Если бы это было иначе, то…
Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.
– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.
Из-под ножа показалась капля крови.
– Нет,– выдохнул воин.
Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:
– Кто-то еще хочет убедиться, что я – одинокий волк?
– Да, – неожиданно раздался высокий женский голос. – Я хочу в этом убедиться.
Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:
– Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…
Кир растерянно улыбнулся:
– Это ты, Бора?
Женщина порывисто обняла его:
– Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.
Она повернулась к племени:
– Я подтверждаю, что этот человек – одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? – Голос ее стал суровым и властным. – Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!
Тот же голос из толпы сказал:
– Ты – хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак – твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.
Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:
– Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.
– Мы это сейчас узнаем, – спокойно ответил все тот же голос. – Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.
Бора согласно кивнула:
– Хорошо, мы подождем Грохота. – Потом она снова ласково улыбнулась Киру: – Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.
Кир погладил ее по седым волосам:
– Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?
Бора смущенно улыбнулась:
– Это были разные годы, трудные и непростые. Я все время думала о тебе и когда услышала, что в племя пришел чужеземец, называющий себя одиноким волком, побежала так, словно снова стала той девчонкой, которая когда-то ввела тебя в храм… А ты не изменился, все такой же, сильный и неукротимый. Они просто не знают тебя.
Дверь храма заскрипела, и сквозь толпу протиснулся невысокий старичок в коричневой храмовой хламиде. Он встал перед Киром, вглядываясь в него слезящимися от старости глазами. Постепенно старик стал меняться, его плечи расправились, и он стал как будто выше ростом. Потом низко поклонился Киру и повернулся к племени:
– Это одинокий волк. Я готов драться за него.
Наступила долгая напряженная тишина. Люди-волки направились к выходу, через несколько коротких мгновений храм опустел. Остались только воин, задумчиво трогающий свою окровавленную шею, и верзила, нерешительно топчущийся у помоста. Воин подошел к Киру и низко поклонился, расставив широко обагренные кровью руки:
– Прости, одинокий волк, что я не узнал тебя.
Кир кивнул:
– Мы с тобой одного племени, между нами нет зла.
Воин слабо улыбнулся:
– Волчонком я мечтал встретиться с одиноким волком, надеялся, что он возьмет меня с собой на великую охоту. А когда ты действительно пришел, я повел себя как дурак.
Кир положил ему руку на плечо:
– Ты все сделал правильно, ты не мог знать, что я это я. А теперь иди, мне действительно нужно поговорить с вожаком и… – он улыбнулся Боре, стоявшей рядом,– и… с его матерью.
Бора засмеялась:
– Теперь я хранительница храма.
– Я так и подумал, но не решился сказать. Кто мог быть еще достоин этой чести, кроме той, которая привела одинокого волка на ложе любви?
Бора лукаво улыбнулась:
– Ты все помнишь, одинокий волк? Я-то уж точно помню все, до мельчайших деталей!
Кир кивнул и перевел взгляд на детину:
– Ты все еще хочешь драться со мной, большой волк, или тоже уйдешь?
Верзила радостно осклабился.
– Когда-нибудь потом, когда ты освободишься. – Он пошел к двери. – Я все равно бы побил тебя…
Кир проводил его взглядом, потом подошел к помосту и сел рядом с вожаком.
– Простите, я немного устал. Но я очень рад вас видеть. Мне показалось сейчас, на мгновение, что я вернулся домой.
Бора подошла к нему и села рядом.
– Это и есть твой дом.
Вожак откашлялся и придвинулся ближе.
– Меня зовут Корвин, отец.
Кир обнял сына за плечи, он чувствовал, что это ему необходимо.
– Я знаю, сын, как тебя зовут. Не беспокойся, я пришел не за стаей, хотя мне и нужна помощь. Но на этот раз за мной не гонится беда.
Бора тихо вздохнула:
– Все потом, а сейчас просто посиди с нами. Я знаю, у тебя есть немного времени, так мне сказала Матерь-волчица.
Кир кивнул:
– Возможно, что несколько дней я могу здесь пожить, но я в этом не уверен…
– Вот и хорошо, мы устроим большой пир в твою честь. – Бора улыбнулась. – Я всегда надеялась, что когда-нибудь увижу тебя и смогу поговорить с тобой. Жаль только, что это произошло, когда я уже стала совсем старой.
Кир осторожно вытер слезу, покатившуюся по ее морщинистой шее.
– Я не мог прийти раньше, я бродил по мирам не по своей воле.
– Я это знаю, одинокий волк. Я часто говорила с богиней о тебе и рада, что все-таки увидела тебя, хоть и так поздно. Слезы, которые ты видишь, это слезы радости, в них нет печали…
Корвин кашлянул, напоминая о себе:
– Я тоже рад, отец. Я хотел тебя увидеть с детских лет, когда узнал, кто ты. Даре повезло больше, она видела тебя, хотя почти ничего не помнит, рассказывала только, что ты был похож на огромного беспощадного демона. Таким и я тебя представлял, а ты, оказывается, совсем другой.
– Мне жаль, что я разочаровал тебя…
– Нет, – Корвин покачал головой. – Ты не разочаровал меня, ты меня просто удивил. Я столько о тебе слышал, о том, какой ты сильный, какой умный и справедливый. Я и не мог представить себе, что ты меньше меня ростом и что у тебя другая сила. Я же чувствую ее, во мне есть твоя кровь, я только до этого момента не знал, что во мне ее так много.
Кир обнял его за плечи:
– Не принимай меня слишком серьезно. Ты упомянул Дару. Где она?
– Ее нет в стае, – ответила Бора. – Она вместе с твоей другой дочерью, Крисой, ушла на север, там происходит что-то плохое. И они пошли туда, чтобы узнать, что происходит, и если удастся, то вмешаться и исправить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.
– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.
Из-под ножа показалась капля крови.
– Нет,– выдохнул воин.
Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:
– Кто-то еще хочет убедиться, что я – одинокий волк?
– Да, – неожиданно раздался высокий женский голос. – Я хочу в этом убедиться.
Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:
– Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…
Кир растерянно улыбнулся:
– Это ты, Бора?
Женщина порывисто обняла его:
– Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.
Она повернулась к племени:
– Я подтверждаю, что этот человек – одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? – Голос ее стал суровым и властным. – Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!
Тот же голос из толпы сказал:
– Ты – хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак – твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.
Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:
– Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.
– Мы это сейчас узнаем, – спокойно ответил все тот же голос. – Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.
Бора согласно кивнула:
– Хорошо, мы подождем Грохота. – Потом она снова ласково улыбнулась Киру: – Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.
Кир погладил ее по седым волосам:
– Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?
Бора смущенно улыбнулась:
– Это были разные годы, трудные и непростые. Я все время думала о тебе и когда услышала, что в племя пришел чужеземец, называющий себя одиноким волком, побежала так, словно снова стала той девчонкой, которая когда-то ввела тебя в храм… А ты не изменился, все такой же, сильный и неукротимый. Они просто не знают тебя.
Дверь храма заскрипела, и сквозь толпу протиснулся невысокий старичок в коричневой храмовой хламиде. Он встал перед Киром, вглядываясь в него слезящимися от старости глазами. Постепенно старик стал меняться, его плечи расправились, и он стал как будто выше ростом. Потом низко поклонился Киру и повернулся к племени:
– Это одинокий волк. Я готов драться за него.
Наступила долгая напряженная тишина. Люди-волки направились к выходу, через несколько коротких мгновений храм опустел. Остались только воин, задумчиво трогающий свою окровавленную шею, и верзила, нерешительно топчущийся у помоста. Воин подошел к Киру и низко поклонился, расставив широко обагренные кровью руки:
– Прости, одинокий волк, что я не узнал тебя.
Кир кивнул:
– Мы с тобой одного племени, между нами нет зла.
Воин слабо улыбнулся:
– Волчонком я мечтал встретиться с одиноким волком, надеялся, что он возьмет меня с собой на великую охоту. А когда ты действительно пришел, я повел себя как дурак.
Кир положил ему руку на плечо:
– Ты все сделал правильно, ты не мог знать, что я это я. А теперь иди, мне действительно нужно поговорить с вожаком и… – он улыбнулся Боре, стоявшей рядом,– и… с его матерью.
Бора засмеялась:
– Теперь я хранительница храма.
– Я так и подумал, но не решился сказать. Кто мог быть еще достоин этой чести, кроме той, которая привела одинокого волка на ложе любви?
Бора лукаво улыбнулась:
– Ты все помнишь, одинокий волк? Я-то уж точно помню все, до мельчайших деталей!
Кир кивнул и перевел взгляд на детину:
– Ты все еще хочешь драться со мной, большой волк, или тоже уйдешь?
Верзила радостно осклабился.
– Когда-нибудь потом, когда ты освободишься. – Он пошел к двери. – Я все равно бы побил тебя…
Кир проводил его взглядом, потом подошел к помосту и сел рядом с вожаком.
– Простите, я немного устал. Но я очень рад вас видеть. Мне показалось сейчас, на мгновение, что я вернулся домой.
Бора подошла к нему и села рядом.
– Это и есть твой дом.
Вожак откашлялся и придвинулся ближе.
– Меня зовут Корвин, отец.
Кир обнял сына за плечи, он чувствовал, что это ему необходимо.
– Я знаю, сын, как тебя зовут. Не беспокойся, я пришел не за стаей, хотя мне и нужна помощь. Но на этот раз за мной не гонится беда.
Бора тихо вздохнула:
– Все потом, а сейчас просто посиди с нами. Я знаю, у тебя есть немного времени, так мне сказала Матерь-волчица.
Кир кивнул:
– Возможно, что несколько дней я могу здесь пожить, но я в этом не уверен…
– Вот и хорошо, мы устроим большой пир в твою честь. – Бора улыбнулась. – Я всегда надеялась, что когда-нибудь увижу тебя и смогу поговорить с тобой. Жаль только, что это произошло, когда я уже стала совсем старой.
Кир осторожно вытер слезу, покатившуюся по ее морщинистой шее.
– Я не мог прийти раньше, я бродил по мирам не по своей воле.
– Я это знаю, одинокий волк. Я часто говорила с богиней о тебе и рада, что все-таки увидела тебя, хоть и так поздно. Слезы, которые ты видишь, это слезы радости, в них нет печали…
Корвин кашлянул, напоминая о себе:
– Я тоже рад, отец. Я хотел тебя увидеть с детских лет, когда узнал, кто ты. Даре повезло больше, она видела тебя, хотя почти ничего не помнит, рассказывала только, что ты был похож на огромного беспощадного демона. Таким и я тебя представлял, а ты, оказывается, совсем другой.
– Мне жаль, что я разочаровал тебя…
– Нет, – Корвин покачал головой. – Ты не разочаровал меня, ты меня просто удивил. Я столько о тебе слышал, о том, какой ты сильный, какой умный и справедливый. Я и не мог представить себе, что ты меньше меня ростом и что у тебя другая сила. Я же чувствую ее, во мне есть твоя кровь, я только до этого момента не знал, что во мне ее так много.
Кир обнял его за плечи:
– Не принимай меня слишком серьезно. Ты упомянул Дару. Где она?
– Ее нет в стае, – ответила Бора. – Она вместе с твоей другой дочерью, Крисой, ушла на север, там происходит что-то плохое. И они пошли туда, чтобы узнать, что происходит, и если удастся, то вмешаться и исправить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105