Вы несете за это ответственность, и, надеюсь, вам стыдно за то, что вы натворили!
Ария сильно побледнела и на секунду лишилась дара речи.
– Подожди, Лулу! – негромко произнес Дарт Гурон. – Мне кажется, мисс Милбэнк хотела как лучше. Когда ты вошла, она как раз собиралась рассказать мне, зачем привезла миссис Хоукинз сюда. Продолжайте, пожалуйста, мисс Милбэнк.
– Надеюсь, ты не собираешься выслушивать ее вранье? – перебила Лулу, не дав Арии ответить. – Она без разрешения привезла сюда бабушку, что было, я считаю, большой дерзостью с ее стороны. Какое она имела право вмешиваться? Какое она имела право решать, что там, куда я определила бабушку, недостаточно хорошо? У меня сотни писем от нее, где она пишет, что всем довольна. Конечно, она хотела повидать меня – она меня обожала – но зачем понадобилось тащить бабушку сюда, что в конечном счете и погубило ее?
– Думаю, не стоит так говорить, – сказал Дарт Гурон. – Твоя бабушка была очень стара и все равно умерла бы. Может быть, дадим мисс Милбэнк рассказать, что в действительности произошло?
– Я уже сказала тебе, – выкрикнула Лулу, – и нечего ее слушать! Она меня ненавидит, и, если хочешь знать мое мнение, она сделала это мне назло. Она хотела, чтобы ты увидел, что у меня за бабушка, и выставить ее покинутой, попытаться убедить тебя, что все эти годы я не отрывала от себя деньги, которые посылала ей и которые пригодились бы мне самой.
Почти рыдая, Лулу Карло протянула руки к Дарту Гурону, как бы ища у него защиты и сочувствия. Он машинально взял ее руки в свои, но обратился к Арии.
– По-видимому, вы остались не удовлетворены условиями, в которых нашли миссис Хоукинз, – сказал он.
– Они были плачевными, – тихо сказала Ария. – Там нет никаких удобств, она жила на третьем этаже, а спускаться вниз не могла, потому что была слишком старая, чтобы подняться по лестнице. Она полностью зависела от доброты других обитателей пансиона, и я собственными ушами слышала, как хозяйка предупредила, что больше не будет приносить ей еду. Старушку запугивали и унижали, а пожилые люди этого не переносят.
– Я не верю ни единому ее слову! – громко воскликнула Лулу.
– Не вижу причин не верить мисс Милбэнк, – возразил Дарт Гурон.
Лулу выдернула свою руку.
– Так я и думала, – сказала она. – Ты предпочитаешь верить ей, а не мне. Она пытается выставить меня в дурном свете, стать между нами. Почему я должна ей это позволять?
– Я не думаю, что мисс Милбэнк делает что-нибудь подобное, – терпеливо сказал Дарт Гурон. – Она решила, что твоей бабушке там плохо и неуютно, и, можно сказать, слишком много на себя взяла, привезя ее сюда. Но это можно как-то понять. По крайней мере, мы можем быть уверены, что твоя бабушка умерла спокойно, а ввиду предстоящего расследования я предлагаю тебе забыть обо всем, кроме чувства облегчения оттого, что она увиделась с тобой перед смертью.
– Какое расследование? – Голос Лулу сорвался почти на визг.
– Боюсь это необходимо, – ответил Дарт Гурон. – Я полагаю, врач укажет в свидетельстве о смерти сердечную недостаточность. Но тем не менее твоя бабушка умерла в одиночестве, без медицинского ухода, и поэтому, к сожалению, расследование неизбежно.
– Я не позволю! – закричала Лулу Карло. – Не позволю, слышишь? Подумай о моей известности, о моей карьере! Все думают, что у меня бабушка – шведка.
– Боюсь, нам ничего не остается, как сказать правду. Лулу посмотрела на него горящими глазами и повернулась к Арии.
– Это все вы, черт бы вас побрал! – произнесла она и, размахнувшись, ударила Арию по щеке.
Звук пощечины эхом отозвался в комнате, как пистолетный выстрел.
Все трое, казалось, окаменели. Затем Ария очень медленно подняла руку к щеке, на которой разгорался алый отпечаток руки Лулу. Она собралась что-то сказать, а Дарт Гурон выдохнул одно лишь слово: «Лулу!» – и тут вежливый голос Макдугалла объявил:
– К вам джентльмены из прессы, сэр!
Дарт Гурон поднял удивленный взгляд. Ария, ошеломленная пощечиной и испытывающая испепеляющую ярость, которая огненной лавой разливалась в крови, не могла не заметить странного выражения, появившегося на лице Лулу.
В библиотеку вошли шестеро, у троих из них были фотоаппараты, а остальные явно были репортерами. Когда они приблизились к стоящей у камина троице, тот, что постарше, взял инициативу в свои руки.
– Доброе утро, мистер Гурон!
– Я удивлен, джентльмены, – ответил Дарт Гурон. – Быстро же вы добрались сюда, хотя не могу понять, как новость могла дойти до вас еще до появления врача.
– Врача?
Газетчики, похоже, сильно удивились и обменялись недоуменными взглядами. Один из фоторепортеров улыбнулся Лулу, налаживая свой фотоаппарат, тогда как Лулу, как показалось Арии, приняла чрезвычайно фотогеничную позу.
Вопрос журналиста, по-видимому, остановил Дарта Гурона, намеревавшегося что-то сказать.
– Один момент, – сказал он. – Кажется, произошло недоразумение. Не могли бы вы сообщить мне, зачем приехали? С некоторыми из вас я, безусловно, уже встречался. Вы, если не ошибаюсь, из «Экспресс», – обратился он к старшему.
– Правильно, – ответил тот. – А это мои коллеги из «Дейли мейл» и «Скетч». Смею заметить, снаружи вас поджидает еще одна команда. Мы надеялись, что окажемся на месте первыми.
– Рад, что вам это удалось, – улыбнулся Дарт Гурон, – но мне хотелось бы знать, на месте чего и по какому случаю?
– Да будет вам, мистер Гурон, вы же сами знаете, – сказал репортер из «Экспресс». – Конечно, мы давно ждали этого события, но когда нам сказали, что объявление будет сделано где-то на этой неделе, мы решили, что надо приехать и встретиться лично с вами.
– Я рад, что вы так и сделали. Но мне хотелось бы знать, о каком объявлении вы говорите.
Задав вопрос, Дарт Гурон искоса взглянул на Лулу. Выражение ее лица было слишком уж невинным и безмятежным, а в широко распахнутых глазах было выражение прямо-таки детского удивления, так знакомое ее поклонникам и которое менее благожелательные критики называли «сиротка Энни». «Смесь идиотизма и слабоумия, которую иногда можно выдать за невинность», – как едко заметил кто-то.
Губы Дарта Гурона сжались в тонкую ниточку, когда репортер из «Дейли мейл» ответил ему:
– Объявление о вашей помолвке, мистер Гурон. Лулу тихонько вскрикнула.
– О, Дарт! Они все узнали, а мы так надеялись сохранить все в тайне.
Она оперлась на его руку, и в этот момент всех ослепила вспышка фоторепортера.
– Не двигайтесь, мисс Карло! – крикнул другой фотограф, оказавшийся не таким проворным, но Дарт Гурон сделал резкое движение и испортил кадр.
– Боюсь, вы заблуждаетесь, если думаете, что объявление о моей помолвке будет сделано на этой неделе.
– Но, Дарт! – вставила Лулу. – Тебе не кажется, что ты делаешь ошибку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Ария сильно побледнела и на секунду лишилась дара речи.
– Подожди, Лулу! – негромко произнес Дарт Гурон. – Мне кажется, мисс Милбэнк хотела как лучше. Когда ты вошла, она как раз собиралась рассказать мне, зачем привезла миссис Хоукинз сюда. Продолжайте, пожалуйста, мисс Милбэнк.
– Надеюсь, ты не собираешься выслушивать ее вранье? – перебила Лулу, не дав Арии ответить. – Она без разрешения привезла сюда бабушку, что было, я считаю, большой дерзостью с ее стороны. Какое она имела право вмешиваться? Какое она имела право решать, что там, куда я определила бабушку, недостаточно хорошо? У меня сотни писем от нее, где она пишет, что всем довольна. Конечно, она хотела повидать меня – она меня обожала – но зачем понадобилось тащить бабушку сюда, что в конечном счете и погубило ее?
– Думаю, не стоит так говорить, – сказал Дарт Гурон. – Твоя бабушка была очень стара и все равно умерла бы. Может быть, дадим мисс Милбэнк рассказать, что в действительности произошло?
– Я уже сказала тебе, – выкрикнула Лулу, – и нечего ее слушать! Она меня ненавидит, и, если хочешь знать мое мнение, она сделала это мне назло. Она хотела, чтобы ты увидел, что у меня за бабушка, и выставить ее покинутой, попытаться убедить тебя, что все эти годы я не отрывала от себя деньги, которые посылала ей и которые пригодились бы мне самой.
Почти рыдая, Лулу Карло протянула руки к Дарту Гурону, как бы ища у него защиты и сочувствия. Он машинально взял ее руки в свои, но обратился к Арии.
– По-видимому, вы остались не удовлетворены условиями, в которых нашли миссис Хоукинз, – сказал он.
– Они были плачевными, – тихо сказала Ария. – Там нет никаких удобств, она жила на третьем этаже, а спускаться вниз не могла, потому что была слишком старая, чтобы подняться по лестнице. Она полностью зависела от доброты других обитателей пансиона, и я собственными ушами слышала, как хозяйка предупредила, что больше не будет приносить ей еду. Старушку запугивали и унижали, а пожилые люди этого не переносят.
– Я не верю ни единому ее слову! – громко воскликнула Лулу.
– Не вижу причин не верить мисс Милбэнк, – возразил Дарт Гурон.
Лулу выдернула свою руку.
– Так я и думала, – сказала она. – Ты предпочитаешь верить ей, а не мне. Она пытается выставить меня в дурном свете, стать между нами. Почему я должна ей это позволять?
– Я не думаю, что мисс Милбэнк делает что-нибудь подобное, – терпеливо сказал Дарт Гурон. – Она решила, что твоей бабушке там плохо и неуютно, и, можно сказать, слишком много на себя взяла, привезя ее сюда. Но это можно как-то понять. По крайней мере, мы можем быть уверены, что твоя бабушка умерла спокойно, а ввиду предстоящего расследования я предлагаю тебе забыть обо всем, кроме чувства облегчения оттого, что она увиделась с тобой перед смертью.
– Какое расследование? – Голос Лулу сорвался почти на визг.
– Боюсь это необходимо, – ответил Дарт Гурон. – Я полагаю, врач укажет в свидетельстве о смерти сердечную недостаточность. Но тем не менее твоя бабушка умерла в одиночестве, без медицинского ухода, и поэтому, к сожалению, расследование неизбежно.
– Я не позволю! – закричала Лулу Карло. – Не позволю, слышишь? Подумай о моей известности, о моей карьере! Все думают, что у меня бабушка – шведка.
– Боюсь, нам ничего не остается, как сказать правду. Лулу посмотрела на него горящими глазами и повернулась к Арии.
– Это все вы, черт бы вас побрал! – произнесла она и, размахнувшись, ударила Арию по щеке.
Звук пощечины эхом отозвался в комнате, как пистолетный выстрел.
Все трое, казалось, окаменели. Затем Ария очень медленно подняла руку к щеке, на которой разгорался алый отпечаток руки Лулу. Она собралась что-то сказать, а Дарт Гурон выдохнул одно лишь слово: «Лулу!» – и тут вежливый голос Макдугалла объявил:
– К вам джентльмены из прессы, сэр!
Дарт Гурон поднял удивленный взгляд. Ария, ошеломленная пощечиной и испытывающая испепеляющую ярость, которая огненной лавой разливалась в крови, не могла не заметить странного выражения, появившегося на лице Лулу.
В библиотеку вошли шестеро, у троих из них были фотоаппараты, а остальные явно были репортерами. Когда они приблизились к стоящей у камина троице, тот, что постарше, взял инициативу в свои руки.
– Доброе утро, мистер Гурон!
– Я удивлен, джентльмены, – ответил Дарт Гурон. – Быстро же вы добрались сюда, хотя не могу понять, как новость могла дойти до вас еще до появления врача.
– Врача?
Газетчики, похоже, сильно удивились и обменялись недоуменными взглядами. Один из фоторепортеров улыбнулся Лулу, налаживая свой фотоаппарат, тогда как Лулу, как показалось Арии, приняла чрезвычайно фотогеничную позу.
Вопрос журналиста, по-видимому, остановил Дарта Гурона, намеревавшегося что-то сказать.
– Один момент, – сказал он. – Кажется, произошло недоразумение. Не могли бы вы сообщить мне, зачем приехали? С некоторыми из вас я, безусловно, уже встречался. Вы, если не ошибаюсь, из «Экспресс», – обратился он к старшему.
– Правильно, – ответил тот. – А это мои коллеги из «Дейли мейл» и «Скетч». Смею заметить, снаружи вас поджидает еще одна команда. Мы надеялись, что окажемся на месте первыми.
– Рад, что вам это удалось, – улыбнулся Дарт Гурон, – но мне хотелось бы знать, на месте чего и по какому случаю?
– Да будет вам, мистер Гурон, вы же сами знаете, – сказал репортер из «Экспресс». – Конечно, мы давно ждали этого события, но когда нам сказали, что объявление будет сделано где-то на этой неделе, мы решили, что надо приехать и встретиться лично с вами.
– Я рад, что вы так и сделали. Но мне хотелось бы знать, о каком объявлении вы говорите.
Задав вопрос, Дарт Гурон искоса взглянул на Лулу. Выражение ее лица было слишком уж невинным и безмятежным, а в широко распахнутых глазах было выражение прямо-таки детского удивления, так знакомое ее поклонникам и которое менее благожелательные критики называли «сиротка Энни». «Смесь идиотизма и слабоумия, которую иногда можно выдать за невинность», – как едко заметил кто-то.
Губы Дарта Гурона сжались в тонкую ниточку, когда репортер из «Дейли мейл» ответил ему:
– Объявление о вашей помолвке, мистер Гурон. Лулу тихонько вскрикнула.
– О, Дарт! Они все узнали, а мы так надеялись сохранить все в тайне.
Она оперлась на его руку, и в этот момент всех ослепила вспышка фоторепортера.
– Не двигайтесь, мисс Карло! – крикнул другой фотограф, оказавшийся не таким проворным, но Дарт Гурон сделал резкое движение и испортил кадр.
– Боюсь, вы заблуждаетесь, если думаете, что объявление о моей помолвке будет сделано на этой неделе.
– Но, Дарт! – вставила Лулу. – Тебе не кажется, что ты делаешь ошибку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59