— Калеб. — Сиренити наклонилась вперед, чтобы лучше видеть, и глаза ее сияли от радостного удивления. — Это же семейный портрет. Это ты и твои родители.
У Калеба не нашлось ни одной умной фразы. И он не мог глаз оторвать от фотографии.
— Похоже на то.
— Настоящий семейный портрет. — Сиренити засмеялась от восторга. — Это совершенно потрясающе. Какой же ты счастливчик — у тебя теперь есть фотография, где вы сняты все втроем. Посмотри, как счастливы твои родители. Они просто сияют. Ясно, что они очень любили и друг друга, и тебя.
Калеб все смотрел и смотрел на фотографию, пока не заметил, что видит ее нечетко, расплывчато. Oн раздраженно помигал несколько раз, и его обычно превосходное зрение полностью восстановилось.
— Интересно, почему ее засунули за подкладку.
Сиренити чуть повела плечом.
— Я вполне могу себе представить, что твоя мать спрятала ее туда, чтобы сохранить на память, а потом забыла об этом.
— Должно быть, дед не видел ее, когда клал в шкатулку вырезки. Если бы нашел, то обязательно бы уничтожил.
— Наверняка ты этого не знаешь, — мягко сказала Сиренити. — Во всяком случае, нет смысла гадать о том, что мог бы сделать Роланд тридцать четыре года назад.
Калеб постарался подавить этот поток непонятных эмоций, грозивший захлестнуть его. Давать какую-то волю чувствам тоже неплохо время от времени, но эти чувства иногда могут чертовски мешать. Его спокойствие, методичность и логика начинали давать сбои, когда вмешивалась эмоциональная сторона его натуры.
Усилием воли он вернул себе ясность и четкость мысли.
— Фотография интересна, но это не основная зацепка.
— Наверно, ты прав.
— Сиренити? — Калеб убрал фотографию в шкатулку и закрыл крышку.
— Да?
Он сделал глубокий вдох и ощутил, как медленно и тяжело пульсирует у него в венах кровь.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Ее рот открылся в беззвучном восклицании. Казалось, у нее что-то случилось с горлом.
— За тебя замуж? — Ее голос звучал выше, чем обычно. — С какой это стати ты хочешь на мне женитъся?
Он посмотрел на нее.
— Вероятно, с той, что я консервативный, занудный и старомодный тип.
— Вот как.
— В чем дело, Сиренити?
— Ни в чем, — быстро ответила она. — Ты просто застал меня врасплох, вот и все. Мне и в голову не приходило, что ты думаешь об этом… о женитьбе.
— Да? А ты об этом не думаешь?
— Я не знаю. — Она сделала глотательное движение. — Я хочу сказать, почему именно сейчас?
— Я тебе сказал почему.
— Ну да, ты консервативный, занудный и старомодный. — Она с беспокойством смотрела ему в глаза. — А я нет. То есть не консервативная, не занудная и не старомодная. У нас в Уиттс-Энде все делается иначе.
— Правда?
— Ну да, посмотри вокруг и увидишь. — Она помахала рукой. — Джулиус и Бетэнн поженились только в прошлом месяце. До этого они прожили вместе много лет. Джесси и Эмброуз вообще не поженились. Мои настоящие родители не были женаты.
— Мои тоже не были женаты, надеюсь, ты не забыла? Но мне что-то не хочется повторять именно эту конкретную часть прошлого.
— Калеб, куда нам спешить? Я не беременна. Mы еще даже не успели как следует узнать друг друга.
Он почувствовал, как все похолодело у него внутри. Она пытается отстраниться от него. Хочет держать его на расстоянии. Может, она хочет его не так сильно, как он ее. Он подавил в себе прилив отчаяния.
— Уверяю тебя, что ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было на всем белом свете. — Громадным усилием воли он заставил голос звучать спокойно.
Она смотрела ему в лицо с каким-то странным выражением ожидания в своих павлиньих глазах.
— Калеб, ты любишь меня?
Вопрос заставил его не дышать целых три или четыре секунды. Она имеет право получить ответ, подумал он. Но ответа у него не было. Его охватило отчаяние. Он не может потерять ее из-за нескольких простых слов.
Скажи ей. Ведь это только слова.
Она — самое важное у него в жизни. Если он потеряет ее, то потеряет часть самого себя, ту часть, которая научилась чувствовать снова.
Бесполезно. Он готов убить ради нее, но солгать ей не сможет. Если и солжет, то ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я не знаю, — резко сказал Калеб. Он снова начал терять свою материальную оболочку. Он буквально чувствовал, как это с ним происходит прямо здесь, на диване.
Сиренити наблюдала за ним. Она казалась созданием лунного света и волшебства, случайно попавшим в полосу слишком яркого солнечного света. Она мигнула раз и еще раз, потом улыбнулась своей загадочной улыбкой.
— Нет, конечно, откуда тебе знать, любишь ли ты меня, — сказала она. — Когда в последний раз кто-то тебе говорил, что любит тебя?
— Не помню. — Почему она не отвечает на его вопрос? Все, что ему нужно, это простой ответ. — Какое, черт побери, это имеет отношение к тому, о чем я спросил?
— По-моему, очень большое. Но сейчас это не важно. — Сиренити прикоснулась к его щеке. — Я люблю тебя, Калеб. Но не могу уехать из Уиттс-Энда. Ты ведь понимаешь? Мне здесь нужно кое-что сделать.
— Я не собираюсь требовать, чтобы ты уехала.
— Но ты ведь не можешь остаться здесь навсегда, — грустно сказала она. — Я знала это с самого начала.
— Ты ошибаешься. Я могу оставаться здесь, сколько захочу. Это как раз наименьшая из проблем. Я могу руководить своей фирмой и отсюда.
— Правда?
— Мы живем в век компьютеров и факсов, ты что, забыла? Центр управления может быть где угодно.
— И ты захочешь здесь остаться? — спросила она.
— В своем ли ты уме? — прошептал он. — Что может заставить меня уехать отсюда? Из единственного места на земле, где я чувствую себя абсолютно живым?
— Калеб! — Она бросилась к нему на грудь и одарила его страстным объятием. — Да. Да, я выйду за тебя замуж, если ты этого хочешь.
Дыхание вернулось к нему. Он так крепко прижал ее к себе, что она слабо пискнула — наполовину смеясь, наполовину протестуя.
— Прости, — пробормотал он ей в волосы. Он ослабил объятия, но лишь чуть-чуть. От ее теплого запаха в глубине его существа всколыхнулась масса каких-то неопределенных эмоций. Ему было безразлично, что это за эмоции и как они сказываются на его способности мыслить логически. Важно было лишь то, что они есть, что они сильны и что он их ощущает.
Он не призрак.
Он живой человек. У него есть будущее.
У него есть Сиренити.
Глава 17

— Ты собираешься выйти за него замуж? — Зоун резко опустила крышку большой бочки с пшеничной мукой и порывисто обернулась. Ее оранжево-шафранные одежды взлетели и закружились, словно им передалось ее волнение. — О чем ты говоришь, Сиренити? Зачем тебе вздумалось выходить замуж за Калеба?
— Потому что я люблю его. — Сиренити смахнула пыль с ряда банок с тростниковой мелассой. — А он любит меня. Просто он этого еще не знает.
— Если он этого не знает, то не кажется ли тебе, что выходить за него замуж, может быть, чуточку преждевременно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90