Вы будете вести себя так, будто ничего не случилось. Я не хочу, чтобы Ник и Харт догадались, что вы действуете по моей указке. Ни жестом, ни намеком вы не должны выдать меня.
Она смотрела на него, ничего не понимая. Последний раз она видела Ника и Харта, когда Грей уносил ее на руках с крыши. У Моффатов было слишком тесно, поэтому они поселились в «Королевском панцире» и редко появлялись в доме. Обычно она в это время была уже в постели или еще не вставала к завтраку. Ей казалось, что они избегают ее. Или им приказано ее избегать. Разгадка всего лежала на поверхности. Эта мысль осенила ее внезапно. Они боялись встретиться с ней, пока ее ярость против них не поутихнет.
— Ты дьявол! — закричала она, вдруг догадавшись обо всем. — Ник и Харт просто марионетки в твоих руках. Ты дергал их за ниточки, и они корчили рожи. Ник спровоцировал меня на побег. Сначала и до конца это был фарс. Ник никогда не был моим сообщником!
— А я думал, ты давно об этом догадалась.
— Боже! Что за омерзительная шайка? И подобной же подлости мне придется ждать от твоей мамаши и сестричек по прибытии в Лондон? Всех вас, Грейсонов, крестили, вероятно, в котле с адской смолой.
Грей, выслушивая оскорбления, старался сдержать вскипающий в груди гнев.
— Ты можешь называть меня как угодно, но о моей матери и сестрах должна отзываться с уважением.
— Только у ведьмы может родиться дьявол. Такой, как ты.
Она хотела выбежать из комнаты, но Грей не позволил ей это сделать. Он буквально скрутил ее в своих могучих руках, заставив посмотреть ему прямо в глаза.
— Ты дала слово, Дебора, слушаться меня во всем. Если ты желаешь нарушить наше соглашение, скажи мне это сейчас. Я не желаю привозить в свою семью дурно воспитанную взбалмошную девицу, чтобы она перевернула там весь дом. Подумай, Дебора, прежде чем мне ответить. Квентина ты не увидишь больше никогда. Я этого не допущу.
— Даже ты не имеешь права быть таким жестоким!
— Что ж, испытай на себе, каков я.
Снизу послышались голоса, потом шаги по лестнице, дверь распахнулась. На пороге появился Ник с благодушной улыбкой на лице.
— Вы готовы к отъезду? — поинтересовался он.
— Дебора, — окликнул девушку Грей так громко, словно она была глухая. В этом крике было все — и грозное предупреждение, и даже, неожиданно, какая-то мольба.
Она сделала глубокий реверанс.
— Джентльмены! Я не имела раньше возможности поблагодарить вас за ваше гостеприимство и хорошее отношение.
Смысл ее фразы был достаточно прозрачен, поэтому более опытный и знающий причудливые изгибы женского характера Харт предпочел пока держаться в тылу. Она одарила сладкой улыбкой каждого из мужчин в отдельности.
— Невозможно словами выразить мои чувства. Могу сказать только, что наступит день, когда я отблагодарю вас всех в полной мере. Это я вам обещаю твердо.
Не без восхищения Ник проследил, с каким изяществом она удалилась из кабинета. Харт с шумом выдохнул воздух, Грей с силой сжал спинку кресла.
— Прекрасно! — Ник обернулся к компаньонам. — Все прошло как нельзя лучше. У этой девчонки золотой характер. Не обидчивая, скромная… Другая бы на ее месте… Тебе повезло, Грей.
Грей пулей вылетел из комнаты. Харт сделал круглые глаза и осмелился заметить вслух, что больших идиотов, чем Ник, он пока не встречал.
— Что я такого сказал? — Ник полез было с ним в ссору, но Харт отмахнулся от него.
Следуя по пятам к ожидающему их внизу экипажу, Ник все время повторял:
— Что я такого особенного сказал?
Экипаж остановился. Голова Деборы дернулась, и она пробудилась от дремоты, навеваемой дорогой. Перчаткой она протерла запотевшее стекло. Моросил дождь и видимость была плохая, но она знала, что Грей гарцует на коне где-нибудь поблизости от кареты. Так было все время с тех пор, как два дня назад их экипаж начал свой путь в Лондон. Хотя в карете вполне удобно могли разместиться шесть человек, все трое мужчин туда не заглядывали, а продолжали болтаться в седлах и мокнуть под дождем. Через каждые пару часов делали остановку на отдых, особенно если им встречалось какое-нибудь жилище. Ей предоставили широкий диван, посчитав, видимо, что он ей необходим. Дебора удобно обложилась мягкими подушками и вновь смежила веки. На этот раз сон не приходил, но у нее было много тем для раздумий. Напряжение от присутствия ее спутников поблизости начинало на нее действовать каким-то странным образом. Они заслуживали не просто презрительного молчания за то, что они проделывали с ней. В то же время, ей казалось, что, подвергая их остракизму, она тем самым наказывает и себя. Девушка, нанятая для нее в качестве горничной и компаньонки, была мила, услужлива, но никак не годилась в качестве собеседницы. Треана — так ее звали — была совсем ребенком и страшно робела.
Один раз, обедая за общим столом в большой гостинице, Дебора сделала попытку вставить слово в разговор посетителей, но Грей повел себя так грубо, что беседа тут же увяла. По выражению его лица она догадалась, что ему очень хочется вывести ее из себя, но твердо решила не давать ему повода затеять скандал.
С Квентином тоже общаться было нелегко. Он сводил все разговоры к восхвалению своего нового идола, повторяя словечки лорда Кендала, его шутки, казавшиеся ей не смешными, а даже грубыми. Квентин полностью находился под влиянием своего кумира. Иногда ей самой не верилось, что симпатичные внешне мужчины, так заботящиеся о ее комфорте во время путешествия, — это те самые мерзавцы, которые терроризировали ее, когда она была их пленницей. Особая перемена произошла с Хартом. К Деборе он относился с величайшим почтением, но больше всего ее изумила его доброта и нежность, которую он проявлял к Квентину.
Один раз за обедом Харт завел разговор о своей жене и сыне, и лицо его засветилось нежностью. Дебора просто не узнавала в нем того человека, при виде которого у нее от страха подгибались колени. Он обещал Квентину познакомить его со своим сыном Язоном, говорил, что тот уже ждет встречи с новым другом, описывал свой дом и поместье и предсказывал, как им будет хорошо там всем вместе.
Дебора чуть приоткрыла глаза, почувствовав, что горничная внимательно изучает ее. Для Деборы в этом не было ничего необычного. Ник поведал глупенькой Треане, конечно под строжайшим секретом, тайну, якобы известную только ему одному. Теперь Треана была уверена, что лорд Кендал имеет «романтическое влечение» к Деборе. С этого момента девушка стала изучать одежду, обувь и даже белье своей хозяйки. Она подражала ее манерам, ее выговору, как будто репетировала роль Деборы для какой-нибудь будущей театральной постановки.
Девушка бредила Кендалом. Она не обращала внимания ни на что по дороге, хотя ей прежде никогда не приходилось выезжать из своего городка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79