униформа для техперсонала, вот как называются все эти Настины сокровища!
И надевать их теперь ей вовсе не хотелось.
Настя вернулась на кухню и посмотрела на часы.
Семь утра. Три часа прошли незаметно, кто бы мог подумать. Она присела на табуретку, вытащила из сумки блокнот для заметок “Российский садовод” и принялась писать. Перечень дел получился довольно большим, и нужно очень постараться, чтобы до отъезда успеть их переделать.
1. Купить билет домой.
2. Купить обои.
3. Купить хорошие семена помидоров (импортные), если найду магазины.
4. Поклеить обои в комнате.
5. Навести в квартире окончательный порядок.
6. Поставить свечку за упокой Кирюши.
7. Поставить свечку за здравие Илико и Зазы, черт с ним.
8. Поехать на кладбище на девять дней.
9. Отправить Кирюшины вещи посылкой в Вознесенское.
10. Купить подарок для Илико.
11. Купить подарок для Зазы, черт с ним.
12. Купить что-нибудь Нине и Тамаре.
13. Позвонить Нине и Тамаре и узнать, сняли ли Мцване. Сказать, чтобы Рислинг до моего приезда не трогали.
14. Выбросить шлюхину косметику.
Последний пункт всплыл так неожиданно, что Настя даже удивилась: неужели это ее рука вывела на бумаге столь категоричную строчку? Но отпираться бессмысленно: она.
До открытия всех мыслимых магазинов оставалось по меньшей мере два часа, и Настя решила всерьез заняться квартирой. И отправилась в кладовку, подыскать себе кое-что из старых Кирюшиных вещей. Не будешь же корячиться в подарочном люрексе, честное слово!.. Какой-нибудь – спортивный костюм ее вполне устроит.
Но спортивного костюма Настя так и не нашла.
Зато совершенно неожиданно обнаружила кожаные джинсы. Такого Настя еще не видела! Черная кожа была мягкой, ни дать ни взять настоящий, тонко выделанный сафьян. И заклепки! Вот Заза – он никогда не позволил бы себе надеть такую женственную безделицу. А Кирюше, наверное, они очень шли, недаром в детстве он был похож на девчонку. Настя подумала секунду и решительно облачилась в штаны брата. С некоторой натяжкой можно сказать, что они сидят как влитые. Только немного жмут в бедрах. Насте пришлось до невозможности втянуть и без того впалый живот, чтобы застегнуть “молнию”. И постараться по максимуму увеличить промежуток между вдохом и выдохом.
А дальше…
Как на ней оказались ремень и черная (почти новая) рубашка Кирилла, она не помнила. И объяснить появление на своих плечах куртки (той самой, в которой было найдено письмо) – тоже не могла. Все остальное было делом техники.
Она вернулась в ванную, машинально изменила режим работы стиральной машины и как безумная (неужели безумие заразно?) набросилась на “шлюхину” косметику. Теперь подкрашивать глаза стало легче – у нее появился маленький опыт.
"Angel № 63” довершил картину ее морального падения.
Холодея от предчувствия, она заглянула в зеркало. Да. Светлые глаза, вызывающе светлый рот, разбавивший загар; черное-белое, черное-белое – витрина непристойности, лярва-продавщица Лидуха может отправляться на заслуженный отдых!
Настя запустила пальцы в воланы на макушке, прошлась по затылку и подергала себя за косу.
Чего-то явно не хватает, голова кажется совсем незащищенной, как какой-нибудь только что привитый черенок яблони. Скорее назад, к любимому и такому вечному платку: эта крепость надежно укроет ее от всех напастей!..
Но в Настю как бес вселился. Хитрый грузинский ква-джи.
Плохо соображая, что делает, она взяла с полки ножницы и отрезала половину косы. Безропотной, всегда услужливой и верной мужу косы. А потом распустила волосы и опрокинула на голову полбанки геля.
Теперь она не нуждалась в зеркалах.
Теперь она наверняка обманула бы Большой Город. Теперь ни один сопляк не всучил бы ей стиральный порошок. И все было бы совсем по-другому, если бы она пришла в “Валмет” именно в таком виде. Настя вышла на кухню и присела перед фотографией маленького Кирилла.
– Значит, я никто и звать меня никак? – спросила она у фотографии. – Сельская родственница, которую нужно стесняться? Ну ладно…
Ей все еще было не по себе, но цепь безрассудств продолжалась. И чтобы ухватиться за кончик этой цепи, она открыла холодильник, достала оттуда водку и сделала большой глоток прямо из горлышка. В другой ситуации она обязательно поперхнулась бы и кашляла по меньшей мере минут пятнадцать, но сейчас все прошло гладко.
Самое время отправляться за обоями. Наверняка они продаются где-нибудь на рынке. А рынок здесь недалеко, она даже видела его из окон троллейбуса, когда проезжала мимо.
. Но стоило ей выйти в прихожую, как флер Кирюшиных вещей моментально улетучился: и всему виной были ее старенькие резиновые сапоги. Именно в них Настя приехала в Питер. А все Тамара! Напела ей в уши, что в Петербурге не прекращаются дожди и часто бывают наводнения. Теперь сапоги, стоящие у входа, служили ей немым укором. Совместить их и кожаные джинсы с курткой было так же невозможно, как лакать молоко после селедки!
Но во сто крат более невозможным представлялось ей возвращение на кухню, к ее собственной, разложенной на табуретке одежде. Настя намотала на палец прядь волос и задумалась. Есть два варианта дальнейшего развития событий. Она переодевается, пристраивает свои же сапоги к своей же юбке и идет на рынок за обоями. Это первый вариант. И второй – она не переодевается, а вынимает из кладовки Кирюшины ботинки – и идет на рынок за обоями.
Она видела эти ботинки в кладовой. Огромные, с высокими голенищами и толстой подошвой. Илико это чудо обувной промышленности обязательно бы понравилось.
Вот только у Кирюши нога сорок второго размера. А у нее всего лишь тридцать восьмой… Через пять минут Настя устранила и это препятствие, забив носки ботинок туалетной бумагой. Не очень-то удобно, но привыкнуть можно. Она быстро ко всему привыкает. И никогда ни на что не жалуется.
Несколько раз подпрыгнув, она сунула руку в карман куртки и вытащила Кирюшины очки. Совсем неплохо, только не хватает какого-то одного-единственного штриха. Она задержала дыхание и спустя секунду поняла – какого именно.
Духи.
Дрянные, пошлые, сомнительного аромата духи “Наэма”.
…Выйдя на улицу, Настя остановила первого попавшегося прохожего (им оказался старик с крошечным шпицем на поводке) и кротким голосом спросила у него:
– Вы не подскажете, есть ли здесь где-нибудь поблизости магазин “Товары для дома”? Или “Стройматериалы”?..
* * *
…Метелица остановил свой выбор на журнале “ДАМЫ И АВТОМОБИЛИ” после многолетней мучительной селекции. И вовсе не потому, что являлся обладателем роскошной тачки (тачек у него отродясь не было). И не потому, что являлся обладателем роскошной телки (телки сбегали от него на следующее утро, забыв даже принять душ).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
И надевать их теперь ей вовсе не хотелось.
Настя вернулась на кухню и посмотрела на часы.
Семь утра. Три часа прошли незаметно, кто бы мог подумать. Она присела на табуретку, вытащила из сумки блокнот для заметок “Российский садовод” и принялась писать. Перечень дел получился довольно большим, и нужно очень постараться, чтобы до отъезда успеть их переделать.
1. Купить билет домой.
2. Купить обои.
3. Купить хорошие семена помидоров (импортные), если найду магазины.
4. Поклеить обои в комнате.
5. Навести в квартире окончательный порядок.
6. Поставить свечку за упокой Кирюши.
7. Поставить свечку за здравие Илико и Зазы, черт с ним.
8. Поехать на кладбище на девять дней.
9. Отправить Кирюшины вещи посылкой в Вознесенское.
10. Купить подарок для Илико.
11. Купить подарок для Зазы, черт с ним.
12. Купить что-нибудь Нине и Тамаре.
13. Позвонить Нине и Тамаре и узнать, сняли ли Мцване. Сказать, чтобы Рислинг до моего приезда не трогали.
14. Выбросить шлюхину косметику.
Последний пункт всплыл так неожиданно, что Настя даже удивилась: неужели это ее рука вывела на бумаге столь категоричную строчку? Но отпираться бессмысленно: она.
До открытия всех мыслимых магазинов оставалось по меньшей мере два часа, и Настя решила всерьез заняться квартирой. И отправилась в кладовку, подыскать себе кое-что из старых Кирюшиных вещей. Не будешь же корячиться в подарочном люрексе, честное слово!.. Какой-нибудь – спортивный костюм ее вполне устроит.
Но спортивного костюма Настя так и не нашла.
Зато совершенно неожиданно обнаружила кожаные джинсы. Такого Настя еще не видела! Черная кожа была мягкой, ни дать ни взять настоящий, тонко выделанный сафьян. И заклепки! Вот Заза – он никогда не позволил бы себе надеть такую женственную безделицу. А Кирюше, наверное, они очень шли, недаром в детстве он был похож на девчонку. Настя подумала секунду и решительно облачилась в штаны брата. С некоторой натяжкой можно сказать, что они сидят как влитые. Только немного жмут в бедрах. Насте пришлось до невозможности втянуть и без того впалый живот, чтобы застегнуть “молнию”. И постараться по максимуму увеличить промежуток между вдохом и выдохом.
А дальше…
Как на ней оказались ремень и черная (почти новая) рубашка Кирилла, она не помнила. И объяснить появление на своих плечах куртки (той самой, в которой было найдено письмо) – тоже не могла. Все остальное было делом техники.
Она вернулась в ванную, машинально изменила режим работы стиральной машины и как безумная (неужели безумие заразно?) набросилась на “шлюхину” косметику. Теперь подкрашивать глаза стало легче – у нее появился маленький опыт.
"Angel № 63” довершил картину ее морального падения.
Холодея от предчувствия, она заглянула в зеркало. Да. Светлые глаза, вызывающе светлый рот, разбавивший загар; черное-белое, черное-белое – витрина непристойности, лярва-продавщица Лидуха может отправляться на заслуженный отдых!
Настя запустила пальцы в воланы на макушке, прошлась по затылку и подергала себя за косу.
Чего-то явно не хватает, голова кажется совсем незащищенной, как какой-нибудь только что привитый черенок яблони. Скорее назад, к любимому и такому вечному платку: эта крепость надежно укроет ее от всех напастей!..
Но в Настю как бес вселился. Хитрый грузинский ква-джи.
Плохо соображая, что делает, она взяла с полки ножницы и отрезала половину косы. Безропотной, всегда услужливой и верной мужу косы. А потом распустила волосы и опрокинула на голову полбанки геля.
Теперь она не нуждалась в зеркалах.
Теперь она наверняка обманула бы Большой Город. Теперь ни один сопляк не всучил бы ей стиральный порошок. И все было бы совсем по-другому, если бы она пришла в “Валмет” именно в таком виде. Настя вышла на кухню и присела перед фотографией маленького Кирилла.
– Значит, я никто и звать меня никак? – спросила она у фотографии. – Сельская родственница, которую нужно стесняться? Ну ладно…
Ей все еще было не по себе, но цепь безрассудств продолжалась. И чтобы ухватиться за кончик этой цепи, она открыла холодильник, достала оттуда водку и сделала большой глоток прямо из горлышка. В другой ситуации она обязательно поперхнулась бы и кашляла по меньшей мере минут пятнадцать, но сейчас все прошло гладко.
Самое время отправляться за обоями. Наверняка они продаются где-нибудь на рынке. А рынок здесь недалеко, она даже видела его из окон троллейбуса, когда проезжала мимо.
. Но стоило ей выйти в прихожую, как флер Кирюшиных вещей моментально улетучился: и всему виной были ее старенькие резиновые сапоги. Именно в них Настя приехала в Питер. А все Тамара! Напела ей в уши, что в Петербурге не прекращаются дожди и часто бывают наводнения. Теперь сапоги, стоящие у входа, служили ей немым укором. Совместить их и кожаные джинсы с курткой было так же невозможно, как лакать молоко после селедки!
Но во сто крат более невозможным представлялось ей возвращение на кухню, к ее собственной, разложенной на табуретке одежде. Настя намотала на палец прядь волос и задумалась. Есть два варианта дальнейшего развития событий. Она переодевается, пристраивает свои же сапоги к своей же юбке и идет на рынок за обоями. Это первый вариант. И второй – она не переодевается, а вынимает из кладовки Кирюшины ботинки – и идет на рынок за обоями.
Она видела эти ботинки в кладовой. Огромные, с высокими голенищами и толстой подошвой. Илико это чудо обувной промышленности обязательно бы понравилось.
Вот только у Кирюши нога сорок второго размера. А у нее всего лишь тридцать восьмой… Через пять минут Настя устранила и это препятствие, забив носки ботинок туалетной бумагой. Не очень-то удобно, но привыкнуть можно. Она быстро ко всему привыкает. И никогда ни на что не жалуется.
Несколько раз подпрыгнув, она сунула руку в карман куртки и вытащила Кирюшины очки. Совсем неплохо, только не хватает какого-то одного-единственного штриха. Она задержала дыхание и спустя секунду поняла – какого именно.
Духи.
Дрянные, пошлые, сомнительного аромата духи “Наэма”.
…Выйдя на улицу, Настя остановила первого попавшегося прохожего (им оказался старик с крошечным шпицем на поводке) и кротким голосом спросила у него:
– Вы не подскажете, есть ли здесь где-нибудь поблизости магазин “Товары для дома”? Или “Стройматериалы”?..
* * *
…Метелица остановил свой выбор на журнале “ДАМЫ И АВТОМОБИЛИ” после многолетней мучительной селекции. И вовсе не потому, что являлся обладателем роскошной тачки (тачек у него отродясь не было). И не потому, что являлся обладателем роскошной телки (телки сбегали от него на следующее утро, забыв даже принять душ).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103