Не хватает образов, умения рассказать. Зачастую беден багаж во-
ображения у тех, кому адресован рассказ. Мы как-будто стоим на разных
берегах горной реки. Мы видим, но не слышим друг друга. И если слышим,
то не можем разобрать слов. Где найти силу, чтобы взорвать отупляющий
поток повседневья?
Это только одна сторона. Кто-нибудь, пусть один из многих, - услы-
шит меня, проникнется тем же восторгом от бытия. Кто-то всегда созву-
чен тебе. Проблема в том, чтобы встретиться.
Но есть и другое. Со временем сталкиваешься с невозможностью
вспомнить все, что было. И как было. И даже тех, кто шел рядом или пе-
ресекал путь, не можешь вспомнить с четкостью. Мы мчимся по жизни на
грани света и тьмы - тянемся к восходящему впереди солнцу, а сзади не-
удержимо накатывает плотная ночь забвения. И только записи, песни, фо-
тографии, видео и киноленты - очень мало средств, чтобы оставить осве-
щенные островки в океане беспамятства.
Тем, что я пишу или снимаю, я продлеваю память о людях. О совре-
менниках. О тех, кто был мне дорог, и кому не был безразличен я. И о
врагах своих я тоже продлеваю память. Что ж, добро и зло неразделимы,
а мы - на грани их. И одно без другого немыслимо, потому что теряет
смысл.
Ну и последнее. Все это - рождается во мне и из меня. Как истинные
человеческие детеныши - детки мои: Каролина, Боря, Алеша, эти сочета-
ния буковок, рождаемые во мне неведомой для меня силой, живут какой-то
своей, уже отделенной от меня жизнью. И я ухожу в эти множественные,
порожденные мною миры, как в космические путешествия. Здесь я волен и
свободен той единственно полной до бесконечности свободой, какая, на-
верно, может только сниться. Единственная непреходящая ценность в этом
Мире - творчество, рождение, в противовес истреблению и умиранию.
По-моему.
* * *
Каждый, наверно, проживает этап, когда признание со стороны рядом
живущих теряет смысл, и хочется дальних звезд. Каждый хоть раз стано-
вится на тропинку, в конце которой чудится и мечтается Нечто.
И счастлив тот, кто на пути этом не утратит душевной целости, не
покроется уродливыми шрамами от пережитых ран, не проникнется злобой
по отношению к себе подобным. И пробившись к заветному столу или гори-
зонту, не станет мстить, упиваясь собой, вымещая свои, бездумно нане-
сенные кем-то когда-то, боли на только еще взбирающихся по отвесам.
А они, все еще идущие вверх, содрогаются от щелчков и пощечин,
постепенн пропитываются желчью и ненавистью, внутренне перерождаясь
под прессингом уже залезших.
На что я рассчитывал, когда в зрелом уже возрасте, пытался предло-
жить свои рассказы в ряд издательств, какие, по моему ощущению, были
наиболее созвучны миру путешествий - тому миру, откуда пришел я? Слава
Богу, я быстро одумался и не предпринимал новых попыток пройти этим
путем. Но те первые и последние пока письма, пришедшие мне в ответ из
издательств, я храню, и привожу здесь как предисловие и послесловие к
этому (тому давнему!) первому сборнику.
Моя спелеологическая жизнь неразрывно связана с Башкирией, ее пе-
щерами и природой, моими уфимскими и иногородними друзьями. Я люблю
Башкирию, как свою Эмоциональную Родину. И именно в Башкирии находится
моя любимая пропасть "Кутук-Сумган", которой я обязан становлением ха-
рактера, возмужанием, лучшими друзьями в жизни. Она дала живительный
элексир главнейшим моим корням - творческим и жизненным.
Поэтому первым делом я послал сборник в Башкирское книжное изда-
тельство. Ведь все сюжеты этого сборника родились на башкирской земле,
и...
"Уважаемый товарищ Серафимов!
Мы ознакомились с Вашей рукописью. Однако ввиду перегруженности
темплана издательства произведениями местных авторов издание сборника
Ваших рассказов "Голубой сталагмит" не представляется возможным.
Рекомендуем Вам обратиться в местное или центральные издательства."
22 августа 1985 года.
Гл.редактор М.Гилязев.
"Уважаемый Константин!
С большим интересом прочитал Ваши рассказы. Написаны они хорошим
живым языком. Все замечания Вы найдете в рукописи. Чувство протеста
вызвал Ваш рассказ "Пачка чая" - думается, Вам следовало бы убрать
"пьяных мужиков", "расплату водкой" и подобное.
"Легенда о грезе" - все же это вариант баек о "белом спелеологе".
Иногда Вы (на мой взгляд) перебарщиваете с юмором. Конечно юмор
очень помогает в экстремальных ситуациях, но все же создается впечат-
ление, что Ваши герои поставили себе задачей острить во что бы то не
стало.
Хотелось бы Вам посоветовать более осторожно обращаться с нацио-
нальностями - очень легко можно оскорбить чье-либо национальное досто-
инство.
Вот пожалуй и все придирки.
Не унывайте, что получили отказ.
Пробить рукопись в "чужом" издательстве почти невозможно. Попро-
буйте предложить свои рассказы в журналы или сборник "На суше и на мо-
ре". Возможно Вам и удастся их опубликовать.
К сожалению Вы ничего не написали, что у Вас опубликовано и где.
Творческих удач Вам!"
22 августа 1985 года.
Редактор художественной редакции Николай Грехов
Я не стал править в этом тексте запятые и прочие символы - публи-
кую, как есть. Мой тематический план не перегружен местными авторами.
Тем более, что запятые и прочие подобные глупости для редактора худо-
жественной редакции, да еще знающего байки о"Белом спелеологе" и осто-
рожного в национальных вопросах - вещь непринципиальная. А вот распла-
ту водкой - это я действительно непросчитал: перестроечная антиалко-
гольная компания еще только появилась на горизонте. Но из песни слова
не выкинешь. И я не могу.
Спасибо Николаю Грехову, я внял его советам сразу по двум направ-
лением: не стал слишком расстраиваться и послал сборник в более солид-
ное издательство - центральное.
"Уважаемый Константин Борисович!
В редакции внимательно ознакомились с Вашей рукописью "Голубой
сталактит". В ней много информации, много небезинтересных наблюдений,
но, в то же время, слишком много красивостей, даже в названиях расска-
зов: "Аквамариновая история", "Легенда и греза" и т.д. Да, то, чем за-
нимаются Ваши герои, безусловно, увлекательно и романтично. Однако, в
рассказах нет их самих, людей сегодняшнего дня, нет движения челове-
ческой души, открытий - все повторно, все знакомо по другим произведе-
ниям. Именно такое впечатление оставляет рукопись. Иллюстративность и
схематичность - главная ее беда. Самое важное для художника не просто
описать восторг, который вызывает в нем природа, а показать ее слож-
ность и красоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274
ображения у тех, кому адресован рассказ. Мы как-будто стоим на разных
берегах горной реки. Мы видим, но не слышим друг друга. И если слышим,
то не можем разобрать слов. Где найти силу, чтобы взорвать отупляющий
поток повседневья?
Это только одна сторона. Кто-нибудь, пусть один из многих, - услы-
шит меня, проникнется тем же восторгом от бытия. Кто-то всегда созву-
чен тебе. Проблема в том, чтобы встретиться.
Но есть и другое. Со временем сталкиваешься с невозможностью
вспомнить все, что было. И как было. И даже тех, кто шел рядом или пе-
ресекал путь, не можешь вспомнить с четкостью. Мы мчимся по жизни на
грани света и тьмы - тянемся к восходящему впереди солнцу, а сзади не-
удержимо накатывает плотная ночь забвения. И только записи, песни, фо-
тографии, видео и киноленты - очень мало средств, чтобы оставить осве-
щенные островки в океане беспамятства.
Тем, что я пишу или снимаю, я продлеваю память о людях. О совре-
менниках. О тех, кто был мне дорог, и кому не был безразличен я. И о
врагах своих я тоже продлеваю память. Что ж, добро и зло неразделимы,
а мы - на грани их. И одно без другого немыслимо, потому что теряет
смысл.
Ну и последнее. Все это - рождается во мне и из меня. Как истинные
человеческие детеныши - детки мои: Каролина, Боря, Алеша, эти сочета-
ния буковок, рождаемые во мне неведомой для меня силой, живут какой-то
своей, уже отделенной от меня жизнью. И я ухожу в эти множественные,
порожденные мною миры, как в космические путешествия. Здесь я волен и
свободен той единственно полной до бесконечности свободой, какая, на-
верно, может только сниться. Единственная непреходящая ценность в этом
Мире - творчество, рождение, в противовес истреблению и умиранию.
По-моему.
* * *
Каждый, наверно, проживает этап, когда признание со стороны рядом
живущих теряет смысл, и хочется дальних звезд. Каждый хоть раз стано-
вится на тропинку, в конце которой чудится и мечтается Нечто.
И счастлив тот, кто на пути этом не утратит душевной целости, не
покроется уродливыми шрамами от пережитых ран, не проникнется злобой
по отношению к себе подобным. И пробившись к заветному столу или гори-
зонту, не станет мстить, упиваясь собой, вымещая свои, бездумно нане-
сенные кем-то когда-то, боли на только еще взбирающихся по отвесам.
А они, все еще идущие вверх, содрогаются от щелчков и пощечин,
постепенн пропитываются желчью и ненавистью, внутренне перерождаясь
под прессингом уже залезших.
На что я рассчитывал, когда в зрелом уже возрасте, пытался предло-
жить свои рассказы в ряд издательств, какие, по моему ощущению, были
наиболее созвучны миру путешествий - тому миру, откуда пришел я? Слава
Богу, я быстро одумался и не предпринимал новых попыток пройти этим
путем. Но те первые и последние пока письма, пришедшие мне в ответ из
издательств, я храню, и привожу здесь как предисловие и послесловие к
этому (тому давнему!) первому сборнику.
Моя спелеологическая жизнь неразрывно связана с Башкирией, ее пе-
щерами и природой, моими уфимскими и иногородними друзьями. Я люблю
Башкирию, как свою Эмоциональную Родину. И именно в Башкирии находится
моя любимая пропасть "Кутук-Сумган", которой я обязан становлением ха-
рактера, возмужанием, лучшими друзьями в жизни. Она дала живительный
элексир главнейшим моим корням - творческим и жизненным.
Поэтому первым делом я послал сборник в Башкирское книжное изда-
тельство. Ведь все сюжеты этого сборника родились на башкирской земле,
и...
"Уважаемый товарищ Серафимов!
Мы ознакомились с Вашей рукописью. Однако ввиду перегруженности
темплана издательства произведениями местных авторов издание сборника
Ваших рассказов "Голубой сталагмит" не представляется возможным.
Рекомендуем Вам обратиться в местное или центральные издательства."
22 августа 1985 года.
Гл.редактор М.Гилязев.
"Уважаемый Константин!
С большим интересом прочитал Ваши рассказы. Написаны они хорошим
живым языком. Все замечания Вы найдете в рукописи. Чувство протеста
вызвал Ваш рассказ "Пачка чая" - думается, Вам следовало бы убрать
"пьяных мужиков", "расплату водкой" и подобное.
"Легенда о грезе" - все же это вариант баек о "белом спелеологе".
Иногда Вы (на мой взгляд) перебарщиваете с юмором. Конечно юмор
очень помогает в экстремальных ситуациях, но все же создается впечат-
ление, что Ваши герои поставили себе задачей острить во что бы то не
стало.
Хотелось бы Вам посоветовать более осторожно обращаться с нацио-
нальностями - очень легко можно оскорбить чье-либо национальное досто-
инство.
Вот пожалуй и все придирки.
Не унывайте, что получили отказ.
Пробить рукопись в "чужом" издательстве почти невозможно. Попро-
буйте предложить свои рассказы в журналы или сборник "На суше и на мо-
ре". Возможно Вам и удастся их опубликовать.
К сожалению Вы ничего не написали, что у Вас опубликовано и где.
Творческих удач Вам!"
22 августа 1985 года.
Редактор художественной редакции Николай Грехов
Я не стал править в этом тексте запятые и прочие символы - публи-
кую, как есть. Мой тематический план не перегружен местными авторами.
Тем более, что запятые и прочие подобные глупости для редактора худо-
жественной редакции, да еще знающего байки о"Белом спелеологе" и осто-
рожного в национальных вопросах - вещь непринципиальная. А вот распла-
ту водкой - это я действительно непросчитал: перестроечная антиалко-
гольная компания еще только появилась на горизонте. Но из песни слова
не выкинешь. И я не могу.
Спасибо Николаю Грехову, я внял его советам сразу по двум направ-
лением: не стал слишком расстраиваться и послал сборник в более солид-
ное издательство - центральное.
"Уважаемый Константин Борисович!
В редакции внимательно ознакомились с Вашей рукописью "Голубой
сталактит". В ней много информации, много небезинтересных наблюдений,
но, в то же время, слишком много красивостей, даже в названиях расска-
зов: "Аквамариновая история", "Легенда и греза" и т.д. Да, то, чем за-
нимаются Ваши герои, безусловно, увлекательно и романтично. Однако, в
рассказах нет их самих, людей сегодняшнего дня, нет движения челове-
ческой души, открытий - все повторно, все знакомо по другим произведе-
ниям. Именно такое впечатление оставляет рукопись. Иллюстративность и
схематичность - главная ее беда. Самое важное для художника не просто
описать восторг, который вызывает в нем природа, а показать ее слож-
ность и красоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274