Это они!
— А кто же еще? Пока выезжают из ложбины, еще не видно, сколько их, но больше двенадцати быть не должно.
— И меньше, пожалуй. Конечно, это они. Сэм, старый енот, ты был прав!
— А я всегда прав, благородный Уилл, всегда, как мог бы ты заметить. Знаешь, что надо делать, если не хочешь оказаться в дураках?
— Ну, это ведь очень легко: не надо ничего утверждать.
— И это верно, но я поступаю не так. Просто не надо болтать прежде, чем убедишься, что все это верно.
— Это не искусство!
— Ну, тогда всегда надо утверждать обратное тому, о чем щебечет гринхорн.
— Хорошо, дорогой Сэм! Теперь я никогда не стану соглашаться с тобой и всегда окажусь правым. Смотри-ка, они остановились! Совещаются. Не очень-то они спешат к нам.
— А зачем? Так, кажется, снова поехали. Они уходят вправо от нашей тропы. Местность им известна, и они знают, что надо ехать к скалам, откуда легко вести наблюдение за нашим лагерем.
— Думаешь, они уверены, что мы расположились именно там, у воды?
— Конечно! Какой осел пойдет в пустыню, когда ему нужна вода! Эх, Уилли Паркер, сколько же ты еще должен узнать! Неровен час, с тобой и опозориться можно, и нам вообще не стоит показываться на людях вместе. Ты огорчаешь меня и, если не ошибаюсь, можешь погубить все дело. Смотри, они скачут наверх, и я снова оказался прав: сюда они не поедут.
Было хорошо видно, что всадники направляются к другой группе скал. Чем ближе они подъезжали к ним, тем осторожнее становились, укрываясь за каждым камнем. Наконец, они спешились и осторожно повели лошадей за собой. Вот они достигли скал и принялись наблюдать. По их движениям было заметно, что они обрадовались, когда нашли след каравана.
— Все двенадцать, — сосчитал вслух Сэм.
— Ну что, пойдем к ним? — осведомился Уилл.
— Да, как только стемнеет.
Ждать оставалось недолго, ибо солнце уже исчезало за горизонтом. С востока надвигалась густая тень, а у колодца заполыхал высокий яркий костер. Искатели исчезли из виду.
— Пойдем, — обратился Сэм к своему спутнику. — Нельзя терять время.
Они быстро покинули укрытие и направились к врагам. Чем ближе они подходили, тем тише становились их шаги. Было непостижимо, как это Сэму удавалось бесшумно — подобно воробью в траве — ступать в своих огромных сапогах. Да и Паркер шел с такой легкостью, что никогда бы и мысли не возникло, что он гринхорн, как его часто величал Сэм.
Когда они добрались до маленького пригорка, Сэм передал Уиллу свое ружье и шепнул:
— Оставайся здесь и держи мою Лидди! Дальше я пойду один.
— Ладно, если вляпаешься, я приду на помощь.
— Хо! Навостри уши, Уилл, и смотри, чтобы тебя самого не поймали!
— Кто?
— Лазутчик, которого они скоро вышлют. Возможно, он пройдет здесь.
Сэм лег на землю и пополз. Время было самое подходящее — те немногие звезды, что поблескивали в только что наступившей темноте, светили слишком тускло.
Как уже упоминалось, был там один холм, усыпанный обломками скал и говорливой галькой, готовой горохом посыпаться под руками и ногами неловкого пластуна. Дюйм за дюймом Сэм продвигался вперед, да так, что ни один камешек не сдвинулся с места. Наконец, он достиг вершины холма. Его острые, привычные к темноте глаза сразу же заметили перед собой противников. Последние его не видели, поскольку были заняты оживленной беседой. Сэм отважился приблизиться еще ближе и вскоре оказался у большого обломка породы, за которым и присел. Два или три искателя, выпрямившись, стояли у скал, наблюдая за отдаленным лагерным костром; прочие же уютно устроились на земле. Двое из них разговаривали между собой; это были Батлер и еще один искатель. Удобно устроившись за своим камнем, Сэм услышал, как товарищ Батлера сказал:
— Нам бы только до патронов добраться! Придется быть очень экономными.
— До поры до времени, — кивнул Батлер. — Скоро все себе вернем, и с лихвой. Сейчас уже стемнело, Постон. Иди! Но не обнаружь себя, иначе будешь иметь дело со мной!
— Постараюсь, чтобы меня не увидели, — раздалось в ответ. — Не впервой мне этим заниматься.
— Именно поэтому я и посылаю тебя, а не кого-то другого. Тебе не надо рисковать, не надо слишком близко подбираться к ним.
— Однако я все же должен знать, о чем они говорят!
— Совершенно не нужно. Хочу знать только одно: одни ли они у воды.
— Если бы я услышал их разговоры, то узнал бы, справедливы ли наши подозрения.
— Что за подозрения?
— Они могут догадаться, что мы их преследуем!
— Мозгов у них не хватит! Немцы — вообще не в счет, а скаут кажется мне не тем человеком, который рискнет своей жизнью ради спасения других. Значит, остаются только те трое мошенников-портняжек, которым вчера так повезло, несмотря на всю их дурость. Но они вряд ли догадаются о том, что мы пойдем следом. На Гиле ловить в силки бобров и медведей! Слышал ли кто-нибудь подобную глупость? Ладно, Постон, ступай и поторапливайся! Через полчаса я жду тебя обратно.
Лазутчик ушел, а еще один из искателей спросил:
— Когда нападем на них, Батлер? Сегодня вечером или на рассвете?
— На рассвете? Так долго ждать я не могу. Сгораю от желания посчитаться с ними, а прежде всего с тем маленьким хитрым толстяком.
— Может, когда они заснут и огонь погаснет?
— Нет. Мы прикончим их одним залпом, а для стрельбы нужен свет.
— Но пламя слишком велико и светит так далеко, что нас увидят, когда мы приблизимся.
— Раз они разожгли такой гигантский костер, у них нет ни малейшего подозрения. Конечно, мало приятного, что огромное пламя освещает землю так далеко, и нам придется подождать. Но как только пламя поубавится, медлить не станем. Предупреждаю, этот толстый малыш — мой! Ему суждено умереть от моей пули.
Батлер прибавил еще несколько крепких выражений, комментируя происшедшие накануне события. Сэм пролежал еще с четверть часа, но дальше искатели говорили так же тихо и осторожно, как незаметно подкрадывался он сам. Вернувшись к Уиллу Паркеру, Сэм забрал у него свое ружье.
— Слышал что-нибудь важное? — спросил его спутник.
— Очень мало. Только то, что они собираются напасть в тот момент, когда костер не будет таким ярким. Разведчика видел?
— Да, он прошел близко от меня, но ничего не заметил.
— Ладно, идем! Пора возвращаться.
Они долго шли неслышными шагами, двигаясь к лагерю не напрямик, а в обход, чтобы не попасться возвращавшемуся лазутчику. Не прошли они и половины пути, как услышали громкий английский выкрик, за которым последовал второй, немецкий.
— Дьявол! — выкрикнул первый голос.
— Боже милостивый! — вскричал второй. — Кто это?
— Кантор, — шепнул Сэм спутнику. — Пожалуй, парень сглупил. Пойдем быстрее, но только тихо, чтобы никто нас не заметил прежде, чем мы этого захотим!
Они поспешили к тому месту, откуда раздавались голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— А кто же еще? Пока выезжают из ложбины, еще не видно, сколько их, но больше двенадцати быть не должно.
— И меньше, пожалуй. Конечно, это они. Сэм, старый енот, ты был прав!
— А я всегда прав, благородный Уилл, всегда, как мог бы ты заметить. Знаешь, что надо делать, если не хочешь оказаться в дураках?
— Ну, это ведь очень легко: не надо ничего утверждать.
— И это верно, но я поступаю не так. Просто не надо болтать прежде, чем убедишься, что все это верно.
— Это не искусство!
— Ну, тогда всегда надо утверждать обратное тому, о чем щебечет гринхорн.
— Хорошо, дорогой Сэм! Теперь я никогда не стану соглашаться с тобой и всегда окажусь правым. Смотри-ка, они остановились! Совещаются. Не очень-то они спешат к нам.
— А зачем? Так, кажется, снова поехали. Они уходят вправо от нашей тропы. Местность им известна, и они знают, что надо ехать к скалам, откуда легко вести наблюдение за нашим лагерем.
— Думаешь, они уверены, что мы расположились именно там, у воды?
— Конечно! Какой осел пойдет в пустыню, когда ему нужна вода! Эх, Уилли Паркер, сколько же ты еще должен узнать! Неровен час, с тобой и опозориться можно, и нам вообще не стоит показываться на людях вместе. Ты огорчаешь меня и, если не ошибаюсь, можешь погубить все дело. Смотри, они скачут наверх, и я снова оказался прав: сюда они не поедут.
Было хорошо видно, что всадники направляются к другой группе скал. Чем ближе они подъезжали к ним, тем осторожнее становились, укрываясь за каждым камнем. Наконец, они спешились и осторожно повели лошадей за собой. Вот они достигли скал и принялись наблюдать. По их движениям было заметно, что они обрадовались, когда нашли след каравана.
— Все двенадцать, — сосчитал вслух Сэм.
— Ну что, пойдем к ним? — осведомился Уилл.
— Да, как только стемнеет.
Ждать оставалось недолго, ибо солнце уже исчезало за горизонтом. С востока надвигалась густая тень, а у колодца заполыхал высокий яркий костер. Искатели исчезли из виду.
— Пойдем, — обратился Сэм к своему спутнику. — Нельзя терять время.
Они быстро покинули укрытие и направились к врагам. Чем ближе они подходили, тем тише становились их шаги. Было непостижимо, как это Сэму удавалось бесшумно — подобно воробью в траве — ступать в своих огромных сапогах. Да и Паркер шел с такой легкостью, что никогда бы и мысли не возникло, что он гринхорн, как его часто величал Сэм.
Когда они добрались до маленького пригорка, Сэм передал Уиллу свое ружье и шепнул:
— Оставайся здесь и держи мою Лидди! Дальше я пойду один.
— Ладно, если вляпаешься, я приду на помощь.
— Хо! Навостри уши, Уилл, и смотри, чтобы тебя самого не поймали!
— Кто?
— Лазутчик, которого они скоро вышлют. Возможно, он пройдет здесь.
Сэм лег на землю и пополз. Время было самое подходящее — те немногие звезды, что поблескивали в только что наступившей темноте, светили слишком тускло.
Как уже упоминалось, был там один холм, усыпанный обломками скал и говорливой галькой, готовой горохом посыпаться под руками и ногами неловкого пластуна. Дюйм за дюймом Сэм продвигался вперед, да так, что ни один камешек не сдвинулся с места. Наконец, он достиг вершины холма. Его острые, привычные к темноте глаза сразу же заметили перед собой противников. Последние его не видели, поскольку были заняты оживленной беседой. Сэм отважился приблизиться еще ближе и вскоре оказался у большого обломка породы, за которым и присел. Два или три искателя, выпрямившись, стояли у скал, наблюдая за отдаленным лагерным костром; прочие же уютно устроились на земле. Двое из них разговаривали между собой; это были Батлер и еще один искатель. Удобно устроившись за своим камнем, Сэм услышал, как товарищ Батлера сказал:
— Нам бы только до патронов добраться! Придется быть очень экономными.
— До поры до времени, — кивнул Батлер. — Скоро все себе вернем, и с лихвой. Сейчас уже стемнело, Постон. Иди! Но не обнаружь себя, иначе будешь иметь дело со мной!
— Постараюсь, чтобы меня не увидели, — раздалось в ответ. — Не впервой мне этим заниматься.
— Именно поэтому я и посылаю тебя, а не кого-то другого. Тебе не надо рисковать, не надо слишком близко подбираться к ним.
— Однако я все же должен знать, о чем они говорят!
— Совершенно не нужно. Хочу знать только одно: одни ли они у воды.
— Если бы я услышал их разговоры, то узнал бы, справедливы ли наши подозрения.
— Что за подозрения?
— Они могут догадаться, что мы их преследуем!
— Мозгов у них не хватит! Немцы — вообще не в счет, а скаут кажется мне не тем человеком, который рискнет своей жизнью ради спасения других. Значит, остаются только те трое мошенников-портняжек, которым вчера так повезло, несмотря на всю их дурость. Но они вряд ли догадаются о том, что мы пойдем следом. На Гиле ловить в силки бобров и медведей! Слышал ли кто-нибудь подобную глупость? Ладно, Постон, ступай и поторапливайся! Через полчаса я жду тебя обратно.
Лазутчик ушел, а еще один из искателей спросил:
— Когда нападем на них, Батлер? Сегодня вечером или на рассвете?
— На рассвете? Так долго ждать я не могу. Сгораю от желания посчитаться с ними, а прежде всего с тем маленьким хитрым толстяком.
— Может, когда они заснут и огонь погаснет?
— Нет. Мы прикончим их одним залпом, а для стрельбы нужен свет.
— Но пламя слишком велико и светит так далеко, что нас увидят, когда мы приблизимся.
— Раз они разожгли такой гигантский костер, у них нет ни малейшего подозрения. Конечно, мало приятного, что огромное пламя освещает землю так далеко, и нам придется подождать. Но как только пламя поубавится, медлить не станем. Предупреждаю, этот толстый малыш — мой! Ему суждено умереть от моей пули.
Батлер прибавил еще несколько крепких выражений, комментируя происшедшие накануне события. Сэм пролежал еще с четверть часа, но дальше искатели говорили так же тихо и осторожно, как незаметно подкрадывался он сам. Вернувшись к Уиллу Паркеру, Сэм забрал у него свое ружье.
— Слышал что-нибудь важное? — спросил его спутник.
— Очень мало. Только то, что они собираются напасть в тот момент, когда костер не будет таким ярким. Разведчика видел?
— Да, он прошел близко от меня, но ничего не заметил.
— Ладно, идем! Пора возвращаться.
Они долго шли неслышными шагами, двигаясь к лагерю не напрямик, а в обход, чтобы не попасться возвращавшемуся лазутчику. Не прошли они и половины пути, как услышали громкий английский выкрик, за которым последовал второй, немецкий.
— Дьявол! — выкрикнул первый голос.
— Боже милостивый! — вскричал второй. — Кто это?
— Кантор, — шепнул Сэм спутнику. — Пожалуй, парень сглупил. Пойдем быстрее, но только тихо, чтобы никто нас не заметил прежде, чем мы этого захотим!
Они поспешили к тому месту, откуда раздавались голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111