Слева и справа от пролома Стена, на первый взгляд, была цела, однако каменную громадину сотрясала крупная дрожь. Видимо, удар потряс ее до основания.
Эхомба со спутниками едва не вылезли из канавы, чтобы лучше разглядеть, как под вопли и завывания тысяч и тысяч членггуу, смертельно раненный каменный монстр начал валиться набок и затем рухнул. Земля содрогнулась, а в том месте, где только что высилась неодолимая преграда, поднялось облако пыли. Когда пылевая завеса немного рассеялась, стали видны сотни гигантских когтистых конечностей, беспомощно задравшихся в воздух. В пыли возникло еще одно воздушное образование — не темное облачко, а облачко тьмы. Его подхватил ветер, и оно, на глазах истаивая, стало удаляться в северном направлении. Сжавший губы Эхомба следил за ним, пока не потерял из виду.
Вслед за эхом от падения Стены до путешественников донеслись чьи-то радостные, восторженные крики. Квиппы, по-видимому, решили не терять зря времени и, выстроившись в боевые колонны, через пролом в стене обрушились на деморализованного врага. Сражение быстро перешло в резню. Эхомбе это уже было неинтересно; как он заявлял представителям обеих враждующих сторон, эта война была их внутренним делом, касательства к которому он не имел и не желал иметь.
Этиоль перевел дух, выбрался из канавы, переступил через трупы с искаженными до неузнаваемости лицами, принял от Симны свое копье и меч из зуба акулы и зашагал на север.
Друзья молча присоединились к нему. Первым, понятное дело, не выдержал Симна.
— Ну а теперь, брат, скажи нам еще раз, что ты не колдун.
Пастух сверху вниз посмотрел на своего товарища.
— А что изменилось, друг мой? Ничего не изменилось. Я все тот же невежественный человек, не знающий и не видевший ничего, кроме скота, моря и пустыни.
Эхомба сунул руку за спину и нащупал рукоять меча, выкованного из небесного металла.
— Это все он. Я здесь ни при чем. Другие руки ковали его, закаляли на огне. Если ты хочешь получить объяснения, поговори с нашим кузнецом Отжиханьей или со старухами Наумкиба.
— Но ты ведь знал, что он может сотворить? — настойчиво допрашивал Симна. — Почему ты все время уходишь от ответа?
Пастух кивнул.
— О силе меча мне было известно — но не потому, что я знаток заклятий, а потому, что кто-то из сведущих людей рассказал мне о его свойствах. Это с одной стороны… А с другой — нам просто повезло. Нам в последнее время очень везет.
— Везет, говоришь? — недоверчиво переспросил Симна, пристально вглядываясь в лицо товарища. Впрочем, лицо Этиоля, как всегда, было невозмутимым. — Ладно, каковы бы ни были объяснения, мы живы, — он зашагал энергичнее, — а это самое главное. У нас еще будет время внести ясность.
Северянин прикрыл глаза рукой и на ходу принялся изучать какое-то странного вида строение на холме, к которому они приближались. Издали оно походило на руины небольшой крепости квиппов, тем более что кое-где кладка стен частично уцелела, а внутренний замок — или, скорее, цитадель — сохранился практически полностью. Удивительно, что не было видно ни одного солдата: ни в провалах, ни на верху сохранившихся участков стен.
— Давайте зайдем, посмотрим? — предложил Симна.
— Зачем? — Эхомба глянул на товарища. — Нам следует поскорее добраться до побережья Абоквы и переправиться на тот берег.
Этот довод не убедил северянина, и он проворчал:
— Членггуу должны иметь штаб-квартиру, расположенную подальше от места сражения. Должно быть, это и есть их ставка.
— Ну и что? — без всякого интереса спросил Эхомба. Симна усмехнулся.
— О мой немногословный надсмотрщик, разреши своему барашку на минуточку заглянуть туда. Только осмотрюсь и сразу назад.
Пастух вздохнул и согласился.
— Иди.
Когда Симна удалился, кот спросил:
— Что там опять засвербило у обезьяны?
— Не знаю, — отозвался Эхомба и ускорил шаги. Не нравилась ему эта затея. Вдруг Симна нарвется на выживших членггуу, которые уже достаточно пришли в себя, чтобы выместить злость на первом попавшемся не-членггуу? — Но, кажется, могу угадать.
XXXI
Во внутреннем дворе крепости Этиоль и Алита Симну не нашли. Пусто было и в конюшнях, и в приемном зале с высоким потолком. Все свидетельствовало о поспешном бегстве гарнизона. На полу валялись свитки и листы бумаги, а ветерок, словно грабитель, разбрасывал и гонял их с места на место. На столах стояли оставленные впопыхах кубки и чашки с непонятными напитками — они будто поджидали хозяев, которые уже наверняка никогда не вернутся.
Симна оказался в дальней маленькой комнате — лежал на груде золотых монет. В помещении были видны следы поспешного бегства, что-то уже наверняка прихватили, однако поживиться здесь еще было чем. Рядом с золотом валялось несколько изготовленных из платины наградных дисков, коробки с медалями и груды почетных знаков, украшенных драгоценными камнями. Симна блаженствовал, пытаясь руками охватить сразу все доставшееся ему богатство.
Алита, первым отыскавший северянина, оглядел груду несъедобного металла, осторожно понюхал его, тронул лапой один предмет, другой, словно хотел найти в этой куче сокровищ что-нибудь ценное. Вскоре ему стало скучно, и он удалился.
Наконец и Эхомба сквозь взломанную дверь вошел в кладовую, на мгновение задержавшись на пороге и осмотрев вырванный с мясом замок и болтающуюся печать.
Симна, гордый и улыбающийся, спросил у пастуха:
— Вроде бы ты говорил, что никаких сокровищ здесь нет? Так вот они!
Он обвел рукой гору монет, коробки с драгоценностями, рулоны материи, и под одеждой у него зазвенело золото.
Эхомба спокойно осмотрел комнату.
— Членггууские монеты и мануфактура. Здесь, наверное, хранилась полевая казна. Воины получали плату прямо из этой кучи.
— Ну, теперь воины не имеют к ней никакого отношения. — Симна улыбался, как блаженный. — Теперь это все наше.
Он набрал горсть монет, швырнул их вверх, и они с громким звоном посыпались на пол.
— Твое, — поправил Эхомба и повернулся, чтобы уйти вслед за котом.
— Хой! Подожди минутку. — Северянин соскользнул с горы золота. — То есть как это мое? Клянусь Глорисаном, мы все разделим по-братски!
Пастух обернулся и некоторое время внимательно смотрел на компаньона.
— Я в дележе не участвую. Это все твое, Симна. Я ношу с собой только то, что необходимо: воду, оружие, пищу и кое-какие важные для меня предметы. В пути, особенно в таком дальнем, которым я следую, золото — обременительный груз.
— Только не для меня! — Симна снова набрал полную горсть монет, подбросил их в воздух, полюбовался блеском, с удовольствием послушал звон… — Для меня это не вес. Чем больше на меня нагрузишь, тем легче я шагаю!
— Если это делает тебя счастливым, радуйся на здоровье, — мягко улыбнулся Эхомба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Эхомба со спутниками едва не вылезли из канавы, чтобы лучше разглядеть, как под вопли и завывания тысяч и тысяч членггуу, смертельно раненный каменный монстр начал валиться набок и затем рухнул. Земля содрогнулась, а в том месте, где только что высилась неодолимая преграда, поднялось облако пыли. Когда пылевая завеса немного рассеялась, стали видны сотни гигантских когтистых конечностей, беспомощно задравшихся в воздух. В пыли возникло еще одно воздушное образование — не темное облачко, а облачко тьмы. Его подхватил ветер, и оно, на глазах истаивая, стало удаляться в северном направлении. Сжавший губы Эхомба следил за ним, пока не потерял из виду.
Вслед за эхом от падения Стены до путешественников донеслись чьи-то радостные, восторженные крики. Квиппы, по-видимому, решили не терять зря времени и, выстроившись в боевые колонны, через пролом в стене обрушились на деморализованного врага. Сражение быстро перешло в резню. Эхомбе это уже было неинтересно; как он заявлял представителям обеих враждующих сторон, эта война была их внутренним делом, касательства к которому он не имел и не желал иметь.
Этиоль перевел дух, выбрался из канавы, переступил через трупы с искаженными до неузнаваемости лицами, принял от Симны свое копье и меч из зуба акулы и зашагал на север.
Друзья молча присоединились к нему. Первым, понятное дело, не выдержал Симна.
— Ну а теперь, брат, скажи нам еще раз, что ты не колдун.
Пастух сверху вниз посмотрел на своего товарища.
— А что изменилось, друг мой? Ничего не изменилось. Я все тот же невежественный человек, не знающий и не видевший ничего, кроме скота, моря и пустыни.
Эхомба сунул руку за спину и нащупал рукоять меча, выкованного из небесного металла.
— Это все он. Я здесь ни при чем. Другие руки ковали его, закаляли на огне. Если ты хочешь получить объяснения, поговори с нашим кузнецом Отжиханьей или со старухами Наумкиба.
— Но ты ведь знал, что он может сотворить? — настойчиво допрашивал Симна. — Почему ты все время уходишь от ответа?
Пастух кивнул.
— О силе меча мне было известно — но не потому, что я знаток заклятий, а потому, что кто-то из сведущих людей рассказал мне о его свойствах. Это с одной стороны… А с другой — нам просто повезло. Нам в последнее время очень везет.
— Везет, говоришь? — недоверчиво переспросил Симна, пристально вглядываясь в лицо товарища. Впрочем, лицо Этиоля, как всегда, было невозмутимым. — Ладно, каковы бы ни были объяснения, мы живы, — он зашагал энергичнее, — а это самое главное. У нас еще будет время внести ясность.
Северянин прикрыл глаза рукой и на ходу принялся изучать какое-то странного вида строение на холме, к которому они приближались. Издали оно походило на руины небольшой крепости квиппов, тем более что кое-где кладка стен частично уцелела, а внутренний замок — или, скорее, цитадель — сохранился практически полностью. Удивительно, что не было видно ни одного солдата: ни в провалах, ни на верху сохранившихся участков стен.
— Давайте зайдем, посмотрим? — предложил Симна.
— Зачем? — Эхомба глянул на товарища. — Нам следует поскорее добраться до побережья Абоквы и переправиться на тот берег.
Этот довод не убедил северянина, и он проворчал:
— Членггуу должны иметь штаб-квартиру, расположенную подальше от места сражения. Должно быть, это и есть их ставка.
— Ну и что? — без всякого интереса спросил Эхомба. Симна усмехнулся.
— О мой немногословный надсмотрщик, разреши своему барашку на минуточку заглянуть туда. Только осмотрюсь и сразу назад.
Пастух вздохнул и согласился.
— Иди.
Когда Симна удалился, кот спросил:
— Что там опять засвербило у обезьяны?
— Не знаю, — отозвался Эхомба и ускорил шаги. Не нравилась ему эта затея. Вдруг Симна нарвется на выживших членггуу, которые уже достаточно пришли в себя, чтобы выместить злость на первом попавшемся не-членггуу? — Но, кажется, могу угадать.
XXXI
Во внутреннем дворе крепости Этиоль и Алита Симну не нашли. Пусто было и в конюшнях, и в приемном зале с высоким потолком. Все свидетельствовало о поспешном бегстве гарнизона. На полу валялись свитки и листы бумаги, а ветерок, словно грабитель, разбрасывал и гонял их с места на место. На столах стояли оставленные впопыхах кубки и чашки с непонятными напитками — они будто поджидали хозяев, которые уже наверняка никогда не вернутся.
Симна оказался в дальней маленькой комнате — лежал на груде золотых монет. В помещении были видны следы поспешного бегства, что-то уже наверняка прихватили, однако поживиться здесь еще было чем. Рядом с золотом валялось несколько изготовленных из платины наградных дисков, коробки с медалями и груды почетных знаков, украшенных драгоценными камнями. Симна блаженствовал, пытаясь руками охватить сразу все доставшееся ему богатство.
Алита, первым отыскавший северянина, оглядел груду несъедобного металла, осторожно понюхал его, тронул лапой один предмет, другой, словно хотел найти в этой куче сокровищ что-нибудь ценное. Вскоре ему стало скучно, и он удалился.
Наконец и Эхомба сквозь взломанную дверь вошел в кладовую, на мгновение задержавшись на пороге и осмотрев вырванный с мясом замок и болтающуюся печать.
Симна, гордый и улыбающийся, спросил у пастуха:
— Вроде бы ты говорил, что никаких сокровищ здесь нет? Так вот они!
Он обвел рукой гору монет, коробки с драгоценностями, рулоны материи, и под одеждой у него зазвенело золото.
Эхомба спокойно осмотрел комнату.
— Членггууские монеты и мануфактура. Здесь, наверное, хранилась полевая казна. Воины получали плату прямо из этой кучи.
— Ну, теперь воины не имеют к ней никакого отношения. — Симна улыбался, как блаженный. — Теперь это все наше.
Он набрал горсть монет, швырнул их вверх, и они с громким звоном посыпались на пол.
— Твое, — поправил Эхомба и повернулся, чтобы уйти вслед за котом.
— Хой! Подожди минутку. — Северянин соскользнул с горы золота. — То есть как это мое? Клянусь Глорисаном, мы все разделим по-братски!
Пастух обернулся и некоторое время внимательно смотрел на компаньона.
— Я в дележе не участвую. Это все твое, Симна. Я ношу с собой только то, что необходимо: воду, оружие, пищу и кое-какие важные для меня предметы. В пути, особенно в таком дальнем, которым я следую, золото — обременительный груз.
— Только не для меня! — Симна снова набрал полную горсть монет, подбросил их в воздух, полюбовался блеском, с удовольствием послушал звон… — Для меня это не вес. Чем больше на меня нагрузишь, тем легче я шагаю!
— Если это делает тебя счастливым, радуйся на здоровье, — мягко улыбнулся Эхомба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89