Стоило ей повернуться, и его губы, она не сомневалась в этом, стали бы искать ее, и вряд ли она смогла устоять. Когда через минуту граф отпустил ее, резко отступив назад, она, оглядываясь, взлетела вверх по лестнице. Удары сердца громом отдавались у нее в ушах.
5
Чезаре вышел из конторы Марко Кортино. Он пробрался сквозь шумную толпу, которая, казалось, не рассеивалась в любое время дня, и направился к мосту Риальто. Смешавшись с туристами, он надеялся пройти незамеченным, так как у него не было желания привлекать к себе внимание. Пройдя мимо моста, он направился по многочисленным улочкам и переулкам к Пьяццо Сан Марко. Было уже почти одиннадцать, а он пообещал встретиться с Селестой в одном из кафе, которых было не счесть на этой площади, именно в это время.
Граф с радостью узнал, что она должна была сделать кое-какие покупки, так что это избавило его от необходимости объяснять, почему он не мог составить ей компанию раньше. Ему надо было срочно связаться с Марко по важному делу, но было бы совсем нелегко придумать предлог для того, чтобы отправиться в район Фондако ден Тедески. Он подумал о том, как глупо было с его стороны позволить гостям остаться в Палаццо, в то время, как столько было поставлено на карту, но не в его характере было вести себя грубо и невоспитанно, поэтому ему пришлось смириться с их присутствием. Он сомневался, что кто-нибудь поверит в то, что ему безразличны планы бабушки, а его собственная попытка проявить интерес к падчерице не увенчалась успехом. Вспомнив свою прогулку с Эммой два дня назад, он снова принялся ругать себя. Это был совершенно идиотский поступок, приведший лишь к тому, что ему удалось разрушить обычную дружбу, которая могла бы завязаться у него с этим ребенком. Ребенком? Граф задумался. В податливой мягкости ее тела, когда он на мгновение прижал ее к себе на лестнице, не было ничего детского, да и его собственная реакция была исключительно взрослой. Он честно признался себе, что при любых других обстоятельствах, посчитал бы роман с Эммой забавным. Правда, все молодые женщины были для него одинаковы, но неискушенность Эммы и трогательное отрицание того, что он может проявлять к ней какой-то интерес, странно задели его, и ему хотелось бы продолжить эксперимент.
Селеста - совсем другое дело. Она очень красива и очень богата, и не намного моложе его. Чезаре не сомневался, что она очень хочет, чтобы их знакомство поскорее переросло во что-то более глубокое, но впервые в жизни желание обладания притупилось. Он знал многих красивых женщин, и считал красоту необходимым условием физического желания, но сейчас обнаружил, что это не всегда так. Эмма, этот ребенок, не была красивой, и все же ее стройное тело было желанным, хотя сама она этого и не осознавала. Ее волосы были мягкими как шелк и слегка пахли лимонным шампунем. Руки тоже были мягкими, и Чезаре почувствовал яростную злость на самого себя за то, что так явно представил удовольствие, которое бы испытал от прикосновения этих маленьких изящных ручек к своему телу.
- Чезаре! Чезаре! - сердито одернул он себя. - Что ты за мужчина, если позволяешь себе так неосторожно увлечься девятнадцатилетней девочкой в свои сорок?
Для самобичевания мало значило то, что это увлечение было чисто умозрительным, а не физическим, ибо его религия, к которой он относился очень серьезно учила, что мысль столь же греховна, как и поступок. Он добрался до площади, и прежде чем встретиться с Селестой закурил сигарету, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Единственным способом не дать чувствам управлять его ощущениями - увлечься Селестой, чтобы та вытеснила все мысли об Эмме Максвелл из его головы. Но здесь крылась опасность другого рода. Селеста ждала его, потягивая кампари и зажав между прекрасно наманикюренными пальцами длинную американскую сигарету. На ней было бледно-голубое льняное платье с низким декольте, прозрачный шифоновый шарф развевался на легком ветерке. Она была красива и элегантна, и казалось, полностью владела собой.
Селеста с удовольствием посмотрела на него, когда он остановился у ее столика, и улыбнулась.
- Ну, Видал, ты опоздал, - промурлыкала она. - Уже пять минут двенадцатого. - Ее тон был слегка укоризненным.
- Извини. Меня задержали, - Чезаре сел рядом с ней и сделал жест официанту. - Ты меня простишь?
Селеста позволила ему взять свою руку и только потом кокетливо сказала:
- Так как это ты, то да. Где ты был?
Чезаре небрежно пожал плечами.
- Занимался своими делами. Что ты будешь пить, Селеста?
Когда они вышли из кафе, Селеста предложила отправиться в Базилику.
- Ты уверена, что хочешь туда пойти? - в тоне графа чувствовалось недовольство.
- Конечно, мой дорогой. Я не могу пробыть так долго в Венеции и не увидеть Базилику, не так ли?
Они последовали за потоком туристов и вступили в мир венецианско-византийской архитектуры. Пол представлял собой чудо мозаичного искусства, а обилие замечательных скульптур и картин затрудняло восприятие.
- Некоторые части церкви были построены еще в девятом веке, произнес Чезаре, наблюдая за лицом Селесты. Он не увидел на нем и намека на тот нескрываемый восторг, который был на лице Эммы. Селеста воспринимала окружающее со скучающим видом, словно вековая красота нисколько не трогала ее.
- Старые здания не в моем вкусе, - сказала она откровенно и облегченно вздохнула, когда Чезаре предложил закончить экскурсию. Прости, но я не могу приходить в восторг от картин, - продолжала она. - У меня есть несколько картин, принадлежавших Клиффорду, но боюсь, что я смотрю на них скорее как на капиталовложение. - Она по-девчоночьи хихикнула. - А ты много знаешь о художниках, Видал?
- Немного, - ответил он, чуть-чуть сдержанно, и она посмотрела на него с удивлением.
- Я тебя обидела, Видал? Я не хотела, дорогой, честно не хотела, но мне кажется, что в глубине души я современный человек. Дайте мне побольше зеркального стекла, бетона и старого шведского дерева, и я счастлива.
Чезаре покачал головой.
- Ничего, - ответил он, переходя на свой родной язык, и Селеста поняла, что она каким-то образом разочаровала его. Она взяла его под руку и сказала укоряюще:
- Видал, куда мы идем? Мне помнится, ты что-то говорил о ленче.
- Ленч? - Видал пожал плечами. - Вернемся в Палаццо, да?
Селеста решила не спорить.
- Хорошо. Но в гондоле, ладно?
- Как хочешь.
Гондола медленно и ритмично двигалась по тихой воде, и Селеста расслабилась, сидя на корме довольная, что граф Чезаре сидит рядом с ней. Обитые сидения были очень удобными и достаточно узкими, чтобы сидеть близко, что само по себе было романтично, особенно ночью. Однако, был полдень, но Селеста каждой клеточкой чувствовала, что рядом с ней мужчина, и была уверена, что он не может не чувствовать то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
5
Чезаре вышел из конторы Марко Кортино. Он пробрался сквозь шумную толпу, которая, казалось, не рассеивалась в любое время дня, и направился к мосту Риальто. Смешавшись с туристами, он надеялся пройти незамеченным, так как у него не было желания привлекать к себе внимание. Пройдя мимо моста, он направился по многочисленным улочкам и переулкам к Пьяццо Сан Марко. Было уже почти одиннадцать, а он пообещал встретиться с Селестой в одном из кафе, которых было не счесть на этой площади, именно в это время.
Граф с радостью узнал, что она должна была сделать кое-какие покупки, так что это избавило его от необходимости объяснять, почему он не мог составить ей компанию раньше. Ему надо было срочно связаться с Марко по важному делу, но было бы совсем нелегко придумать предлог для того, чтобы отправиться в район Фондако ден Тедески. Он подумал о том, как глупо было с его стороны позволить гостям остаться в Палаццо, в то время, как столько было поставлено на карту, но не в его характере было вести себя грубо и невоспитанно, поэтому ему пришлось смириться с их присутствием. Он сомневался, что кто-нибудь поверит в то, что ему безразличны планы бабушки, а его собственная попытка проявить интерес к падчерице не увенчалась успехом. Вспомнив свою прогулку с Эммой два дня назад, он снова принялся ругать себя. Это был совершенно идиотский поступок, приведший лишь к тому, что ему удалось разрушить обычную дружбу, которая могла бы завязаться у него с этим ребенком. Ребенком? Граф задумался. В податливой мягкости ее тела, когда он на мгновение прижал ее к себе на лестнице, не было ничего детского, да и его собственная реакция была исключительно взрослой. Он честно признался себе, что при любых других обстоятельствах, посчитал бы роман с Эммой забавным. Правда, все молодые женщины были для него одинаковы, но неискушенность Эммы и трогательное отрицание того, что он может проявлять к ней какой-то интерес, странно задели его, и ему хотелось бы продолжить эксперимент.
Селеста - совсем другое дело. Она очень красива и очень богата, и не намного моложе его. Чезаре не сомневался, что она очень хочет, чтобы их знакомство поскорее переросло во что-то более глубокое, но впервые в жизни желание обладания притупилось. Он знал многих красивых женщин, и считал красоту необходимым условием физического желания, но сейчас обнаружил, что это не всегда так. Эмма, этот ребенок, не была красивой, и все же ее стройное тело было желанным, хотя сама она этого и не осознавала. Ее волосы были мягкими как шелк и слегка пахли лимонным шампунем. Руки тоже были мягкими, и Чезаре почувствовал яростную злость на самого себя за то, что так явно представил удовольствие, которое бы испытал от прикосновения этих маленьких изящных ручек к своему телу.
- Чезаре! Чезаре! - сердито одернул он себя. - Что ты за мужчина, если позволяешь себе так неосторожно увлечься девятнадцатилетней девочкой в свои сорок?
Для самобичевания мало значило то, что это увлечение было чисто умозрительным, а не физическим, ибо его религия, к которой он относился очень серьезно учила, что мысль столь же греховна, как и поступок. Он добрался до площади, и прежде чем встретиться с Селестой закурил сигарету, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Единственным способом не дать чувствам управлять его ощущениями - увлечься Селестой, чтобы та вытеснила все мысли об Эмме Максвелл из его головы. Но здесь крылась опасность другого рода. Селеста ждала его, потягивая кампари и зажав между прекрасно наманикюренными пальцами длинную американскую сигарету. На ней было бледно-голубое льняное платье с низким декольте, прозрачный шифоновый шарф развевался на легком ветерке. Она была красива и элегантна, и казалось, полностью владела собой.
Селеста с удовольствием посмотрела на него, когда он остановился у ее столика, и улыбнулась.
- Ну, Видал, ты опоздал, - промурлыкала она. - Уже пять минут двенадцатого. - Ее тон был слегка укоризненным.
- Извини. Меня задержали, - Чезаре сел рядом с ней и сделал жест официанту. - Ты меня простишь?
Селеста позволила ему взять свою руку и только потом кокетливо сказала:
- Так как это ты, то да. Где ты был?
Чезаре небрежно пожал плечами.
- Занимался своими делами. Что ты будешь пить, Селеста?
Когда они вышли из кафе, Селеста предложила отправиться в Базилику.
- Ты уверена, что хочешь туда пойти? - в тоне графа чувствовалось недовольство.
- Конечно, мой дорогой. Я не могу пробыть так долго в Венеции и не увидеть Базилику, не так ли?
Они последовали за потоком туристов и вступили в мир венецианско-византийской архитектуры. Пол представлял собой чудо мозаичного искусства, а обилие замечательных скульптур и картин затрудняло восприятие.
- Некоторые части церкви были построены еще в девятом веке, произнес Чезаре, наблюдая за лицом Селесты. Он не увидел на нем и намека на тот нескрываемый восторг, который был на лице Эммы. Селеста воспринимала окружающее со скучающим видом, словно вековая красота нисколько не трогала ее.
- Старые здания не в моем вкусе, - сказала она откровенно и облегченно вздохнула, когда Чезаре предложил закончить экскурсию. Прости, но я не могу приходить в восторг от картин, - продолжала она. - У меня есть несколько картин, принадлежавших Клиффорду, но боюсь, что я смотрю на них скорее как на капиталовложение. - Она по-девчоночьи хихикнула. - А ты много знаешь о художниках, Видал?
- Немного, - ответил он, чуть-чуть сдержанно, и она посмотрела на него с удивлением.
- Я тебя обидела, Видал? Я не хотела, дорогой, честно не хотела, но мне кажется, что в глубине души я современный человек. Дайте мне побольше зеркального стекла, бетона и старого шведского дерева, и я счастлива.
Чезаре покачал головой.
- Ничего, - ответил он, переходя на свой родной язык, и Селеста поняла, что она каким-то образом разочаровала его. Она взяла его под руку и сказала укоряюще:
- Видал, куда мы идем? Мне помнится, ты что-то говорил о ленче.
- Ленч? - Видал пожал плечами. - Вернемся в Палаццо, да?
Селеста решила не спорить.
- Хорошо. Но в гондоле, ладно?
- Как хочешь.
Гондола медленно и ритмично двигалась по тихой воде, и Селеста расслабилась, сидя на корме довольная, что граф Чезаре сидит рядом с ней. Обитые сидения были очень удобными и достаточно узкими, чтобы сидеть близко, что само по себе было романтично, особенно ночью. Однако, был полдень, но Селеста каждой клеточкой чувствовала, что рядом с ней мужчина, и была уверена, что он не может не чувствовать то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31