Теперь можно было и бутерброды предложить. Водитель все прибавлял скорости и не успокоился до тех пор, пока не замелькали первые дома городской окраины.
Но теперь, перед долгожданным свиданием, настала очередь Рут волноваться. Как Пауль ее встретит? Вдруг он даже и не обрадуется? Да и дома ли он? Ведь все встречают Новый год.
Попетляв по городу, машина остановилась наконец перед низеньким домом.
Ах, вот где живет Пауль! Наверно, сердце ему подскажет, что я здесь, что я совсем рядом...
Рут спрыгнула с машины, взяла поданный чемодан и рассчиталась. Окна дома, выходившие на улицу, были темны. И ни одного человека поблизости.
Рут дернула за ручку звонка. Заскрежетала проволока, и за дверью послышался надтреснутый звон маленького колокольчика. Прошло время, прежде чем дверь дрогнула и из-за нее послышался голос:
— Кто там?
— Здесь живет Пауль Риухкранд?
— Да, живет, но его нет дома.
— Я... — «Господи, что же сказать?» - Я его сестра... В гости к нему приехала... С вещами... Не впустите ли вы меня?
Дверь открылась, и Рут вошла в кухню, которую освещала керосиновая лампочка, висевшая на стене,
— Сестра, значит? — обратилась к ней жена портного. Да-да, он о вас говорил... Проходите сюда, в его комнату.
Хозяйка взяла с плиты спички и зажгла в комнате настольную лампу с зеленым абажуром.
— На грузовике приехали? То-то слышно было, как он тут остановился. Ох, и продрогли же вы, наверно! Чего же вы стоите, снимайте пальто, печка, кажется, еще теплая. Да, брата вашего нет, пошел куда-то встречать Новый год. Не думаю, чтоб он скоро вернулся.
«Вот тебе и раз! Весь день быть в дороге и думать только об этой минуте... И что же? Он и думать обо мне забыл! Развлекается!»
Рут стояла посреди комнаты, ничего не видя и не слыша, к горлу подступали слезы. Но вот снова приоткрылась дверь, и, держась, за нее, в комнату прошмыгнула маленькая девочка. Детские глаза, большие и темные, уставились на приезжую, а затем на ее чемодан.
— Здравствуй, Майя! Ну, дай мне руку! Ведь тебя зовут Майей?
Майя не двинулась с места и ничего не ответила, но когда Рут опустилась перед чемоданом на корточки и пообещала что-то достать для нее, девочка перестала дичиться. Она подошла поближе, взяла плитку шоколада и, прижав ее к груди, стала ждать, не появится ли из чемодана еще что-нибудь.
Они быстро подружились, и Майя тут же принялась рассказывать о подарках, полученных ею на рождество.
Дядя Пауль подарил ей пестрый мяч и куклу. Кукле она сама сошьет новое платье. А если дедушка даст кусочек меха, то она еще сделает ей красивую белую шубу. Но дедушка не хочет давать мех. Папа говорит, что он скряга. Что такое скряга?
— Что ты здесь болтаешь, глупая, ступай спать! — заворчала мать, ставя на стол чайник. — А что у тебя в руке? Откуда это? А ты сказала тете спасибо?
Хозяйка дома вглядывалась в гостью и в конце концов заявила, что между сестрой и братом мало сходства.
— Вполне возможно, — ответила Рут, краснея. — Говорят, что я больше в отца, а он в мать.
— Ну, тогда у вас обоих будет очень счастливая жизнь. Не то что у моей девочки.
Она погладила по голове Майю, которая ухватилась за ее фартук, и продолжала:
— Что поделаешь, если она, ну, прямо вылитая мать. Но другой раз смотришь и удивляешься, до чего вспыльчивая. Совсем как отец. Вы, конечно, устали после дальней дороги. Ложитесь на братнину кровать, отдохните. Кто знает, когда он придет. Я постелю ему на стульях.
Рут растерялась. О таких вещах она не думала. Но, в конце концов, не может же она бодрствовать все три дня, которые намерена провести здесь.
Когда хозяйка кончила хлопотать и покинула комнату, Рут, не зная, чем заняться, присела на кровать. Неужели сердце Пауля и впрямь такое бесчувственное, что ничего ему не подсказывает?
Рут осматривается. Мало находит она здесь такого, что говорило бы о пребывании Пауля... Разве что этот стол с книгами и с карточкой Рут... Все тут какое-то чужое — и комод, заставленный всякими вещицами, и стеклянные вазы с засушенной полевицей, и красующиеся на стенах картинки из модных журналов... В комнате чувствуется запах капусты, проникающий из кухни, и паленой шерстяной материи. Рут распахивает форточку. В помещение врывается свежий воздух и доносятся приближающиеся голоса. Не Пауль ли? Нет, это не его голос. Становится зябко, и Рут снова закрывает форточку.
Где Пауль? Не поднимает ли он сейчас бокал в честь Нового года? А Рут, заранее радовавшаяся тому, что они будут встречать Новый год вдвоем, должна сидеть тут одна... Нет, она никого не станет упрекать за это. Это было бы смешно, мелочно. Откуда Паулю было знать, что Рут готовит ему такой сюрприз? Пусть же он веселится, сколько душе угодно!
Только теперь Рут замечает на столике, поставленном в ногах кровати, крохотную елочку с разноцветными свечами. Она зажигает две из них, гасит лампу и, растянувшись на кровати, накидывает на себя пальто.
Время тянется ужасно медленно.
Наконец глаза устают смотреть, не отрываясь, на горящие свечи и смыкаются. Рут просыпается только в тот момент, когда кто-то пытается отпереть наружную дверь. Пауль? Да, это он! Наконец-то!
В комнате темно. В груди стучит, словно в кузнице, но Рут притворяется спящей и, затаив дыхание, замирает.
Дверь открывается. Сейчас, сейчас...
— Один момент, я мигом зажгу лампу! — слышит Рут.
Пауль не один! С ним кто-то еще. И это женщина. Рут
приоткрывает глаза и, когда Пауль чиркает спичкой, видит курносое лицо, белое и круглое... Рут лежит неподвижно, как бездыханная.
— У вас тут кто-то спит? - слышит она шепот.
- Кто? Где?
Рут не шевелится.
- О, гостья! - раздается приглушенный голос Пауля.
— Тогда я не буду мешать вам. Приду в другой раз.
— Ну что ж, ладно, как угодно...
Когда Пауль выходит проводить спутницу, Рут, вздохнув от глубины души, потягивается и разжимает руку, сжавшуюся в кулак, но когда Пауль возвращается, она уже снова лежит в прежней позе, закрыв глаза и подложив под щеку ладонь. Пауль подходит к кровати и тихо, еле слышным шепотом произносит:
— Рут!
Никакого ответа. Рут крепко спит.
Пауль окликает ее еще раз.
Гнев и любовь борются в душе Рут. Как же ей хочется броситься на шею к Паулю, приласкать его и, забыв обо всем, полностью отдаться чувству радости! Но нет, упрямство берет верх. Почему Пауль окликает ее тихим шепотом? Он должен был закричать, встряхнуть ее, сжать в объятиях, чтоб необузданный порыв разом развеял ее ревность, гнев, упрямство! Но нет, сон Рут для Пауля важнее, чем бурная радость встречи. Что ж, пусть так!
Пауль садится на свою постель, устроенную из стульев. Он сидит неподвижно, не сводя глаз с кровати, а потом гасит огонь. Слышно, как он, стараясь не шуметь, снимает ботинки, вешает на спинку стула пиджак и натягивает на себя одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Но теперь, перед долгожданным свиданием, настала очередь Рут волноваться. Как Пауль ее встретит? Вдруг он даже и не обрадуется? Да и дома ли он? Ведь все встречают Новый год.
Попетляв по городу, машина остановилась наконец перед низеньким домом.
Ах, вот где живет Пауль! Наверно, сердце ему подскажет, что я здесь, что я совсем рядом...
Рут спрыгнула с машины, взяла поданный чемодан и рассчиталась. Окна дома, выходившие на улицу, были темны. И ни одного человека поблизости.
Рут дернула за ручку звонка. Заскрежетала проволока, и за дверью послышался надтреснутый звон маленького колокольчика. Прошло время, прежде чем дверь дрогнула и из-за нее послышался голос:
— Кто там?
— Здесь живет Пауль Риухкранд?
— Да, живет, но его нет дома.
— Я... — «Господи, что же сказать?» - Я его сестра... В гости к нему приехала... С вещами... Не впустите ли вы меня?
Дверь открылась, и Рут вошла в кухню, которую освещала керосиновая лампочка, висевшая на стене,
— Сестра, значит? — обратилась к ней жена портного. Да-да, он о вас говорил... Проходите сюда, в его комнату.
Хозяйка взяла с плиты спички и зажгла в комнате настольную лампу с зеленым абажуром.
— На грузовике приехали? То-то слышно было, как он тут остановился. Ох, и продрогли же вы, наверно! Чего же вы стоите, снимайте пальто, печка, кажется, еще теплая. Да, брата вашего нет, пошел куда-то встречать Новый год. Не думаю, чтоб он скоро вернулся.
«Вот тебе и раз! Весь день быть в дороге и думать только об этой минуте... И что же? Он и думать обо мне забыл! Развлекается!»
Рут стояла посреди комнаты, ничего не видя и не слыша, к горлу подступали слезы. Но вот снова приоткрылась дверь, и, держась, за нее, в комнату прошмыгнула маленькая девочка. Детские глаза, большие и темные, уставились на приезжую, а затем на ее чемодан.
— Здравствуй, Майя! Ну, дай мне руку! Ведь тебя зовут Майей?
Майя не двинулась с места и ничего не ответила, но когда Рут опустилась перед чемоданом на корточки и пообещала что-то достать для нее, девочка перестала дичиться. Она подошла поближе, взяла плитку шоколада и, прижав ее к груди, стала ждать, не появится ли из чемодана еще что-нибудь.
Они быстро подружились, и Майя тут же принялась рассказывать о подарках, полученных ею на рождество.
Дядя Пауль подарил ей пестрый мяч и куклу. Кукле она сама сошьет новое платье. А если дедушка даст кусочек меха, то она еще сделает ей красивую белую шубу. Но дедушка не хочет давать мех. Папа говорит, что он скряга. Что такое скряга?
— Что ты здесь болтаешь, глупая, ступай спать! — заворчала мать, ставя на стол чайник. — А что у тебя в руке? Откуда это? А ты сказала тете спасибо?
Хозяйка дома вглядывалась в гостью и в конце концов заявила, что между сестрой и братом мало сходства.
— Вполне возможно, — ответила Рут, краснея. — Говорят, что я больше в отца, а он в мать.
— Ну, тогда у вас обоих будет очень счастливая жизнь. Не то что у моей девочки.
Она погладила по голове Майю, которая ухватилась за ее фартук, и продолжала:
— Что поделаешь, если она, ну, прямо вылитая мать. Но другой раз смотришь и удивляешься, до чего вспыльчивая. Совсем как отец. Вы, конечно, устали после дальней дороги. Ложитесь на братнину кровать, отдохните. Кто знает, когда он придет. Я постелю ему на стульях.
Рут растерялась. О таких вещах она не думала. Но, в конце концов, не может же она бодрствовать все три дня, которые намерена провести здесь.
Когда хозяйка кончила хлопотать и покинула комнату, Рут, не зная, чем заняться, присела на кровать. Неужели сердце Пауля и впрямь такое бесчувственное, что ничего ему не подсказывает?
Рут осматривается. Мало находит она здесь такого, что говорило бы о пребывании Пауля... Разве что этот стол с книгами и с карточкой Рут... Все тут какое-то чужое — и комод, заставленный всякими вещицами, и стеклянные вазы с засушенной полевицей, и красующиеся на стенах картинки из модных журналов... В комнате чувствуется запах капусты, проникающий из кухни, и паленой шерстяной материи. Рут распахивает форточку. В помещение врывается свежий воздух и доносятся приближающиеся голоса. Не Пауль ли? Нет, это не его голос. Становится зябко, и Рут снова закрывает форточку.
Где Пауль? Не поднимает ли он сейчас бокал в честь Нового года? А Рут, заранее радовавшаяся тому, что они будут встречать Новый год вдвоем, должна сидеть тут одна... Нет, она никого не станет упрекать за это. Это было бы смешно, мелочно. Откуда Паулю было знать, что Рут готовит ему такой сюрприз? Пусть же он веселится, сколько душе угодно!
Только теперь Рут замечает на столике, поставленном в ногах кровати, крохотную елочку с разноцветными свечами. Она зажигает две из них, гасит лампу и, растянувшись на кровати, накидывает на себя пальто.
Время тянется ужасно медленно.
Наконец глаза устают смотреть, не отрываясь, на горящие свечи и смыкаются. Рут просыпается только в тот момент, когда кто-то пытается отпереть наружную дверь. Пауль? Да, это он! Наконец-то!
В комнате темно. В груди стучит, словно в кузнице, но Рут притворяется спящей и, затаив дыхание, замирает.
Дверь открывается. Сейчас, сейчас...
— Один момент, я мигом зажгу лампу! — слышит Рут.
Пауль не один! С ним кто-то еще. И это женщина. Рут
приоткрывает глаза и, когда Пауль чиркает спичкой, видит курносое лицо, белое и круглое... Рут лежит неподвижно, как бездыханная.
— У вас тут кто-то спит? - слышит она шепот.
- Кто? Где?
Рут не шевелится.
- О, гостья! - раздается приглушенный голос Пауля.
— Тогда я не буду мешать вам. Приду в другой раз.
— Ну что ж, ладно, как угодно...
Когда Пауль выходит проводить спутницу, Рут, вздохнув от глубины души, потягивается и разжимает руку, сжавшуюся в кулак, но когда Пауль возвращается, она уже снова лежит в прежней позе, закрыв глаза и подложив под щеку ладонь. Пауль подходит к кровати и тихо, еле слышным шепотом произносит:
— Рут!
Никакого ответа. Рут крепко спит.
Пауль окликает ее еще раз.
Гнев и любовь борются в душе Рут. Как же ей хочется броситься на шею к Паулю, приласкать его и, забыв обо всем, полностью отдаться чувству радости! Но нет, упрямство берет верх. Почему Пауль окликает ее тихим шепотом? Он должен был закричать, встряхнуть ее, сжать в объятиях, чтоб необузданный порыв разом развеял ее ревность, гнев, упрямство! Но нет, сон Рут для Пауля важнее, чем бурная радость встречи. Что ж, пусть так!
Пауль садится на свою постель, устроенную из стульев. Он сидит неподвижно, не сводя глаз с кровати, а потом гасит огонь. Слышно, как он, стараясь не шуметь, снимает ботинки, вешает на спинку стула пиджак и натягивает на себя одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116