Если становилось совсем невыносимо, можно было укрыться у консьержки, но там воняло еще хуже, чем в школе.
Сегодня вечером... сегодня вечером он будет увенчан славой. Где они, бывшие друзья, что возились в тех же канавах. Может быть, кто-то из них помнит о нем и сидит сейчас в зале. Одно то, что он переступит через канаты этого знаменитого ринга,— уже триумф. :
Его противник, чернокожий Уала, хорошо зарекомендовал себя и пользовался симпатией у публики. Значит, он должен сражаться так, чтобы отвоевать эту симпатию для себя, никому не известного доселе Кида Черча. Он знал, что это будет самым трудным, потому что болельщики Уалы не простят ему ни ошибки, ни слабости.
— Ты помнишь, что я тебе сказал? — прошептал Толстяк Марсель, когда Кид открывал двери.— Иго слабое место — живот. Если тыс первых же раундов обработаешь его, то потом Уала будет в твоих руках. Не заботься, о своей хорошенькой физиономии, ты здорово держишь удар, так что получай сам и бей в живот.
— Знаю,—ответил Кид Черч.—Ты мне это уже говорил.
И он вышел в коридор в сопровождении Марселя и безмолвных секундантов. Постепенно шум зала приближался, становился сильнее. Кид старался ни о чем не думать, отогнать воспоминания о тяжелых днях. Ему уже однажды повезло, повезет и на этот раз.
Когда он вошел в зал, наступила тишина. Перед ним в узком проходе, ведущем к рингу, стоял Уала. Публика смотрела на них, мысленно прикидывая, какое удовольствие она получит от поединка этих двух боксеров. На Уале был ярко-красный халат, в котором он казался еще чер-
нее. Он проскользнул между канатами, за ним последовал Кид Черч.
— А теперь,—говорил в микрофон информатор,— начнется поединок из четырех раундов среди боксеров среднего веса. Справа от меня Одие Уала, чемпион Берега Слоновой Кости.
Публика устроила овацию. Уала скрестил руки над головой и поприветствовал зал, поворачиваясь во все стороны.Кид Черч ничего не видел. Жасмина находилась где-то и этой враждебной темноте, в которой различались только голубоватые струйки сигаретного дыма. Зал казался черной дырой. Для Кида существовал лишь этот освещенный квадрат ринга.
— Слева от меня Кид Черч!
На этот раз оваций не было. Новичка приветствовали несколькими хлопками.Боксеры пожали друг другу руки и разошлись по углам, а на ринг поднялся рефери.
— Живот, ты понял? — шептал Толстяк Марсель, пока Кид снимал халат И, держась за канаты, разминал ноги.
Жасмина смотрела па пего, сидя в кресле у ринга. Боже, до чего этот мальчик красив. Красивей, чем другие, раз она любит его. Она не уставала любоваться его узкими бедрами, плоским и твердым животом, мощным торсом. Ее могло бы разочаровать наивное детское лицо Кида, если бы не ледяной цепкий взгляд его глаз. Взгляд человека, который знает, чего хочет...
Удар гонга.
— Гоу!
Кид Черч напряг все мышцы и ринулся навстречу Уале. Вот теперь действительно пробил час истины. Нет больше ненужных слов, нет колебаний, злости. Сохранять хладнокровие— это особенно важно...
После двух-трех обманных движений, как будто он хотел «прощупать» противника, Кид бросился в атаку. Казалось, он не заботится о том, что противник может сделать с ним. Какой-то зритель выплюнул окурок и раздавил его каблуком:
— Этот парень сумасшедший! Если он продолжит в том же духе, он и двух раундов не продержится... И поделом!
В самом деле, Уала беспрерывно наносил удары. Не все достигали цели, но все были опасны. Кид «танцевал» на ринге. В ушах у него шумело, он ничего больше не слышал. У него была одна мысль, одна лишь мысль: живот противника там, перед ним, ниже грудной клетки.
Трижды он достал его, и трижды Уала отступил. Марсель был прав. Это слабое место чемпиона. Но вдруг, прежде чем Кид успел понять, в чем дело, свинг в нос ослепил его, и брызнула кровь. Он инстинктивно нанес ответный удар и, когда вновь открыл глаза, увидел, что негр в растерянности отступает.
Кид Черч перешел в наступление. Он не мог слышать изумленного перешептывания в зале —оно бы его еще больше подстегнуло. Понемногу симпатии зрителей начали склоняться в его сторону. Их удивила быстрота и выносливость этого неизвеснюго боксера.
Однако свинг Уалы был суровым уроком для Кида. Следовало переждать ураган, дать Уале выдохнуться. В конце концов, тактика была простой: обороняться, чтобы избежать сильных ударов, так как Уала был упорен, а его удары хлестки, и обрабатывать его живот, только живот, используя для этого любую возможность. Этих возможностей, впрочем, хватало, Уала стремился нокаутировать противника апперкотои в подбородок. Это самый опасный удар, потому что он приводит к сотрясению мозга и боксер теряет всякое представление о том, что происходит, и способность реагировать.
Но эта тактика часто заставляла негра забывать о защите и открывать торс ударам Кида.Нельзя позволить, чтобы Уала слишком часто доставал лицо. Кид дал противнику приблизиться. Он почти прислонился к канатам и в тот же миг нанес молниеносный удар в область желчного пузыря с такой силой, что негр сморщился, покачнулся и отступил. Он почувствовал тошноту и непроходящую колющую боль. От этой боли у него подгибались ноги, она парализовала его движения.
В зале возбужденно зашумели. Кид Черч вновь кинулся в атаку. Уала открылся. Он был растерян и превратился в легкую добычу. Слезы надежды застилали глаза Кида. Он наступал, но раздался гонг, и между боксерами выросла белая фигура рефери,
— Тайм!
Кид Черч вернулся в свой угол, помятый и слегка разочарованный. Толстяк Марсель стоял за его табуретом, и в глазах у него тоже блестели слезы.
— Молодец, сынок,— сказал он.— Получается еще лучше, чем я надеялся. Продолжай его готовить во втором раунде. Только теперь будь осторожен. Он не дурак, этот парень. Он многое понял, поверь мне. Окончательную тактику всегда принимают во втором раунде. Кид Черч отдал бы все на свете, чтобы, это испытание уже было позади. Вновь начинать всегда тяжело. Он еще не успел дожевать лимон, когда прозвучал гонг и охваченный яростью Уала стал посреди ринга.
— Вечно,одно и то же,—.проворчал Валентин.— С тобой никогда нельзя прийти вовремя. Самое интересное приходится пропускать.
Молодой адвокат с трудом прокладывал себе дорогу, переступая через ноги зрителей, сидящих в креслах у ринга. За ним следовала Роберта, стараясь, как могла, успокоить одновременно и своего спутника и тех, кого они побеспокоили. Через каждые два шага она поворачивалась к рингу.
— Взгляни-ка,— говорила журналистка...— Но не останавливайся же, мы всем мешаем! Иди вперед!.. Нет, ты посмотри на этого парня... он в порядке, а? Ты не находишь?.. Простите, месье... Ты видел когда-нибудь, чтобы новичок так боксировал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Сегодня вечером... сегодня вечером он будет увенчан славой. Где они, бывшие друзья, что возились в тех же канавах. Может быть, кто-то из них помнит о нем и сидит сейчас в зале. Одно то, что он переступит через канаты этого знаменитого ринга,— уже триумф. :
Его противник, чернокожий Уала, хорошо зарекомендовал себя и пользовался симпатией у публики. Значит, он должен сражаться так, чтобы отвоевать эту симпатию для себя, никому не известного доселе Кида Черча. Он знал, что это будет самым трудным, потому что болельщики Уалы не простят ему ни ошибки, ни слабости.
— Ты помнишь, что я тебе сказал? — прошептал Толстяк Марсель, когда Кид открывал двери.— Иго слабое место — живот. Если тыс первых же раундов обработаешь его, то потом Уала будет в твоих руках. Не заботься, о своей хорошенькой физиономии, ты здорово держишь удар, так что получай сам и бей в живот.
— Знаю,—ответил Кид Черч.—Ты мне это уже говорил.
И он вышел в коридор в сопровождении Марселя и безмолвных секундантов. Постепенно шум зала приближался, становился сильнее. Кид старался ни о чем не думать, отогнать воспоминания о тяжелых днях. Ему уже однажды повезло, повезет и на этот раз.
Когда он вошел в зал, наступила тишина. Перед ним в узком проходе, ведущем к рингу, стоял Уала. Публика смотрела на них, мысленно прикидывая, какое удовольствие она получит от поединка этих двух боксеров. На Уале был ярко-красный халат, в котором он казался еще чер-
нее. Он проскользнул между канатами, за ним последовал Кид Черч.
— А теперь,—говорил в микрофон информатор,— начнется поединок из четырех раундов среди боксеров среднего веса. Справа от меня Одие Уала, чемпион Берега Слоновой Кости.
Публика устроила овацию. Уала скрестил руки над головой и поприветствовал зал, поворачиваясь во все стороны.Кид Черч ничего не видел. Жасмина находилась где-то и этой враждебной темноте, в которой различались только голубоватые струйки сигаретного дыма. Зал казался черной дырой. Для Кида существовал лишь этот освещенный квадрат ринга.
— Слева от меня Кид Черч!
На этот раз оваций не было. Новичка приветствовали несколькими хлопками.Боксеры пожали друг другу руки и разошлись по углам, а на ринг поднялся рефери.
— Живот, ты понял? — шептал Толстяк Марсель, пока Кид снимал халат И, держась за канаты, разминал ноги.
Жасмина смотрела па пего, сидя в кресле у ринга. Боже, до чего этот мальчик красив. Красивей, чем другие, раз она любит его. Она не уставала любоваться его узкими бедрами, плоским и твердым животом, мощным торсом. Ее могло бы разочаровать наивное детское лицо Кида, если бы не ледяной цепкий взгляд его глаз. Взгляд человека, который знает, чего хочет...
Удар гонга.
— Гоу!
Кид Черч напряг все мышцы и ринулся навстречу Уале. Вот теперь действительно пробил час истины. Нет больше ненужных слов, нет колебаний, злости. Сохранять хладнокровие— это особенно важно...
После двух-трех обманных движений, как будто он хотел «прощупать» противника, Кид бросился в атаку. Казалось, он не заботится о том, что противник может сделать с ним. Какой-то зритель выплюнул окурок и раздавил его каблуком:
— Этот парень сумасшедший! Если он продолжит в том же духе, он и двух раундов не продержится... И поделом!
В самом деле, Уала беспрерывно наносил удары. Не все достигали цели, но все были опасны. Кид «танцевал» на ринге. В ушах у него шумело, он ничего больше не слышал. У него была одна мысль, одна лишь мысль: живот противника там, перед ним, ниже грудной клетки.
Трижды он достал его, и трижды Уала отступил. Марсель был прав. Это слабое место чемпиона. Но вдруг, прежде чем Кид успел понять, в чем дело, свинг в нос ослепил его, и брызнула кровь. Он инстинктивно нанес ответный удар и, когда вновь открыл глаза, увидел, что негр в растерянности отступает.
Кид Черч перешел в наступление. Он не мог слышать изумленного перешептывания в зале —оно бы его еще больше подстегнуло. Понемногу симпатии зрителей начали склоняться в его сторону. Их удивила быстрота и выносливость этого неизвеснюго боксера.
Однако свинг Уалы был суровым уроком для Кида. Следовало переждать ураган, дать Уале выдохнуться. В конце концов, тактика была простой: обороняться, чтобы избежать сильных ударов, так как Уала был упорен, а его удары хлестки, и обрабатывать его живот, только живот, используя для этого любую возможность. Этих возможностей, впрочем, хватало, Уала стремился нокаутировать противника апперкотои в подбородок. Это самый опасный удар, потому что он приводит к сотрясению мозга и боксер теряет всякое представление о том, что происходит, и способность реагировать.
Но эта тактика часто заставляла негра забывать о защите и открывать торс ударам Кида.Нельзя позволить, чтобы Уала слишком часто доставал лицо. Кид дал противнику приблизиться. Он почти прислонился к канатам и в тот же миг нанес молниеносный удар в область желчного пузыря с такой силой, что негр сморщился, покачнулся и отступил. Он почувствовал тошноту и непроходящую колющую боль. От этой боли у него подгибались ноги, она парализовала его движения.
В зале возбужденно зашумели. Кид Черч вновь кинулся в атаку. Уала открылся. Он был растерян и превратился в легкую добычу. Слезы надежды застилали глаза Кида. Он наступал, но раздался гонг, и между боксерами выросла белая фигура рефери,
— Тайм!
Кид Черч вернулся в свой угол, помятый и слегка разочарованный. Толстяк Марсель стоял за его табуретом, и в глазах у него тоже блестели слезы.
— Молодец, сынок,— сказал он.— Получается еще лучше, чем я надеялся. Продолжай его готовить во втором раунде. Только теперь будь осторожен. Он не дурак, этот парень. Он многое понял, поверь мне. Окончательную тактику всегда принимают во втором раунде. Кид Черч отдал бы все на свете, чтобы, это испытание уже было позади. Вновь начинать всегда тяжело. Он еще не успел дожевать лимон, когда прозвучал гонг и охваченный яростью Уала стал посреди ринга.
— Вечно,одно и то же,—.проворчал Валентин.— С тобой никогда нельзя прийти вовремя. Самое интересное приходится пропускать.
Молодой адвокат с трудом прокладывал себе дорогу, переступая через ноги зрителей, сидящих в креслах у ринга. За ним следовала Роберта, стараясь, как могла, успокоить одновременно и своего спутника и тех, кого они побеспокоили. Через каждые два шага она поворачивалась к рингу.
— Взгляни-ка,— говорила журналистка...— Но не останавливайся же, мы всем мешаем! Иди вперед!.. Нет, ты посмотри на этого парня... он в порядке, а? Ты не находишь?.. Простите, месье... Ты видел когда-нибудь, чтобы новичок так боксировал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32