– Если вы меня извините.
Кейну не требовался предлог, чтобы уйти. Он уже получил то, зачем пришел: заглянул во внутреннюю жизнь семьи Таггерт вообще и Уэстона в частности. Логично было предположить, что все семейство будет прыгать от радости при мысли о разоблачительной книге, выводящей на чистую воду старого врага. Но нет, у Уэстона это известие не вызвало ни малейшего энтузиазма. Напротив, он не скрывал своего неудовольствия – как будто сам был в чем-то виноват. Но в чем?..
Кейн вскочил в джип и завел двигатель, ощущая легкую дрожь торжества. С каждой минутой ему становилось все лучше. Да, старик Уэс явно занервничал, и он обязательно выяснит, из-за чего! На этот день у него была назначена еще пара встреч. Кейн хотел поговорить с репортерами, освещавшими смерть Харли Таггерта и Джека Сонгберда. Разумеется, он прочитал их репортажи, чуть ли не заучил их наизусть, но надеялся почерпнуть что-нибудь еще из личной беседы. Потом он должен был встретиться с людьми, которые первыми прибыли на место происшествия с сестрами Холланд. Возможно, это даст ему какую-то новую зацепку. И только после этого он позволит себе снова посетить Клер.
– Я хочу, чтобы ты узнал все, что можно, о человеке по имени Денвер Стайлз.
Миранда смотрела на Фрэнка Петрильо через обшарпанный пластиковый стол в единственном итальянском ресторане Портленда, где, по мнению Фрэнка, стоило раскошелиться на кусок пиццы.
– Это тот самый, что шатался по нашей конторе? Он тебе досаждает?
– Не то чтобы он мне досаждал. Но дело в том, что его нанял мой отец.
Фрэнк проводил оценивающим взглядом пышнотелую официантку, поставившую на стол заказанные ими напитки, и отхлебнул глоток пива.
– С чего бы твоему отцу следить за тобой? Миранда с деланым равнодушием пожала плечами.
– Датч просто хочет кое-что выяснить о нашем прошлом – моем и моих сестер. Но я ему не доверяю. – Миранда изложила Фрэнку сокращенную версию. – Ничего особенного он все равно не найдет, но я не доверяю этому Стайлзу. Предполагается, что он частный детектив, парень не из местных, которого здесь никто не знает, но у меня такое чувство, что я уже встречала его раньше. – Она отпила глоток «Шардоне». – Просто я хочу знать, кто он такой на самом деле.
Петрильо почесал скулу.
– Стайлз, говоришь?
– Денвер Стайлз. Ничего о нем не знаю, кроме имени.
– Ну, это дело поправимое.
Темные глаза Петрильо загорелись азартом, и у Миранды стало немного легче на душе. Она не сомневалась: Фрэнк в лепешку разобьется, но разузнает все, что только можно узнать о новом сотруднике Датча. Миранда могла лишь молить бога, чтобы он успел вовремя – до того, как Денвер Стайлз или Кейн Моран доберутся до правды.
Пока она потихоньку потягивала вино, им принесли заказанную пиццу – сомнительное на вид сооружение из креветок, зеленого перца и оливок. Фрэнк пытался шутить, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, но Миранда не могла стряхнуть с себя тревожное ощущение, что ее загоняют в угол – в сырой и темный угол, всегда маячивший неподалеку, а теперь придвигавшийся все ближе.
Ей казалось, что за ней следят, но, окинув быстрым взглядом ресторан, она убедилась, что это лишь игра воображения. Денвер Стайлз не слонялся возле игральных автоматов и не сидел в дальнем углу у стойки бара. Нет, это чувство вины поднялось из водяной могилы, где она похоронила его много лет назад.
«Держись!» – мысленно приказала себе Миранда и, отломив кусочек пиццы, попыталась улыбнуться.
– Успокойся, детка, – сказал Петрильо. – Все будет хорошо.
– Ты уверен?
Петрильо подмигнул ей, озорно блестя влажными карими глазами.
– Гадом буду! С места не сойти! – по-воровски побожился он.
Миранде очень хотелось заразиться его уверенностью, но она ничего не могла с собой поделать. Даже в этом уютном маленьком ресторанчике, где было много смеющихся, оживленно болтающих людей, а Фрэнк Петрильо подмигивал ей через стол, она ощущала у себя на затылке ледяное дыхание судьбы. Ей было страшно. Так же страшно, как шестнадцать лет назад.
– Давай поговорим о папе!
Саманта уселась на кухонный стол, на котором Клер распаковывала очередную коробку.
Они прожили в Чинуке уже почти неделю, но так до сих пор и не успели полностью обосноваться.
– Что ты хочешь знать? – спросила Клер.
– Это правда – то, что о нем говорит Шон?
Клер стиснула зубы. Сердечная боль давно утихла – даже когда она впервые узнала о неверности Пола, это не стало для нее большим ударом. Зато теперь ее охватили угрызения совести.
– Твой отец неплохой человек, – осторожно начала она, с отвращением чувствуя собственную неискренность. – Он просто слабый.
– Слабый?
– Да. Он... м-м-м... Видишь ли, ему всегда нравились женщины.
– Девочки, – поправила ее Саманта.
– Да, иногда и девочки.
– Значит, он плохой человек.
– Я не хочу, чтобы ты считала его плохим.
– Но ведь ты считаешь! – горячо возразила Саманта.
Она очень страдала – это было видно по глазам. Подтянув ноги к животу, она положила подбородок на грязноватые колени, но Клер не стала делать ей замечаний. Это был не тот случай, когда нужно напоминать о гигиене и вреде микробов.
– Я просто не хочу о нем думать, и точка, – отрезала Клер.
Лгать было бессмысленно: все равно дети видели ее насквозь.
Сэм наморщила нос.
– Да, я тоже не хочу. – Она задумчиво прикусила нижнюю губу. – Теперь его посадят в тюрьму?
Щеки Клер вспыхнули от стыда.
– Я не знаю. Может быть. Я полагаю, он может получить условный срок, но лучше нам не гадать, а просто подождать. Там видно будет.
– Если он сядет в тюрьму, я больше никогда не захочу его видеть, – решила Саманта, вскинув голову. – И даже если не сядет. Он нехорошо поступил. – Подбородок у нее задрожал. – Отцы не должны так поступать!
– Да, родная, они не должны так поступать, – согласилась Клер, обнимая хрупкие плечики дочери. – Но они всего лишь люди, и иногда они совершают ошибки.
Саманта уткнулась ей в плечо и начала громко всхлипывать.
– Мы этого не заслужили!
– Нет, детка, не заслужили, – подтвердила Клер. – Но мы должны с этим жить, нравится нам это или нет. Знаешь что? Давай-ка я сварю тебе чашку какао, и мы попробуем найти по телевизору какое-нибудь интересное кино.
– Со счастливым концом! – воскликнула Саманта, соскакивая со стола.
– Да, со счастливым концом.
В полночь Клер поняла, что не сможет уснуть. Она отбросила тонкое одеяло, не зажигая свет, сунула руки в рукава халата и босиком прошла по коридору мимо дверей, за которыми спали ее дети, вниз, на первый этаж. Голова у нее кружилась, в памяти вихрем мелькали образы Кейна, Харли и Пола. Ей необходимо было отвлечься и развеяться.
В кухне она захватила коробок спичек и вышла через застекленные двери столовой на заросшую сорняками дорожку, ведущую к озеру, по пути зажигая нардовые факелы от москитов, установленные через каждые десять шагов до самого причала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Кейну не требовался предлог, чтобы уйти. Он уже получил то, зачем пришел: заглянул во внутреннюю жизнь семьи Таггерт вообще и Уэстона в частности. Логично было предположить, что все семейство будет прыгать от радости при мысли о разоблачительной книге, выводящей на чистую воду старого врага. Но нет, у Уэстона это известие не вызвало ни малейшего энтузиазма. Напротив, он не скрывал своего неудовольствия – как будто сам был в чем-то виноват. Но в чем?..
Кейн вскочил в джип и завел двигатель, ощущая легкую дрожь торжества. С каждой минутой ему становилось все лучше. Да, старик Уэс явно занервничал, и он обязательно выяснит, из-за чего! На этот день у него была назначена еще пара встреч. Кейн хотел поговорить с репортерами, освещавшими смерть Харли Таггерта и Джека Сонгберда. Разумеется, он прочитал их репортажи, чуть ли не заучил их наизусть, но надеялся почерпнуть что-нибудь еще из личной беседы. Потом он должен был встретиться с людьми, которые первыми прибыли на место происшествия с сестрами Холланд. Возможно, это даст ему какую-то новую зацепку. И только после этого он позволит себе снова посетить Клер.
– Я хочу, чтобы ты узнал все, что можно, о человеке по имени Денвер Стайлз.
Миранда смотрела на Фрэнка Петрильо через обшарпанный пластиковый стол в единственном итальянском ресторане Портленда, где, по мнению Фрэнка, стоило раскошелиться на кусок пиццы.
– Это тот самый, что шатался по нашей конторе? Он тебе досаждает?
– Не то чтобы он мне досаждал. Но дело в том, что его нанял мой отец.
Фрэнк проводил оценивающим взглядом пышнотелую официантку, поставившую на стол заказанные ими напитки, и отхлебнул глоток пива.
– С чего бы твоему отцу следить за тобой? Миранда с деланым равнодушием пожала плечами.
– Датч просто хочет кое-что выяснить о нашем прошлом – моем и моих сестер. Но я ему не доверяю. – Миранда изложила Фрэнку сокращенную версию. – Ничего особенного он все равно не найдет, но я не доверяю этому Стайлзу. Предполагается, что он частный детектив, парень не из местных, которого здесь никто не знает, но у меня такое чувство, что я уже встречала его раньше. – Она отпила глоток «Шардоне». – Просто я хочу знать, кто он такой на самом деле.
Петрильо почесал скулу.
– Стайлз, говоришь?
– Денвер Стайлз. Ничего о нем не знаю, кроме имени.
– Ну, это дело поправимое.
Темные глаза Петрильо загорелись азартом, и у Миранды стало немного легче на душе. Она не сомневалась: Фрэнк в лепешку разобьется, но разузнает все, что только можно узнать о новом сотруднике Датча. Миранда могла лишь молить бога, чтобы он успел вовремя – до того, как Денвер Стайлз или Кейн Моран доберутся до правды.
Пока она потихоньку потягивала вино, им принесли заказанную пиццу – сомнительное на вид сооружение из креветок, зеленого перца и оливок. Фрэнк пытался шутить, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, но Миранда не могла стряхнуть с себя тревожное ощущение, что ее загоняют в угол – в сырой и темный угол, всегда маячивший неподалеку, а теперь придвигавшийся все ближе.
Ей казалось, что за ней следят, но, окинув быстрым взглядом ресторан, она убедилась, что это лишь игра воображения. Денвер Стайлз не слонялся возле игральных автоматов и не сидел в дальнем углу у стойки бара. Нет, это чувство вины поднялось из водяной могилы, где она похоронила его много лет назад.
«Держись!» – мысленно приказала себе Миранда и, отломив кусочек пиццы, попыталась улыбнуться.
– Успокойся, детка, – сказал Петрильо. – Все будет хорошо.
– Ты уверен?
Петрильо подмигнул ей, озорно блестя влажными карими глазами.
– Гадом буду! С места не сойти! – по-воровски побожился он.
Миранде очень хотелось заразиться его уверенностью, но она ничего не могла с собой поделать. Даже в этом уютном маленьком ресторанчике, где было много смеющихся, оживленно болтающих людей, а Фрэнк Петрильо подмигивал ей через стол, она ощущала у себя на затылке ледяное дыхание судьбы. Ей было страшно. Так же страшно, как шестнадцать лет назад.
– Давай поговорим о папе!
Саманта уселась на кухонный стол, на котором Клер распаковывала очередную коробку.
Они прожили в Чинуке уже почти неделю, но так до сих пор и не успели полностью обосноваться.
– Что ты хочешь знать? – спросила Клер.
– Это правда – то, что о нем говорит Шон?
Клер стиснула зубы. Сердечная боль давно утихла – даже когда она впервые узнала о неверности Пола, это не стало для нее большим ударом. Зато теперь ее охватили угрызения совести.
– Твой отец неплохой человек, – осторожно начала она, с отвращением чувствуя собственную неискренность. – Он просто слабый.
– Слабый?
– Да. Он... м-м-м... Видишь ли, ему всегда нравились женщины.
– Девочки, – поправила ее Саманта.
– Да, иногда и девочки.
– Значит, он плохой человек.
– Я не хочу, чтобы ты считала его плохим.
– Но ведь ты считаешь! – горячо возразила Саманта.
Она очень страдала – это было видно по глазам. Подтянув ноги к животу, она положила подбородок на грязноватые колени, но Клер не стала делать ей замечаний. Это был не тот случай, когда нужно напоминать о гигиене и вреде микробов.
– Я просто не хочу о нем думать, и точка, – отрезала Клер.
Лгать было бессмысленно: все равно дети видели ее насквозь.
Сэм наморщила нос.
– Да, я тоже не хочу. – Она задумчиво прикусила нижнюю губу. – Теперь его посадят в тюрьму?
Щеки Клер вспыхнули от стыда.
– Я не знаю. Может быть. Я полагаю, он может получить условный срок, но лучше нам не гадать, а просто подождать. Там видно будет.
– Если он сядет в тюрьму, я больше никогда не захочу его видеть, – решила Саманта, вскинув голову. – И даже если не сядет. Он нехорошо поступил. – Подбородок у нее задрожал. – Отцы не должны так поступать!
– Да, родная, они не должны так поступать, – согласилась Клер, обнимая хрупкие плечики дочери. – Но они всего лишь люди, и иногда они совершают ошибки.
Саманта уткнулась ей в плечо и начала громко всхлипывать.
– Мы этого не заслужили!
– Нет, детка, не заслужили, – подтвердила Клер. – Но мы должны с этим жить, нравится нам это или нет. Знаешь что? Давай-ка я сварю тебе чашку какао, и мы попробуем найти по телевизору какое-нибудь интересное кино.
– Со счастливым концом! – воскликнула Саманта, соскакивая со стола.
– Да, со счастливым концом.
В полночь Клер поняла, что не сможет уснуть. Она отбросила тонкое одеяло, не зажигая свет, сунула руки в рукава халата и босиком прошла по коридору мимо дверей, за которыми спали ее дети, вниз, на первый этаж. Голова у нее кружилась, в памяти вихрем мелькали образы Кейна, Харли и Пола. Ей необходимо было отвлечься и развеяться.
В кухне она захватила коробок спичек и вышла через застекленные двери столовой на заросшую сорняками дорожку, ведущую к озеру, по пути зажигая нардовые факелы от москитов, установленные через каждые десять шагов до самого причала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98