А было оно, надо сказать, плачевным. Совсем плачевным. Даже Уилд, самый стойкий и добродушный из всех солдат, казалось, достиг предела.
— Но капитан, эта женщина хочет, чтобы мы маршем шли через Ган без приказа из Далхаузи. Я согласен, что нам было приказано встретиться с королем Матуголином и вступить в бой с противником, но чтобы пропасть в долине Ган?..
Тогда все мы станем изменниками. Нам не избежать виселицы после военного трибунала.
Кесептон беспомощно кивнул.
— Возможно, ты прав. Но те приказы, что она показала, были бессрочны. Ты сам их видел. Леди говорит, чтобы мы двигались дальше, и если мы откажемся, то нас могут обвинить в мятеже. Вот за это нас непременно повесят.
— Получается, нас в любом случае вздернут. И тебя, капитан, и меня. — Уилд в любой ситуации обычно выбирал вариант самый худший.
— Похоже на то, Уилд, если только мы не поймаем этих ее беглецов. Тогда, возможно, нам удастся добраться до кого-нибудь, кто не обратит внимания на тот факт, что весь мой отряд был уничтожен за одну неделю сражений.
— Против превосходящих сил противника, капитан. Солдаты дрались, как тигры, — и потери у врагов вдвое больше наших. Драконы истребили двадцать троллей.
— К сожалению, это совсем не тот показатель, которым пользуются в Далхаузи. Они посмотрят список погибших, а потом отошлют меня в трибунал.
— Хорошо бы этого Трембоуда поймать.
— Ну, это будет зависеть от лошадей, его и наших. Мы не знаем, куда он исчез после битвы со своими людьми, зато знаем, что им придется пойти на север и, возможно, взобраться на гору Тамарак. Из-за этого они слегка сбавят темп.
Весь день там были наши разведчики, но пока никаких признаков группы, направляющейся к северу, не обнаружили. Если только они не отправятся в путь этой ночью, то завтра мы пойдем за ними след в след к реке.
— Судя по всему, у него где-нибудь есть свежие лошади.
— Может, и так.
— И свежие тролли. Я никогда в жизни не видел, чтобы так много троллей сопровождало такие маленькие группы бесов. Обычно с полком бывает всего лишь горстка этих проклятых тварей, но против нас каждый раз высылалось больше десятка.
Оба они сразу же вспомнили о своих побитых драконах.
— Я знаю. Мы не сможем снова дать бой против такой силы. У нас осталось всего тридцать пять бойцов, этого мало.
— Мы потеряли Вандера, старый Кепабар мертв, Хвостолом либо тоже мертв, либо заблудился в лесу. А с одними Несси и Чектором с троллями нам не справиться.
Их беседу прервал громкий вопль. Где-то с лязгом полетело ведро. Сталь зазвенела о сталь.
— Что за чертовщина? — сказал Холлейн, вставая на ноги; он почувствовал, что ноги у него сильно стерты от долгой ходьбы.
— Опять талионцы что-то не поделили, — ответил Уилд. — Пусть Йортч сам разбирается.
Но Кесептон уже двинулся вперед. Уилд со стоном последовал за ним.
Они увидели такую картину: драконопас с окровавленным ртом лежал, прижатый спиной к валуну, кинжал его валялся неподалеку. На него двигался кавалерист Джорс, и два раза выше мальчишки, и кинжал его блестел при свете костра.
Внезапно Джорс пнул паренька башмаком, попал ему по ноге и скинул с камня на землю. Другой пинок пришелся драконопасу в живот, и тот со вздохом перевернулся на спину.
Джорс склонился над ним.
— Все, крысеныш, прощайся с жизнью! — Джорс презрительно усмехнулся и занес кинжал.
И замер, ошеломленный.
Перед физиономией Джорса развернулась широкая полоса стали, изношенной, но вычищенной до блеска. В ней четко отражалось его лицо.
Басистый голос позади него тихо проговорил:
— Да-с, мужчина выиграл бой с мальчишкой. Теперь драке конец, если только мужчина не хочет драться со мной.
Для дракона голос был сравнительно мягким. Джорс взглянул в глаза Несесситас, поперхнулся и стал ловить воздух ртом.
— Мужчина хочет драться со мной? — промурлыкал голос.
На Джорса напал столбняк. Дракониха нетерпеливо толкнула его кончиком хвоста. Тот очнулся и в страхе попятился назад.
Приятели Джорса хоть и стояли с обнаженным оружием, но никто из них не хотел иметь дела с возбужденным драконом, вооруженным одним из этих длинных мечей.
Через мгновение на сцене появились Кесептон и Уилд. Кесептон встал между ними.
— Так, что же здесь происходит? — спросил он. На сцене воцарилась тишина.
Затем заговорила дракониха, по-прежнему мягко.
— Ничего особенного, — сказала она.
Джорс очнулся от столбняка, кровь его вновь кипела.
— Ч-чертова рептилия, я всего лишь хотел его наказать для его же собственной пользы!
— Если я стану драться с тобой, то это тоже тебе будет на пользу, парень.
— Мы же союзники, ты разве не знаешь?
— Мальчик тоже, зачем же тогда его убивать? Кесептон замахал руками:
— Хватит! Кавалерист, бросай оружие. Расскажите мне кто-нибудь, из-за чего все началось.
После короткой заминки заговорил кавалерист Менсер.
— Мы просто сидели вокруг костра, сэр, а этот проклятый пастух подошел и ударил кавалериста Джорса кулаком по лицу. Ну, Джорс вроде как и вышел из себя.
Релкин был уже на ногах, ребра его болели, нога тоже, но он все еще кипел гневом.
— Да, я его ударил и не жалею. Он осквернял имя леди Лагдален из Тарчо; никто не смеет так поступать в моем присутствии.
Кесептон повернулся к мальчику:
— Ах, вот это, значит, кто — Релкин из Куоша. А я и не знал, что у тебя хватит духу подраться с кавалеристом в два раза больше тебя по росту. Так что же насчет Лагдален из Тарчо?
— Я не стану повторять, что он сказал, но заставлю его взять свои слова обратно.
— Ничего подобного ты не сделаешь, — Кесептон повернулся к Джорсу, который неловко переминался с ноги на ногу под пристальным взглядом капитана, — потому что это сделаю я.
Джорс с ненавистью посмотрел на него.
— Давай же, кавалерист, расскажи, что ты сказал о молодой леди.
— Это ложь, сэр. Ничего я о ней не говорил. Я оставляю это для ее обожателей и поклонников.
Кесептон покраснел, понимая, что слова Джорса метили в него самого.
— Мне трудно поверить, что мальчишка ударил тебя просто так. Какой смысл ему погибать ради какой-то прихоти?
— Он лгун, сэр. Я не давал ему повода, чтобы меня ударить, а потом он достал кинжал. Так никто не поступает и…
Несесситас придвинулась ближе. Джорс замолк. Кесептон не сводил с него холодного взгляда. Джорс беспокойно заерзал, но по-прежнему вел себя вызывающе.
— Я больше не желаю терпеть в этом лагере никаких упражнений в фехтовании, — твердо произнес капитан. — Всякий, кто обнажит оружие, будет отвечать перед трибуналом. Понятно?
Джорс кивнул.
— Прекрасно. — Кесептон повернулся к пареньку. — А ты убирайся отсюда и отправляйся спать. Капитан повернулся к Уилду:
— Где, черт возьми, субадар Йортч? Уилд пожал плечами. Йортч был человеком непредсказуемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Но капитан, эта женщина хочет, чтобы мы маршем шли через Ган без приказа из Далхаузи. Я согласен, что нам было приказано встретиться с королем Матуголином и вступить в бой с противником, но чтобы пропасть в долине Ган?..
Тогда все мы станем изменниками. Нам не избежать виселицы после военного трибунала.
Кесептон беспомощно кивнул.
— Возможно, ты прав. Но те приказы, что она показала, были бессрочны. Ты сам их видел. Леди говорит, чтобы мы двигались дальше, и если мы откажемся, то нас могут обвинить в мятеже. Вот за это нас непременно повесят.
— Получается, нас в любом случае вздернут. И тебя, капитан, и меня. — Уилд в любой ситуации обычно выбирал вариант самый худший.
— Похоже на то, Уилд, если только мы не поймаем этих ее беглецов. Тогда, возможно, нам удастся добраться до кого-нибудь, кто не обратит внимания на тот факт, что весь мой отряд был уничтожен за одну неделю сражений.
— Против превосходящих сил противника, капитан. Солдаты дрались, как тигры, — и потери у врагов вдвое больше наших. Драконы истребили двадцать троллей.
— К сожалению, это совсем не тот показатель, которым пользуются в Далхаузи. Они посмотрят список погибших, а потом отошлют меня в трибунал.
— Хорошо бы этого Трембоуда поймать.
— Ну, это будет зависеть от лошадей, его и наших. Мы не знаем, куда он исчез после битвы со своими людьми, зато знаем, что им придется пойти на север и, возможно, взобраться на гору Тамарак. Из-за этого они слегка сбавят темп.
Весь день там были наши разведчики, но пока никаких признаков группы, направляющейся к северу, не обнаружили. Если только они не отправятся в путь этой ночью, то завтра мы пойдем за ними след в след к реке.
— Судя по всему, у него где-нибудь есть свежие лошади.
— Может, и так.
— И свежие тролли. Я никогда в жизни не видел, чтобы так много троллей сопровождало такие маленькие группы бесов. Обычно с полком бывает всего лишь горстка этих проклятых тварей, но против нас каждый раз высылалось больше десятка.
Оба они сразу же вспомнили о своих побитых драконах.
— Я знаю. Мы не сможем снова дать бой против такой силы. У нас осталось всего тридцать пять бойцов, этого мало.
— Мы потеряли Вандера, старый Кепабар мертв, Хвостолом либо тоже мертв, либо заблудился в лесу. А с одними Несси и Чектором с троллями нам не справиться.
Их беседу прервал громкий вопль. Где-то с лязгом полетело ведро. Сталь зазвенела о сталь.
— Что за чертовщина? — сказал Холлейн, вставая на ноги; он почувствовал, что ноги у него сильно стерты от долгой ходьбы.
— Опять талионцы что-то не поделили, — ответил Уилд. — Пусть Йортч сам разбирается.
Но Кесептон уже двинулся вперед. Уилд со стоном последовал за ним.
Они увидели такую картину: драконопас с окровавленным ртом лежал, прижатый спиной к валуну, кинжал его валялся неподалеку. На него двигался кавалерист Джорс, и два раза выше мальчишки, и кинжал его блестел при свете костра.
Внезапно Джорс пнул паренька башмаком, попал ему по ноге и скинул с камня на землю. Другой пинок пришелся драконопасу в живот, и тот со вздохом перевернулся на спину.
Джорс склонился над ним.
— Все, крысеныш, прощайся с жизнью! — Джорс презрительно усмехнулся и занес кинжал.
И замер, ошеломленный.
Перед физиономией Джорса развернулась широкая полоса стали, изношенной, но вычищенной до блеска. В ней четко отражалось его лицо.
Басистый голос позади него тихо проговорил:
— Да-с, мужчина выиграл бой с мальчишкой. Теперь драке конец, если только мужчина не хочет драться со мной.
Для дракона голос был сравнительно мягким. Джорс взглянул в глаза Несесситас, поперхнулся и стал ловить воздух ртом.
— Мужчина хочет драться со мной? — промурлыкал голос.
На Джорса напал столбняк. Дракониха нетерпеливо толкнула его кончиком хвоста. Тот очнулся и в страхе попятился назад.
Приятели Джорса хоть и стояли с обнаженным оружием, но никто из них не хотел иметь дела с возбужденным драконом, вооруженным одним из этих длинных мечей.
Через мгновение на сцене появились Кесептон и Уилд. Кесептон встал между ними.
— Так, что же здесь происходит? — спросил он. На сцене воцарилась тишина.
Затем заговорила дракониха, по-прежнему мягко.
— Ничего особенного, — сказала она.
Джорс очнулся от столбняка, кровь его вновь кипела.
— Ч-чертова рептилия, я всего лишь хотел его наказать для его же собственной пользы!
— Если я стану драться с тобой, то это тоже тебе будет на пользу, парень.
— Мы же союзники, ты разве не знаешь?
— Мальчик тоже, зачем же тогда его убивать? Кесептон замахал руками:
— Хватит! Кавалерист, бросай оружие. Расскажите мне кто-нибудь, из-за чего все началось.
После короткой заминки заговорил кавалерист Менсер.
— Мы просто сидели вокруг костра, сэр, а этот проклятый пастух подошел и ударил кавалериста Джорса кулаком по лицу. Ну, Джорс вроде как и вышел из себя.
Релкин был уже на ногах, ребра его болели, нога тоже, но он все еще кипел гневом.
— Да, я его ударил и не жалею. Он осквернял имя леди Лагдален из Тарчо; никто не смеет так поступать в моем присутствии.
Кесептон повернулся к мальчику:
— Ах, вот это, значит, кто — Релкин из Куоша. А я и не знал, что у тебя хватит духу подраться с кавалеристом в два раза больше тебя по росту. Так что же насчет Лагдален из Тарчо?
— Я не стану повторять, что он сказал, но заставлю его взять свои слова обратно.
— Ничего подобного ты не сделаешь, — Кесептон повернулся к Джорсу, который неловко переминался с ноги на ногу под пристальным взглядом капитана, — потому что это сделаю я.
Джорс с ненавистью посмотрел на него.
— Давай же, кавалерист, расскажи, что ты сказал о молодой леди.
— Это ложь, сэр. Ничего я о ней не говорил. Я оставляю это для ее обожателей и поклонников.
Кесептон покраснел, понимая, что слова Джорса метили в него самого.
— Мне трудно поверить, что мальчишка ударил тебя просто так. Какой смысл ему погибать ради какой-то прихоти?
— Он лгун, сэр. Я не давал ему повода, чтобы меня ударить, а потом он достал кинжал. Так никто не поступает и…
Несесситас придвинулась ближе. Джорс замолк. Кесептон не сводил с него холодного взгляда. Джорс беспокойно заерзал, но по-прежнему вел себя вызывающе.
— Я больше не желаю терпеть в этом лагере никаких упражнений в фехтовании, — твердо произнес капитан. — Всякий, кто обнажит оружие, будет отвечать перед трибуналом. Понятно?
Джорс кивнул.
— Прекрасно. — Кесептон повернулся к пареньку. — А ты убирайся отсюда и отправляйся спать. Капитан повернулся к Уилду:
— Где, черт возьми, субадар Йортч? Уилд пожал плечами. Йортч был человеком непредсказуемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122