Транспорт прижимался к стене и выжидал. К вечеру вода из каньона исчезла. Кун говорил, что это плачет гора. По-видимому, наверху таяли ледники. Олени, которые везли Соснина и ящик, обессилели и еле тащились. Вскоре один из них упал и не поднялся. У других оленей кровоточили ноги.
На следующий день достигли Голубой долины. Развели костер и возле него уложили Соснина. Ночью Кун и Бастырев поочередно дежурили у постели. Под утро Соснину стало хуже, он долго бредил, потом успокоился и открыл глаза.
— А небо какое голубое, — слабо улыбнулся он. Бастырев видел, как угасала жизнь в могучем теле друга. Кун с застывшим каменным лицом сидел у костра и глядел вдаль, где сверкала гора.-сказал Соснин.
— Мы так и не закончили турнир, Серафим, трудом произнес Соснин.
У Бастырева выступили слезы.
— Не надо плакать, Серафим, -Расскажи Варе все...
Бастырев затрясся от рыданий последний раз вздохнул и вытянулся...
Похоронили Соснина в Голубой долине. Здесь же, недалеко от могилы Соснина, спрятали в скале ящик с драгоценностями.
Через несколько дней Бастырев и Кун вышли к Алдану и горячо распрощались.
— Я еще вернусь, — сказал Бастырев. — Вернусь за ящиком. А если не вернусь, видишь ключ? Человеку, который придет к тебе с этим ключом, покажешь место, где спрятан ящик. Понял?
Кун вытащил из-за пазухи серебряный рубль. Орудуя камнем и штыком, он перерубил его на две половинки. В одной половинке проделал отверстие и привязал к ключу, вторую оставил себе.
— Теперь Кун узнает ключ, — сказал охотник.
Они молча постояли, глядя на высокие перистые облака, обнялись.
— До свидания, товарищ Кун, — сказал Бастырев.
— Прощай, красный командир.
Бастырев вскинул на плечо винтовку и исчез в тайге.
Глава пятая
В ЛОГОВЕ
Мичин Старков, по кличке Якут, захлопнул за собой дверь и сказал:
— Вот тут поживешь до весны, а там подумаем, что тебе дальше делать.
Щеголь осмотрелся. Он стоял посреди землянки, рядом с небольшой железной печкой. Через квадратное окошко, заставленное пластиной толстого льда, скудно проникал утренний свет. Пол и потолок сделаны из жердей, стены — из плетеных прутьев ивы. Справа от входа стоял стол, возле него вместо табуреток — два чурбака. У стены два топчана, застланные шкурами.
— Да-а! — разочарованно процедил Щеголь.
— Благодари хоть за это, — спокойно сказал Якут. — Когда тебя, замерзшего, подобрали, Старовер сразу же предложил сдать в милицию. Я отговорил. — И после небольшой паузы добавил: — Землянка теплая. Кругом обложена мохом. Топливо — рядом, целая гора каменного угля. Чего тебе еще?
— А не опасно здесь? Вдруг кто-нибудь набредет...
— Местные жители сюда не ходят. Охота плохая. К тому же кое-кто считает, что в горах обитают злые духи, — сказал Якут. — Будешь, жить, как у Христа за пазухой. Так, кажется, русские говорят.
— А ты что, уходишь куда? — встревожился Щеголь.
— На Алдан, — мотнул головой Якут. — Золотоискатель я. Однако давай хозяйничать. Растопим печку. Попьем чаю. Пару деньков, может, побуду с тобой, потом махну домрй... А может, останусь, посмотрю... мне тут старые счеты кое с кем надо свести...
Давно свалился Щеголь, а Якут все еще сидел, потягивая спирт, и в его голове мелькали картины прошлого. Когда-то Мичин Старков был богат. В двадцать лет отец купил ему чин прапорщика царской армии, потом Мичин женился на красивой девушке, купил дом в Якутске. Жить бы да поживать. Случилось другое: революция отобрала все — и дом, и богатство, и чин прапорщика. О-о! Мичин, как волк, дрался за свое богатство. Огнем и мечом прошел он по оймяконским землям. Его боялись. Матери приводили к нему в юрту своих дочерей. Плакали, но приводили. Для него резались самые жирные олени. Он пил виски своего американского друга. И у него было золото, много золота, вывезенного из Якутска. Ему казалось, что он непобедим, что он разобьет отряды красных. Как он был самонадеян!
На губах Якута появилась презрительная усмешка.При первой же встрече с отрядом Соснина его люди разбежались, а сам Мичин Старков ушел в горы, оставив в руках красных документы и все ценности, вывезенные из Якутска.
С появлением банды белогвардейца Бочкарева Мичин спустился с гор и стал у белых сотрудником контрразведки. Мичин расстреливал и вешал людей, пытаясь выяснить судьбу ящика с документами и ценностями. Долго ему не удавалось напасть на след. И уже Отчаялся он, когда
привели к нему пленного. Парень под пыткой признался, что ящик красные оставили у одного местного охотника, бывшего в отряде проводником. Но разыскать охотника Минину не удалось.
После разгрома банды белых Мичин ушел на Алдан и стал старателем. Через пять лет он узнал фамилию проводника в отряде Соснина, вернулся в Оймякон, чтобы завладеть ящиком. Но ни деньги, ни угрозы не помогли. Охотник Кун не выдал тайны и уехал из района Полюса
холода.Шли годы. Быстро менялась жизнь. Богатела страна. Горячее дыхание пятилеток преображало и суровые северные земли. Мичину ничего не оставалось, как терпеливо ждать лучших времен. В сорок первом году он было воспрянул духом, но надежды его не сбылись. А тут подкралась старость...
Якут вытащил из-за жердины осколок зеркала и долго рассматривал в нем свое лицо. Морщины у глаз. Красно-сизый нос пьяницы. Разве это тот самый бравый пра--порщик, каким он был тридцать лет назад? «Эх, годы, годы, куда вы ушли?» — пробормотал Мичин и, подбросив в печку угля, не раздеваясь, повалился на топчан.
На третий день приехал Старовер. Понюхав воздух, поморщился и сурово бросил обитателям землянки:
— Не по-божьему живете.
Якут, кажется, и не слышал этих слов.
— Деньги привез? — в упор спросил он.
Старовер мрачно посмотрел на Щеголя и властно сказал:
— А ну, выдь отсель!
Когда остались вдвоем, Якут спросил:
— Зачем ты его?
— Садись, Мичин Старков. Вот так. А теперь поговорим. За товар я получил пятьдесят тысяч рублей.
— Мало.
— Ищи, кто больше даст.
— Черт с ним, давай долю.
— Я так кумекаю. За транспорт мне три тысячи. Тому, — Старовер кивнул головой в сторону двери, — три, а нам по двадцать две штуки. Идет?
— Не совсем честно, по давай! Мичин человек покладистый.
Щеголь, выйдя из землянки, через узкую расщелину скалы спустился в долину и увидел упряжку; оглянувшись по сторонам, подошел к нарте и сбросил меховое одеяло. Под ним лежал кольт. «Пригодится», — подумал Щеголь и спрятал оружие в карман. Потом снял с нарты пол-туши оленя и отнес в надежное место. Нащупав в кармане холодный металл оружия, Щеголь подошел к землянке и прислушался. Но ничего не было слышно. Он открыл дверь. Старовер и Якут, увлеченные подсчетом денег, не заметили его появления. «Хотят обделить», — подумал Щеголь и вынул из кармана кольт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
На следующий день достигли Голубой долины. Развели костер и возле него уложили Соснина. Ночью Кун и Бастырев поочередно дежурили у постели. Под утро Соснину стало хуже, он долго бредил, потом успокоился и открыл глаза.
— А небо какое голубое, — слабо улыбнулся он. Бастырев видел, как угасала жизнь в могучем теле друга. Кун с застывшим каменным лицом сидел у костра и глядел вдаль, где сверкала гора.-сказал Соснин.
— Мы так и не закончили турнир, Серафим, трудом произнес Соснин.
У Бастырева выступили слезы.
— Не надо плакать, Серафим, -Расскажи Варе все...
Бастырев затрясся от рыданий последний раз вздохнул и вытянулся...
Похоронили Соснина в Голубой долине. Здесь же, недалеко от могилы Соснина, спрятали в скале ящик с драгоценностями.
Через несколько дней Бастырев и Кун вышли к Алдану и горячо распрощались.
— Я еще вернусь, — сказал Бастырев. — Вернусь за ящиком. А если не вернусь, видишь ключ? Человеку, который придет к тебе с этим ключом, покажешь место, где спрятан ящик. Понял?
Кун вытащил из-за пазухи серебряный рубль. Орудуя камнем и штыком, он перерубил его на две половинки. В одной половинке проделал отверстие и привязал к ключу, вторую оставил себе.
— Теперь Кун узнает ключ, — сказал охотник.
Они молча постояли, глядя на высокие перистые облака, обнялись.
— До свидания, товарищ Кун, — сказал Бастырев.
— Прощай, красный командир.
Бастырев вскинул на плечо винтовку и исчез в тайге.
Глава пятая
В ЛОГОВЕ
Мичин Старков, по кличке Якут, захлопнул за собой дверь и сказал:
— Вот тут поживешь до весны, а там подумаем, что тебе дальше делать.
Щеголь осмотрелся. Он стоял посреди землянки, рядом с небольшой железной печкой. Через квадратное окошко, заставленное пластиной толстого льда, скудно проникал утренний свет. Пол и потолок сделаны из жердей, стены — из плетеных прутьев ивы. Справа от входа стоял стол, возле него вместо табуреток — два чурбака. У стены два топчана, застланные шкурами.
— Да-а! — разочарованно процедил Щеголь.
— Благодари хоть за это, — спокойно сказал Якут. — Когда тебя, замерзшего, подобрали, Старовер сразу же предложил сдать в милицию. Я отговорил. — И после небольшой паузы добавил: — Землянка теплая. Кругом обложена мохом. Топливо — рядом, целая гора каменного угля. Чего тебе еще?
— А не опасно здесь? Вдруг кто-нибудь набредет...
— Местные жители сюда не ходят. Охота плохая. К тому же кое-кто считает, что в горах обитают злые духи, — сказал Якут. — Будешь, жить, как у Христа за пазухой. Так, кажется, русские говорят.
— А ты что, уходишь куда? — встревожился Щеголь.
— На Алдан, — мотнул головой Якут. — Золотоискатель я. Однако давай хозяйничать. Растопим печку. Попьем чаю. Пару деньков, может, побуду с тобой, потом махну домрй... А может, останусь, посмотрю... мне тут старые счеты кое с кем надо свести...
Давно свалился Щеголь, а Якут все еще сидел, потягивая спирт, и в его голове мелькали картины прошлого. Когда-то Мичин Старков был богат. В двадцать лет отец купил ему чин прапорщика царской армии, потом Мичин женился на красивой девушке, купил дом в Якутске. Жить бы да поживать. Случилось другое: революция отобрала все — и дом, и богатство, и чин прапорщика. О-о! Мичин, как волк, дрался за свое богатство. Огнем и мечом прошел он по оймяконским землям. Его боялись. Матери приводили к нему в юрту своих дочерей. Плакали, но приводили. Для него резались самые жирные олени. Он пил виски своего американского друга. И у него было золото, много золота, вывезенного из Якутска. Ему казалось, что он непобедим, что он разобьет отряды красных. Как он был самонадеян!
На губах Якута появилась презрительная усмешка.При первой же встрече с отрядом Соснина его люди разбежались, а сам Мичин Старков ушел в горы, оставив в руках красных документы и все ценности, вывезенные из Якутска.
С появлением банды белогвардейца Бочкарева Мичин спустился с гор и стал у белых сотрудником контрразведки. Мичин расстреливал и вешал людей, пытаясь выяснить судьбу ящика с документами и ценностями. Долго ему не удавалось напасть на след. И уже Отчаялся он, когда
привели к нему пленного. Парень под пыткой признался, что ящик красные оставили у одного местного охотника, бывшего в отряде проводником. Но разыскать охотника Минину не удалось.
После разгрома банды белых Мичин ушел на Алдан и стал старателем. Через пять лет он узнал фамилию проводника в отряде Соснина, вернулся в Оймякон, чтобы завладеть ящиком. Но ни деньги, ни угрозы не помогли. Охотник Кун не выдал тайны и уехал из района Полюса
холода.Шли годы. Быстро менялась жизнь. Богатела страна. Горячее дыхание пятилеток преображало и суровые северные земли. Мичину ничего не оставалось, как терпеливо ждать лучших времен. В сорок первом году он было воспрянул духом, но надежды его не сбылись. А тут подкралась старость...
Якут вытащил из-за жердины осколок зеркала и долго рассматривал в нем свое лицо. Морщины у глаз. Красно-сизый нос пьяницы. Разве это тот самый бравый пра--порщик, каким он был тридцать лет назад? «Эх, годы, годы, куда вы ушли?» — пробормотал Мичин и, подбросив в печку угля, не раздеваясь, повалился на топчан.
На третий день приехал Старовер. Понюхав воздух, поморщился и сурово бросил обитателям землянки:
— Не по-божьему живете.
Якут, кажется, и не слышал этих слов.
— Деньги привез? — в упор спросил он.
Старовер мрачно посмотрел на Щеголя и властно сказал:
— А ну, выдь отсель!
Когда остались вдвоем, Якут спросил:
— Зачем ты его?
— Садись, Мичин Старков. Вот так. А теперь поговорим. За товар я получил пятьдесят тысяч рублей.
— Мало.
— Ищи, кто больше даст.
— Черт с ним, давай долю.
— Я так кумекаю. За транспорт мне три тысячи. Тому, — Старовер кивнул головой в сторону двери, — три, а нам по двадцать две штуки. Идет?
— Не совсем честно, по давай! Мичин человек покладистый.
Щеголь, выйдя из землянки, через узкую расщелину скалы спустился в долину и увидел упряжку; оглянувшись по сторонам, подошел к нарте и сбросил меховое одеяло. Под ним лежал кольт. «Пригодится», — подумал Щеголь и спрятал оружие в карман. Потом снял с нарты пол-туши оленя и отнес в надежное место. Нащупав в кармане холодный металл оружия, Щеголь подошел к землянке и прислушался. Но ничего не было слышно. Он открыл дверь. Старовер и Якут, увлеченные подсчетом денег, не заметили его появления. «Хотят обделить», — подумал Щеголь и вынул из кармана кольт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45