В полицейском управлении баронет долго блуждал по коридорам и лестницам, расспрашивая то одного, то другого, пока не нашел дежурного сержанта, который наконец поинтересовался, чего ему надо.
— Кто у вас здесь занимается убийствами?
— Что?
— Кто расследует убийства? — Сэр Арчибальд сунул в глаз монокль. — Разве вы не понимаете по-немецки, друг мой?
— Нет, но вы говорите с таким сильным акцентом, сударь…
— Он вам неприятен?
— Не в том дело, просто я хотел бы знать, кто вы такой.
— Сэр Арчибальд Лаудер, баронет.
— Англичанин?
— Да, вот уже тридцать пять лет, с тех пор как живу на свете.
— И… вы пришли поговорить насчет убийства?
— Да, но не с вами.
— Хорошо, тогда подождите здесь.
Сержант исчез, но не прошло и двух минут, как он снова вырос перед Лаудером.
— Прошу вас идите за мной!
Полицейский проводил англичанина в большой удобный кабинет и, распахнув дверь, удалился. Из-за стола навстречу гостю поднялся мужчина в пенсне.
— Сэр Арчибальд Лаудер?
— Он самый.
— Разумеется, у вас есть документы?
— Естественно.
Полицейский, взглянув на протянутый англичанином паспорт, вернул его владельцу.
— Благодарю вас, сэр. Не угодно ли сесть?
Баронет опустился в кресло.
— Юлиус Малькампф, комиссар уголовной полиции, — представился хозяин кабинета. — Чем могу служить?
— Я пришел дать показания, господин комиссар.
— Насчет чего?
— Убийства.
— Но вы сами, насколько я вижу, не жертва?
— Нет, я совершил его.
— Что?
— Само собой, исключительно в целях законной самозащиты.
Полицейский явно раздумывал, уж не сумасшедший ли перед ним.
— В первую очередь не волнуйтесь…
— Но я и не думаю нервничать, господин комиссар.
— Тогда, может, вы спокойно и по порядку все мне расскажете?
— Позволю себе еще раз заметить, что я здесь именно для этого.
— Я вас слушаю.
— Дело вот в чем, господин комиссар. Мы с леди Лаудер гуляли возле Дитрихштейнплатц. Я зашел в кафе, а жена тем временем решила заглянуть на Мюнцграбенштрассе, к некоему Крукелю.
— Вы с ним знакомы?
— Нет, но над дверью лавки написана фамилия владельца.
— А могу я узнать, зачем леди Лаудер пошла к сапожнику?
— Надо полагать, это как-то связано с обувью. Короче говоря, она попросила меня подождать минут десять. Я посидел в кафе, но жена все не возвращалась, и я пошел навстречу. Представьте же себе мое удивление, господин комиссар, когда оказалось, что лавка заперта!
— Заперта?
— Ну да! Спрашивается, если сапожника нет на месте, то где леди Лаудер? Я обошел дом и, найдя дверь черного хода, толкнул ее. Мои глазам предстал небольшой темный коридорчик, отгороженный от лавки занавесом. Я осторожненько приподнял этот занавес и… что, как вы думаете, увидел?
— Леди Лаудер?
— Совершенно верно. Леди Лаудер, но самым недопустимым образом прикрученную к стулу!
— Прикру…
— Да-да, господин комиссар! Меж тем Лаудеры связаны родственными узами с Дункхэмами из Эрджила и дэвонскими Мэлреди! Невероятная бесцеремонность!
— А сапожник?
— Тоже был там.
— И что он вам сказал?
— Ничего.
— Странно, правда?
— Не особенно, если принять во внимание, что ему от уха до уха перерезали горло…
Комиссар ответил не сразу, а когда наконец решился открыть рот, голос его звучал сурово.
— Я надеюсь, сэр Арчибальд Лаудер, вы бы не позволили себе насмехаться над государственным служащим Австрийской республики?
Баронет сквозь монокль смерил полицейского презрительным взглядом.
— Я закончил Джизус-колледж в Оксфорде, сэр! — сухо бросил он.
— Прошу прощения…
— Ничего.
— Итак, вы вошли в комнату и увидели жену связанной, а хозяина лавки — на полу, с перерезанным горлом. Так?
— Да, правильно.
— В таком случае либо сапожник покончил с собой, предварительно связав леди Лаудер, либо леди Лаудер…
— …зарезала сапожника, а потом сама себя связала и стала ждать возможного визита? Помимо того что столь ловкий фокус явно не по силам леди Лаудер, я вынужден предупредить вас, что не в ее привычках резать незнакомых людей… Не знаю, как развлекаются дамы здесь, в Граце, но могу уверить вас, что в Лондоне…
— Будьте любезны, повторите мне адрес этого сапожника, сэр.
— Мюнцграбенштрассе. Если идти от Дитрихштейнплатц, лавка — с правой стороны.
— Благодарю вас.
Комиссар снял трубку и, распорядившись отправить на Мюнцграбенштрассе следственную группу, снова повернулся к баронету:
— А кстати, сэр Арчибальд Лаудер… Войдя в этот кабинет, вы признались мне, что совершили убийство, не так ли? Уж не вы ли расправились с сапожником?
— Нет.
— Нет? Тогда кого же вы отправили на тот свет?
— Того, кто убил сапожника и напал на мою жену.
— Значит, он тоже там был?
— Естественно.
— И вы об этом умолчали?
— Вы не дали мне времени сказать.
— А могли бы вы описать этого человека?
— Высокий, широкоплечий, лицо если и не совсем монголоидного типа, то по крайней мере выдает явную примесь восточной крови…
— Вы оставили тело на месте?
— Надеюсь, вы не думаете, что я прихватил его с собой?
— А каким образом вам удалось разделаться с парнем?
— Я стукнул его топориком и, да простит меня Бог, кажется, размозжил череп… Должен признать, что подобный поступок не вполне достоин джентльмена, но мною двигала крайняя необходимость.
— Вы ударили его сзади?
— Господин комиссар! Вы намеренно оскорбляете меня?
— Прошу прощения… Так вы убили этого человека за то, что он поднял руку на вашу жену?
— Не совсем. Помимо всего прочего, мерзавец позволил себе обращаться со мной самым недопустимым образом. Представляете, господин комиссар, во-первых, он разговаривал отвратительно грубым тоном… Чтоб незнакомый человек так фамильярничал! Непотребство, да и только… Во-вторых, эти совершенно невыносимые угрозы… И при этом бандит размахивал перед носом огромным ножом, словно и впрямь собирался отправить в мир иной… В конце концов он жестоко отдавил мне ногу, тут уж, честно говоря, я потерял терпение… и стукнул, как молоточком по шару.
— Молоточком?
— Вы, наверное, незнакомы с крикетом, господин комиссар?
— Увы!..
— В таком случае лучше всего показать, как это выглядит.
Баронет попросил полицейского сыграть роль жертвы и продемонстрировал удар, избавивший его от посягательств противника.
— Но как вы объясните, сэр Арчибальд, что парень угодил в такую, по-детски примитивную, ловушку?
— Очевидно, он принимал меня за дурака.
— И он — тоже?..
— Прошу прошения, не понял…
Телефонный звонок избавил комиссара от необходимости подыскивать ответ на столь трудный вопрос.
— Кажется, все в самом деле произошло именно так, как вы описали, — проговорил он, опуская трубку на рычаг.
— Вы сомневались в моих словах, сэр?
— Такая уж у меня работа, сэр Арчибальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Кто у вас здесь занимается убийствами?
— Что?
— Кто расследует убийства? — Сэр Арчибальд сунул в глаз монокль. — Разве вы не понимаете по-немецки, друг мой?
— Нет, но вы говорите с таким сильным акцентом, сударь…
— Он вам неприятен?
— Не в том дело, просто я хотел бы знать, кто вы такой.
— Сэр Арчибальд Лаудер, баронет.
— Англичанин?
— Да, вот уже тридцать пять лет, с тех пор как живу на свете.
— И… вы пришли поговорить насчет убийства?
— Да, но не с вами.
— Хорошо, тогда подождите здесь.
Сержант исчез, но не прошло и двух минут, как он снова вырос перед Лаудером.
— Прошу вас идите за мной!
Полицейский проводил англичанина в большой удобный кабинет и, распахнув дверь, удалился. Из-за стола навстречу гостю поднялся мужчина в пенсне.
— Сэр Арчибальд Лаудер?
— Он самый.
— Разумеется, у вас есть документы?
— Естественно.
Полицейский, взглянув на протянутый англичанином паспорт, вернул его владельцу.
— Благодарю вас, сэр. Не угодно ли сесть?
Баронет опустился в кресло.
— Юлиус Малькампф, комиссар уголовной полиции, — представился хозяин кабинета. — Чем могу служить?
— Я пришел дать показания, господин комиссар.
— Насчет чего?
— Убийства.
— Но вы сами, насколько я вижу, не жертва?
— Нет, я совершил его.
— Что?
— Само собой, исключительно в целях законной самозащиты.
Полицейский явно раздумывал, уж не сумасшедший ли перед ним.
— В первую очередь не волнуйтесь…
— Но я и не думаю нервничать, господин комиссар.
— Тогда, может, вы спокойно и по порядку все мне расскажете?
— Позволю себе еще раз заметить, что я здесь именно для этого.
— Я вас слушаю.
— Дело вот в чем, господин комиссар. Мы с леди Лаудер гуляли возле Дитрихштейнплатц. Я зашел в кафе, а жена тем временем решила заглянуть на Мюнцграбенштрассе, к некоему Крукелю.
— Вы с ним знакомы?
— Нет, но над дверью лавки написана фамилия владельца.
— А могу я узнать, зачем леди Лаудер пошла к сапожнику?
— Надо полагать, это как-то связано с обувью. Короче говоря, она попросила меня подождать минут десять. Я посидел в кафе, но жена все не возвращалась, и я пошел навстречу. Представьте же себе мое удивление, господин комиссар, когда оказалось, что лавка заперта!
— Заперта?
— Ну да! Спрашивается, если сапожника нет на месте, то где леди Лаудер? Я обошел дом и, найдя дверь черного хода, толкнул ее. Мои глазам предстал небольшой темный коридорчик, отгороженный от лавки занавесом. Я осторожненько приподнял этот занавес и… что, как вы думаете, увидел?
— Леди Лаудер?
— Совершенно верно. Леди Лаудер, но самым недопустимым образом прикрученную к стулу!
— Прикру…
— Да-да, господин комиссар! Меж тем Лаудеры связаны родственными узами с Дункхэмами из Эрджила и дэвонскими Мэлреди! Невероятная бесцеремонность!
— А сапожник?
— Тоже был там.
— И что он вам сказал?
— Ничего.
— Странно, правда?
— Не особенно, если принять во внимание, что ему от уха до уха перерезали горло…
Комиссар ответил не сразу, а когда наконец решился открыть рот, голос его звучал сурово.
— Я надеюсь, сэр Арчибальд Лаудер, вы бы не позволили себе насмехаться над государственным служащим Австрийской республики?
Баронет сквозь монокль смерил полицейского презрительным взглядом.
— Я закончил Джизус-колледж в Оксфорде, сэр! — сухо бросил он.
— Прошу прощения…
— Ничего.
— Итак, вы вошли в комнату и увидели жену связанной, а хозяина лавки — на полу, с перерезанным горлом. Так?
— Да, правильно.
— В таком случае либо сапожник покончил с собой, предварительно связав леди Лаудер, либо леди Лаудер…
— …зарезала сапожника, а потом сама себя связала и стала ждать возможного визита? Помимо того что столь ловкий фокус явно не по силам леди Лаудер, я вынужден предупредить вас, что не в ее привычках резать незнакомых людей… Не знаю, как развлекаются дамы здесь, в Граце, но могу уверить вас, что в Лондоне…
— Будьте любезны, повторите мне адрес этого сапожника, сэр.
— Мюнцграбенштрассе. Если идти от Дитрихштейнплатц, лавка — с правой стороны.
— Благодарю вас.
Комиссар снял трубку и, распорядившись отправить на Мюнцграбенштрассе следственную группу, снова повернулся к баронету:
— А кстати, сэр Арчибальд Лаудер… Войдя в этот кабинет, вы признались мне, что совершили убийство, не так ли? Уж не вы ли расправились с сапожником?
— Нет.
— Нет? Тогда кого же вы отправили на тот свет?
— Того, кто убил сапожника и напал на мою жену.
— Значит, он тоже там был?
— Естественно.
— И вы об этом умолчали?
— Вы не дали мне времени сказать.
— А могли бы вы описать этого человека?
— Высокий, широкоплечий, лицо если и не совсем монголоидного типа, то по крайней мере выдает явную примесь восточной крови…
— Вы оставили тело на месте?
— Надеюсь, вы не думаете, что я прихватил его с собой?
— А каким образом вам удалось разделаться с парнем?
— Я стукнул его топориком и, да простит меня Бог, кажется, размозжил череп… Должен признать, что подобный поступок не вполне достоин джентльмена, но мною двигала крайняя необходимость.
— Вы ударили его сзади?
— Господин комиссар! Вы намеренно оскорбляете меня?
— Прошу прощения… Так вы убили этого человека за то, что он поднял руку на вашу жену?
— Не совсем. Помимо всего прочего, мерзавец позволил себе обращаться со мной самым недопустимым образом. Представляете, господин комиссар, во-первых, он разговаривал отвратительно грубым тоном… Чтоб незнакомый человек так фамильярничал! Непотребство, да и только… Во-вторых, эти совершенно невыносимые угрозы… И при этом бандит размахивал перед носом огромным ножом, словно и впрямь собирался отправить в мир иной… В конце концов он жестоко отдавил мне ногу, тут уж, честно говоря, я потерял терпение… и стукнул, как молоточком по шару.
— Молоточком?
— Вы, наверное, незнакомы с крикетом, господин комиссар?
— Увы!..
— В таком случае лучше всего показать, как это выглядит.
Баронет попросил полицейского сыграть роль жертвы и продемонстрировал удар, избавивший его от посягательств противника.
— Но как вы объясните, сэр Арчибальд, что парень угодил в такую, по-детски примитивную, ловушку?
— Очевидно, он принимал меня за дурака.
— И он — тоже?..
— Прошу прошения, не понял…
Телефонный звонок избавил комиссара от необходимости подыскивать ответ на столь трудный вопрос.
— Кажется, все в самом деле произошло именно так, как вы описали, — проговорил он, опуская трубку на рычаг.
— Вы сомневались в моих словах, сэр?
— Такая уж у меня работа, сэр Арчибальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36