Он в состоянии
позаботиться о вас.
Услышав такую сентенцию, Бонд улыбнулся, а потом, пока они ехали в
молчании, погрузился в беспокойный сон и проспал до тех пор, пока они не
проехали пол-Калифорнии и не остановились у белой калитки с надписью "Отис
Фейрилей, врач".
После того, как его искупали, побрили, забинтовали и накормили
обильным завтраком, Бонд вновь оказался в машине, где Тиффани вновь
прикрылась броней иронии и непреклонности, а он сам, окончательно придя в
себя, пытался хоть чем-то помочь Феликсу, следя, не появятся ли где
полицейские машины, пока "студиллак" мчался со скоростью сто сорок
километров в час по бесконечному шоссе, направляясь к покрытому облаками
горизонту, за которым скрывались горы Высокой Сьерры.
И вот они уже плавно катили по бульвару "Сансет" вдоль пальм и
изумрудных лужаек, и их запыленный "студиллак" выглядел ископаемым
монстром среди сияющих свежей краской "корветов" и "ягуаров". Наконец,
ближе к вечеру, они уже сидели в затемненном прохладном баре отеля
"Беверли Хиллз", а в номерах их ждали новенькие чемоданы, только что
купленная одежда, и даже покрытое боевыми шрамами лицо Бонда не мешало
принять их за только что вернувшихся со съемок киношников.
Прямо на столике, рядом с бокалами, стоял телефон. Феликс Лейтер
говорил по нему с Нью-Йорком уже четвертый раз за вечер.
- Все улажено, - сказал он, вешая трубку. - Мои коллеги взяли вам
места на "Элизабет". Корабль задержался из-за забастовки в порту.
Отплывает завтра в восемь вечера. Вас встретят утром в аэропорту "Ла
Гвардия", дадут вам билеты и доставят на борт. Все твои вещи из "Астора"
они уже забрали: маленький чемоданчик и знаменитую сумку для гольфа. В
Вашингтоне сейчас оформляют паспорт для Тиффани, и человек из госдепа
передаст его ей в аэропорту. Вам обоим придется там заполнить кое-какие
бумаги. В этом вам поможет один мой приятель из ЦРУ. Газеты полны
описанием пожара - "Город-призрак превращен в призрак" и тому подобное -
но вашего друга Спэнга пока не нашли, и имена ваши нигде не упоминаются.
Мои ребята сказали, что полиция вами не интересуется, но зато шевелятся
банды: они получили ваши приметы и начали поиск. Награда за поимку -
десять тысяч долларов. Так что вы сматываетесь вовремя. На корабль вам
лучше подниматься по отдельности. Прикройте, насколько это можно, лицо,
забейтесь в кабины и не выходите. Здесь пойдет дым коромыслом, как только
они узнают, что произошло на самом деле. Ведь выяснится, что счет в вашу
пользу минимум 3:0, а такое соотношение трупов им явно придется не по
вкусу.
- Похоже, что у "Пинкертонов" машина отлажена, - сказал Бонд с
восхищением. - Но, честно говоря, я и сам рад убраться отсюда. Я раньше
считал ваших гангстеров опереточными разбойниками, которые в рабочие дни
набивают брюхо пиццей и пивом, а по воскресеньями грабят ларек-другой,
чтобы было что поставить на скачках. Но, как оказалось, кровь у этих
итальяшек действительно играет, и они просто обожают насилие.
Тиффани Кейс саркастически рассмеялась.
- Тебе явно не помешает провериться у психиатра. Будет чудом, если мы
окажемся на корабле в добром здравии. Вот они какие! Слава богу, что у нас
есть шанс, благодаря этому вот "Капитану - металлический крюк". Но это
всего-лишь один шанс из ста. А ты - "итальяшки"!
Феликс Лейтер усмехнулся.
- Ладно, голубки, - сказал он, глядя на часы. - Пора двигать. Мне
надо поскорее вернуться в Лас-Вегас и приниматься за поиски костей бедняги
"Застенчивой улыбки". А вам пора на самолет. Цапаться друг с другом можете
продолжить на высоте восьми тысяч метров. Сверху все видно гораздо лучше.
Может, вы даже решите подружиться. - Он подозвал официанта. - Знаете, как
говорят: ничто так не роднит, как родство душ.
Лейтер отвез их в аэропорт и уехал. Бонд почувствовал ком в горле при
виде его долговязой фигуры, направившейся, прихрамывая, к машине после
того, как Тиффани ласково поцеловала Феликса на прощанье.
- Хороший у тебя здесь друг, - сказала она, глядя как Лейтер
захлопнул дверцу машины и, резко взяв с места, отправился в долгий путь
через пустыню.
- Да, - ответил Бонд. - Феликс - настоящий парень.
Лунный свет блеснул на металлическом крюке, которым Лейтер помахал им
в последний раз, а затем пыль осела на дороге, и голос из репродуктора
произнес:
- Компания "Транс-уорлд", рейс 93 Чикаго-Нью-Йорк начинает посадку у
выхода номер 5. Просим всех пассажиров пройти на посадку.
Они прошли сквозь стеклянные двери и сделали первые шаги на пути в
Лондон, через полсвета.
Новый самолет, "Супер-Джи Констеллейшн", летел над укрытым ночью
континентом, а Бонд лежал на удобной спальной полке и, ожидая, пока сон
победит боль и усталость, думал о Тиффани, спавшей на соседней полке, и о
том, что ему предстоит делать дальше.
Он думал о прелестном личике, лежавшем на подложенной под него
маленькой ладони, о том, каким беззащитным и уязвимым было оно во сне,
когда в глазах не было обычного ехидства, а чувственные губы не кривились
в иронической усмешке, о том, что он был очень близок к тому, чтобы
влюбиться в эту девушку. А она? Насколько сильным оказалось чувство
протеста и ожесточения в ту ночь, в Сан-Франциско, когда в ее комнату
ворвались мужчины и изнасиловали ее? Сможет ли ее женское начало пробиться
сквозь баррикаду, которую она начала возводить против всех мужчин на
свете? Удастся ли ей разрушить злые чары, в плену которых она находилась
столько лет, обрекши себя на одиночество?
Бонду вспомнились моменты последних суток, когда ответы на все эти
вопросы казались совершенно очевидным, когда сквозь искусственно созданную
маску разбойницы, контрабандистки, шулера проглядывало полное страсти и
желания лицо счастливой женщины, говорившей: "Возьми мою руку и уведи меня
из этого страшного мира в мир солнца и любви. Не беспокойся. Я не отстану
от тебя на этом пути. Я все время готовилась к твоему появлению, но ты все
не приходил"...
Да, подумал он. Все будет хорошо. С этой стороны. Но готов ли он сам
к последствиям? Ведь если он возьмет ее за руку, это должно быть навсегда.
Он должен будет стать ее врачом, ее целителем-психиатром, которому она,
пациентка, доверила свою любовь, свою веру в торжество исцеления.
Выпустить ее руку из своей было бы безмерно жестоко. И, кроме того,
понимает ли он, что может произойти с его жизнью, с его карьерой?
Бонд заворочался, пытаясь отогнать эти мысли. И вообще - пока рано
задумываться над этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
позаботиться о вас.
Услышав такую сентенцию, Бонд улыбнулся, а потом, пока они ехали в
молчании, погрузился в беспокойный сон и проспал до тех пор, пока они не
проехали пол-Калифорнии и не остановились у белой калитки с надписью "Отис
Фейрилей, врач".
После того, как его искупали, побрили, забинтовали и накормили
обильным завтраком, Бонд вновь оказался в машине, где Тиффани вновь
прикрылась броней иронии и непреклонности, а он сам, окончательно придя в
себя, пытался хоть чем-то помочь Феликсу, следя, не появятся ли где
полицейские машины, пока "студиллак" мчался со скоростью сто сорок
километров в час по бесконечному шоссе, направляясь к покрытому облаками
горизонту, за которым скрывались горы Высокой Сьерры.
И вот они уже плавно катили по бульвару "Сансет" вдоль пальм и
изумрудных лужаек, и их запыленный "студиллак" выглядел ископаемым
монстром среди сияющих свежей краской "корветов" и "ягуаров". Наконец,
ближе к вечеру, они уже сидели в затемненном прохладном баре отеля
"Беверли Хиллз", а в номерах их ждали новенькие чемоданы, только что
купленная одежда, и даже покрытое боевыми шрамами лицо Бонда не мешало
принять их за только что вернувшихся со съемок киношников.
Прямо на столике, рядом с бокалами, стоял телефон. Феликс Лейтер
говорил по нему с Нью-Йорком уже четвертый раз за вечер.
- Все улажено, - сказал он, вешая трубку. - Мои коллеги взяли вам
места на "Элизабет". Корабль задержался из-за забастовки в порту.
Отплывает завтра в восемь вечера. Вас встретят утром в аэропорту "Ла
Гвардия", дадут вам билеты и доставят на борт. Все твои вещи из "Астора"
они уже забрали: маленький чемоданчик и знаменитую сумку для гольфа. В
Вашингтоне сейчас оформляют паспорт для Тиффани, и человек из госдепа
передаст его ей в аэропорту. Вам обоим придется там заполнить кое-какие
бумаги. В этом вам поможет один мой приятель из ЦРУ. Газеты полны
описанием пожара - "Город-призрак превращен в призрак" и тому подобное -
но вашего друга Спэнга пока не нашли, и имена ваши нигде не упоминаются.
Мои ребята сказали, что полиция вами не интересуется, но зато шевелятся
банды: они получили ваши приметы и начали поиск. Награда за поимку -
десять тысяч долларов. Так что вы сматываетесь вовремя. На корабль вам
лучше подниматься по отдельности. Прикройте, насколько это можно, лицо,
забейтесь в кабины и не выходите. Здесь пойдет дым коромыслом, как только
они узнают, что произошло на самом деле. Ведь выяснится, что счет в вашу
пользу минимум 3:0, а такое соотношение трупов им явно придется не по
вкусу.
- Похоже, что у "Пинкертонов" машина отлажена, - сказал Бонд с
восхищением. - Но, честно говоря, я и сам рад убраться отсюда. Я раньше
считал ваших гангстеров опереточными разбойниками, которые в рабочие дни
набивают брюхо пиццей и пивом, а по воскресеньями грабят ларек-другой,
чтобы было что поставить на скачках. Но, как оказалось, кровь у этих
итальяшек действительно играет, и они просто обожают насилие.
Тиффани Кейс саркастически рассмеялась.
- Тебе явно не помешает провериться у психиатра. Будет чудом, если мы
окажемся на корабле в добром здравии. Вот они какие! Слава богу, что у нас
есть шанс, благодаря этому вот "Капитану - металлический крюк". Но это
всего-лишь один шанс из ста. А ты - "итальяшки"!
Феликс Лейтер усмехнулся.
- Ладно, голубки, - сказал он, глядя на часы. - Пора двигать. Мне
надо поскорее вернуться в Лас-Вегас и приниматься за поиски костей бедняги
"Застенчивой улыбки". А вам пора на самолет. Цапаться друг с другом можете
продолжить на высоте восьми тысяч метров. Сверху все видно гораздо лучше.
Может, вы даже решите подружиться. - Он подозвал официанта. - Знаете, как
говорят: ничто так не роднит, как родство душ.
Лейтер отвез их в аэропорт и уехал. Бонд почувствовал ком в горле при
виде его долговязой фигуры, направившейся, прихрамывая, к машине после
того, как Тиффани ласково поцеловала Феликса на прощанье.
- Хороший у тебя здесь друг, - сказала она, глядя как Лейтер
захлопнул дверцу машины и, резко взяв с места, отправился в долгий путь
через пустыню.
- Да, - ответил Бонд. - Феликс - настоящий парень.
Лунный свет блеснул на металлическом крюке, которым Лейтер помахал им
в последний раз, а затем пыль осела на дороге, и голос из репродуктора
произнес:
- Компания "Транс-уорлд", рейс 93 Чикаго-Нью-Йорк начинает посадку у
выхода номер 5. Просим всех пассажиров пройти на посадку.
Они прошли сквозь стеклянные двери и сделали первые шаги на пути в
Лондон, через полсвета.
Новый самолет, "Супер-Джи Констеллейшн", летел над укрытым ночью
континентом, а Бонд лежал на удобной спальной полке и, ожидая, пока сон
победит боль и усталость, думал о Тиффани, спавшей на соседней полке, и о
том, что ему предстоит делать дальше.
Он думал о прелестном личике, лежавшем на подложенной под него
маленькой ладони, о том, каким беззащитным и уязвимым было оно во сне,
когда в глазах не было обычного ехидства, а чувственные губы не кривились
в иронической усмешке, о том, что он был очень близок к тому, чтобы
влюбиться в эту девушку. А она? Насколько сильным оказалось чувство
протеста и ожесточения в ту ночь, в Сан-Франциско, когда в ее комнату
ворвались мужчины и изнасиловали ее? Сможет ли ее женское начало пробиться
сквозь баррикаду, которую она начала возводить против всех мужчин на
свете? Удастся ли ей разрушить злые чары, в плену которых она находилась
столько лет, обрекши себя на одиночество?
Бонду вспомнились моменты последних суток, когда ответы на все эти
вопросы казались совершенно очевидным, когда сквозь искусственно созданную
маску разбойницы, контрабандистки, шулера проглядывало полное страсти и
желания лицо счастливой женщины, говорившей: "Возьми мою руку и уведи меня
из этого страшного мира в мир солнца и любви. Не беспокойся. Я не отстану
от тебя на этом пути. Я все время готовилась к твоему появлению, но ты все
не приходил"...
Да, подумал он. Все будет хорошо. С этой стороны. Но готов ли он сам
к последствиям? Ведь если он возьмет ее за руку, это должно быть навсегда.
Он должен будет стать ее врачом, ее целителем-психиатром, которому она,
пациентка, доверила свою любовь, свою веру в торжество исцеления.
Выпустить ее руку из своей было бы безмерно жестоко. И, кроме того,
понимает ли он, что может произойти с его жизнью, с его карьерой?
Бонд заворочался, пытаясь отогнать эти мысли. И вообще - пока рано
задумываться над этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60