Например, Дженсену было совершенно ясно, что Синтия подозревает его во лжи, когда он называет ей сумму, которую необходимо заплатить Виргилио; что он собирается прикарманить часть ее в придачу к крупному вознаграждению, которое Синтия выделяла лично для него.
Само собой, Дженсен обманывал ее. За убийство Эрнстов он намеревался предложить Виргилио не больше восьмидесяти тысяч, готовый в случае необходимости поднять гонорар до ста. Дженсен снова обдумывал все это, убирая пачки денег в “дипломат”, и улыбался. Настроение заметно улучшилось; от сомнений и страхов, одолевавших его в Хоумстеде, не осталось и бледной тени.
Пять дней спустя около семи вечера в принадлежавшей Дженсену квартире на третьем этаже дома по авеню Брикелл раздался зуммер домофона. Это значило, что кто-то нажал на кнопку у подъезда внизу. Дженсен включил переговорную систему и спросил:
— Кто это?
Ответа не последовало. Он повторил вопрос. Снова молчание. Дженсен пожал плечами и вернулся в гостиную.
Через несколько минут все в точности повторилось. Дженсен был раздражен, но не придал этому большого значения — иногда с домофоном баловались соседские детишки. Но когда зуммер заголосил в третий раз, до него дошло, что ему посылают некий сигнал, и с чувством легкого беспокойства он спустился вниз. Там ему не встретился никто, кроме возвращавшегося домой жильца дома.
Свой “вольво” Дженсен припарковал на улице рядом с домом. Непонятно, что двигало им, когда он вышел из парадного и подошел к машине. Приблизившись, он вздрогнул, заметив, что на пассажирском сиденье кто-то расположился; мгновение спустя он узнал Виргилио. Дженсен хорошо помнил, что запер машину, и теперь, когда он открывал ключом дверь со стороны водителя, его так и подмывало поинтересоваться: “Как, черт побери, ты сюда залез?”, но он подавил в себе это желание. Виргилио уже успел продемонстрировать, что он на все руки мастер.
— Поехали, — распорядился колумбиец, взмахнув огромной лапищей.
— Куда? — спросил Дженсен, запустив двигатель.
— Где поспокойнее.
Минут десять Дженсен кружил совершенно бесцельно, потом свернул на стоянку перед закрытым хозяйственным магазином, выключил зажигание, огни и откинулся на сиденье, выжидая.
— Что молчишь? Говори, — прервал молчание Виргилио. — Есть для меня работа?
— Да, — в самом деле, подумал Патрик, почему не взять быка за рога. — Моим друзьям нужно убрать двоих.
— Кто твои друзья?
— Этого я тебе не скажу. Так будет спокойнее для всех нас.
— О'кей, — наклонил голову Виргилио. — Которых надо убить.., они — большие люди?
— Да. Один из них — городской комиссар.
— Тогда будет стоить много денег.
— Я заплачу тебе 80 тысяч долларов, — сказал Дженсен.
— Не годится, — Виргилио энергично замотал головой. — Нужно больше. Сто пятьдесят.
— У меня столько нет. Сто тысяч я, быть может, и смогу достать, но не больше.
— Тогда не договоримся, — Виргилио положил руку на ручку двери, словно собираясь выйти из машины, но потом передумал. — Сто двадцать тысяч. Половина сейчас, половина — когда сделаю.
Торговля зашла слишком далеко, отметил про себя Дженсен, который уже сожалел, что не взял с самого начала пониже; можно было предложить пятьдесят тысяч. Впрочем, ему все равно оставалось восемьдесят тысяч в дополнение к тем деньгам, что Синтия обещала ему самому. В том, что она выполнит обещание, у него не было никаких сомнений.
— Я подготовлю шестьдесят тысяч через два дня, — сказал он. — Вызовешь меня тем же способом, что и сегодня.
Колумбиец знаком показал, что согласен. Потом кивнул на руль автомобиля, сказал:
— Где живут эти люди? Покажи, Почему бы и нет? — рассудил Дженсен. Он снова завел мотор, направил машину в сторону Бэй-Пойнта и вскоре остановился вблизи охраняемого въезда в фешенебельный микрорайон.
— Дом за этой оградой, — объяснил он. — Она снабжена сигнализацией, а территорию патрулирует охрана.
— Ничего, пролезу. У тебя есть план дома? Дженсен открыл “бардачок” и достал копию буклета, который несколько дней назад дала ему Синтия. Оригинал был припрятан в надежном месте. Он показал Виргилио помеченный крестом дом на плане местности и пояснил смысл пометок, сделанных Синтией от руки: часы работы горничной и еженедельную отлучку дворецкого с женой.
— Хорошо! — подытожил Виргилио, пряча копию буклета в карман. Слушая инструкции, он морщил лоб, старался все запомнить, дважды попросил повторить информацию, потом кивком подтвердил, что усвоил ее. Кем бы он ни был, этот головорез, но в сообразительности ему не откажешь, подумал Дженсен.
Затем он объяснил, почему необходимо, чтобы убийство походило на два других.
— Это и в твоих интересах тоже, — сказал он. Виргилио согласно кивнул.
Дженсен стал описывать ему подробности. Нужно оставить на месте дохлое животное, можно кролика. Должно громко играть радио, тяжелый рок по местной станции “Металл, 105”.
— Знаю такую, — вставил слово Виргилио. Никаких отпечатков пальцев… Виргилио кивнул несколько раз… Забрать все наличные деньги, какие найдутся в доме, но драгоценности не трогать… Жестом показано согласие… Убийство должно быть совершено ножом…
— Бови-нож, знаешь, что это такое? Сможешь раздобыть?
Виргилио:
— Смогу.
Дженсен пересказал почти дословно все, что сообщила ему Синтия о том, как должно выглядеть место преступления: жертвы связаны, кляпы, сидят лицами друг к другу, жуткие раны, лужи крови… В темноте машины он не мог быть уверен, но ему показалось, что здесь Виргилио улыбнулся.
— Ты уверен, что все запомнишь? — спросил Дженсен под конец.
— Все уже здесь, — ответил колумбиец, прикоснувшись пальцем ко лбу.
Потом обсудили дату, по настоянию Синтии Дженсен назвал середину августа.
— Я уеду. Потом вернусь, — сказал о своих планах Виргилио, и Дженсен понял, что шестьдесят тысяч задатка сразу переместятся вместе с ним в Колумбию.
Под конец сошлись на семнадцатом августа.
Когда они подъезжали к дому Дженсена, Виргилио почти в точности повторил свои слова в ночь убийства Стюарта Раиса:
— Эй! Не вздумай меня подставить. Убью.
— Мне и в голову не может прийти подставлять тебя, Виргилио, — заверил Дженсен искренне. Но он дал себе обещание после убийства Эрнстов держаться от Виргилио как можно дальше. Этот способен расправиться со всяким, не исключая и Дженсена, если ему взбредет в голову получше замести следы.
В тот же вечер он позвонил Синтии и, даже не назвавшись, сказал только:
— Двадцать второе августа.
Она вычла из этой цифры пять и ответила:
— Поняла тебя. — И сразу повесила трубку.
Глава 6
Синтия пробыла в Лос-Анджелесе целых восемь дней, когда ей сообщили о трагической гибели родителей. Все это время она жила раздвоенной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Само собой, Дженсен обманывал ее. За убийство Эрнстов он намеревался предложить Виргилио не больше восьмидесяти тысяч, готовый в случае необходимости поднять гонорар до ста. Дженсен снова обдумывал все это, убирая пачки денег в “дипломат”, и улыбался. Настроение заметно улучшилось; от сомнений и страхов, одолевавших его в Хоумстеде, не осталось и бледной тени.
Пять дней спустя около семи вечера в принадлежавшей Дженсену квартире на третьем этаже дома по авеню Брикелл раздался зуммер домофона. Это значило, что кто-то нажал на кнопку у подъезда внизу. Дженсен включил переговорную систему и спросил:
— Кто это?
Ответа не последовало. Он повторил вопрос. Снова молчание. Дженсен пожал плечами и вернулся в гостиную.
Через несколько минут все в точности повторилось. Дженсен был раздражен, но не придал этому большого значения — иногда с домофоном баловались соседские детишки. Но когда зуммер заголосил в третий раз, до него дошло, что ему посылают некий сигнал, и с чувством легкого беспокойства он спустился вниз. Там ему не встретился никто, кроме возвращавшегося домой жильца дома.
Свой “вольво” Дженсен припарковал на улице рядом с домом. Непонятно, что двигало им, когда он вышел из парадного и подошел к машине. Приблизившись, он вздрогнул, заметив, что на пассажирском сиденье кто-то расположился; мгновение спустя он узнал Виргилио. Дженсен хорошо помнил, что запер машину, и теперь, когда он открывал ключом дверь со стороны водителя, его так и подмывало поинтересоваться: “Как, черт побери, ты сюда залез?”, но он подавил в себе это желание. Виргилио уже успел продемонстрировать, что он на все руки мастер.
— Поехали, — распорядился колумбиец, взмахнув огромной лапищей.
— Куда? — спросил Дженсен, запустив двигатель.
— Где поспокойнее.
Минут десять Дженсен кружил совершенно бесцельно, потом свернул на стоянку перед закрытым хозяйственным магазином, выключил зажигание, огни и откинулся на сиденье, выжидая.
— Что молчишь? Говори, — прервал молчание Виргилио. — Есть для меня работа?
— Да, — в самом деле, подумал Патрик, почему не взять быка за рога. — Моим друзьям нужно убрать двоих.
— Кто твои друзья?
— Этого я тебе не скажу. Так будет спокойнее для всех нас.
— О'кей, — наклонил голову Виргилио. — Которых надо убить.., они — большие люди?
— Да. Один из них — городской комиссар.
— Тогда будет стоить много денег.
— Я заплачу тебе 80 тысяч долларов, — сказал Дженсен.
— Не годится, — Виргилио энергично замотал головой. — Нужно больше. Сто пятьдесят.
— У меня столько нет. Сто тысяч я, быть может, и смогу достать, но не больше.
— Тогда не договоримся, — Виргилио положил руку на ручку двери, словно собираясь выйти из машины, но потом передумал. — Сто двадцать тысяч. Половина сейчас, половина — когда сделаю.
Торговля зашла слишком далеко, отметил про себя Дженсен, который уже сожалел, что не взял с самого начала пониже; можно было предложить пятьдесят тысяч. Впрочем, ему все равно оставалось восемьдесят тысяч в дополнение к тем деньгам, что Синтия обещала ему самому. В том, что она выполнит обещание, у него не было никаких сомнений.
— Я подготовлю шестьдесят тысяч через два дня, — сказал он. — Вызовешь меня тем же способом, что и сегодня.
Колумбиец знаком показал, что согласен. Потом кивнул на руль автомобиля, сказал:
— Где живут эти люди? Покажи, Почему бы и нет? — рассудил Дженсен. Он снова завел мотор, направил машину в сторону Бэй-Пойнта и вскоре остановился вблизи охраняемого въезда в фешенебельный микрорайон.
— Дом за этой оградой, — объяснил он. — Она снабжена сигнализацией, а территорию патрулирует охрана.
— Ничего, пролезу. У тебя есть план дома? Дженсен открыл “бардачок” и достал копию буклета, который несколько дней назад дала ему Синтия. Оригинал был припрятан в надежном месте. Он показал Виргилио помеченный крестом дом на плане местности и пояснил смысл пометок, сделанных Синтией от руки: часы работы горничной и еженедельную отлучку дворецкого с женой.
— Хорошо! — подытожил Виргилио, пряча копию буклета в карман. Слушая инструкции, он морщил лоб, старался все запомнить, дважды попросил повторить информацию, потом кивком подтвердил, что усвоил ее. Кем бы он ни был, этот головорез, но в сообразительности ему не откажешь, подумал Дженсен.
Затем он объяснил, почему необходимо, чтобы убийство походило на два других.
— Это и в твоих интересах тоже, — сказал он. Виргилио согласно кивнул.
Дженсен стал описывать ему подробности. Нужно оставить на месте дохлое животное, можно кролика. Должно громко играть радио, тяжелый рок по местной станции “Металл, 105”.
— Знаю такую, — вставил слово Виргилио. Никаких отпечатков пальцев… Виргилио кивнул несколько раз… Забрать все наличные деньги, какие найдутся в доме, но драгоценности не трогать… Жестом показано согласие… Убийство должно быть совершено ножом…
— Бови-нож, знаешь, что это такое? Сможешь раздобыть?
Виргилио:
— Смогу.
Дженсен пересказал почти дословно все, что сообщила ему Синтия о том, как должно выглядеть место преступления: жертвы связаны, кляпы, сидят лицами друг к другу, жуткие раны, лужи крови… В темноте машины он не мог быть уверен, но ему показалось, что здесь Виргилио улыбнулся.
— Ты уверен, что все запомнишь? — спросил Дженсен под конец.
— Все уже здесь, — ответил колумбиец, прикоснувшись пальцем ко лбу.
Потом обсудили дату, по настоянию Синтии Дженсен назвал середину августа.
— Я уеду. Потом вернусь, — сказал о своих планах Виргилио, и Дженсен понял, что шестьдесят тысяч задатка сразу переместятся вместе с ним в Колумбию.
Под конец сошлись на семнадцатом августа.
Когда они подъезжали к дому Дженсена, Виргилио почти в точности повторил свои слова в ночь убийства Стюарта Раиса:
— Эй! Не вздумай меня подставить. Убью.
— Мне и в голову не может прийти подставлять тебя, Виргилио, — заверил Дженсен искренне. Но он дал себе обещание после убийства Эрнстов держаться от Виргилио как можно дальше. Этот способен расправиться со всяким, не исключая и Дженсена, если ему взбредет в голову получше замести следы.
В тот же вечер он позвонил Синтии и, даже не назвавшись, сказал только:
— Двадцать второе августа.
Она вычла из этой цифры пять и ответила:
— Поняла тебя. — И сразу повесила трубку.
Глава 6
Синтия пробыла в Лос-Анджелесе целых восемь дней, когда ей сообщили о трагической гибели родителей. Все это время она жила раздвоенной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140