– Все, что я помню, это то, что его одежда была… – Послышалось несколько громких щелчков, и голос Тейта зазвучал прерывисто, будто он захлебывался: – …немного… змейка… шеи.
– Я не расслышал, сержант. Повтори, пожалуйста.
– Я говорю, одежда на нем была немного в беспорядке. Змейка на брюках расстегнута. Рубашка задрана до шеи.
– Какие-нибудь зацепки есть? – спросил я, перекрикивая электронные помехи. На мгновение сигнал установился настолько хорошо, что я услышал, как сержант Тейт вздохнул.
– Там было около двух сотен полуголых обкуренных юнцов, танцующих на освещенном пятачке посреди леса. Не вечеринка, а просто мечта убийцы, детектив.
– Когда закончишь, Карсон, просто брось это у меня на столе.
Вера Браден оставила меня наедине с тремя файлами в одной из маленьких комнат для совещаний. Ни Клэр, ни Уилла Линди в это утро на месте не было: что-то, связанное с собранием по бюджетным вопросам. Вера не знала, когда они должны вернуться.
Из фотографий, сделанных, когда Фариера привезли в морг, я выбрал снимок его лица. Квадратное безбородое лицо ребенка с пятнышками прыщей. Оттопыренные уши и прическа с выбритыми с боков волосами. На губах и зубах грязь с поля, где он упал. Я взял фото в полный рост и положил рядом с Фариером аналогичный снимок Джерролда Нельсона.
Передо мной лежали тела братьев-близнецов. Размеры, мышцы, рельеф, тон кожи – все было похоже. Даже пупки и соски можно было перепутать. У Фариера над левым соском была вытатуирована выпрыгивающая из воды меч-рыба. У Нельсона тоже была татуировка: восточный дракон над правой лопаткой.
Я вытащил из третьего файла фото Дэшампса и положил его рядом с другими. Словно третий брат появился в этой комнате – старший, видимо, более сильный, мышцы на руках, плечах и бедрах помассивнее. Я отодвинул снимок Дэшампса в сторону и сконцентрировался на близнецах.
Почему отрезали голову Нельсону, а не Фариеру?
Я внимательно изучал Нельсона. Как и Дэшампс, он лежал навзничь, лицом вверх. Посветлевшие трупные пятна ограничивались только его спиной. Я заметил, что у Фариера было два более темных трупных пятна, и стал рыться в его файле, чтобы рассмотреть их. С близкого расстояния они были похожи на синяки.
За дверью послышались чьи-то шаги. Я подавил в себе желание немедленно спрятать фотографии. Дверь открылась, за ней стоял Уолтер Хаддлстон, лаборант-препаратор. Взгляд его красных глаз пронзил меня, словно лазером, потом перешел на снимки. Он проворчал что-то и закрыл дверь, направившись, видимо, в свою каморку.
Я читал отчет о вскрытии Фариера и слышал голос Эйвы, которая надиктовывала это для дальнейшей перезаписи. Следы ушибов на грудной клетке указывают на сильные удары, нанесенные до момента смерти, которые соответствуют полукруглой туфле спортивного стиля и подобной ей. Предположение: два тяжелых удара ногой по лежащему на земле телу…
Я собрал все материалы и отнес их Вере, сидевшей за своим столом. Оборачиваясь, чтобы уходить, я вдруг щелкнул пальцами.
– Чуть не забыл, Вера. Я выстраиваю цепочку событий по времени, и мне нужно расписание вскрытий за май.
Она посмотрела на меня поверх очков для чтения.
– Все эти ежемесячные бумаги пакуются в файлы и идут прямо к доктору Пелтье. Они заперты в офисном шкафу в ее кабинете.
Я пожал плечами.
– Не важно, я просмотрю их в другой раз.
По пути к выходу я проходил мимо кабинета Клэр. Дверь была открыта, и я заглянул внутрь. Я ничего не искал там, просто хотел ощутить присутствие женщины, которой восхищался и о которой думал, что знаю ее.
Глава 22
– Я не ходил на эту тусовку, – сказал Мак-Феттерс, поглаживая жидкие усики. – Работал в ту ночь. Пиццерия «Пицца Джанкшн».
У Мак-Феттерса была бритая голова, причем, судя по тому, что он периодически тянулся поправить невидимые пряди, стрижка эта появилась недавно. Он расхаживал по гостиной, приглаживая отсутствующие волосы и теребя серебряную серьгу в ухе. Джинсы его, похоже, не были в стирке лет десять. Он был без рубашки, и на его тощем теле любой желающий мог пересчитать все ребра. Один из тонких, как ручка швабры, бицепсов опоясывала татуировка, напоминающая кольцо из колючей проволоки.
– Знаете, на его месте мог быть я. Я бы пошел туда, если бы не работа.
Мак-Феттерс и Джимми Фариер снимали одноэтажный двухквартирный домик недалеко от университета. Обставленное мебелью за двадцать баксов и вещами с распродаж на фоне ярко-желтых стен, их жилище оставляло впечатление, будто находишься внутри лимона.
– Но это был не ты, – сказал я, прислоняясь к ярко окрашенной стене. – Это был Джимми. И мне нужно понять, почему именно он.
Мак-Феттерс возмущенно вскинул руки вверх. Это были очень неопрятные руки, и я понадеялся, что он лично никогда не готовил те пиццы, которые мне приходилось есть.
– Я все уже рассказывал окружной полиции.
– А теперь расскажешь мне.
Он шлепнулся в засаленное глубокое кресло, которое, похоже, удалось спасти от мусорного контейнера.
– Кроме этого, я ничего не знаю.
Как и положено студенту-компьютерщику…
Я пересек комнату и подошел к пробковой доске рядом с телефоном, на которой кнопками были приколоты меню магазинов доставки еды на дом. Там же висело несколько фотографий. На одной из них Фариер и Мак-Феттерс загорали в шезлонгах во дворике своего дома. Я наклонился, чтобы рассмотреть снимок поближе. Ребята сидели без рубашек и щурились от яркого солнца. Джимми выглядел смущенным, тогда как Мак-Феттерс принял позу «белого парня – крутого рэпера». Тело Мак-Феттерса было бледным и тощим, Джимми Фариера – загорелым и сильным. Лицо у него было мягким; скорее, лицо ребенка, чем взрослого: безбородый, в глазах ранимость, прыщи на щеках и на лбу. Было видно, что это человек тренированный. Бицепсы и трицепсы крепкие и увеличенные, плотные плечи, выпирающие грудные мышцы. Выше переделанных из джинсов шортов видны были широкие мышцы спины. Над соском выпрыгивала из воды маленькая яркая меч-рыба. Дата на фото говорила, что сделано оно почти год назад.
Я повернулся к Мак-Феттерсу.
– Джимми пошел на тусовку, чтобы с кем-то там встретиться, Дейл?
Тот пожал плечами.
– Он не говорил. Может быть.
– У него была постоянная девушка или знакомая?
Мак-Феттерс, поглаживая крошечные усики, разглядывал лимонный потолок.
– Женщина? Вроде была… но больше надежд, чем дела.
– В общем, он не мастер снимать баб.
Его смех напоминал рев тюленя. Если бы он сейчас еще и похлопал руками-ластами, я бы, ей-богу, дал ему рыбку.
– Он никогда не встречался с девушками через личные объявления? – спросил я.
Мак-Феттерс как-то странно на меня глянул, слез с кресла и пошел в спальню Фариера. Вернулся он со старым номером «НьюсБит», открытом на разделе личных объявлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87