В любом случае спасибо.
Юнцы потупились и смотрели теперь под ноги, словно обиженные детишки, а мистер Скэнлон стоял с таким видом, точно сердце его окончательно разбито. Нора издала еще один печальный вздох, и Лютер едва не ударился в панику. Но тут пришла спасительная мысль.
— Вы вроде бы, ребята, каждый год отправляетесь на запад, в поход или что-то в этом роде. В Нью-Мексико, каждый август.
Его слова застигли юнцов врасплох, они закивали.
— Тогда давайте договоримся так. Елку я не беру, но вы приходите летом. И я подарю каждому по сотне баксов на путешествие.
Рэнди Богану удалось выдавить «спасибо». И все они собрались уходить.
Лютер медленно притворил дверь и выждал. Троица топталась на крыльце еще минуту-другую, потом дружно направилась к трейлеру.
Вот они дошли до трейлера и, по-видимому, сообщили сногсшибательную новость другим. Суета вокруг трейлера мгновенно прекратилась. Скауты замерли с разинутыми ртами и взирали на дом Крэнков с таким видом, точно увидели у него на крыше пришельцев из космоса.
Лютер пригнулся, осторожно раздвинул шторы в гостиной и выглянул в щелочку.
— Ну, что они там делают? — шепотом спросила Нора, подойдя сзади.
— Вроде бы просто смотрят, и все.
— Может, все же надо было купить елочку?
— Нет.
— И совсем не обязательно ставить ее и украшать.
— Тихо.
— Просто оставили бы в заднем дворе.
— Прекрати, Нора. И потом, почему ты шепчешь? Мы же у себя дома.
— По той же самой причине, что ты прячешься за шторой.
Лютер выпрямился и задернул шторы. Скауты двинулись со своими елками дальше, повезли их по Хемлок-стрит.
Лютер развел в камине огонь и уселся в кресло-качалку почитать о налогах. Он был один, потому что Нора надулась. Но ничего, он знал: к утру обида пройдет.
Если уж с бойскаутами удалось справиться столь успешно, то кого теперь ему бояться? Нет, несомненно, небольшие стычки и недоразумения еще будут, именно по этой причине Лютер так не любил Рождество. Все что-то продают, норовят на тебе нажиться, ждут чаевых и подачек, премий, поощрений и так далее, и так далее. Он снова так и вскипел от этих мыслей. И почувствовал прилив бодрости.
Час спустя он вышел из дома на Хемлок-стрит и бесцельно двинулся вперед по тротуару. Воздух холодный, свежий. Лютер сделал еще несколько шагов и остановился перед почтовым ящиком Бекеров. А потом заглянул в окно гостиной, что на первом этаже. Бекеры украшали елку. Лютеру показалось, он слышит их перебранку. Нед Бекер балансировал на верхней ступеньке коротенькой стремянки и пытался приладить гирлянду из лампочек. Джуд Бекер, отступив на шаг, давала ему указания. В работе самое активное участие принимала и мать Джуд Бекер, дамочка без возраста, еще более противная и злобная, чем сама Джуд. Она тоже давала указания бедняге Неду, и указания эти противоречили тем, что давала дочь. «Вон туда передвинь, нет, вот сюда. На эту ветку закинь. Да не на эту, а на другую, рядом. Ну неужели не видишь, что там пусто?» Тем временем Роки Бекер, их двадцатилетний отпрыск, сидел на диване с банкой чего-то съедобного, жевал, похихикивал и тоже изредка давал советы, на которые старательно не обращали внимания остальные участники действа. Впрочем, смеялся в комнате он один.
Наблюдая эту сцену, Лютер улыбнулся. Она лишь подтверждала мудрость принятого им решения. Он гордился тем, что избежал подобного кошмара.
И Лютер зашагал дальше, глубоко, всей грудью вдыхая прохладный воздух и чувствуя себя абсолютно счастливым по той простой причине, что впервые в жизни смог избежать ужасного ритуала украшения елки. Через два дома он снова остановился понаблюдать за тем, как многочисленный клан Фромейеров атакует восьмифутовую зеленую красавицу. Мистер Фромейер привел в дом двух ребятишек от первого брака. У миссис Фромейер их было трое, тоже от первого брака, а потом они произвели на свет еще и общего. Итого получалось шесть, причем старшему было не больше двенадцати. И вся эта молодая поросль была занята развешиванием игрушек и мишуры. В конце почти каждого декабря Лютер слышал комментарии соседок о том, как чудовищно безвкусно украшена елка у Фромейеров. Как будто ему не все равно.
Чудовищно или нет, но они явно наслаждались этим процессом. Ходили слухи, будто Фромейер зарабатывает своими исследованиями в университете 110 000 долларов в год, но, имея шесть ребятишек, особенно не разгуляешься. И елку они разбирали последними, уже после Нового года.
Лютер повернулся и направился обратно к дому. В гостиной у Бекеров он увидел, что Нед сидит на диване с компрессом из льда на плече, а вокруг порхает Джуд и что-то ему выговаривает, грозя пальчиком. Стремянка лежит на боку, и ее тщательно обозревает теща. Чем бы ни было вызвано падение, ясно одно: всю вину эти фурии непременно взвалят на бедного Неда.
«Замечательно», — подумал Лютер и сокрушенно покачал головой. Теперь на протяжении следующих четырех месяцев ему придется выслушивать жалобы на Неда. Надо же, а ведь лет пять, может, шесть назад Нед Бекер уже падал с этой самой стремянки. И тогда врезался прямо в дерево и опрокинул его. При этом побились любимые игрушки Джуд. Она потом целый год с ним не разговаривала.
«Просто безумие какое-то», — подумал Лютер.
Глава 4
Нора и две ее подруги только что заняли столик в своей любимой закусочной при автозаправке, где продавали не только бензин, но и самые экзотические сандвичи и кофе с молоком по три бакса за чашку. В полдень здесь, как всегда, было полно посетителей, а при виде длинных очередей входили все новые и новые люди.
Был перерыв на ленч. Кэнди и Мерри также входили в комитет, ответственный за проведение аукциона для музея изобразительных искусств. Вокруг, за другими столиками, обсуждали примерно такие же проблемы.
Вдруг у Норы зазвонил мобильный телефон. Она извинилась за то, что забыла выключить его, но Мерри настояла, чтобы подруга ответила. Мобильники звенели, гудели и пищали по всей закусочной.
Это снова был Оби, и Нора даже растерялась: откуда, интересно, он узнал номер ее мобильника? Но уточнять не стала.
— Это Оби, «Тыквенное семя», — объяснила она Кэнди и Мерри, как бы призывая подруг включиться в беседу.
Они закивали, но, судя по всему, им было неинтересно. Очевидно, все знали Оби из «Тыквенного семени». Там были самые высокие в мире цены. Так что покупать у него считалось даже в каком-то смысле престижным.
— Мы забыли обсудить приглашения на вашу вечеринку, — сказал Оби, и сердце у Норы замерло. Она тоже совсем забыла об этих приглашениях и, разумеется, не хотела обсуждать это в присутствии Кэнди и Мерри.
— Ах да, — сказала она.
Мерри затеяла разговор с каким-то добровольцем, сборщиком пожертвований, он сидел за соседним столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Юнцы потупились и смотрели теперь под ноги, словно обиженные детишки, а мистер Скэнлон стоял с таким видом, точно сердце его окончательно разбито. Нора издала еще один печальный вздох, и Лютер едва не ударился в панику. Но тут пришла спасительная мысль.
— Вы вроде бы, ребята, каждый год отправляетесь на запад, в поход или что-то в этом роде. В Нью-Мексико, каждый август.
Его слова застигли юнцов врасплох, они закивали.
— Тогда давайте договоримся так. Елку я не беру, но вы приходите летом. И я подарю каждому по сотне баксов на путешествие.
Рэнди Богану удалось выдавить «спасибо». И все они собрались уходить.
Лютер медленно притворил дверь и выждал. Троица топталась на крыльце еще минуту-другую, потом дружно направилась к трейлеру.
Вот они дошли до трейлера и, по-видимому, сообщили сногсшибательную новость другим. Суета вокруг трейлера мгновенно прекратилась. Скауты замерли с разинутыми ртами и взирали на дом Крэнков с таким видом, точно увидели у него на крыше пришельцев из космоса.
Лютер пригнулся, осторожно раздвинул шторы в гостиной и выглянул в щелочку.
— Ну, что они там делают? — шепотом спросила Нора, подойдя сзади.
— Вроде бы просто смотрят, и все.
— Может, все же надо было купить елочку?
— Нет.
— И совсем не обязательно ставить ее и украшать.
— Тихо.
— Просто оставили бы в заднем дворе.
— Прекрати, Нора. И потом, почему ты шепчешь? Мы же у себя дома.
— По той же самой причине, что ты прячешься за шторой.
Лютер выпрямился и задернул шторы. Скауты двинулись со своими елками дальше, повезли их по Хемлок-стрит.
Лютер развел в камине огонь и уселся в кресло-качалку почитать о налогах. Он был один, потому что Нора надулась. Но ничего, он знал: к утру обида пройдет.
Если уж с бойскаутами удалось справиться столь успешно, то кого теперь ему бояться? Нет, несомненно, небольшие стычки и недоразумения еще будут, именно по этой причине Лютер так не любил Рождество. Все что-то продают, норовят на тебе нажиться, ждут чаевых и подачек, премий, поощрений и так далее, и так далее. Он снова так и вскипел от этих мыслей. И почувствовал прилив бодрости.
Час спустя он вышел из дома на Хемлок-стрит и бесцельно двинулся вперед по тротуару. Воздух холодный, свежий. Лютер сделал еще несколько шагов и остановился перед почтовым ящиком Бекеров. А потом заглянул в окно гостиной, что на первом этаже. Бекеры украшали елку. Лютеру показалось, он слышит их перебранку. Нед Бекер балансировал на верхней ступеньке коротенькой стремянки и пытался приладить гирлянду из лампочек. Джуд Бекер, отступив на шаг, давала ему указания. В работе самое активное участие принимала и мать Джуд Бекер, дамочка без возраста, еще более противная и злобная, чем сама Джуд. Она тоже давала указания бедняге Неду, и указания эти противоречили тем, что давала дочь. «Вон туда передвинь, нет, вот сюда. На эту ветку закинь. Да не на эту, а на другую, рядом. Ну неужели не видишь, что там пусто?» Тем временем Роки Бекер, их двадцатилетний отпрыск, сидел на диване с банкой чего-то съедобного, жевал, похихикивал и тоже изредка давал советы, на которые старательно не обращали внимания остальные участники действа. Впрочем, смеялся в комнате он один.
Наблюдая эту сцену, Лютер улыбнулся. Она лишь подтверждала мудрость принятого им решения. Он гордился тем, что избежал подобного кошмара.
И Лютер зашагал дальше, глубоко, всей грудью вдыхая прохладный воздух и чувствуя себя абсолютно счастливым по той простой причине, что впервые в жизни смог избежать ужасного ритуала украшения елки. Через два дома он снова остановился понаблюдать за тем, как многочисленный клан Фромейеров атакует восьмифутовую зеленую красавицу. Мистер Фромейер привел в дом двух ребятишек от первого брака. У миссис Фромейер их было трое, тоже от первого брака, а потом они произвели на свет еще и общего. Итого получалось шесть, причем старшему было не больше двенадцати. И вся эта молодая поросль была занята развешиванием игрушек и мишуры. В конце почти каждого декабря Лютер слышал комментарии соседок о том, как чудовищно безвкусно украшена елка у Фромейеров. Как будто ему не все равно.
Чудовищно или нет, но они явно наслаждались этим процессом. Ходили слухи, будто Фромейер зарабатывает своими исследованиями в университете 110 000 долларов в год, но, имея шесть ребятишек, особенно не разгуляешься. И елку они разбирали последними, уже после Нового года.
Лютер повернулся и направился обратно к дому. В гостиной у Бекеров он увидел, что Нед сидит на диване с компрессом из льда на плече, а вокруг порхает Джуд и что-то ему выговаривает, грозя пальчиком. Стремянка лежит на боку, и ее тщательно обозревает теща. Чем бы ни было вызвано падение, ясно одно: всю вину эти фурии непременно взвалят на бедного Неда.
«Замечательно», — подумал Лютер и сокрушенно покачал головой. Теперь на протяжении следующих четырех месяцев ему придется выслушивать жалобы на Неда. Надо же, а ведь лет пять, может, шесть назад Нед Бекер уже падал с этой самой стремянки. И тогда врезался прямо в дерево и опрокинул его. При этом побились любимые игрушки Джуд. Она потом целый год с ним не разговаривала.
«Просто безумие какое-то», — подумал Лютер.
Глава 4
Нора и две ее подруги только что заняли столик в своей любимой закусочной при автозаправке, где продавали не только бензин, но и самые экзотические сандвичи и кофе с молоком по три бакса за чашку. В полдень здесь, как всегда, было полно посетителей, а при виде длинных очередей входили все новые и новые люди.
Был перерыв на ленч. Кэнди и Мерри также входили в комитет, ответственный за проведение аукциона для музея изобразительных искусств. Вокруг, за другими столиками, обсуждали примерно такие же проблемы.
Вдруг у Норы зазвонил мобильный телефон. Она извинилась за то, что забыла выключить его, но Мерри настояла, чтобы подруга ответила. Мобильники звенели, гудели и пищали по всей закусочной.
Это снова был Оби, и Нора даже растерялась: откуда, интересно, он узнал номер ее мобильника? Но уточнять не стала.
— Это Оби, «Тыквенное семя», — объяснила она Кэнди и Мерри, как бы призывая подруг включиться в беседу.
Они закивали, но, судя по всему, им было неинтересно. Очевидно, все знали Оби из «Тыквенного семени». Там были самые высокие в мире цены. Так что покупать у него считалось даже в каком-то смысле престижным.
— Мы забыли обсудить приглашения на вашу вечеринку, — сказал Оби, и сердце у Норы замерло. Она тоже совсем забыла об этих приглашениях и, разумеется, не хотела обсуждать это в присутствии Кэнди и Мерри.
— Ах да, — сказала она.
Мерри затеяла разговор с каким-то добровольцем, сборщиком пожертвований, он сидел за соседним столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37