Он говорит, что хочет, чтобы я вернулся. Мне тут наобещали кучу всего, но знаешь, что странно: я просто не представляю, зачем мне все это. Не знаю. Не хочу я со всем этим связываться, Эм. Я устал. Все так ужасно…
– Может, все не так ужасно? Может, стоит просто поверить этим людям?
Его голос тут же сделался пронзительным:
– С чего это вдруг? И, если уж на то пошло, почему это я должен верить тебе, а?
Он вскинул голову, его скрытые в тени глаза впились в нее.
– Это они тебя подослали, да? Они научили тебя, что говорить?
– Дурак ты, Маркус! Ты что, думаешь, я предам тебя теперь, после всего, через что мы прошли?
Эмили сдерживала свой гнев – сейчас она позволила ему чуть-чуть прорваться наружу, но тут же осознала, что именно такой язык Маркус и понимает лучше всего.
Мальчик пожал плечами и слегка смягчился.
– Наверное, нет, – нехотя признал он. – Ну да, это справедливо. Тебе я доверяю. Но все рассыпается, Эм. Перед тем, как ты пришла, я пытался объяснить это папе, про замок, про то, что он для меня значит. Они все меня спрашивали, что мы делаем, чего мы хотим. А самая глупость-то в том, что я и объяснить не могу… Я не могу сформулировать это так, чтобы они поняли. Может, это из-за прожекторов или из-за того, что папа здесь, не знаю, но я не могу сосредоточиться. Несу какую-то чушь, и все. Вот…
Он уставился в даль, во тьму – быть может, он смотрел на далекие огни неведомых домов.
– Тут для нас все кончено, – сказал он, – а там для меня ничего нет, ты же знаешь. И я решил… Но тут так высоко… короче, я все никак не решусь.
Внизу, в тени коридора, что-то шевельнулось. Один из тех, кто наблюдал за ними с башни, спустился туда, чтобы не дать ей сбежать. Однако человек держался в глубине коридора, возможно, опасаясь, что она тоже пригрозит спрыгнуть вниз. Эмили не обратила на него внимания – она не сводила глаз с Маркуса.
– Ну, если ты это сделаешь, – громко сказала она, – то пропустишь самое интересное!
Ссутулившаяся фигурка на стене снова уставилась на нее.
– Это в смысле?
– А ты как думаешь? – уверенно ответила Эмили – теперь она точно знала, что надо говорить. – Неужели они смогут утаить от людей такую историю? После того как они собрали сюда половину графства, чтобы нас поймать? Нас было трое, Маркус, – всего трое, не забывай! – и мы целый день выдерживали эту осаду. Они явились утром, и мы до темноты противостояли всему, что они могли придумать. Неужели ты думаешь, что они сумеют это замолчать? Я вот так не думаю. Завтра это будет во всех газетах – и не только в местных, заметь себе! Во всех! Почему? Потому что еще никто и никогда не слышал подобной истории!
– Ну да, здесь такого не случалось уже сотни лет, – согласился он, задумчиво водя пальцем по камню.
– Да нигде такого не случалось, Маркус, не только здесь! Нигде! Это куда лучше историй, которые рассказывают во всяких старых путеводителях, и ты сам это прекрасно знаешь. Подумай, к примеру, про вас с Саймоном. Сколько времени он отстреливался, сдерживая наступление основных сил противника? Полчаса, не меньше – вы были вдвоем, плечом к плечу, против нескольких десятков человек! И они так и не сумели прорваться, пока на вас не напали сзади! Они так и не прорвали вашу оборону – подумай об этом, Маркус!
Эмили пристально наблюдала за ним – и увидела, как он кивнул.
– И мало того, – продолжала она, не переводя дыхания, торопясь закрепить свой успех, – мало того, ты ведь еще не знаешь всего, что было! Например, как насчет меня? Ты ведь не слышал, что во время осады делала я! Пока вы с Саймоном сражались у пролома, я отражала другую атаку. Я шапками скидывала снег им на головы и сбросила с лестницы сразу шестерых – они так и полетели кубарем! Это надо было видеть! Они все попадали в сугробы вверх тормашками, и наружу торчали только шесть пар дрыгающихся ног в синих штанах! Разве ты не хочешь прочитать об этом завтра в газетах? По-моему, тебе будет интересно!
Эмили завелась, и ее воображение работало теперь на полную катушку.
– А видел ты тех двоих мужиков, которые навернулись на твоей ледяной западне? Нет? А я видела! Это было круто! Они едва не слетели вниз! Это были полисмен и пожарник, они повисли бок о бок, держась на кончиках пальцев. А еще одного я заманила в ловушку у колодца – надо сказать, он пожалел, что погнался за мной… И неужели ты сдашься, не узнав обо всем этом поподробнее?
Она наконец выдохлась и замолчала.
– Ты заманила его в колодец? Правда-правда? – спросил Маркус.
– Я что хочу сказать, – продолжала Эмили, – после такой битвы не стыдно и сдаться, тем более что нас осталось всего двое. Наоборот, стыдно было бы сбежать от врага – потому-то я и не стала удирать, хотя возможность была. А если ты сейчас сиганешь со стены, получится, что ты именно сбежал.
Она закончила свою речь. Маркус сидел на прежнем месте, лицо его было в тени. Эмили мельком взглянула на людей на башне, но оттуда бил слишком яркий свет, и она не могла разглядеть их как следует.
– Да, Эм, ты права.
Маркус спустил вниз сперва одну ногу, потом другую и встал на снег на краю стены.
– Знаешь, это было так странно! Я вдруг как-то потерял смысл, забыл, чего мы хотели, – это все из-за прожекторов, это точно. Но ты права. То, что мы совершили, – это круче всего, что было до сих пор, по крайней мере с тех пор, как здесь жил барон Хью. Теперь мы можем сказать, что…
За спиной у Маркуса выросла темная фигура, его накрыло тенью. Фигура, блеснув нашивками, метнулась вперед, чтобы схватить и удержать мальчика. Эмили вскрикнула. Маркус обернулся, отшатнулся от фигуры и потерял равновесие. Его нога на миг зависла над краем стены, потом он опрокинулся вниз. Полисмен взмахнул руками в пустоте. Маркус беззвучно исчез в черном провале, следом за ним посыпались комья снега.
Снизу, из коридора, раздался глухой удар.
Несколько людей вскрикнули. Эмили завизжала. Она немного сползла по стене и спрыгнула в коридор, тяжело приземлившись на ноги.
Маркус лежал на спине, глаза у него были закрыты, одна рука неловко подвернута. Из коридора выбежала женщина, которая склонилась над ним, но Эмили отпихнула ее и присела на корточки рядом с головой мальчика.
– Маркус!
Он открыл глаза.
– Меня всегда перебивают, никогда не дают договорить, Эм. Тебе пора было бы к этому привыкнуть.
Голос его звучал слабо, но Маркус улыбнулся своей прежней улыбкой.
– Ты, главное, не двигайся! – сказала она.
– А я и не знал, что ты так здорово сочиняешь байки. Я тебе точно поверил!
Эмили не смогла удержаться. Этот вопрос буквально рвался у нее с языка.
– Вот эта вся история про твоего отца… Зачем ты это говорил, Маркус? Зачем было сочинять такое?
По его лицу скользнула тень неуверенности.
– Даже не знаю, Эм! – Он нахмурился. – Просто так почему-то история выглядела лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Может, все не так ужасно? Может, стоит просто поверить этим людям?
Его голос тут же сделался пронзительным:
– С чего это вдруг? И, если уж на то пошло, почему это я должен верить тебе, а?
Он вскинул голову, его скрытые в тени глаза впились в нее.
– Это они тебя подослали, да? Они научили тебя, что говорить?
– Дурак ты, Маркус! Ты что, думаешь, я предам тебя теперь, после всего, через что мы прошли?
Эмили сдерживала свой гнев – сейчас она позволила ему чуть-чуть прорваться наружу, но тут же осознала, что именно такой язык Маркус и понимает лучше всего.
Мальчик пожал плечами и слегка смягчился.
– Наверное, нет, – нехотя признал он. – Ну да, это справедливо. Тебе я доверяю. Но все рассыпается, Эм. Перед тем, как ты пришла, я пытался объяснить это папе, про замок, про то, что он для меня значит. Они все меня спрашивали, что мы делаем, чего мы хотим. А самая глупость-то в том, что я и объяснить не могу… Я не могу сформулировать это так, чтобы они поняли. Может, это из-за прожекторов или из-за того, что папа здесь, не знаю, но я не могу сосредоточиться. Несу какую-то чушь, и все. Вот…
Он уставился в даль, во тьму – быть может, он смотрел на далекие огни неведомых домов.
– Тут для нас все кончено, – сказал он, – а там для меня ничего нет, ты же знаешь. И я решил… Но тут так высоко… короче, я все никак не решусь.
Внизу, в тени коридора, что-то шевельнулось. Один из тех, кто наблюдал за ними с башни, спустился туда, чтобы не дать ей сбежать. Однако человек держался в глубине коридора, возможно, опасаясь, что она тоже пригрозит спрыгнуть вниз. Эмили не обратила на него внимания – она не сводила глаз с Маркуса.
– Ну, если ты это сделаешь, – громко сказала она, – то пропустишь самое интересное!
Ссутулившаяся фигурка на стене снова уставилась на нее.
– Это в смысле?
– А ты как думаешь? – уверенно ответила Эмили – теперь она точно знала, что надо говорить. – Неужели они смогут утаить от людей такую историю? После того как они собрали сюда половину графства, чтобы нас поймать? Нас было трое, Маркус, – всего трое, не забывай! – и мы целый день выдерживали эту осаду. Они явились утром, и мы до темноты противостояли всему, что они могли придумать. Неужели ты думаешь, что они сумеют это замолчать? Я вот так не думаю. Завтра это будет во всех газетах – и не только в местных, заметь себе! Во всех! Почему? Потому что еще никто и никогда не слышал подобной истории!
– Ну да, здесь такого не случалось уже сотни лет, – согласился он, задумчиво водя пальцем по камню.
– Да нигде такого не случалось, Маркус, не только здесь! Нигде! Это куда лучше историй, которые рассказывают во всяких старых путеводителях, и ты сам это прекрасно знаешь. Подумай, к примеру, про вас с Саймоном. Сколько времени он отстреливался, сдерживая наступление основных сил противника? Полчаса, не меньше – вы были вдвоем, плечом к плечу, против нескольких десятков человек! И они так и не сумели прорваться, пока на вас не напали сзади! Они так и не прорвали вашу оборону – подумай об этом, Маркус!
Эмили пристально наблюдала за ним – и увидела, как он кивнул.
– И мало того, – продолжала она, не переводя дыхания, торопясь закрепить свой успех, – мало того, ты ведь еще не знаешь всего, что было! Например, как насчет меня? Ты ведь не слышал, что во время осады делала я! Пока вы с Саймоном сражались у пролома, я отражала другую атаку. Я шапками скидывала снег им на головы и сбросила с лестницы сразу шестерых – они так и полетели кубарем! Это надо было видеть! Они все попадали в сугробы вверх тормашками, и наружу торчали только шесть пар дрыгающихся ног в синих штанах! Разве ты не хочешь прочитать об этом завтра в газетах? По-моему, тебе будет интересно!
Эмили завелась, и ее воображение работало теперь на полную катушку.
– А видел ты тех двоих мужиков, которые навернулись на твоей ледяной западне? Нет? А я видела! Это было круто! Они едва не слетели вниз! Это были полисмен и пожарник, они повисли бок о бок, держась на кончиках пальцев. А еще одного я заманила в ловушку у колодца – надо сказать, он пожалел, что погнался за мной… И неужели ты сдашься, не узнав обо всем этом поподробнее?
Она наконец выдохлась и замолчала.
– Ты заманила его в колодец? Правда-правда? – спросил Маркус.
– Я что хочу сказать, – продолжала Эмили, – после такой битвы не стыдно и сдаться, тем более что нас осталось всего двое. Наоборот, стыдно было бы сбежать от врага – потому-то я и не стала удирать, хотя возможность была. А если ты сейчас сиганешь со стены, получится, что ты именно сбежал.
Она закончила свою речь. Маркус сидел на прежнем месте, лицо его было в тени. Эмили мельком взглянула на людей на башне, но оттуда бил слишком яркий свет, и она не могла разглядеть их как следует.
– Да, Эм, ты права.
Маркус спустил вниз сперва одну ногу, потом другую и встал на снег на краю стены.
– Знаешь, это было так странно! Я вдруг как-то потерял смысл, забыл, чего мы хотели, – это все из-за прожекторов, это точно. Но ты права. То, что мы совершили, – это круче всего, что было до сих пор, по крайней мере с тех пор, как здесь жил барон Хью. Теперь мы можем сказать, что…
За спиной у Маркуса выросла темная фигура, его накрыло тенью. Фигура, блеснув нашивками, метнулась вперед, чтобы схватить и удержать мальчика. Эмили вскрикнула. Маркус обернулся, отшатнулся от фигуры и потерял равновесие. Его нога на миг зависла над краем стены, потом он опрокинулся вниз. Полисмен взмахнул руками в пустоте. Маркус беззвучно исчез в черном провале, следом за ним посыпались комья снега.
Снизу, из коридора, раздался глухой удар.
Несколько людей вскрикнули. Эмили завизжала. Она немного сползла по стене и спрыгнула в коридор, тяжело приземлившись на ноги.
Маркус лежал на спине, глаза у него были закрыты, одна рука неловко подвернута. Из коридора выбежала женщина, которая склонилась над ним, но Эмили отпихнула ее и присела на корточки рядом с головой мальчика.
– Маркус!
Он открыл глаза.
– Меня всегда перебивают, никогда не дают договорить, Эм. Тебе пора было бы к этому привыкнуть.
Голос его звучал слабо, но Маркус улыбнулся своей прежней улыбкой.
– Ты, главное, не двигайся! – сказала она.
– А я и не знал, что ты так здорово сочиняешь байки. Я тебе точно поверил!
Эмили не смогла удержаться. Этот вопрос буквально рвался у нее с языка.
– Вот эта вся история про твоего отца… Зачем ты это говорил, Маркус? Зачем было сочинять такое?
По его лицу скользнула тень неуверенности.
– Даже не знаю, Эм! – Он нахмурился. – Просто так почему-то история выглядела лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51