Заметив меня, она выплюнула сигарету и направилась ко мне. Намерения ее были так очевидны, что я невольно снова увидел ее обнаженной.
— Трахни меня, — попросила она.
— Я так не могу. Сначала нужно познакомиться.
— Тогда давай познакомимся. Над дверью лифта вспыхнула красная лампочка, послышался лязг железа.
— Ну же! — улыбнулась девушка.
— Прямо здесь?!
Я засмеялся и потащил ее в лифт. Выйдя из лифта, она взяла меня под руку и молча пошла рядом. Только когда мы оказались на Бродвее, она наконец заговорила:
— Если ты и впрямь хочешь познакомиться, меня зовут Конни Уолес. А тебя?
— Мистер Майкл Хаммер, бывший частный детектив к твоим услугам. Ты, наверное, читала вчерашние газеты?
По губам ее скользнула легкая улыбка... На Бродвее мы свернули в северном направлении. Конни не спрашивала, куда я ее веду, но когда мы миновали третий бар, она ткнула меня под ребра, и я понял намек. Провел свою спутницу в уголок и заказал пива: выяснилось, что вкусы у нас одинаковые.
— Отлично! На тебя не надо тратиться.
— Ты на мели или просто скупердяй?
— Деньги у меня есть, но я не намерен тратить их на тебя, моя радость.
Конни заливисто рассмеялась:
— Многие парни купили бы мне все, что я пожелаю, а ты нет?
— Только пиво. Одна знакомая девочка сказала мне когда-то, что не будет брать с меня денег.
— И она была права.
Официант принес четыре бутылки пива, поставил их перед нами и, взяв деньги, удалился. Конни подождала, пока он ушел, и спросила:
— А что ты искал у Антона?
Я повторил ей то, что рассказывал Джун Ривс.
— Я тебе не верю. — Она покачала головой.
— Почему?
— Не знаю. Что-то здесь не так. С чего бы репортерам раздувать дело самоубийцы?
Она попала в точку, но у меня был готов ответ:
— Потому что он не оставил записки, и это при том, что дела у него шли хорошо, денег ему хватало и в семье было все в порядке.
— Ну ладно.
Я коротко рассказал ей о презентации и о том, что, по моему мнению, могло там случиться, а потом спросил:
— А ты, случайно, не в курсе, кто из девушек участвовал в демонстрации моделей?
— Нет, — хихикнула Конни, — манекенщиц я не знаю. У нас в агентстве два отделения: те, кто одеваются, и те, кто раздеваются. Я работаю фотомоделью, рекламирую нейлоновые изделия, белье и ночные сорочки. Любая манекенщица на моем месте выглядела бы ужасно, поэтому они завидуют нам, хотя зарабатывают больше нашего и при этом держатся с нами так, будто мы последние панельные шлюхи...
— Ерунда! Хотя их можно понять. Кому приятно быть гладильной доской...
— Классно сказано, Майк! Я запомню. Это поднимает меня в собственных глазах.
— Пошли, детка. — Я отодвинул пустой стакан. — Провожу тебя, куда ты пожелаешь, а потом займусь своими делами.
— Пойдем ко мне домой, и ты займешься делом там.
— Если ты не заткнешься — получишь в ухо, — оборвал ее я.
Конни откинула голову и опять расхохоталась:
— Ох, мальчик, десятки других парней мечтают услышать от меня такое.
— А ты говорила это всем десяти?
— Нет, Майк. — Голос ее звучал призывно и нежно. Свободного такси нигде не было, поэтому мы прошлись по Бродвею, пока не увидели машину, водитель которой дремал за баранкой. Конни назвала свой адрес на Шестьдесят второй улице, придвинулась ко мне и взяла за руку.
— Тебе очень нужно найти ту девушку, Майк?
— Да, малышка, для меня это очень важно.
— Мне бы хотелось тебе помочь. Честно. Я посмотрел ей в лицо: взгляд ее был серьезным и сочувственным.
— Мне и правда нужна помощь, Конни. Ведь я даже не знаю, ушел ли мой друг с той манекенщицей. А если ушел, то еще неизвестно, признается ли она в этом. Я ничего не знаю толком.
— А что тебе сказала Джун?
— Она попросила, чтобы я зашел завтра. К этому времени она попытается что-нибудь выяснить.
— Но ведь Джун... она приводит в восторг любого мужчину. Такая девушка, как я, рядом с ней не имеет ни единого шанса. — Конни стиснула мою руку. — Сейчас же скажи, что это не правда, Майк.
— Это не правда, Конни.
— Ты нагло лжешь, — расхохоталась она, — но это ничего не значит. Ладно, допустим, твой друг ушел с той неизвестной девушкой. Значит ли это, что он имел на нее виды? Что он был за человек?
Я сдвинул шляпу на затылок и попытался представить себе Честера Вилера. По моему мнению, он был примерным отцом семейства и вряд ли чувствовал себя уверенно в роли Казаковы. Свое мнение я выложил Конни, добавив при этом, что все-таки нельзя точно сказать, на что способен человек в чужом городе, когда он совершенно один и никто за ним не присматривает.
— В таком случае не исключено, — заметила Конни, — что девушка просто пыталась развлечься за его счет. Наверняка повела его в какой-нибудь шикарный ресторан. Все они так делают.
В этой мысли определенно что-то было. Конни тряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам.
— В последнее время манекенщицы облюбовали несколько дешевых ночных ресторанов. Я там, правда, не бывала, но можно попытаться туда сходить, не так ли?
Я взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.
— А ты умна, малышка.
Ее пухлые губки были красно-вишневого цвета. Она облизнула их, чуть приоткрыв рот, чтобы распалить меня, и, возможно, добилась бы своего, но в этот момент такси резко затормозило у края тротуара и Конни ткнулась носом в спину водителя. Она скорчила злобную гримаску и еще крепче вцепилась в мою руку. Я расплатился с водителем.
— По-моему, самое время выпить по бокалу коктейля, Майк. Зайдем ко мне.
— Только ненадолго.
— Черт возьми, никогда еще мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы меня трахнули. Неужели во мне нет ничего привлекательного?
— Есть. Две очень красивые штучки.
— Ну слава Богу. Это уже кое-что.
Дом, где жила Конни, совсем не радовал глаз. Лифт не работал, и нам пришлось подниматься на четвертый этаж пешком. Конни, порывшись в кармане, вынула ключ, открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Я щелкнул выключателем, бросил шляпу на стул и уселся с таким видом, будто жил здесь уже несколько лет.
— Чем тебя угостить? — осведомилась Конни. — Коктейль? Кофе?
— Сперва лучше кофе. Кстати, сегодня мне так и не довелось пообедать, так что было бы очень любезно с твоей стороны угостить меня яичницей, — попросил я.
Я дотянулся до книжной полки и сгреб несколько женских журналов. Их обложки ни в чем не уступали почтовым открыткам из Мехико. На половине фотографий я узнал Конни и еще раз убедился, что она ничего. Очень даже ничего.
Запах свежесваренного кофе вскоре заставил меня проследовать на кухню. Конни как раз перекладывала со сковородки на тарелку яичницу огромных размеров. Я не заставил себя упрашивать и жадно набросился на еду. Собрав последние крошки, я достал пачку сигарет.
— Наелся? — спросила она.
— Угу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45