У меня не было никакого желания стать еще дальше от них, потому что я знал, что значит видеть, как на твоих глазах исчезает еще один вид, с которым ты чувствуешь самое близкое сродство: насколько мне было известно, в мире сейчас остался всего лишь один антропоид. Правда, они никогда и не были слишком многочисленными.
– Две тысячи лет прошло с тех пор, когда мы в последний раз проводили подобную церемонию, – снова заговорила Аи-не-на.
Она подала знак человеку с маской барана на голове. Он казался худым до истощения, с черной бородой на лице и изогнутым, подобно кривой турецкой сабле, носом. Во времена моего глашатайства я слышал от него анекдоты по поводу Цезаря Августа, Тиберия и Ирода Антипы.
– В те времена, Грандрит, остров ваших предков был заселен пиктами и бретонцами. Англы, ваши предки, еще жили в стране, которую сейчас называют Дания. А что касается Америки, доктор Калибан, то никто еще не знал о ее существовании, кроме нас, Девяти, и наших служителей. Мы предотвратили намерения финикийцев, римлян и сарацин отправиться в плавание в просторы Атлантики, где они могли открыть этот материк. Мы сделали все, чтобы провалить экспедицию викингов к ее берегам, создав условия, чтобы их первые поселения на побережье зачахли сами по себе. В то время мы думали над проектом создания могущественной Чероки – Ирокезской империи. Тогда европейские первооткрыватели столкнулись бы лицом к лицу с великой нацией, уже знакомой с огнестрельным оружием и лошадьми. Но, подумав, мы решили все же не вмешиваться в естественный ход истории.
Я все это говорю вам потому, что в то время, когда в последний раз за столом освободилось вакантное место после смерти Тритджаза…
Мне показалось, что я узнаю слово, которое должно было означать «третий» на древнегерманском.
– …еще не существовали ни англичане, ни американцы в виде тех народов, которыми мы их знаем теперь. Но времена меняются, даже для нас. А мы-то уж видели рождение и смерть стольких языков и стольких наций!
Она подняла палец к Глашатаю. Тот приказал мне встать справа, рядом с морщинистым, коренастым негром с маской гиены, а Калибану отвел место слева, рядом с человеком, носящим маску барана. После этого Глашатай вновь стукнул посохом об пол и приступил к выкрикиванию имен по списку.
Далее церемония потекла, как обычно, как все, в которых я участвовал в качестве очередного «блюда», или как те, которыми я сам руководил, исполняя обязанности Глашатая. За исключением нескольких деталей: в прошлом Аи-не-на всегда первой приносила себя в жертву в качестве «блюда»; и в этот раз мы с Калибаном участвовали в обеде в качестве почетных гостей.
Аи-не-на взяла в руку мошонку высокого усатого мужчины, явившегося по вызову Глашатая, и сделала сбоку ее глубокий надрез своим кремниевым ножом с длинным узким лезвием. Мужчина смотрел, что она делает, и не отвел глаз даже тогда, когда розоватый шарик, похожий на небольшое яйцо, выкатился из мошонки на стол. Его смуглая кожа побледнела, затем стала серого цвета. Все тело покрылось обильным потом. Мужчина изо всех сил вцепился в край стола, будто желая, чтобы столешница стола навсегда запечатлела отпечатки его пальцев.
Я уже однажды видел, как он проходил подобное испытание, когда я был Глашатаем, поэтому не думал, что он ослабнет и рухнет с высоты трибуны в ледяную воду озера. Я видел людей, теряющих в этой ситуации сознание. Никто не имел права прийти к ним на помощь. Обычно вода приводила их в чувство, и они вновь поднимались вверх, несмотря на всю боль и слабость, которые испытывали в тот момент. Лишь несколько человек не смогли или не захотели вновь подняться к столу. Их уводили стражники, и после этого я больше никогда не слышал о них.
Истоки этого варварского ритуала восходили к временам палеолита, за триста тысяч лет до нашей эры. Он был древним уже в то время, когда Аи-не-на только родилась.
Старуха подобрала яичко, понюхала его и положила перед собой на столе. Глашатай приблизился к жертве и смазал свежую рану мазью, которую зачерпнул из небольшого бокала. Аи-нс-на протянула каменный кубок Глашатаю. Тот передал его мужчине, который большим глотком выпил жидкость, содержащуюся в нем. Своим вкусом эта жидкость мне всегда сильно напоминала крепкий медовый напиток, хотя это был совсем не мед. Через несколько минут боль должна была полностью исчезнуть. А через месяц, при условии, что жертводаритель будет хорошо отдыхать и питаться, недостающее яичко вновь восстановится. Так как эликсир дарил не только продленную молодость, не только защищал от всевозможных болезней, но и наделял клетки организма способностью к быстрой регенерации.
Аи-не-на разделила шарик на двенадцать равных долек. Глашатай взял и поднес нам с Калибаном по одной такой дольке. Одна из них была брошена в воду, другую положили на стол перед пустым креслом. Каждый из Девяти взял по кусочку и проглотил. Я пожевал свой и проглотил его с наслаждением, достойным деликатеса, так как тестикулы являются одной из немногих частей человеческого тела, которые стоит есть.
Когда Глашатай подал знак, усатый мужчина повернулся и, подойдя к краю платформы, стал медленно спускаться вниз. Было видно, что боль еще не полностью отпустила его. Следующая жертва появилась перед столом еще раньше, чем он успел пересечь воды ледяного озера.
Глава XXVI
Мне достаточно было чуть-чуть повернуть голову, чтобы видеть Калибана, стоящего на противоположном конце воображаемого диаметра стола, почти напротив меня. Его лицо в данный момент было спокойно и невозмутимо, лишенное всякого выражения. Я не смог прочесть на нем ни единого признака, говорящего об отвращении, которое вполне естественно было ожидать со стороны столь цивилизованного человека. Или он настолько хорошо научился контролировать свои эмоции, что вполне совпадало с тем, что оба его старых приятеля и Клара говорили о нем, или ему действительно было все до фени. Я думаю, может быть, он, как и я, наслаждался вкусом этого лакомого кусочка.
Я чувствовал себя несколько разочарованным. Я бы предпочел увидеть его смущенным, а, может, даже уронившим себя в глазах Девяти тошнотой и рвотой, или другими аналогичными проявлениями отвращения.
Второй жертвой была очень красивая мулатка. У нее были черные курчавые волосы, постриженные по африканской моде, кожа того же теплого шоколадного оттенка, как глаза антилопы. Ее же собственные глаза удивительно контрастировали с цветом ее кожи своим бледно-голубым, почти прозрачным оттенком. Это была жена Глашатая, которая исчезла одновременно с ним во время взрыва их яхты. Я хорошо знал ее, так как мы часто встречались с ней во время предшествующих церемоний. Она много раз спала со мной и мой язык помнил малейшие изгибы ее великолепного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Две тысячи лет прошло с тех пор, когда мы в последний раз проводили подобную церемонию, – снова заговорила Аи-не-на.
Она подала знак человеку с маской барана на голове. Он казался худым до истощения, с черной бородой на лице и изогнутым, подобно кривой турецкой сабле, носом. Во времена моего глашатайства я слышал от него анекдоты по поводу Цезаря Августа, Тиберия и Ирода Антипы.
– В те времена, Грандрит, остров ваших предков был заселен пиктами и бретонцами. Англы, ваши предки, еще жили в стране, которую сейчас называют Дания. А что касается Америки, доктор Калибан, то никто еще не знал о ее существовании, кроме нас, Девяти, и наших служителей. Мы предотвратили намерения финикийцев, римлян и сарацин отправиться в плавание в просторы Атлантики, где они могли открыть этот материк. Мы сделали все, чтобы провалить экспедицию викингов к ее берегам, создав условия, чтобы их первые поселения на побережье зачахли сами по себе. В то время мы думали над проектом создания могущественной Чероки – Ирокезской империи. Тогда европейские первооткрыватели столкнулись бы лицом к лицу с великой нацией, уже знакомой с огнестрельным оружием и лошадьми. Но, подумав, мы решили все же не вмешиваться в естественный ход истории.
Я все это говорю вам потому, что в то время, когда в последний раз за столом освободилось вакантное место после смерти Тритджаза…
Мне показалось, что я узнаю слово, которое должно было означать «третий» на древнегерманском.
– …еще не существовали ни англичане, ни американцы в виде тех народов, которыми мы их знаем теперь. Но времена меняются, даже для нас. А мы-то уж видели рождение и смерть стольких языков и стольких наций!
Она подняла палец к Глашатаю. Тот приказал мне встать справа, рядом с морщинистым, коренастым негром с маской гиены, а Калибану отвел место слева, рядом с человеком, носящим маску барана. После этого Глашатай вновь стукнул посохом об пол и приступил к выкрикиванию имен по списку.
Далее церемония потекла, как обычно, как все, в которых я участвовал в качестве очередного «блюда», или как те, которыми я сам руководил, исполняя обязанности Глашатая. За исключением нескольких деталей: в прошлом Аи-не-на всегда первой приносила себя в жертву в качестве «блюда»; и в этот раз мы с Калибаном участвовали в обеде в качестве почетных гостей.
Аи-не-на взяла в руку мошонку высокого усатого мужчины, явившегося по вызову Глашатая, и сделала сбоку ее глубокий надрез своим кремниевым ножом с длинным узким лезвием. Мужчина смотрел, что она делает, и не отвел глаз даже тогда, когда розоватый шарик, похожий на небольшое яйцо, выкатился из мошонки на стол. Его смуглая кожа побледнела, затем стала серого цвета. Все тело покрылось обильным потом. Мужчина изо всех сил вцепился в край стола, будто желая, чтобы столешница стола навсегда запечатлела отпечатки его пальцев.
Я уже однажды видел, как он проходил подобное испытание, когда я был Глашатаем, поэтому не думал, что он ослабнет и рухнет с высоты трибуны в ледяную воду озера. Я видел людей, теряющих в этой ситуации сознание. Никто не имел права прийти к ним на помощь. Обычно вода приводила их в чувство, и они вновь поднимались вверх, несмотря на всю боль и слабость, которые испытывали в тот момент. Лишь несколько человек не смогли или не захотели вновь подняться к столу. Их уводили стражники, и после этого я больше никогда не слышал о них.
Истоки этого варварского ритуала восходили к временам палеолита, за триста тысяч лет до нашей эры. Он был древним уже в то время, когда Аи-не-на только родилась.
Старуха подобрала яичко, понюхала его и положила перед собой на столе. Глашатай приблизился к жертве и смазал свежую рану мазью, которую зачерпнул из небольшого бокала. Аи-нс-на протянула каменный кубок Глашатаю. Тот передал его мужчине, который большим глотком выпил жидкость, содержащуюся в нем. Своим вкусом эта жидкость мне всегда сильно напоминала крепкий медовый напиток, хотя это был совсем не мед. Через несколько минут боль должна была полностью исчезнуть. А через месяц, при условии, что жертводаритель будет хорошо отдыхать и питаться, недостающее яичко вновь восстановится. Так как эликсир дарил не только продленную молодость, не только защищал от всевозможных болезней, но и наделял клетки организма способностью к быстрой регенерации.
Аи-не-на разделила шарик на двенадцать равных долек. Глашатай взял и поднес нам с Калибаном по одной такой дольке. Одна из них была брошена в воду, другую положили на стол перед пустым креслом. Каждый из Девяти взял по кусочку и проглотил. Я пожевал свой и проглотил его с наслаждением, достойным деликатеса, так как тестикулы являются одной из немногих частей человеческого тела, которые стоит есть.
Когда Глашатай подал знак, усатый мужчина повернулся и, подойдя к краю платформы, стал медленно спускаться вниз. Было видно, что боль еще не полностью отпустила его. Следующая жертва появилась перед столом еще раньше, чем он успел пересечь воды ледяного озера.
Глава XXVI
Мне достаточно было чуть-чуть повернуть голову, чтобы видеть Калибана, стоящего на противоположном конце воображаемого диаметра стола, почти напротив меня. Его лицо в данный момент было спокойно и невозмутимо, лишенное всякого выражения. Я не смог прочесть на нем ни единого признака, говорящего об отвращении, которое вполне естественно было ожидать со стороны столь цивилизованного человека. Или он настолько хорошо научился контролировать свои эмоции, что вполне совпадало с тем, что оба его старых приятеля и Клара говорили о нем, или ему действительно было все до фени. Я думаю, может быть, он, как и я, наслаждался вкусом этого лакомого кусочка.
Я чувствовал себя несколько разочарованным. Я бы предпочел увидеть его смущенным, а, может, даже уронившим себя в глазах Девяти тошнотой и рвотой, или другими аналогичными проявлениями отвращения.
Второй жертвой была очень красивая мулатка. У нее были черные курчавые волосы, постриженные по африканской моде, кожа того же теплого шоколадного оттенка, как глаза антилопы. Ее же собственные глаза удивительно контрастировали с цветом ее кожи своим бледно-голубым, почти прозрачным оттенком. Это была жена Глашатая, которая исчезла одновременно с ним во время взрыва их яхты. Я хорошо знал ее, так как мы часто встречались с ней во время предшествующих церемоний. Она много раз спала со мной и мой язык помнил малейшие изгибы ее великолепного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79