Вы же видите, я занят. Ну что еще?
Фелисити. Почему вы поссорились со своим сыном?
Бистон. Это уж мое дело. Но если хотите знать – потому что он зазнался.
Фелисити. Понимаю. То есть я как будто знаю, что представляют собой современные молодые люди.
Раздается громкий стук в дверь.
Бистон (раздраженно).А это еще что за чертовщина? (Спешит к двери)
Стук не прекращается.
(Кричит.)Перестаньте колотить в дверь! (Отпирает дверь и распахивает ее)
Сразу же врывается Лео Моргенштерн. На нем плотное пальто, в руках чемодан. Это немолодой австрийский еврей, темпераментный и пылкий.
Бистон (останавливает его).Эй, мистер, постойте! Если вам нужна комната, здесь вы ничего не найдете. А если хотите выпить, то заходите попозже.
Лео (замечает Фелисити; возбужденно).Мисс Кендл, Фелисити, я Лео, Лео Моргенштерн.
Фелисити. Хэлло! Не беспокойтесь, мистер Бис-тон. Это комиссионер моего дедушки, он продает его картины.
Бистон (собирается запереть дверь).Ну, здесь он торговать не будет!
Лео (Фелисити).Как Саймон?
Фелисити. Врачи еще у него.
Лео. Мне нужно как можно скорее повидать его. Это просто ужасно. Я был в Кап-Ферра – думал купить там Матисса, – услышал это известие, бросил все и помчался сюда. Но, мой бог, что за гостиница! Какие дикари! Здесь даже хозяин похож на свирепого полисмена…
Фелисити. Он и был когда-то свирепым полисменом. Кажется, я слышу голоса врачей Сейчас они сойдут вниз.
По лестнице спускаются сэр Джеффри и доктор Э д ж
Лео (бросается вперед, взволнованно).Как он себя чувствует? Скажите, скажите скорее!…
Сэр Джеффри (холодно).Мой дорогой сэр, я собираюсь сообщить о состоянии его здоровья сэру Эдмунду Кендлу…
Лео (страстно).Да, да, но скажите мне, меня зовут Лео Моргенштерн, я спешил сюда за тысячи миль. Саймон – мой клиент, мой друг, мы много лет работали вместе…
Сэр Джеффри Вполне возможно, но вам следует обратиться к сэру Эдмунду. Извините меня! (Проходит мимо Лео.)
За ним – доктор Эдж. Они направляются б маленькую гостиную.
Лео (после их ухода подходит к Фелисити; чуть не плачет).Вы слыхали? Мой бог! Великий художник лежит беспомощный среди таких людей! Все равно что умирать в Гренландии. Фелисити, миленькая, мне надо увидеть его сию секунду. Это очень важно. Проводите меня.
Фелисити. Я постараюсь, Лео.
Они поднимаются по лестнице.
Комната Кендла. Он чем-то обеспокоен и выглядит гораздо хуже, чем прежде.
Кендл (сердито смотрит на сиделку Петтон).Глупости, женщина! Разве я могу спокойно лежать и не волноваться, когда знаю, как много нужно сделать и как мало времени осталось? Неужели у вас совсем нет воображения?
Сиделка Петтон. Нет, у меня есть только определенные указания.
Робкий стук в дверь.
(Раздраженно оглядывается.)Ну что там еще?
В комнату врывается Лео.
Не смейте входить!
Кендл (повелительно).Пусть войдет! Он хочет говорить со мной. Я хочу говорить с ним. Оставьте нас, сестра!
Сиделка Петтон (уходя, ворчит).Хорошо,но только на несколько минут.
Лео (бросается на колени у постели. Его голова– возле подушки Кендла, по щекам льются слезы).Саймон, я сразу же приехал, за тысячу миль, бросил выгоднейшую сделку, восемь отличных Матиссов, чтобы вас повидать, сделать страшное признание, Саймон, друг мой. Если сейчас я не сделаю этого страшного признания, Саймон, очень страшного признания, я никогда не буду знать покоя…
Кендл (не совсем серьезно, подмигивает).Неужели так уж страшно, Лео? Хорошо, признавайтесь…
Лео (с убитым видом).Вы помните шесть эскизов Ариадны – я еще говорил, что они утеряны во время войны? Это неправда. Они благополучно прибыли в Нью-Йорк, я их продал тому коллекционеру в Филадельфии. Вы мне поверили – вы всегда такой доверчивый, такой благородный, и я вас обманул. Конечно, были смягчающие обстоятельства: я остался без гроша, пришлось бы уехать из Нью-Йорка, другого выхода не было. Но я себя вел как последний мошенник, как вор. Саймон, вы можете простить мне это?
Кендл (мягко).Я уже давно простил, Лео…
Лео (потрясенный).И вы знали?
Кендл. Знал. Давайте забудем об этом. У меня к вам есть более важное дело. Вам известно, Лео: у меня оставалось много картин…
Лео (с готовностью).Ну конечно. Где они, Саймон? Что вы собираетесь с ними делать, когда вернетесь в Лондон?
Кендл (спокойно).Мне вряд ли придется возвращаться в Лондон, Лео. Ну вот, а вам я верю по-прежнему. Мне кажется, вам бы хотелось загладить свою вину…
Лео (торопливо).Да, Саймон, я все сделаю… Все, что угодно…
Кендл (дружески).Хорошо, только сейчас вы ничего не можете сделать, Лео, но потом, когда кто-нибудь унаследует мое имущество, все эти картины…
Лео. Кто же унаследует картины, Саймон?
Кендл (медленно).Я еще не решил, Лео. И даже если бы я знал, я бы вам все равно не сказал. Но, кто бы ни был наследником, нужно, чтобы он мог на вас положиться, Лео.
Лео (пылко).Клянусь прахом моей матери, Саймон, я сделаю все!
Входит сиделка Петтон.
Сиделка Петтон (решительно).Довольно, у вас было очень много времени!
Гостиная. Фелисити читает. Сэр Джеффри заканчивает разговор с сэром Эдмундом.
Сэр Джеффри. Я рассчитываю быть здесь к шести часам…
Сэр Эдмунд. Надеюсь, что ваш адвокат Генри Марч и сэр Маркус Коннор к этому времени будут здесь. Коннор, как вам известно, назначен теперь инспектором всех государственных картинных галерей. Я полагаю, сэр Джеффри, вы должны сказать им несколько слов о том, в каком состоянии рассудок моего отца, об ответственности и обо всем… что из этого вытекает…
Фелисити все это слышит.
Сэр Джеффри. Разумеется. Но, по-моему, сейчас самое разумное – обойтись без доктора Эджа. Он… э-э… весьма упрям, и в нужный момент с ним будет трудно найти общий язык…
Сэр Эдмунд. Вот именно.
Врывается Гермиона.
Гермиона (резко).Как себя чувствует мой отец?
Сэр Джеффри (не очень вежливо).Непосредственной опасности нет, но нет и никакого улучшения. Я доложил сэру Эдмунду…
Гермиона. Но он, знаете ли, также и мой отец…
Сэр Эдмунд. Сэр Джеффри не может разговаривать с тобой, если тебя здесь нет, Гермиона. (Уводит сэра Джеффри.)Итак, мы встречаемся в шесть…
Они выходят.
Гермиона (сердито жалуется Фелисити).Видишь, как со мной обращаются! Пусть я слабовольная, пусть слишком много пью, пусть я болтаю с репортерами, но там, наверху, – мой отец, и хоть мы с ним, может быть, и ссорились, но я всегда была ему в тысячу раз ближе, чем Эдмунд. И представь себе, я до сих пор не видела отца. Я дважды пыталась пройти к нему, но там эта кошмарная сиделка – я ее боюсь. Я всегда боюсь таких женщин…
Фелисити. Я сейчас к нему пойду – будет там сиделка или не будет. Надо его предупредить, что против него объединились эти высокопоставленные типы.
Гермиона. Эти бонзы, как их называет Кеннет. Несносный мальчишка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Фелисити. Почему вы поссорились со своим сыном?
Бистон. Это уж мое дело. Но если хотите знать – потому что он зазнался.
Фелисити. Понимаю. То есть я как будто знаю, что представляют собой современные молодые люди.
Раздается громкий стук в дверь.
Бистон (раздраженно).А это еще что за чертовщина? (Спешит к двери)
Стук не прекращается.
(Кричит.)Перестаньте колотить в дверь! (Отпирает дверь и распахивает ее)
Сразу же врывается Лео Моргенштерн. На нем плотное пальто, в руках чемодан. Это немолодой австрийский еврей, темпераментный и пылкий.
Бистон (останавливает его).Эй, мистер, постойте! Если вам нужна комната, здесь вы ничего не найдете. А если хотите выпить, то заходите попозже.
Лео (замечает Фелисити; возбужденно).Мисс Кендл, Фелисити, я Лео, Лео Моргенштерн.
Фелисити. Хэлло! Не беспокойтесь, мистер Бис-тон. Это комиссионер моего дедушки, он продает его картины.
Бистон (собирается запереть дверь).Ну, здесь он торговать не будет!
Лео (Фелисити).Как Саймон?
Фелисити. Врачи еще у него.
Лео. Мне нужно как можно скорее повидать его. Это просто ужасно. Я был в Кап-Ферра – думал купить там Матисса, – услышал это известие, бросил все и помчался сюда. Но, мой бог, что за гостиница! Какие дикари! Здесь даже хозяин похож на свирепого полисмена…
Фелисити. Он и был когда-то свирепым полисменом. Кажется, я слышу голоса врачей Сейчас они сойдут вниз.
По лестнице спускаются сэр Джеффри и доктор Э д ж
Лео (бросается вперед, взволнованно).Как он себя чувствует? Скажите, скажите скорее!…
Сэр Джеффри (холодно).Мой дорогой сэр, я собираюсь сообщить о состоянии его здоровья сэру Эдмунду Кендлу…
Лео (страстно).Да, да, но скажите мне, меня зовут Лео Моргенштерн, я спешил сюда за тысячи миль. Саймон – мой клиент, мой друг, мы много лет работали вместе…
Сэр Джеффри Вполне возможно, но вам следует обратиться к сэру Эдмунду. Извините меня! (Проходит мимо Лео.)
За ним – доктор Эдж. Они направляются б маленькую гостиную.
Лео (после их ухода подходит к Фелисити; чуть не плачет).Вы слыхали? Мой бог! Великий художник лежит беспомощный среди таких людей! Все равно что умирать в Гренландии. Фелисити, миленькая, мне надо увидеть его сию секунду. Это очень важно. Проводите меня.
Фелисити. Я постараюсь, Лео.
Они поднимаются по лестнице.
Комната Кендла. Он чем-то обеспокоен и выглядит гораздо хуже, чем прежде.
Кендл (сердито смотрит на сиделку Петтон).Глупости, женщина! Разве я могу спокойно лежать и не волноваться, когда знаю, как много нужно сделать и как мало времени осталось? Неужели у вас совсем нет воображения?
Сиделка Петтон. Нет, у меня есть только определенные указания.
Робкий стук в дверь.
(Раздраженно оглядывается.)Ну что там еще?
В комнату врывается Лео.
Не смейте входить!
Кендл (повелительно).Пусть войдет! Он хочет говорить со мной. Я хочу говорить с ним. Оставьте нас, сестра!
Сиделка Петтон (уходя, ворчит).Хорошо,но только на несколько минут.
Лео (бросается на колени у постели. Его голова– возле подушки Кендла, по щекам льются слезы).Саймон, я сразу же приехал, за тысячу миль, бросил выгоднейшую сделку, восемь отличных Матиссов, чтобы вас повидать, сделать страшное признание, Саймон, друг мой. Если сейчас я не сделаю этого страшного признания, Саймон, очень страшного признания, я никогда не буду знать покоя…
Кендл (не совсем серьезно, подмигивает).Неужели так уж страшно, Лео? Хорошо, признавайтесь…
Лео (с убитым видом).Вы помните шесть эскизов Ариадны – я еще говорил, что они утеряны во время войны? Это неправда. Они благополучно прибыли в Нью-Йорк, я их продал тому коллекционеру в Филадельфии. Вы мне поверили – вы всегда такой доверчивый, такой благородный, и я вас обманул. Конечно, были смягчающие обстоятельства: я остался без гроша, пришлось бы уехать из Нью-Йорка, другого выхода не было. Но я себя вел как последний мошенник, как вор. Саймон, вы можете простить мне это?
Кендл (мягко).Я уже давно простил, Лео…
Лео (потрясенный).И вы знали?
Кендл. Знал. Давайте забудем об этом. У меня к вам есть более важное дело. Вам известно, Лео: у меня оставалось много картин…
Лео (с готовностью).Ну конечно. Где они, Саймон? Что вы собираетесь с ними делать, когда вернетесь в Лондон?
Кендл (спокойно).Мне вряд ли придется возвращаться в Лондон, Лео. Ну вот, а вам я верю по-прежнему. Мне кажется, вам бы хотелось загладить свою вину…
Лео (торопливо).Да, Саймон, я все сделаю… Все, что угодно…
Кендл (дружески).Хорошо, только сейчас вы ничего не можете сделать, Лео, но потом, когда кто-нибудь унаследует мое имущество, все эти картины…
Лео. Кто же унаследует картины, Саймон?
Кендл (медленно).Я еще не решил, Лео. И даже если бы я знал, я бы вам все равно не сказал. Но, кто бы ни был наследником, нужно, чтобы он мог на вас положиться, Лео.
Лео (пылко).Клянусь прахом моей матери, Саймон, я сделаю все!
Входит сиделка Петтон.
Сиделка Петтон (решительно).Довольно, у вас было очень много времени!
Гостиная. Фелисити читает. Сэр Джеффри заканчивает разговор с сэром Эдмундом.
Сэр Джеффри. Я рассчитываю быть здесь к шести часам…
Сэр Эдмунд. Надеюсь, что ваш адвокат Генри Марч и сэр Маркус Коннор к этому времени будут здесь. Коннор, как вам известно, назначен теперь инспектором всех государственных картинных галерей. Я полагаю, сэр Джеффри, вы должны сказать им несколько слов о том, в каком состоянии рассудок моего отца, об ответственности и обо всем… что из этого вытекает…
Фелисити все это слышит.
Сэр Джеффри. Разумеется. Но, по-моему, сейчас самое разумное – обойтись без доктора Эджа. Он… э-э… весьма упрям, и в нужный момент с ним будет трудно найти общий язык…
Сэр Эдмунд. Вот именно.
Врывается Гермиона.
Гермиона (резко).Как себя чувствует мой отец?
Сэр Джеффри (не очень вежливо).Непосредственной опасности нет, но нет и никакого улучшения. Я доложил сэру Эдмунду…
Гермиона. Но он, знаете ли, также и мой отец…
Сэр Эдмунд. Сэр Джеффри не может разговаривать с тобой, если тебя здесь нет, Гермиона. (Уводит сэра Джеффри.)Итак, мы встречаемся в шесть…
Они выходят.
Гермиона (сердито жалуется Фелисити).Видишь, как со мной обращаются! Пусть я слабовольная, пусть слишком много пью, пусть я болтаю с репортерами, но там, наверху, – мой отец, и хоть мы с ним, может быть, и ссорились, но я всегда была ему в тысячу раз ближе, чем Эдмунд. И представь себе, я до сих пор не видела отца. Я дважды пыталась пройти к нему, но там эта кошмарная сиделка – я ее боюсь. Я всегда боюсь таких женщин…
Фелисити. Я сейчас к нему пойду – будет там сиделка или не будет. Надо его предупредить, что против него объединились эти высокопоставленные типы.
Гермиона. Эти бонзы, как их называет Кеннет. Несносный мальчишка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15