ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

.. передовых взглядов?
— Нет, если ее читает умный человек.
— Значит, вы одобряете эту газету? — воскликнул Луис. — Хотя ее издателя только в прошлом феврале освободили из тюремного заключения, которое он отбывал за так называемый пасквиль на принца-регента?
— Я аплодирую здравомыслию мистера Ханта, если не его умеренности. Кажется, он назвал регента "тучным Адонисом пятидесяти лет"?
— Что-то в этом роде.
— Более верным, хотя и менее осмотрительным было бы назвать его «жирным боровом, пережившим таланты, которыми он некогда обладал».
Тиллотсон Луис открыл рот, собираясь заговорить, но тут же закрыл. Его серые глаза с беспокойством разглядывали Даруэнта. Казалось, он хочет громко приветствовать его, но не осмеливается даже похвалить. Пламя свечей озаряло худощавое лицо Луиса и слегка дергающуюся мышцу возле рта. За портьерами слышался шум ливня.
— Вы не можете так поступать, лорд Даруэнт! — наконец выпалил Луис.
— Как именно?
— Вернее, не должны, — поправился Луис. — Вы не должны выказывать презрение обществу, ниспровергать идолов, а самое главное — задевать Джека Бакстоуна.
Минутная радость Даруэнта сразу высохла, превратившись в черную грязь, которую он почти ощущал на вкус.
— Опять Бакстоун! Черт возьми, кто он такой? Священная особа, которой нельзя касаться?
— Да.
— И я не освободился от этой хвастливой свиньи, даже всадив ей пулю в колено?
— Вы никогда не освободитесь от него, лорд Даруэнт, — с сочувствием, но решительно произнес Луис, — покуда он является символом того, каким должен быть джентльмен. Примиритесь с этим.
Наступившее молчание нарушил гость:
— Этим утром, как всем известно, вы одержали так называемую победу над Бакстоуном...
— Так называемую?
— Говорят, вы дрались нечестно. Сегодня вас вызовут снова.
— Кто?
Луис окинул взглядом тускло освещенную комнату, словно стараясь убедиться, что их не подслушивают.
— Говоря между нами, вы слишком ловко управляетесь с пистолетом. Так что вам придется иметь дело с их лучшим фехтовальщиком.
— Повторяю, сэр: кто меня вызовет?
— Майор Энтони Шарп из 7-го гусарского полка.
— Майор Шарп?!
— Кажется, вы мне не верите?
— Но Шарп — достойный и честный человек!
— Верно, — согласился Луис, пожав плечами. — Все это знают. Но Джемми Флетчер и Джек Бакстоун утверждают, что вы дрались нечестно. Вы клялись, будто никогда в жизни не притрагивались к пистолету и даже не умеете стрелять.
— Значит, они оба бессовестные лгуны, — заметил Даруэнт.
Луис поднялся с дивана и прошелся по комнате.
— Я склонен верить вам, милорд. Во-первых, потому, что вы производите впечатление честного человека, а во-вторых... — Он коснулся «Икзэминер» в кармане его серого приталенного сюртука с черным бархатным воротником. — Но Флетчер и Бакстоун ручаются словом джентльмена, и майор Шарп искренне верит им. Что касается сэра Джона Бакстоуна...
— Не можем ли мы обойтись без упоминаний о Бакстоуне?
Но когда он задал этот вопрос, в голове у него, словно назойливый рефрен, звенели ненавистные слова: "Вы никогда не освободитесь от него, лорд Даруэнт... "
— Кроме того, — Луис будто прочел его мысли, — речь идет о повышении в чине.
— Не понимаю.
— Его королевское высочество герцог Йоркский — близкий друг Бакстоуна, — объяснил Луис. — Конечно, герцог уже не командует армией, но по-прежнему пользуется огромным влиянием в королевской конной гвардии. Майор Шарп — отличный солдат, из хорошей семьи, в родстве с Кинсмирами из Букингемшира, но он беден, в долгах и не имеет перспектив на повышение.
— Вы намекаете, сэр, что это чертово влияние...
— Чин полковника будет самой меньшей наградой, если он одержит над вами верх, милорд. Его секундант может явиться сюда в любой момент.
Даруэнт встал и подошел к камину. Именно здесь вчера вечером он давал Джемми Флетчеру ответ для передачи Бакстоуну. На его лице играла ледяная улыбка. От нее, по непонятной причине, капли пота выступили на лбу у Луиса.
— Я не буду с ним драться, — заявил Даруэнт.
— У таких, как мы с вами, нет выбора, — с горечью отозвался Луис. — Не принять вызов для нас все равно что быть высеченными публично. Вы знаете Неда Файрбрейса, племянника майора Шарпа?
— Нет.
— Нед Файрбрейс раньше служил корнетом в 10-м гусарском полку — полку самого Принни. Он почти так же хорошо фехтует, как его дядя, а злобы в нем побольше, чем в Бакстоуне. Если вы откажетесь от вызова майора, Нед высечет вас хлыстом и его сочтут правым!
— Пусть попробует.
— Но почему вы отказываетесь от встречи с его дядей?
— Я намерен публично объяснить причину.
— Отлично! Это может пойти на пользу. Какова же эта причина?
— Нежелание причинять вред честному человеку, не испорченному стаей свиней, которой не помешало бы лекарство наподобие французской революции.
Дождь с новой силой заколотил в оконные стекла. Лицо Тиллотсона Луиса стало белым, как его жилет.
— Ради бога, тише! — взмолился он. — Вы еще худший республиканец, чем Том Пейн!
— Я? Республиканец? Опомнитесь, мистер Луис!
— Тогда как же вы это назовете?
— Подумайте сами. — Даруэнт прислонился к камину. — Люди не рождаются равными, хотя бы по причине разницы в интеллекте. Можно ли сравнить свинорылого Йорка, дурачка Билли Кларенса, извращенца Камберленда или безмозглого Кента с покойным мистером Фоксом или умирающим мистером Шериданом?
— Милорд, это измена!
— Измена? Этим ганноверским придуркам, в четырех поколениях которых нет ни капли английской крови? Говорите мне об измене, сэр, когда мы будем служить королю-британцу.
— Приятель, да вы просто...
— Якобит, как мой друг мистер Малберри? Не уверен. Но скажу одно — все люди равны или должны быть равны в правах перед законом.
— Теперь вы рассуждаете здраво! Я тоже за справедливость.
— Если вы за правду и справедливость, — отозвался Даруэнт, — значит, вы в состоянии мне помочь.
— Помочь вам? Как?
Даруэнту показалось, будто его мозг обволакивает какая-то зачарованная пелена.
— Собирались ли вы вечером 5 мая встретить голубую карету в Гайд-парке и поехать в дом ростовщика?
Задав этот вопрос, Даруэнт полуобернулся к камину и стене позади него. Гостиная, как и столовая под ней, находилась в передней части дома. Ее западная стена, находящаяся за камином, являлась одновременно стеной соседнего дома, от которого дом 38, вероятно, отделяла крепкая кирпичная кладка толщиной в три фута.
Почудилось ли ему, или за этой стеной в самом деле происходило какое-то движение?
— Почему вы не сели в эту карету, мистер Луис?
— Откровенно говоря, я не доверял ростовщику, именующему себя мистер Калибан и предлагающему деньги под слишком низкий процент. Я написал ему, что явлюсь на встречу, но сначала наведу о нем справки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66