые бутылки.
– И пустые бутылки из-под шампанского? Он задумчиво почесал бычий затылок.
– Если честно, не помню, лейтенант. Все, что там было, отправлено сержанту Сэнджеру.
Минут через пятнадцать я был в городском отделе по расследованию убийств и спускался вниз, где и следовало функционировать лаборатории криминалистики.
– Привет, лейтенант, – послал мне Эд Сэнджер отсутствующую улыбку и снова прильнул к микроскопу.
– Что у вас там? – спросил я. – Порнографические картинки?
– Кусочек кожи, – пробормотал он. – Вполне соответствует!
– Рад за вас, – принес я поздравления. – Не соблаговолите ли уделить мне немного времени? Хоть вот столечко! – Я раздвинул большой и указательный пальцы приблизительно на одну восьмую дюйма.
– Разумеется. – Он вздернул голову, как испуганный кролик, высунувшийся из норки. – Прошу прощения, лейтенант.
– Я насчет барахла из багажника автомобиля миссис О'Хара, – начал я. – Меня интересует…
– Вы как раз мне напомнили, – просиял он – Я уже вам звонить собирался. Позвонил даже, только вас в офисе, как всегда, не было. Отпечатки на пистолете принадлежат Браунингу. Но уж слишком они хорошие. Понимаете, что я имею в виду? Если пистолет выскользнул у него из пальцев сразу после того, как был спущен курок, им бы надо быть слегка смазанными, а они абсолютно четкие. Как я догадываюсь, кто-то прижал к рукоятке пальцы – весьма аккуратненько и осторожненько – уже после его смерти.
– Вы мне очень помогли, Эд. – Я едва сдерживался, чтобы не заорать. – А что с хламом из машины миссис О'Хара?
– Что? – Он с сожалением покачал головой. – Да ничего интересного. Я все прочесал, так сказать, частым гребешком, – добавил он с самодовольной усмешкой. – Там ничего нет, лейтенант. Ни отпечатков, ни пыли, ни металлической стружки…
– Бутылки есть? – спросил я, едва сдерживаясь.
– Да, наверно, с полдюжины, – кивнул он.
– А из-под шампанского?
– Так точно. Из-под импортного, прямо из Франции. Леди наверняка обладала дорогостоящим вкусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30