Быть может, придется ему отдохнуть,
Уснув на песчаном дне…
Обидно, конечно, что институт на год-другой остался без трех лучших целителей. Но главная задача сейчас — дыхательный пузырь. Это работа генетиков, и только их. Зато если Иранья справится… Атран убедится, что старая дружба не забывается. Гмм… А слава института прогремит на весь мир, что тоже неплохо!
Тут Алим задумался, попросил бы он помощи у Атрана в аналогичной ситуации? В старой логике все просто и понятно. Путь через полмира — три месяца. Введение в курс дела — еще месяц-другой. Дорога назад — три месяца. Если есть шанс самому справиться с проблемой за год, помощь звать нет смысла. В альтернативной логике все выглядело куда сложнее. Целесообразность уступала место эмоциям, описать которые в логических терминах не удавалось. Например, личная привязанность — по терминологии самого Атрана. Можно оценить ее в баллах, но оценка будет субъективна. Ясно одно: Атран долго колебался. И, раз уж послал телеграмму, значит, дело плохо. Намного хуже, чем если б он мыслил в классической логике. Но почему — хуже? В чем причина этого «хуже»? Что за тайна скрывается за этим «хуже»?
Зайдя в тупик, Алим подошел к вопросу с другой стороны: А послал бы он бригаду на помощь Атрану, если б не было личной разблокированной эмоциональной сферы и личной дружбы? Ответ ему не понравился. Холодная классическая логика приводила к нерациональному решению. Это было настолько страшно и неожиданно, что даже в животе похолодело. Рушились основы мироздания.
Целители. Институт Темноты
Встретили их как родных. Задолго до Института Темноты к шалоту подошли два пограничника на молоденьких кулах. Пошептались с водителем, осмотрели придирчиво всех пассажиров, после чего старший во весь голос рявкнул:
— Внимание! К нам прибыли гости из Юго-Восточного института Суши. Прошу всех приветствовать отважных путешественниц!
Новость вызвала бурю восторга пополам с любопытством: Все оглядывались, пытаясь понять, кто же из пассажиров — гость с далекого Юга? На Иранью никто не подумал. Она была родом из окрестных мест, и уже час болтала с двумя матронами из вида рулевых, выискивая общих знакомых. Девушки-целительницы были с ней, и как бы тоже попадали в список местных. Неразбериха продолжалась, пока Иранья не созналась. Когда утихли аплодисменты, пограничники опять пошептались с водителем, и шалот пошел в глубину. Вскоре к шалоту приблизились еще четыре кула с наездниками. На верхних пятнах двух кулов сидели девушки со светящимися факелами на носу.
— Повелители глубин, смотрите, повелители глубин, — пронесся шепоток среди пассажиров. Девушки тем временем отделились от кулов, пошептались с пограничниками и заняли места среди целительниц. Завязалась оживленная беседа. Инфорочки обрушили на них лавину вопросов, осмотрели и ощупали факелы на носу. (А потрогать можно? Ой, теплый… А поярче можно? Ух ты! А погасить? А совсем нельзя? Жалко…) Девушки открыли страшную тайну. Оказывается, Атран прокололся! (Да-да, сам Атран!) Наобещал Анте много-много, а как до дела дошло — пустое буль-буль. Но Атран же не из тех, кто от своих слов отказывается, это для него вопрос чести! Он скорее новый институт откроет, чем слово не сдержит. Вы уж постарайтесь, а то он нервный стал, шуток не понимает. От него даже кулы шарахаются.
Когда шалот в сопровождении почетного конвоя прибыл на вокзал, девушки уже знали все сплетни Северо-Запада.
На вокзале их ждали. Первым делом отвели в столовую, потом показали гостиницу. Администратор объяснил, как ориентироваться в цепочках светочей на улицах. Какие цвета за что отвечают и куда ведут. Иранья ни в жизнь бы не запомнила, но инфорочки слушали очень внимательно. Целительница в очередной раз подивилась прозорливости Алима и успокоилась.
— Здравствуйте, я та самая подопытная рыбка, из-за которой вас вызвали, — влетела в хом запыхавшаяся Анта. — Когда вам понадобится разумный испытатель, знайте — это я.
— Здравствуй, милая, — развернулась к ней Иранья. Познакомься с девушками и не бойся нас. Даже если что-то сделаем не так, всегда сможем вернуть все по-старому.
Через пять минут все перезнакомились и оживленно болтали.
— Скажите, а у вас есть сухопутное зрение? Какое оно?
Инфорочки демонстративно похлопали вторыми веками.
— Идем наверх, сама увидишь.
— Я не могу… Только если поздно вечером.
— Ну вечером — так вечером, — охотно согласились те. — А почему не сейчас?
— Солнце очень яркое. Глазам больно. Это еще одно слабое место образца, который вы перед собой видите, — потупилась Анта.
— Ты, девонька, не наговаривай на себя. А лучше дай мне взглянуть твоими глазами, — мягко упрекнула Иранья. Села на нижнее пятно и охнула.
— Ну и глаза у тебя! Ты, наверно, ночью как днем видишь? И в Темноте все видишь?
— В Темноте все равно темно…
— Подружки, осмотритесь, с чем мы будем работать, — скомандовала Иранья, расслабляя присоску. И живенько, у кого какие мысли?
— Так жить нельзя! — решили все после краткого медосмотра. — Надо что-то делать.
— Вот что, милая, — вынесла вердикт Иранья. — Жектор может и подождать, а зрение мы тебе подправим в первую очередь.
— Но я… Мои глаза… Они для Темноты, и когда будет жектор…
— Ничего с твоими глазами не случится. Мы тебе вторые веки сделаем. Темные. Как сухопутное зрение, только без оптики. А получится — так и с оптикой. Была у меня задумка. Нет, оптику не обещаю. Но к поверхности подниматься сможешь.
— Ах! — только и произнесла Анта.
Как иногда бывает, начальник о самом важном узнал последним. Ему забыли сказать. Думали, он-то знает. Так что о приезде целителей Атран услышал поздно вечером. Из восторженного щебетания жены. Дернулся к выходу, но передумал. Не будить же гостей, уставших с дороги.
На следующее утро явился к целительницам вместе с Антой. И начал фальшиво бодрым голосом:
— Ну как, отдохнули с дороги? Сейчас я познакомлю вас с институтом, а потом Анта будет вашим куратором, пока не освоитесь. Со всеми проблемами идите прямо ко мне…
— Придем, придем, — утешила его Иранья. — Девочки, вы пока займитесь чем-нибудь, а нам посекретничать надо.
Когда девушки дружной стайкой вслед за Антой покинули хом через световое отверстие, Иранья продолжила:
— Скажу прямо, Атран. Не знаю, сможем ли мы помочь с жектором. Но счастливыми ваших девушек сделаем. Мы просто подарим им не глубины, а поверхность. Теплые, светлые, ласковые воды малых глубин. Согласны, что начать надо с этого?
— Согласен. Анта мне уже рассказала. И согласен с тем, что я непроходимый идиот. Светозащитные веки мои целители могли бы сделать пять лет назад. Страшная вещь — инерция мышления.
— Не корите себя, — улыбнулась Иранья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100