)
- Пишу книгу.
- О чем?
- Поживем - увидим.
- Большая?
- Не знаю...
- Интересная?
- Постараюсь.
- Тогда о'кэй, - усмехнулся полицейский, - добро пожаловать в нашу республику - ю ар велком! Зайдите в таможню, пусть вас досмотрят...
Таможенник оказался славным громадноусым индийцем.
- Наркотики везете?
- Нет.
- Порнографические фильмы?
- Нет.
- Динамит?
- Нет.
- Что-нибудь пропагандистское?
- Нет.
Таможенник вздохнул и простукал своим штемпелем по чемодану, даже не заглянув в него.
- Ю ар велком! Добро пожаловать! Я пошел во второй зал - гигантский, бело-синий, прохладный, затененный...
- Э, сэр!
Оборачиваюсь. Индус-таможенник с ленивой надеждой спрашивает:
- А личное оружие у вас есть?
Я показал ему свое вечное перо.
- Однозарядное?
- Это ручка.
- Газовая?
- Просто ручка...
Индусу стало скучно, и он отвернулся.
Красивая, улыбчивая китаянка протянула мне орхидею, сделанную из тонкого розового пластика. Очень красиво. Спасибо. Повсюду на столах великолепно напечатанные справочники, бесплатные - для всех.
Никто из наших меня не встречал. А я просил тассовцев в Токио послать сюда телеграмму. Телеграмму они послали, однако утром, за несколько часов перед моим приездом, специальный корреспондент ТАСС Азаров разбился на машине. Кроме него, в Сингапуре нет ни одного советского газетчика. Надо же такому случиться! (Телеграмма о моем прилете была у него на столе - это я уже потом выяснил, из бесед с газетчиками.)
Дорога с аэродрома в город идет среди гигантских пальм. В машине нужно плотно закрыть все окна - только тогда можно включить кондиционер. Открытые окна (как у нас летом) от зноя не спасают - наоборот. Ветер обжигает, он здесь сухой, и делается еще жарче, чем на улице. Я посоветовался с шофером, где мне лучше всего остановиться. В конце концов, указание отеля в полицейской анкете не есть клятвенное обязательство жить именно в отеле "Орчард". А вдруг "Орчард" похож на тот "традиционный" японский, с "обслуживанием"?
Меня потрясло произношение шофера; потом я убедился, что произношение у всех сингапурцев одинаково мелодичное - они словно бы заученно поют целые фразы.
- Один из лучших, причем не очень дорогой, - пропел шофер, "Океан-парк-отель". Там есть прекрасный бассейн, это в пригороде, недалеко отсюда, - по Ист кост роуд. Но если у вас нет машины, это неудобно: автобус ходит туда лишь пять раз в день, причем автобус без кондиционера. Очень неплох "Лаяон-сити-отель": там "Китайский Емпориум" - специальный магазин, где продают прекрасные вещи, произведенные на "главной родине" (мэйнлэнд), в Пекине. Это неподалеку от аэродрома. Если хотите, можем заглянуть.
- Автобус? - спросил я.
- Нет, автобуса нет, нужно брать такси.
- Как дорого такси?
Шофер вдруг рассмеялся, обернувшись.
- Когда я вас довезу, увидите. Дорого, - добавил он, - дорого. Все дорого.
- А "Орчард"? Пристойный отель?
- Отель да. А в ресторан по вечерам лучше не ходите.
- Почему?
Шофер оглянулся, быстро обсмотрел меня.
- Любите экзотику?
- Люблю.
- Тогда ходите, не страшно...
Позвонил в бюро "Юнайтед пресс интернейшнл" - Ал. Кафф, шеф Азиатского бюро ЮПИ, пообещал, что ответ филиппинцев и австралийцев придет сюда, в Сингапур. Кафф оказался обязательным человеком. Министерство иностранных дел Филиппин сообщило свое решение президенту Маркосу, однако каково это решение, неизвестно, и до тех пор, пока президент Маркос не утвердит решение МИДа, официального ответа консульский аппарат дать мне не может. А поскольку президент улетел вчера в Нью-Йорк на месяц, ответ поступит не ранее как через сорок дней.
Я прожил в Сингапуре, Малайзии и в Австралии месяц, но ответа из филиппинского посольства так и не получил.
После ледяной ванны я почувствовал себя вновь рожденным и вышел в город. Несмотря на то, что был уже поздний вечер, здания были раскалены, от них исходило душное, тугое тепло. Поехал на набережную. Мне говорили, что порт это сердце Сингапура, четвертый по величине в мире (здесь утверждают второй). Порт поразителен. Более ста судов стояли на рейде - далекие и близкие, каждое со своей прекрасной, таинственной романтической жизнью. Огромное количество маленьких катеров сновало между портом и кораблями. Это агенты-шипшандеры. ("Ваши одесситы и наши шипшандеры, - сказали мне потом, это одно и то же. И тех и других губит чрезмерная деловитость".)
С набережной открылся вид на деловую часть Сингапура, на центр города площадь Рафлз. Гигантские здания компаний, магазинов, банков. Вспомнил, как стюардессы, объявляя о том, что мы приземляемся в Сингапуре, улыбчиво добавили: "Это - сердце экваториальной Европы".
Здесь, на набережной, оглушает, потрясает человеческая разноплеменность. Длинный, седой англичанин в коротких белых брючках, белой рубашечке и белом пробковом шлеме, в черных шерстяных носках и толстых бутсах; сикх в высоком, причудливо закрученном тюрбане; индус с нафабренными усами, малайцы, китайцы (китайцы составляют 93 процента населения Сингапура), японцы, армяне, арабы, немцы, афганцы, персы, евреи. Царствует английский язык. Акцент, правда, у каждого народа особый: большинство китайцев "поют" резко, произносят все буквы, малайзийцы "певучи" невнятно, индусы, которые "поют" медленно и мягко, как на молитве, - ко всем надо приноравливаться.
Все это так разнилось от однозначно говорящей, черно-белой - в кинематографическом смысле - Японии, от англо-китайского красночерепичного Гонконга, от нищего американо-китайского Тайбэя, что глаза у меня в этот первый вечер разбегались.
Бананово-лимонности в Сингапуре нет и в помине. И не было. Александр Вертинский сочинил ее. Это прекрасно, что он сочинил такой символ, в который все мы так верили. Прощание с символом и узнавание истины всегда полезнее, чем заученное следование привычному.
В витринах магазинов, на стенах домов - всюду изображение льва. Это не просто герб и не просто символ Сингапура. На санскрите "синг-лура" значит: "город льва".
На сквере - гигантский обелиск, памятник жертвам японских оккупантов.
Японцы прорвались через джунгли Малайзии, атаковали Сингапур, гарнизон сдался. Здесь было сильное подполье, много героев Сингапура погибло. Поэтому и по сей день отношение к японцам у народа, как я потом заметил, довольно сдержанное и осторожное. (Хотя памятник жертвам японского террора построен японцами же, на деньги, собранные в Японии!)
Отойдя от набережной в сторону китайского квартала, где расположены огромный грязный крытый рынок и гостиницы для моряков, я увидел махонькую речушку, сплошь заставленную джонками. На джонках живут, готовят еду, спят вповалку. Паруса убраны, носы раскрашены - скалятся краснолицые, белоглазые драконы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Пишу книгу.
- О чем?
- Поживем - увидим.
- Большая?
- Не знаю...
- Интересная?
- Постараюсь.
- Тогда о'кэй, - усмехнулся полицейский, - добро пожаловать в нашу республику - ю ар велком! Зайдите в таможню, пусть вас досмотрят...
Таможенник оказался славным громадноусым индийцем.
- Наркотики везете?
- Нет.
- Порнографические фильмы?
- Нет.
- Динамит?
- Нет.
- Что-нибудь пропагандистское?
- Нет.
Таможенник вздохнул и простукал своим штемпелем по чемодану, даже не заглянув в него.
- Ю ар велком! Добро пожаловать! Я пошел во второй зал - гигантский, бело-синий, прохладный, затененный...
- Э, сэр!
Оборачиваюсь. Индус-таможенник с ленивой надеждой спрашивает:
- А личное оружие у вас есть?
Я показал ему свое вечное перо.
- Однозарядное?
- Это ручка.
- Газовая?
- Просто ручка...
Индусу стало скучно, и он отвернулся.
Красивая, улыбчивая китаянка протянула мне орхидею, сделанную из тонкого розового пластика. Очень красиво. Спасибо. Повсюду на столах великолепно напечатанные справочники, бесплатные - для всех.
Никто из наших меня не встречал. А я просил тассовцев в Токио послать сюда телеграмму. Телеграмму они послали, однако утром, за несколько часов перед моим приездом, специальный корреспондент ТАСС Азаров разбился на машине. Кроме него, в Сингапуре нет ни одного советского газетчика. Надо же такому случиться! (Телеграмма о моем прилете была у него на столе - это я уже потом выяснил, из бесед с газетчиками.)
Дорога с аэродрома в город идет среди гигантских пальм. В машине нужно плотно закрыть все окна - только тогда можно включить кондиционер. Открытые окна (как у нас летом) от зноя не спасают - наоборот. Ветер обжигает, он здесь сухой, и делается еще жарче, чем на улице. Я посоветовался с шофером, где мне лучше всего остановиться. В конце концов, указание отеля в полицейской анкете не есть клятвенное обязательство жить именно в отеле "Орчард". А вдруг "Орчард" похож на тот "традиционный" японский, с "обслуживанием"?
Меня потрясло произношение шофера; потом я убедился, что произношение у всех сингапурцев одинаково мелодичное - они словно бы заученно поют целые фразы.
- Один из лучших, причем не очень дорогой, - пропел шофер, "Океан-парк-отель". Там есть прекрасный бассейн, это в пригороде, недалеко отсюда, - по Ист кост роуд. Но если у вас нет машины, это неудобно: автобус ходит туда лишь пять раз в день, причем автобус без кондиционера. Очень неплох "Лаяон-сити-отель": там "Китайский Емпориум" - специальный магазин, где продают прекрасные вещи, произведенные на "главной родине" (мэйнлэнд), в Пекине. Это неподалеку от аэродрома. Если хотите, можем заглянуть.
- Автобус? - спросил я.
- Нет, автобуса нет, нужно брать такси.
- Как дорого такси?
Шофер вдруг рассмеялся, обернувшись.
- Когда я вас довезу, увидите. Дорого, - добавил он, - дорого. Все дорого.
- А "Орчард"? Пристойный отель?
- Отель да. А в ресторан по вечерам лучше не ходите.
- Почему?
Шофер оглянулся, быстро обсмотрел меня.
- Любите экзотику?
- Люблю.
- Тогда ходите, не страшно...
Позвонил в бюро "Юнайтед пресс интернейшнл" - Ал. Кафф, шеф Азиатского бюро ЮПИ, пообещал, что ответ филиппинцев и австралийцев придет сюда, в Сингапур. Кафф оказался обязательным человеком. Министерство иностранных дел Филиппин сообщило свое решение президенту Маркосу, однако каково это решение, неизвестно, и до тех пор, пока президент Маркос не утвердит решение МИДа, официального ответа консульский аппарат дать мне не может. А поскольку президент улетел вчера в Нью-Йорк на месяц, ответ поступит не ранее как через сорок дней.
Я прожил в Сингапуре, Малайзии и в Австралии месяц, но ответа из филиппинского посольства так и не получил.
После ледяной ванны я почувствовал себя вновь рожденным и вышел в город. Несмотря на то, что был уже поздний вечер, здания были раскалены, от них исходило душное, тугое тепло. Поехал на набережную. Мне говорили, что порт это сердце Сингапура, четвертый по величине в мире (здесь утверждают второй). Порт поразителен. Более ста судов стояли на рейде - далекие и близкие, каждое со своей прекрасной, таинственной романтической жизнью. Огромное количество маленьких катеров сновало между портом и кораблями. Это агенты-шипшандеры. ("Ваши одесситы и наши шипшандеры, - сказали мне потом, это одно и то же. И тех и других губит чрезмерная деловитость".)
С набережной открылся вид на деловую часть Сингапура, на центр города площадь Рафлз. Гигантские здания компаний, магазинов, банков. Вспомнил, как стюардессы, объявляя о том, что мы приземляемся в Сингапуре, улыбчиво добавили: "Это - сердце экваториальной Европы".
Здесь, на набережной, оглушает, потрясает человеческая разноплеменность. Длинный, седой англичанин в коротких белых брючках, белой рубашечке и белом пробковом шлеме, в черных шерстяных носках и толстых бутсах; сикх в высоком, причудливо закрученном тюрбане; индус с нафабренными усами, малайцы, китайцы (китайцы составляют 93 процента населения Сингапура), японцы, армяне, арабы, немцы, афганцы, персы, евреи. Царствует английский язык. Акцент, правда, у каждого народа особый: большинство китайцев "поют" резко, произносят все буквы, малайзийцы "певучи" невнятно, индусы, которые "поют" медленно и мягко, как на молитве, - ко всем надо приноравливаться.
Все это так разнилось от однозначно говорящей, черно-белой - в кинематографическом смысле - Японии, от англо-китайского красночерепичного Гонконга, от нищего американо-китайского Тайбэя, что глаза у меня в этот первый вечер разбегались.
Бананово-лимонности в Сингапуре нет и в помине. И не было. Александр Вертинский сочинил ее. Это прекрасно, что он сочинил такой символ, в который все мы так верили. Прощание с символом и узнавание истины всегда полезнее, чем заученное следование привычному.
В витринах магазинов, на стенах домов - всюду изображение льва. Это не просто герб и не просто символ Сингапура. На санскрите "синг-лура" значит: "город льва".
На сквере - гигантский обелиск, памятник жертвам японских оккупантов.
Японцы прорвались через джунгли Малайзии, атаковали Сингапур, гарнизон сдался. Здесь было сильное подполье, много героев Сингапура погибло. Поэтому и по сей день отношение к японцам у народа, как я потом заметил, довольно сдержанное и осторожное. (Хотя памятник жертвам японского террора построен японцами же, на деньги, собранные в Японии!)
Отойдя от набережной в сторону китайского квартала, где расположены огромный грязный крытый рынок и гостиницы для моряков, я увидел махонькую речушку, сплошь заставленную джонками. На джонках живут, готовят еду, спят вповалку. Паруса убраны, носы раскрашены - скалятся краснолицые, белоглазые драконы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67