Насти. Разве он позволил бы ему родиться, если бы желал его смерти!
Женщина (с облегчением). Вот это мне по душе. (Священнику.) Видишь, я все понимаю, когда со мной так говорят. Значит, Господь в печали, когда видит мои муки?
Насти. Его печали нет предела.
Женщина. И он ничем не может мне помочь?
Насти. Конечно, может. Он вернет тебе ребенка.
Женщина (разочарованно). Да, знаю. Там, на небесах.
Насти. Нет, здесь, на земле.
Женщина (удивленно). На земле?
Насти. Только нужно пройти сквозь игольное ушко, претерпеть семь лет горестей, лишь потом наступит царство Божие на земле, и вернутся к нам мертвые наши, и все полюбят всех, и больше никто не будет голодать.
Женщина. К чему ждать семь лет?
Насти. Нужно семь лет драться, чтобы избавиться от злых людей.
Женщина. Крепко придется потрудиться.
Насти. Вот почему Господу нужна твоя помощь.
Женщина. Неужто всемогущий нуждается в моей помощи?
Насти. Да, сестра моя. Еще семь лет продлится царствие лукавого на земле. Но если каждый из нас будет смело драться, мы все спасемся, и Господь спасется вместе с нами. Веришь ли ты мне?
Женщина (встает). Да, Насти, я тебе верю!
Насти. Женщина, твой сын не вознесен на небо, он во чреве твоем, и будешь ты его носить семь лет, и настанет час - он зашагает рядом с тобой, вложит свою руку в твою, ты породишь его во второй раз.
Женщина. Я верю тебе, Насти. Я тебе верю! (Уходит.)
Генрих. Ты погубишь ее душу.
Насти. Почему ты меня не прервал, раз ты в этом уверен?
Генрих. Потому что она стала счастливей...
Насти пожимает плечами и уходит.
Господи! Я не посмел остановить его речи. Я согрешил, Господи. Но верую, Господи, верую в Твое всемогущество, в матерь нашу святую церковь, святую плоть Иисусову. Верю, что все решится по воле Твоей, даже смерть ребенка. Верю, что все на свете-добро. Верю, потому что это нелепо! Нелепо! Нелепо!
Вся сцена освещается. Горожане со своими женами толпятся вокруг епископского замка и ждут.
Голоса в толпе. Какие новости?..
- Никаких.
- Что здесь происходит?
- Ждут...
- Чего ждут?
- Ничего...
- Вы видели?..
- Справа.
- Да.
- Грязные рожи.
- Дерьмо в воде не тонет.
- Даже на улицу опасно показаться.
- Пора кончать войну. Быстрее кончать, не то быть беде.
- Повидать бы епископа. Повидать бы его.
- Он не покажется. Он слишком разгневан...
- Кто?.. Кто?..
- Епископ...
- С тех пор как его заточили, он иногда показывается в окне, приподнимает занавеску, глядит.
- Вид у него недобрый.
- Что вы хотите услышать от епископа?
- Может, у него есть новости.
Ропот.
- Епископ! Епископ! Покажись! Напутствуй нас!
- Что с нами будет?
- Конец света настал!
Из толпы выходит человек, прорывается к стене епископского замка и прислоняется к ней. Генрих отходит от него подальше и смешивается с толпой.
Пророк. Мир погиб! Повсюду падаль! Падаль! Падаль! С нами Бог!
Крики. Начинается паника.
Богатый горожанин. Эй! Эй! Спокойно! Это всего лишь пророк!
Голоса в толпе. Еще один пророк? Хватит!
- Замолчи!
- Отовсюду пророки полезли! Стоило наших попов запирать?
Пророк. От земли пошел смрад. Солнце взмолилось Господу: "Боженька, не хочу светить! Хватит с меня гнили. Чем больше землю греешь, тем сильнее смрад. Земля грязнит мои лучи. Беда,- говорит солнце.- Золотые кудри мои в дерьме".
Богатый горожанин (бьет пророка). Заткни глотку!
Пророк падает. Окно епископского замка распахивается на стежь. Епископ в парадных одеждах появляется на балконе.
Толпа. Епископ!
Епископ. Где войска Конрада? Где рыцари? Где сонмы ангелов, которые должны были обратить в бегство врага? Вы одни. Без друзей, без надежды. Вы прокляты. Горожане Вормса, отвечайте: вы хотели умилостивить Господа, заточив его служителей, но почему же Господь вас покинул?
Стоны в толпе.
Отвечайте!
Генрих. Не лишайте их мужества.
Епископ. Кто это сказал?
Генрих. Это я, Генрих, священник церкви святого Гильхау.
Епископ. Проглоти язык, богоотступник. Посмеешь ли ты взглянуть в глаза своему епископу?
Генрих. Простите их, если они оскорбили вас, монсеньор, простите их, как я прощаю вам вашу брань.
Епископ. Иуда, Иуда Искариотский. Иди повесься!
Генрих. Нет, я не Иуда.
Епископ. Почему же ты среди них, отчего ты стал их опорой? Почему тебя не заточили вместе с нами?
Генрих. Я на свободе оттого, что они знают, как я люблю их. И я не пошел в заточение вместе с другими священниками, чтоб в этом пропащем городе хоть кто-нибудь мог служить мессу и провожать покойников. Без меня здесь не было бы церкви. Вормс был бы беззащитен перед ересью, люди дохли бы, как псы, без причастия. Монсеньор, не лишайте их мужества!
Епископ. Кто вскормил тебя? Кто тебя воспитал? Кто научил тебя читать? Кто дал тебе звание? Кто сделал тебя священнослужителем?
Генрих. Церковь, пресвятая матерь моя.
Епископ. Ты всем обязан ей. Прежде всего ты принадлежишь церкви.
Генрих. Церковь прежде всего. Но я брат им...
Епископ (повышая голос). Прежде церковь!
Генрих. Да, прежде церковь, но...
Епископ. Я хочу обратиться к этим людям. Но если они будут упорствовать в заблуждениях и бунтовать, повелеваю тебе, вернись к церкви, к твоим подлинным братьям, в монастырь, куда их заточили. Готов ли ты подчиниться своему епископу?
Человек из народа. Не покидай нас, Генрих! Ты пастырь бедняков. Ты наш.
Генрих (с горечью, но твердо). Прежде церковь! Монсеньор, я подчиняюсь.
Епископ. Жители Вормса! Взгляните на свой белокаменный, на свой богатый город. Взгляните на него в последний раз. Он станет средоточием чумы и голода, и под конец богачи и бедняки истребят друг друга. Солдаты ГJца найдут здесь только трупы и развалины. (Пауза.) Я мог бы спасти вас, но вы должны смягчить мое сердце.
Голоса в толпе. Спаси нас, монсеньор! Спаси нас.
Епископ. Эй, обуянные гордыней! На колени! Просите прощения у Господа!
Богатые горожане один за другим становятся на колени. Бедняки по-прежнему стоят.
Генрих, преклонишь ли ты колена?
Генрих становится на колени.
Господи, прости нам прегрешения наши и умерь гнев архиепископа. Повторяйте за мной!
Толпа. Господи, прости нам прегрешения наши и умерь гнев архиепископа!
Епископ. Аминь! Встаньте! (Пауза.) Сначала вы освободите монахов и священников, затем откроете ворота города, встанете на колени перед храмом и будете в великом раскаянии ждать. А мы вместе выйдем навстречу ГJцу молить его, чтобы он пощадил нас.
Богатый горожанин. А если он будет глух к мольбам?
Епископ. Над ГJцем - архиепископ. Он наш отец и не оставит нас отчей милостью.
За минуту до этого у дозорных постов появился Насти. Он слушает молча и после этой реплики спускается по лестнице крепостной стены на две ступеньки вниз.
Насти. ГJц служит не архиепископу, ГJц служит дьяволу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14