Ну, а самим навахо ждать нападения врага смысла не было, и они приготовились к немедленному выступлению. Подготовка закончилась в тот самый миг, когда вернулись шестеро всадников, сопровождавших Гринли, Батлера и Поллера. Они рассказали, что белые, получив оружие и патроны, спокойно поехали дальше. Тем не менее, разведчик навахо остался у реки; ему дали задание продолжать наблюдение, и, если белые повернут коней, немного подождать, а потом, объехав их стороной, присоединиться к своим товарищам.
Отряд двигался по правому берегу. Это означало, что навахо поверили заявлению Нефтяного принца, надеясь встретит противника там. На самом деле нихора находились на левом берегу. Когда день клонился к концу, появился разведчик и сообщил, что трое белых в самом деле повернули и теперь идут по следам навахо.
Навахо скакали весь вечер и только к полуночи остановились, ибо ошибочно предположили, что в любую минуту могут наткнуться на врага. Костров решили не разжигать, чтобы не выдать свое присутствие.
Сначала Нитсас-Ини хотел выставить несколько постов, призванных задержать троих белых, но Вольф, ради которого и принимались эти меры, сказал, что это лишнее. Он посчитал, что в темноте Батлер, Поллер и Гринли и так не смогут найти след навахо.
Вперед стражей все же выслали — этого требовали правила безопасности. Для вождя быстро поставили палатку: в ней должна была спать белая скво. Она, хотя и расстелила одеяло, не могла уснуть от волненья. К тому же в палатке было так душно, что через некоторое время женщина поднялась и вышла на свежий воздух.
Луна поднялась над приречными деревьями и отражалась в узкой, но глубокой реке. Вокруг царила тишина, лишь время от времени пофыркивали лошади, лупившие хвостами комаров. И больше никаких звуков. Неужели никаких? Да нет, с другого берега внезапно донеслось что-то совершенно непонятное: «Фитифитифити, фитити, фитити, фитити, фитифитифити, фитити, фитити, ти!»
Индейцы пробудились и с удивлением прислушались. Что там звучало, человеческий голос или музыкальный инструмент? Нитсас-Ини легонько тронул свою жену и спросил:
— Слышала? Никогда прежде ничего такое до моих ушей еще не доходило. Что это может быть?
— Кто-то подражает скрипке и пытается исполнить вальс.
— Скрипка? Вальс? Я не знаю, что это.
Женщина хотела было объяснить, но не успела, потому что с другого берега донеслось: «Клилилилилили, лилили, лилили, клилилилилили, лилили, лилили, лилили, ли!»
— Что-то новое! — прошептал вождь.
— Подражание кларнету.
— Кларнет… Я думаю, что там…
— Трарара та-та-та-трарара та-та-та…! — прервал его голос с того берега.
— Это тромбон, — объяснила скво, которая, впрочем, также ничего не понимала.
И прежде чем ее супруг успел что-нибудь сказать, снова раздалось: «Чингчингчинг чингбумбум, чингбумбум, чингчннгчинг, чингбумбум, чингбумбум, бум!»
— О, это уже большой барабан с медными тарелками, — заметила скво, и ее удивление с каждой минутой возрастало.
— Тромбон? Барабан? Тарелки? — спросил Нитсас-Ини. — Это громкие слова, которых я не понимаю. Может быть, там бродит Злой Дух?
— Никакой это не дух, а человек.
— Ты уверена?
— Да. Он подражает голосом звучанию музыкальных инструментов.
— Это, видимо, бледнолицый?
— Возможно.
— Но они же в плену! Я пошлю разведчиков, пусть проследят за этим странным существом.
Несколько минут спустя четверо индейцев переправились через реку ниже по течению, а потом прошли вдоль берега. Послышался сдавленный крик, и четверка вернулась, перенеся на этот берег человека. Когда его поставили на ноги, один из разведчиков сообщил вождю:
— Мы взяли бледнолицего. Он прислонился к дереву и барабанил пальцами по животу.
Нитсас-Ини внимательно разглядел чужака и спросил:
— Что ты тут делаешь ночью? Кто ты и с кем ты приехал?
Вождь говорил на смеси английского и индейского языков. Тот, к кому обращался Нистас-Ини, не понял его, однако догадался, что от него хотели узнать, и ответил по-немецки:
— Добрый вечер, господа! Я кантор эмеритус Маттеус Аурелий Хампель из Клотцше, что под Дрезденом. Там прекрасный летний курорт, расположенный на Дрезден-Циттауской и Дрезден-Кёнигсбрюккерской железной дороге. В местном ресторане в летний сезон каждую неделю устраивают музыкальные вечера. А почему вы помешали мне заниматься? Я промок до нитки.
Краснокожие не поняли ни слова, но можно себе вообразить удивление белой скво, услышавшей звучание родного языка. Она поспешно подошла к отставнику и обрадованно воскликнула:
— Вы говорите по-немецки? Вы кантор из окрестностей Дрездена? Как вы попали на реку Челли?
Теперь черед удивляться пришел кантору. Он отступил на несколько шагов и, всплеснув руками, воскликнул:
— Звуки родной речи! Индианка, настоящая индианка, говорящая по-немецки!
— Вы заблуждаетесь — я хотя и жена индейца, вождя навахо, но родилась в Германии.
— И вы взяли в мужья индейца? Как же зовут вашего супруга?
— Нитсас-Ини, Сильный Гром.
— Нитсас-Ини? Но мы же хотели попасть как раз к нему!
— Вы сказали «мы», значит, вы не один?
— Разумеется, нет! Нас целое общество вестменов и героев: Виннету, Олд Шеттерхэнд, Сэм…
— А могу я узнать, где сейчас находятся ваши спутники?
— Идут по следам нихора.
— Которые хотят напасть на нас?
— Да, если не ошибаюсь, то я слышал об этом.
— Вы сказали мне нечто очень важное. Мы как раз выступили навстречу нихора, чтобы предупредить их нападение.
— Навстречу? Тогда вы, пожалуй, идете по ложной тропе, достопочтенная фрау.
— Почему?
— Потому что они идут по левому берегу.
— Вы это точно знаете? Вы не ошибаетесь?
— Исключено! Если мы, слуги искусства, что-нибудь узнаем, то знание это сохраняется в нас неизменным и навсегда. На нас самих напали нихора.
— Это я знаю, и трое ваших убежали.
— Трое? Вы вероятнее всего имеете в виду Батлера, Поллера и Нефтяного принца. К сожалению, эти трое удрали именно от нас.
— Расскажите-ка мне поподробнее об этом. Они сказали нам, что Шеттерхэнд и все его друзья еще находятся в плену, и только им троим удалось спастись.
— Либо ложь, либо ошибка в расчетах. Когда эти трое убежали, мы уже давно были на свободе. Вы видели этих людей?
— И даже говорила с ними так же, как сейчас с вами.
— Надеюсь, что вы были с ними осмотрительны? Этим людям нельзя верить. Они плуты, настоящие плуты, да-да! Им даже удалось обмануть меня, сына муз! Ну, об этом я нам еще расскажу.
— Да, позже. А сейчас я хотела бы знать, где находятся Олд Шеттерхэнд и Виннету?
— Этого я не знаю.
— А по вашим словам можно было заключить, что вы знаете.
— Во-первых, я о таких вещах не беспокоюсь. Все мои мысли заняты сочинением героической оперы. Ну, а во-вторых, мои спутники не так разговорчивы со мной, как вы думаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Отряд двигался по правому берегу. Это означало, что навахо поверили заявлению Нефтяного принца, надеясь встретит противника там. На самом деле нихора находились на левом берегу. Когда день клонился к концу, появился разведчик и сообщил, что трое белых в самом деле повернули и теперь идут по следам навахо.
Навахо скакали весь вечер и только к полуночи остановились, ибо ошибочно предположили, что в любую минуту могут наткнуться на врага. Костров решили не разжигать, чтобы не выдать свое присутствие.
Сначала Нитсас-Ини хотел выставить несколько постов, призванных задержать троих белых, но Вольф, ради которого и принимались эти меры, сказал, что это лишнее. Он посчитал, что в темноте Батлер, Поллер и Гринли и так не смогут найти след навахо.
Вперед стражей все же выслали — этого требовали правила безопасности. Для вождя быстро поставили палатку: в ней должна была спать белая скво. Она, хотя и расстелила одеяло, не могла уснуть от волненья. К тому же в палатке было так душно, что через некоторое время женщина поднялась и вышла на свежий воздух.
Луна поднялась над приречными деревьями и отражалась в узкой, но глубокой реке. Вокруг царила тишина, лишь время от времени пофыркивали лошади, лупившие хвостами комаров. И больше никаких звуков. Неужели никаких? Да нет, с другого берега внезапно донеслось что-то совершенно непонятное: «Фитифитифити, фитити, фитити, фитити, фитифитифити, фитити, фитити, ти!»
Индейцы пробудились и с удивлением прислушались. Что там звучало, человеческий голос или музыкальный инструмент? Нитсас-Ини легонько тронул свою жену и спросил:
— Слышала? Никогда прежде ничего такое до моих ушей еще не доходило. Что это может быть?
— Кто-то подражает скрипке и пытается исполнить вальс.
— Скрипка? Вальс? Я не знаю, что это.
Женщина хотела было объяснить, но не успела, потому что с другого берега донеслось: «Клилилилилили, лилили, лилили, клилилилилили, лилили, лилили, лилили, ли!»
— Что-то новое! — прошептал вождь.
— Подражание кларнету.
— Кларнет… Я думаю, что там…
— Трарара та-та-та-трарара та-та-та…! — прервал его голос с того берега.
— Это тромбон, — объяснила скво, которая, впрочем, также ничего не понимала.
И прежде чем ее супруг успел что-нибудь сказать, снова раздалось: «Чингчингчинг чингбумбум, чингбумбум, чингчннгчинг, чингбумбум, чингбумбум, бум!»
— О, это уже большой барабан с медными тарелками, — заметила скво, и ее удивление с каждой минутой возрастало.
— Тромбон? Барабан? Тарелки? — спросил Нитсас-Ини. — Это громкие слова, которых я не понимаю. Может быть, там бродит Злой Дух?
— Никакой это не дух, а человек.
— Ты уверена?
— Да. Он подражает голосом звучанию музыкальных инструментов.
— Это, видимо, бледнолицый?
— Возможно.
— Но они же в плену! Я пошлю разведчиков, пусть проследят за этим странным существом.
Несколько минут спустя четверо индейцев переправились через реку ниже по течению, а потом прошли вдоль берега. Послышался сдавленный крик, и четверка вернулась, перенеся на этот берег человека. Когда его поставили на ноги, один из разведчиков сообщил вождю:
— Мы взяли бледнолицего. Он прислонился к дереву и барабанил пальцами по животу.
Нитсас-Ини внимательно разглядел чужака и спросил:
— Что ты тут делаешь ночью? Кто ты и с кем ты приехал?
Вождь говорил на смеси английского и индейского языков. Тот, к кому обращался Нистас-Ини, не понял его, однако догадался, что от него хотели узнать, и ответил по-немецки:
— Добрый вечер, господа! Я кантор эмеритус Маттеус Аурелий Хампель из Клотцше, что под Дрезденом. Там прекрасный летний курорт, расположенный на Дрезден-Циттауской и Дрезден-Кёнигсбрюккерской железной дороге. В местном ресторане в летний сезон каждую неделю устраивают музыкальные вечера. А почему вы помешали мне заниматься? Я промок до нитки.
Краснокожие не поняли ни слова, но можно себе вообразить удивление белой скво, услышавшей звучание родного языка. Она поспешно подошла к отставнику и обрадованно воскликнула:
— Вы говорите по-немецки? Вы кантор из окрестностей Дрездена? Как вы попали на реку Челли?
Теперь черед удивляться пришел кантору. Он отступил на несколько шагов и, всплеснув руками, воскликнул:
— Звуки родной речи! Индианка, настоящая индианка, говорящая по-немецки!
— Вы заблуждаетесь — я хотя и жена индейца, вождя навахо, но родилась в Германии.
— И вы взяли в мужья индейца? Как же зовут вашего супруга?
— Нитсас-Ини, Сильный Гром.
— Нитсас-Ини? Но мы же хотели попасть как раз к нему!
— Вы сказали «мы», значит, вы не один?
— Разумеется, нет! Нас целое общество вестменов и героев: Виннету, Олд Шеттерхэнд, Сэм…
— А могу я узнать, где сейчас находятся ваши спутники?
— Идут по следам нихора.
— Которые хотят напасть на нас?
— Да, если не ошибаюсь, то я слышал об этом.
— Вы сказали мне нечто очень важное. Мы как раз выступили навстречу нихора, чтобы предупредить их нападение.
— Навстречу? Тогда вы, пожалуй, идете по ложной тропе, достопочтенная фрау.
— Почему?
— Потому что они идут по левому берегу.
— Вы это точно знаете? Вы не ошибаетесь?
— Исключено! Если мы, слуги искусства, что-нибудь узнаем, то знание это сохраняется в нас неизменным и навсегда. На нас самих напали нихора.
— Это я знаю, и трое ваших убежали.
— Трое? Вы вероятнее всего имеете в виду Батлера, Поллера и Нефтяного принца. К сожалению, эти трое удрали именно от нас.
— Расскажите-ка мне поподробнее об этом. Они сказали нам, что Шеттерхэнд и все его друзья еще находятся в плену, и только им троим удалось спастись.
— Либо ложь, либо ошибка в расчетах. Когда эти трое убежали, мы уже давно были на свободе. Вы видели этих людей?
— И даже говорила с ними так же, как сейчас с вами.
— Надеюсь, что вы были с ними осмотрительны? Этим людям нельзя верить. Они плуты, настоящие плуты, да-да! Им даже удалось обмануть меня, сына муз! Ну, об этом я нам еще расскажу.
— Да, позже. А сейчас я хотела бы знать, где находятся Олд Шеттерхэнд и Виннету?
— Этого я не знаю.
— А по вашим словам можно было заключить, что вы знаете.
— Во-первых, я о таких вещах не беспокоюсь. Все мои мысли заняты сочинением героической оперы. Ну, а во-вторых, мои спутники не так разговорчивы со мной, как вы думаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111