ГЛАВА 3
Свой развод супруги Марвин и Рут Крамер оформили в 1970 году. Чуть позже Марвина поместили в клинику для страдающих умственными расстройствами, а в 1971-м он покончил с собой. Рут вернулась в Мемфис, к родителям. Несмотря на множество проблем, семья с редкостным упорством настаивала на третьем процессе. Еврейская община Гринвилла единогласно выразила недовольство, когда со всей очевидностью стало ясно, что окружной прокурор уже устал от поражений и потерял былой энтузиазм.
Марвина похоронили рядом с сыновьями. Именами мальчиков назвали разбитый в городе новый парк и стипендию, которую местные власти учредили для учеников средней школы. Со временем жители начали забывать о происшедшей трагедии. Тема ужасного взрыва в разговорах почти не затрагивалась.
Невзирая на давление со стороны ФБР, процесс так и не возобновлялся. Причиной тому являлось полное отсутствие каких-либо новых свидетельств. Никто не сомневался: если суд и продолжит работу, то наверняка опять в другом месте. Обвинение выглядело беспомощным, и все же феды считали, что ставить в деле точку еще слишком рано.
Поскольку Кэйхолл держал язык за зубами, а о Ролли Уэдже оперативники не имели ни малейшего представления, следствие заглохло. Джереми Доган разъезжал по штату с речами и потихоньку набирал политический вес. На севере страны журналисты поражались его откровенно расистским выпадам и готовности публично нацепить на себя белый балахон Клана. В какой-то момент к Джереми пришла недолгая слава, и он ею наслаждался.
К концу 70-х Доган стал одним из заурядных функционеров быстро распадавшейся организации. Афроамериканцы получили право голоса. Дети их ходили в те же школы, что и отпрыски благополучных белых семей. По всему Югу рушились барьеры расовой нетерпимости. Гражданские свободы проложили себе путь даже в Миссисипи; Клан уже ничего не мог этому противопоставить. К вспыхивавшим еще кое-где крестам Доган не соблазнил бы подлететь и ночную бабочку.
В 1979-м произошли два знаменательных события. Первым явилось избрание жителя Гринвилла Дэвида Макаллистера на пост окружного прокурора. Двадцатисемилетний Дэвид стал самым молодым в истории штата Миссисипи государственным чиновником такого ранга. Подростком он стоял в толпе, наблюдая за тем, как агенты ФБР копались в руинах взорванной адвокатской конторы. Вскоре после избрания Макаллистер поклялся призвать террористов к ответу.
Вторым было обвинение Джереми Догана в сокрытии доходов. Долгие годы водя за нос ФБР, Доган утратил бдительность и попал в сети Национальной налоговой службы. Расследование длилось восемь месяцев, а окончательный вариант обвинительного заключения насчитывал более тридцати страниц. За период между 1974-м и 1978-м Джереми не заплатил в казну налоги с суммы, превышавшей сто тысяч долларов. Подобная забывчивость грозила теперь ему двадцатью восемью годами тюрьмы.
Отрицать вину не имело смысла, и адвокат Догана (уже не Брэйзелтон) обратился в ФБР с предложением заключить сделку.
После долгих и острых переговоров были выработаны ее условия. Джереми обязывался выступить на суде с показаниями, изобличающими Сэма Кэйхолла, а в обмен получал свободу. Перспектива смотреть на небо через решетку отпадала. Испытательный срок – да, суровые штрафы – да, но зато не тюрьма. С Кэйхоллом Джерри не общался уже лет десять, о Клане забыл. Словом, сделка несла ряд преимуществ, далеко не последним из которых была возможность провести остаток жизни в привычном комфорте.
Чтобы подстегнуть Догана, налоговая служба до цента оценила все его имущество и дала адвокату понять, что в любую минуту готова открыть торги. В свою очередь, Дэвид Макаллистер убедил членов большого жюри в Гринвилле еще раз подтвердить выдвинутое против Догана и Кэйхолла обвинение в организации взрыва.
Джереми сдался. Сделка была заключена.
* * *
После двенадцати лет размеренной и спокойной жизни в округе Форд Сэм Кэйхолл вновь предстал перед правосудием. Воображение услужливо рисовало в его мозгу пугающую обстановку газовой камеры. Сэму пришлось заложить дом вместе с небольшой фермой и нанять адвоката. Кловис Брэйзелтон круто пошел вверх, а бывший союзник Доган переметнулся в противоположный лагерь.
Со времени первых двух судов в Миссисипи многое изменилось. Афроамериканцы толпами шли на избирательные участки, хуже того – выборы позволяли им повсюду сажать своих. Штат обзавелся двумя чернокожими судьями, двумя шерифами, чернокожие юристы уверенно чувствовали себя во всех присутственных местах. Официально с сегрегацией было покончено навсегда. Многие представители белой расы оглядывались в прошлое и недоумевали: из-за чего шла война? Неужели общество не признавало равных прав за каждым из его членов?
Позади лежал трудный путь. В 1980-м штат разительно отличался от того, каким он был тринадцатью годами ранее. Теперь даже Сэм Кэйхолл понимал это.
В Мемфисе он отыскал и заплатил хорошие деньги опытному стряпчему по имени Бенджамин Кейес. Первым тактическим ходом адвоката стала попытка отклонить обвинение по причине срока его давности. Довод звучал убедительно, и лишь Верховный суд Миссисипи внес окончательную ясность в этот вопрос. Шестью голосами против трех члены суда постановили: обвинение остается в силе.
Прокурор Дэвид Макаллистер не заставил себя ждать. Третий и последний процесс по делу Сэма Кэйхолла открылся в феврале 1981 года в Лейкхеде, небольшом холмистом округе на северо-востоке штата. Обвинительная речь была блестящей; прокурор имел лишь одну, но непростительную для чиновника слабость: большую часть своего свободного времени Макаллистер проводил в компании газетчиков. Говорил он убедительно и страстно. Ни у кого из присутствовавших в зале суда не осталось сомнений: этот молодой человек пойдет до конца. Политические амбиции прокурора были и в самом деле грандиозны.
Жюри присяжных состояло из восьми белых граждан и четырех чернокожих. Суду представили осколки стекла, заключения экспертов, кусок бикфордова шнура, фотоснимки и прочие материалы двух предыдущих процессов.
Затем место свидетеля занял одетый в скромную полотняную рубашку Джереми Доган. Со смиренным лицом он поведал присяжным о том, как вступил в преступный сговор (“с сидящим во-о-н там мистером Кэйхоллом”), целью которого являлась установка бомбы в офисе юриста Марвина Крамера. Ловя каждое слово, Сэм не сводил с говорившего глаз, однако Доган упрямо смотрел в угол небольшого и уютного зала. Адвокат Кэйхолла более трех часов гневно обличал свидетеля и под конец вынудил его признаться в заключенной с властями сделке. Но для подзащитного урон от показаний Джереми оказался невосполнимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149