Короче, через десять минут туда приехала полиция, через полчаса из лаборатории уголовного отдела пришли первые данные, и следователь позвонил в консульство. Фернс послал меня опознать труп. Нет, Эннабель Вулер не заслуживала такой жуткой смерти! Слишком трагично для нее… Тут есть какая-то странная несоразмерность, которая и возмущает, и шокирует одновременно.
— Ее похоронят здесь?
— Пока да. Но, кажется, у нее есть родственники где-то в Йоркшире, и со временем они наверняка заберут тело. Ах, Рут, после этой дикой истории мне еще больше хочется поскорее уехать и навсегда покончить с таким существованием! На черта нужны приключения, если они даже для самых невинных могут кончиться насильственной смертью?
— А о Малькольме что-нибудь известно?
— Нет. Должно быть, он затаился в каком-нибудь темном углу. Но рано или поздно высунуть нос придется, и тогда полиция его поймает.
— А что говорит Фернс?
— Ничего… Он был очень привязан к Райхоупу, но все же я никак не могу понять его поведения. Знаете, что он сказал мне, когда я вернулся с места убийства? «Лучше бы Малькольма первым нашел кто-то из нас двоих, Лаудхэм. Это дало бы нам возможность пристрелить парня, прежде чем до него доберется полиция!»
— Наверное, Фернс считает, что это наше внутреннее дело и, следовательно, неподвластно чужому правосудию.
— Или же он хочет, пока не поздно, заткнуть Райхоупу рот.
— Терри! Надеюсь, вы не имели в виду, что…
— Прошу вас, Рут, не спрашивайте меня ни о чем! Я и сам совершенно запутался. О воздух Дорсета! Как же мне не терпится им подышать!
Смятение этого крепкого малого, до глубины души потрясенного несправедливо чудовищной гибелью коллеги, хотя чего он только не пережил за семь лет работы в контрразведке, да и сам привык расправляться с противником, глубоко тронула Рут. Зарождающаяся любовь к Терри переполняла ее сердце почти материнской нежностью. Молодой женщине хотелось обнять его прямо тут, на лавочке Фольксгартена, и крепко-крепко, как испуганного ребенка, прижать к груди. Но гуляющие по саду обыватели Вены наверняка не оценили бы ее порыва и возмутились. Поэтому Рут лишь сжала руку молодого человека, давая понять, что разделяет его чувства и вдвоем они сумеют преодолеть любые трудности.
В условленное время баронет пришел на почту, и всего через несколько минут его позвали к телефону. Сэр Арчибальд заперся в кабине и долго слушал собеседника. Выходя на улицу, он улыбался и чувствовал себя почти счастливым.
В «Кайзерин Элизабет» портье предупредил Лаудера, что в гостиной его ожидает какой-то господин. Сам не зная почему, сэр Арчибальд вдруг подумал о Райхоупе, но ждал его комиссар Гагенбрехт.
— Вы, господин комиссар?
— Я вам помешал?
— Нисколько.
— Приятно слышать.
— А могу я узнать, чему обязан вашим визитом?
— Меня привело сюда самое обыкновенное любопытство.
— Правда?
— Да! Можете смеяться сколько угодно, сэр Арчибальд Лаудер, но мне очень интересно, по какой такой странной случайности вы окружены покойниками? То находите труп, то совершаете убийство, то разговариваете с людьми, которых вот-вот отправят на тот свет…
— Простите, я что-то плохо понимаю…
— И однако это очень просто. Приехав в Грац, вы заходите в третьесортную лавчонку сапожника, хотя дома, в Лондоне, вы, вероятно, ни разу не пользовались услугами подобных ремесленников. Там вы обнаруживаете тело сапожника и собственную жену, привязанную к стулу. Любой мало-мальски здравомыслящий человек невольно спросит себя, что понадобилось леди Лаудер в жалкой лавочке Крукеля. Ну да ладно… замнем… Там же по странной случайности оказывается еще один человек, и вы, очевидно ради собственного удовольствия, разбиваете ему голову топориком, который опять-таки ненароком подворачивается вам под руку. Все это на редкость логично, не так ли?
— Я по-прежнему не понимаю, к чему вы клоните.
— А вот к чему, сэр Арчибальд Лаудер: если наверху готовы удовольствоваться вашими причудливыми объяснениями двух убийств, то меня они ни в коей мере не устраивают!
— Поверьте, мне очень жаль.
— И, надо думать, еще больше вы жалеете о том, что последним видели мисс Эннабель Вулер живой?
— После меня ее видел убийца.
— Ну, чтобы сказать «да» или «нет», я еще должен выяснить, кто совершил это преступление!
— Так, по-вашему, это мог сделать я?
— А почему бы и нет?
Баронет с видимым огорчением покачал головой.
— Боюсь, что сведения об Англии вы почерпнули от какого-то шутника, господин комиссар. Уверяю вас, наше дворянство, вопреки вашим представлениям о нем, пока не включило охоту на ближних в число любимых развлечений.
Гагенбрехт встал и с оскорбленным видом выпрямился.
— Вам больше нечего мне сказать, сэр Арчибальд Лаудер?
— Могу уверить вас только в одном: на сегодняшний вечер у меня не запланировано ни одного преступления.
Полицейский пристально посмотрел баронету в глаза.
— Трудно поверить! До свидания!
— До свидания, господин комиссар.
Избавившись от Гагенбрехта, сэр Арчибальд хотел подняться в номер, но дежурный позвал его к телефону. Баронет сразу подумал о Рут. Наверное, жена хочет предупредить его, что не вернется к чаю. Но в трубке послышался голос Малькольма Райхоупа.
— Сэр Арчибальд?
— Да.
— Прошу вас, не называйте имен! Вы меня узнали?
— Разумеется.
— Вы, конечно, уже в курсе?
— Естественно.
— Это не я, сэр Арчибальд!
— А?
— Даю вам слово!
— Почему?
— Что почему?
— Почему вы звоните мне? Я не имею к этой истории никакого отношения и ничем не смогу вам помочь.
— Сможете!
— Но, послушайте, почему бы вам не обратиться к своему… шефу?
— Невозможно! Он мне не поверит!.. И это было бы для меня слишком опасно. Честное слово, только вы один можете вытащить меня из осиного гнезда, в которое я угодил!
— Ладно… Ну, так что вы хотели мне сказать?
— Мне надо поговорить с вами не по телефону.
— Где и когда?
— Сегодня, в девять вечера в Пратере, остановка Лилипутбан.
— А нельзя ли найти место чуть-чуть поближе?
— Боюсь, там нам помешала бы полиция.
— Хорошо, до вечера, но я приду только ради личной симпатии к вам.
Баронет повесил трубку. Звонок его очень удивил. Чего от него хочет Райхоуп? По правде говоря, сэра Арчибальда тронуло то, что загнанный беглец сразу подумал о нем. Неужели хоть один человек воспринимает его всерьез?
Рут уже ждала в номере. При виде мужа она немедленно распорядилась принести чай.
— Хорошо погуляли, Арчибальд?
— Пожалуй… а вы?
— Великолепно!
— Это заметно по вашим сияющим глазам, дорогая. Ну, так вы по-прежнему собираетесь в деревню пасти овечек?
— Более, чем когда бы то ни было!
— Счастье сделало вас жестокой…
— Простите, Арчибальд. Я вовсе не хотела причинить вам боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Ее похоронят здесь?
— Пока да. Но, кажется, у нее есть родственники где-то в Йоркшире, и со временем они наверняка заберут тело. Ах, Рут, после этой дикой истории мне еще больше хочется поскорее уехать и навсегда покончить с таким существованием! На черта нужны приключения, если они даже для самых невинных могут кончиться насильственной смертью?
— А о Малькольме что-нибудь известно?
— Нет. Должно быть, он затаился в каком-нибудь темном углу. Но рано или поздно высунуть нос придется, и тогда полиция его поймает.
— А что говорит Фернс?
— Ничего… Он был очень привязан к Райхоупу, но все же я никак не могу понять его поведения. Знаете, что он сказал мне, когда я вернулся с места убийства? «Лучше бы Малькольма первым нашел кто-то из нас двоих, Лаудхэм. Это дало бы нам возможность пристрелить парня, прежде чем до него доберется полиция!»
— Наверное, Фернс считает, что это наше внутреннее дело и, следовательно, неподвластно чужому правосудию.
— Или же он хочет, пока не поздно, заткнуть Райхоупу рот.
— Терри! Надеюсь, вы не имели в виду, что…
— Прошу вас, Рут, не спрашивайте меня ни о чем! Я и сам совершенно запутался. О воздух Дорсета! Как же мне не терпится им подышать!
Смятение этого крепкого малого, до глубины души потрясенного несправедливо чудовищной гибелью коллеги, хотя чего он только не пережил за семь лет работы в контрразведке, да и сам привык расправляться с противником, глубоко тронула Рут. Зарождающаяся любовь к Терри переполняла ее сердце почти материнской нежностью. Молодой женщине хотелось обнять его прямо тут, на лавочке Фольксгартена, и крепко-крепко, как испуганного ребенка, прижать к груди. Но гуляющие по саду обыватели Вены наверняка не оценили бы ее порыва и возмутились. Поэтому Рут лишь сжала руку молодого человека, давая понять, что разделяет его чувства и вдвоем они сумеют преодолеть любые трудности.
В условленное время баронет пришел на почту, и всего через несколько минут его позвали к телефону. Сэр Арчибальд заперся в кабине и долго слушал собеседника. Выходя на улицу, он улыбался и чувствовал себя почти счастливым.
В «Кайзерин Элизабет» портье предупредил Лаудера, что в гостиной его ожидает какой-то господин. Сам не зная почему, сэр Арчибальд вдруг подумал о Райхоупе, но ждал его комиссар Гагенбрехт.
— Вы, господин комиссар?
— Я вам помешал?
— Нисколько.
— Приятно слышать.
— А могу я узнать, чему обязан вашим визитом?
— Меня привело сюда самое обыкновенное любопытство.
— Правда?
— Да! Можете смеяться сколько угодно, сэр Арчибальд Лаудер, но мне очень интересно, по какой такой странной случайности вы окружены покойниками? То находите труп, то совершаете убийство, то разговариваете с людьми, которых вот-вот отправят на тот свет…
— Простите, я что-то плохо понимаю…
— И однако это очень просто. Приехав в Грац, вы заходите в третьесортную лавчонку сапожника, хотя дома, в Лондоне, вы, вероятно, ни разу не пользовались услугами подобных ремесленников. Там вы обнаруживаете тело сапожника и собственную жену, привязанную к стулу. Любой мало-мальски здравомыслящий человек невольно спросит себя, что понадобилось леди Лаудер в жалкой лавочке Крукеля. Ну да ладно… замнем… Там же по странной случайности оказывается еще один человек, и вы, очевидно ради собственного удовольствия, разбиваете ему голову топориком, который опять-таки ненароком подворачивается вам под руку. Все это на редкость логично, не так ли?
— Я по-прежнему не понимаю, к чему вы клоните.
— А вот к чему, сэр Арчибальд Лаудер: если наверху готовы удовольствоваться вашими причудливыми объяснениями двух убийств, то меня они ни в коей мере не устраивают!
— Поверьте, мне очень жаль.
— И, надо думать, еще больше вы жалеете о том, что последним видели мисс Эннабель Вулер живой?
— После меня ее видел убийца.
— Ну, чтобы сказать «да» или «нет», я еще должен выяснить, кто совершил это преступление!
— Так, по-вашему, это мог сделать я?
— А почему бы и нет?
Баронет с видимым огорчением покачал головой.
— Боюсь, что сведения об Англии вы почерпнули от какого-то шутника, господин комиссар. Уверяю вас, наше дворянство, вопреки вашим представлениям о нем, пока не включило охоту на ближних в число любимых развлечений.
Гагенбрехт встал и с оскорбленным видом выпрямился.
— Вам больше нечего мне сказать, сэр Арчибальд Лаудер?
— Могу уверить вас только в одном: на сегодняшний вечер у меня не запланировано ни одного преступления.
Полицейский пристально посмотрел баронету в глаза.
— Трудно поверить! До свидания!
— До свидания, господин комиссар.
Избавившись от Гагенбрехта, сэр Арчибальд хотел подняться в номер, но дежурный позвал его к телефону. Баронет сразу подумал о Рут. Наверное, жена хочет предупредить его, что не вернется к чаю. Но в трубке послышался голос Малькольма Райхоупа.
— Сэр Арчибальд?
— Да.
— Прошу вас, не называйте имен! Вы меня узнали?
— Разумеется.
— Вы, конечно, уже в курсе?
— Естественно.
— Это не я, сэр Арчибальд!
— А?
— Даю вам слово!
— Почему?
— Что почему?
— Почему вы звоните мне? Я не имею к этой истории никакого отношения и ничем не смогу вам помочь.
— Сможете!
— Но, послушайте, почему бы вам не обратиться к своему… шефу?
— Невозможно! Он мне не поверит!.. И это было бы для меня слишком опасно. Честное слово, только вы один можете вытащить меня из осиного гнезда, в которое я угодил!
— Ладно… Ну, так что вы хотели мне сказать?
— Мне надо поговорить с вами не по телефону.
— Где и когда?
— Сегодня, в девять вечера в Пратере, остановка Лилипутбан.
— А нельзя ли найти место чуть-чуть поближе?
— Боюсь, там нам помешала бы полиция.
— Хорошо, до вечера, но я приду только ради личной симпатии к вам.
Баронет повесил трубку. Звонок его очень удивил. Чего от него хочет Райхоуп? По правде говоря, сэра Арчибальда тронуло то, что загнанный беглец сразу подумал о нем. Неужели хоть один человек воспринимает его всерьез?
Рут уже ждала в номере. При виде мужа она немедленно распорядилась принести чай.
— Хорошо погуляли, Арчибальд?
— Пожалуй… а вы?
— Великолепно!
— Это заметно по вашим сияющим глазам, дорогая. Ну, так вы по-прежнему собираетесь в деревню пасти овечек?
— Более, чем когда бы то ни было!
— Счастье сделало вас жестокой…
— Простите, Арчибальд. Я вовсе не хотела причинить вам боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36