— Она сама уже нащупывала застёжки на груди.
Когда первая служанка вернулась, Лиара уже освободилась от груза юбок. Альтара осторожно вынимала из причёски длинные украшенные драгоценными камнями шпильки, и её серебристо-белые волосы свободными локонами спадали на плечи.
— Госпожа, нянька бодрствует. Она хорошо поела вечером и с нетерпением ожидает вас.
Лиара быстро накинула короткое домашнее платье, подождала, пока Альтара завяжет лентой волосы, и знаком приказала служанкам убрать поспешно сброшенную одежду.
Никому не дано замедлить бег времени. Сингала, раньше царившая в этой части крепости, теперь уже не вставала с постели. Её мучили боли в распухших суставах. Но ни боль, ни старость не замутили её разум. Для Лиары она была тем же, чем Ганнард для Казариана, — неусыпный страж, хранительница секретов, единственная, кому она доверяла до конца.
Женщина лежала, откинувшись на высоко взбитые подушки, подложив валик под больное колено. Она исхудала. Лицо, покрытое густой сетью тонких морщинок, безжизненно серело, оно казалось бы маской, если бы не глаза — зелёные, зоркие, заставляющие забыть о её немощах.
— Что-то случилось?
Лиара усмехнулась и пожала плечами.
— В этом мире постоянно что-то случается. Но на этот раз… — Она торопливо поведала няньке о происшедшем в банкетном зале.
— Брат ведёт какую-то игру — пускает псов по тайному следу. Я… — она взяла измождённую руку Сингалы в свои тёплые руки и сжала её. — Ты меня многому, очень многому научила. А брат моей родительницы барон Волориан по счастливому капризу судьбы что-то нашёл во мне и потому обходился со мной так, словно я из его собственного выводка. Я ходила за ним по пятам, когда он осматривал псарни, внимала ему, наблюдала и училась. Сингала, наверное, и вправду в нашей крови есть чуждая примесь — об этом говорили сегодня за ужином. И вот ещё что — мне нужен Ключ! Он мне принадлежит по праву, ибо его наследует Главная Креванельской стаи, а это я! Я не знаю, куда его спрятала покойная подруга моего другого брата. Но у меня странное чувство, — она ещё сильнее сжала пальцы няньки, — что в этом Ключе частица меня самой. И я попрошу его у Казариана — не смеет он отказать мне, нарушить присягу стаи!
— Щеночек ты мой сердечный! — так Сингала называла маленькую Лиару, когда та прибегала в поисках утешения или ласки. — Подружка твоего брата никогда не владела Ключом, она ведь другой крови. Он хранится с остальными свадебными драгоценностями твоей родительницы, они принадлежат одной тебе.
— Хранится — ах, ну да, в сокровищнице! Ведь у матери была особая шкатулка с двойной эмблемой на крышке, да? Она ведь нашей же крови, из ярансинцев. Эта западная ветвь Креванелей, сейчас их уже не осталось, — глаза Лиары заблестели. — Значит, в нас с Казарианом с обеих сторон чародейская кровь!
Ей следовало содрогнуться от ужаса, ведь её всю жизнь учили, что чародейство отвратительно, что оно источник зла. Но она испытывала только странное возбуждение, словно приблизилась к заветной двери и может решать по своей воле — входить ли.
— Ты сняла с меня гнёт стольких тайн этого дома, Сингала, а это дороже любого богатства. В прошлом году я нашла очередной потайной шкафчик в женском покое, а в нём записи. Они совсем истлели, но кое-что я разобрала. А теперь благодаря тебе я знаю, что могу потребовать Ключ!
Я боюсь за Казариана. Он говорит мало и никогда, конечно, не разговаривает со мной о том, что не относится к очагу. Но он явно втянулся в какие-то тайные дела, я в этом уверена. Порой он исчезает — то надолго, то нет. Никто его не видит, а Ганнард все равно сторожит у его дверей, ещё ревностнее, чем всегда. Он трижды вызывал к себе Девериана, хотя доселе никакого интереса к отпрыскам не проявлял, только замечания делал, когда они не слушались учителей или вертелись под ногами. Сегодня он пригласил Синкариана и объявил о его предложении — да раньше он бы просто в глотку ему вцепился! Что происходит? Почему женщины не могут узнать о том, что угрожает их очагу?
Синеватые губы Сингалы тронула кривая усмешка.
— Вопросы, вопросы… Но на эти у меня нет ответа. К тому же… — она отвела глаза от пристального взгляда девушки, — мне теперь уж не под силу добывать для тебя новости. И помни, — улыбка сошла с её губ, — помни вот что, щеночек мой, никогда не суди о верности по клятвам.
Лиара кивнула. Даже будь у неё сестра, она не обратилась бы к ней за помощью, не говоря уж о служанках.
— Мне нужно подумать. Ну, родная, тебе пора отдыхать. Гурта на меня рассердится, когда принесёт тебе ночное питьё.
Она попыталась высвободить свои руки, но теперь Сингала крепко сжала их скрюченными пальцами.
— Будь осмотрительна. Ты не из этой стаи — если они поймут это, тебя разорвут. Щеночек мой, будь осторожна!
— Как будто я не понимаю. Ну, отдыхай! Обещаю, что не буду дразнить стаю.
Возвратившись к себе, она отпустила служанок, уселась на пуф перед зеркалом и взглянула на своё отражение. Всем она была похожа на своих соплеменников, но во время охоты они руководствовались не столько зрением, сколько более тонкими ощущениями, мгновенно улавливая запах страха или смену настроения. Она достаточно насмотрелась на призовых псов Валориана — хозяева веками воспитывали у них эти качества и, видимо, часть собачьей природы передалась самим псарям.
Ей давно хотелось поговорить с Казарианом начистоту, потребовать отчёта. Но это было бы чудовищным нарушением всех правил приличия, внушённых воспитанием. Её поведение в банкетном зале уже было на грани допустимого. Он, сколько она могла теперь припомнить, не дал ей почувствовать ни одобрения, ни недовольства. Но она была почти готова к тому, что он призовёт её для выговора — или… Как он поступит?
Лиара сидела, задумчиво играя прядью волос. На женской половине любили посудачить о байках бродячих торговцев. Ализон ещё не весь мир. Есть за его пределами страны, где женщины ведут себя совсем иначе, немыслимо вольно. Все женщины, не только трижды проклятые колдуньи…
Из набегов на лежащие за морем Долины в Ализон привозили рабынь. Лиара была тогда ещё слишком мала и плохо помнила двух женщин, добычу брата. Они умерли быстрой смертью. Одну зарезали — но она успела прикончить двух стражей. Другая погибла под кнутом. Их не смогли смирить и приучить к покорности.
Лиара очнулась и занялась причёской — стянула волосы узлом и натянула поверх плотно облегающую сетку. Затем быстро пересекла комнату и надавила большими пальцами сердцевину цветка, вырезанного в высоком изголовье кровати, и на выступающие под ним листочки.
Бесшумно сдвинулась панель. Лиара всегда хорошенько смазывала петли, а последнее время ей приходилось заходить сюда как никогда часто За панелью скрывалась каморка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
Когда первая служанка вернулась, Лиара уже освободилась от груза юбок. Альтара осторожно вынимала из причёски длинные украшенные драгоценными камнями шпильки, и её серебристо-белые волосы свободными локонами спадали на плечи.
— Госпожа, нянька бодрствует. Она хорошо поела вечером и с нетерпением ожидает вас.
Лиара быстро накинула короткое домашнее платье, подождала, пока Альтара завяжет лентой волосы, и знаком приказала служанкам убрать поспешно сброшенную одежду.
Никому не дано замедлить бег времени. Сингала, раньше царившая в этой части крепости, теперь уже не вставала с постели. Её мучили боли в распухших суставах. Но ни боль, ни старость не замутили её разум. Для Лиары она была тем же, чем Ганнард для Казариана, — неусыпный страж, хранительница секретов, единственная, кому она доверяла до конца.
Женщина лежала, откинувшись на высоко взбитые подушки, подложив валик под больное колено. Она исхудала. Лицо, покрытое густой сетью тонких морщинок, безжизненно серело, оно казалось бы маской, если бы не глаза — зелёные, зоркие, заставляющие забыть о её немощах.
— Что-то случилось?
Лиара усмехнулась и пожала плечами.
— В этом мире постоянно что-то случается. Но на этот раз… — Она торопливо поведала няньке о происшедшем в банкетном зале.
— Брат ведёт какую-то игру — пускает псов по тайному следу. Я… — она взяла измождённую руку Сингалы в свои тёплые руки и сжала её. — Ты меня многому, очень многому научила. А брат моей родительницы барон Волориан по счастливому капризу судьбы что-то нашёл во мне и потому обходился со мной так, словно я из его собственного выводка. Я ходила за ним по пятам, когда он осматривал псарни, внимала ему, наблюдала и училась. Сингала, наверное, и вправду в нашей крови есть чуждая примесь — об этом говорили сегодня за ужином. И вот ещё что — мне нужен Ключ! Он мне принадлежит по праву, ибо его наследует Главная Креванельской стаи, а это я! Я не знаю, куда его спрятала покойная подруга моего другого брата. Но у меня странное чувство, — она ещё сильнее сжала пальцы няньки, — что в этом Ключе частица меня самой. И я попрошу его у Казариана — не смеет он отказать мне, нарушить присягу стаи!
— Щеночек ты мой сердечный! — так Сингала называла маленькую Лиару, когда та прибегала в поисках утешения или ласки. — Подружка твоего брата никогда не владела Ключом, она ведь другой крови. Он хранится с остальными свадебными драгоценностями твоей родительницы, они принадлежат одной тебе.
— Хранится — ах, ну да, в сокровищнице! Ведь у матери была особая шкатулка с двойной эмблемой на крышке, да? Она ведь нашей же крови, из ярансинцев. Эта западная ветвь Креванелей, сейчас их уже не осталось, — глаза Лиары заблестели. — Значит, в нас с Казарианом с обеих сторон чародейская кровь!
Ей следовало содрогнуться от ужаса, ведь её всю жизнь учили, что чародейство отвратительно, что оно источник зла. Но она испытывала только странное возбуждение, словно приблизилась к заветной двери и может решать по своей воле — входить ли.
— Ты сняла с меня гнёт стольких тайн этого дома, Сингала, а это дороже любого богатства. В прошлом году я нашла очередной потайной шкафчик в женском покое, а в нём записи. Они совсем истлели, но кое-что я разобрала. А теперь благодаря тебе я знаю, что могу потребовать Ключ!
Я боюсь за Казариана. Он говорит мало и никогда, конечно, не разговаривает со мной о том, что не относится к очагу. Но он явно втянулся в какие-то тайные дела, я в этом уверена. Порой он исчезает — то надолго, то нет. Никто его не видит, а Ганнард все равно сторожит у его дверей, ещё ревностнее, чем всегда. Он трижды вызывал к себе Девериана, хотя доселе никакого интереса к отпрыскам не проявлял, только замечания делал, когда они не слушались учителей или вертелись под ногами. Сегодня он пригласил Синкариана и объявил о его предложении — да раньше он бы просто в глотку ему вцепился! Что происходит? Почему женщины не могут узнать о том, что угрожает их очагу?
Синеватые губы Сингалы тронула кривая усмешка.
— Вопросы, вопросы… Но на эти у меня нет ответа. К тому же… — она отвела глаза от пристального взгляда девушки, — мне теперь уж не под силу добывать для тебя новости. И помни, — улыбка сошла с её губ, — помни вот что, щеночек мой, никогда не суди о верности по клятвам.
Лиара кивнула. Даже будь у неё сестра, она не обратилась бы к ней за помощью, не говоря уж о служанках.
— Мне нужно подумать. Ну, родная, тебе пора отдыхать. Гурта на меня рассердится, когда принесёт тебе ночное питьё.
Она попыталась высвободить свои руки, но теперь Сингала крепко сжала их скрюченными пальцами.
— Будь осмотрительна. Ты не из этой стаи — если они поймут это, тебя разорвут. Щеночек мой, будь осторожна!
— Как будто я не понимаю. Ну, отдыхай! Обещаю, что не буду дразнить стаю.
Возвратившись к себе, она отпустила служанок, уселась на пуф перед зеркалом и взглянула на своё отражение. Всем она была похожа на своих соплеменников, но во время охоты они руководствовались не столько зрением, сколько более тонкими ощущениями, мгновенно улавливая запах страха или смену настроения. Она достаточно насмотрелась на призовых псов Валориана — хозяева веками воспитывали у них эти качества и, видимо, часть собачьей природы передалась самим псарям.
Ей давно хотелось поговорить с Казарианом начистоту, потребовать отчёта. Но это было бы чудовищным нарушением всех правил приличия, внушённых воспитанием. Её поведение в банкетном зале уже было на грани допустимого. Он, сколько она могла теперь припомнить, не дал ей почувствовать ни одобрения, ни недовольства. Но она была почти готова к тому, что он призовёт её для выговора — или… Как он поступит?
Лиара сидела, задумчиво играя прядью волос. На женской половине любили посудачить о байках бродячих торговцев. Ализон ещё не весь мир. Есть за его пределами страны, где женщины ведут себя совсем иначе, немыслимо вольно. Все женщины, не только трижды проклятые колдуньи…
Из набегов на лежащие за морем Долины в Ализон привозили рабынь. Лиара была тогда ещё слишком мала и плохо помнила двух женщин, добычу брата. Они умерли быстрой смертью. Одну зарезали — но она успела прикончить двух стражей. Другая погибла под кнутом. Их не смогли смирить и приучить к покорности.
Лиара очнулась и занялась причёской — стянула волосы узлом и натянула поверх плотно облегающую сетку. Затем быстро пересекла комнату и надавила большими пальцами сердцевину цветка, вырезанного в высоком изголовье кровати, и на выступающие под ним листочки.
Бесшумно сдвинулась панель. Лиара всегда хорошенько смазывала петли, а последнее время ей приходилось заходить сюда как никогда часто За панелью скрывалась каморка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172