Приводилось еще много других аргументов с разных сторон, прежде чем Беллилию смогли уговорить оставить мужа – доктор чуть ли не приказал ей поехать с Беном на прогулку. Как только они оба ушли, Чарли, скрестив руки на груди, посмотрел свысока на доктора и сказал:
– Я хочу знать, какой был смысл в том, что вы сказали мне тогда.
– Забудь об этом, Чарли.
– Как это понять? «Забудь об этом, Чарли?» Что вы пытались сделать? Одурачить меня?
– Да ничего такого не было. Я получил ответ из лаборатории. Конечно, я предпочел бы сдать на анализ первичный экскремент, но все было смыто до того, как я приехал сюда, хотя я уверен, если бы там были токсичные вещества, это проявилось бы даже в тех частицах, что я послал в лабораторию.
– Но я все еще вас не понимаю. Что вы хотели найти? Яд?
Слово повисло в воздухе. Однако как только Чарли его произнес, он почувствовал себя гораздо лучше.
– Хочешь сигару? – Доктор протянул Чарли маленький цилиндр, завернутый в фольгу. – Рождественский подарок одного из пациентов. С такой семьей, как у меня, не часто предоставляется возможность курить «Корону Корон». – Доктор замолчал и продолжил свою речь после того, как, разорвав фольгу, сунул в рот сигару, зажег ее и с наслаждением выпустил первые кольца сигарного дыма. – Должен признать, Чарли, что симптомы твоей болезни озадачили меня. Я никак не мог найти причину такого неожиданного приступа. Когда в тот день я вернулся домой и обсудил это со своим старшим сыном – кстати, никто так смело, так нахально не ставит диагноз, как студент-медик, – я решил все-таки не рисковать.
– Но у меня давние нелады с желудком.
Доктор только вздохнул в ответ.
– Пугать своих пациентов так не похоже на вас. Откровенно говоря, я до сих пор не понимаю ваших мотивов.
Доктор тянул с ответом. И наконец заговорил:
– Иногда я думаю, что моя жена впала в старческое слабоумие. Она обожает синематограф, который становится так популярен. Часто тянет меня в город, чтобы посмотреть эти «живые картинки». – Доктор слегка пожал плечами. – Судя по всему, мой разум тоже затронут склерозом и этим безумным видом развлечения.
Чарли поднялся на ноги.
– Почему вы врете мне, доктор?
– Не кричи. У меня со слухом все в порядке.
– Извините. Но я настаиваю, чтобы вы сказали мне правду.
– А разве ты не рад узнать, что все это было лишь старческой фантазией чересчур дотошного медика? Ну, я переусердствовал.
– Если это была лишь фантазия, зачем вы рассказали мне о ней? Я всегда думал, что вы стараетесь не беспокоить пациентов попусту.
– А я считал своим долгом предупредить тебя на случай, если мои опасения хоть в чем-то оправдаются. Ведь если бы опасность действительно существовала, а я бы ничего тебе не сказал, вся ответственность легла бы на меня.
– По-моему, вы не сознаете тяжести обвинения, которое возложили на невинного человека.
– Я никого ни в чем не обвинял.
– Вы намекали, что Беллилия дала мне… – Чарли прочистил горло, – дала яд… – Дальше он ничего произнести не мог.
– Что ты так разволновался? Можно подумать, я только сегодня принес тебе плохую новость. Признаюсь, я почувствовал облегчение, когда выяснил, что мои подозрения не подтвердились, и приношу свои извинения за доставленное тебе беспокойство.
Чарли опустился в кресло. Глаза его увлажнились. Доктор тактично отвернулся и подошел к окну в эркере. Снег уже падал, но пока еще так лениво, что казалось, будто в воздухе летают хлопья белой ваты. Пейзаж наскучил доктору Мейерсу, и он отошел от окна, но, увидев, что к Чарли все еще не вернулось самообладание, направился в угол комнаты, где стояла этажерка с коллекцией безделушек из серебра, слоновой кости, фарфора, эмалированного металла. Доктор Мейерс никогда не мог понять, почему взрослые женщины дорожат подобными игрушками. Одна вещица привлекла его внимание своей бездарностью и никчемностью. Это была скульптурная группа из дрезденского фарфора. Маркиз, в костюме цвета спелой вишни, закрывал своими белыми ручками глаза леди, чья отделанная кружевами юбка заполняла кресло, украшенное золотыми арабесками и розовыми бутонами. Рассматривая это произведение искусства, доктор услышал, как автомобиль Бена подъехал к дому и остановился у дверей. Он поставил парочку на место с некоторым чувством вины, так как знал, что и его собственная жена была бы недовольна нарушением симметрии на ее полках.
Чарли высморкался и сунул носовой платок обратно в карман. Он тоже чувствовал себя виноватым.
Беллилия открыла дверь ключом. Бен задержался в холле, снимая пальто и шляпу, а она поспешила в гостиную, не отряхнув снежинок, все еще блестевших на ее бархатной шляпке и кожаном воротнике пальто. Глаза ее сияли, щеки розовели. Холодными губами она прикоснулась к щекам Чарли.
– Снег такой густой и сильный. Бен решил, что нам лучше вернуться пораньше, пока дорогу совсем не занесло. Получилась великолепная прогулка, Чарли. Снег только начинал падать, а на небе уже появилось серо-синее необычное облако, как из свинца. Как я люблю твой Коннектикут!
– Его Коннектикут, – фыркнул доктор.
При виде хорошенького личика Беллилии и вспомнив, что все его страхи оказались смешными глупостями, Чарли снова испытал душевный подъем и с удовольствием громко высморкался. Беллилия заметила контраст его воскового лица с покрасневшими ноздрями и глазами.
– О, дорогой, что тебе наговорил доктор?
– Боюсь, что он заразился от меня насморком, – заметил доктор Мейерс. Чтобы придать достоверность своему извинению, он вытащил носовой платок и сделал вид, что тоже сморкается. – Пожалуй, мне лучше уехать до снегопада и сугробов.
– Я хочу знать, что вы сказали Чарли.
Посмотрев через плечо Беллилии на Чарли, доктор улыбнулся ему.
– Он сам сообщит вам хорошие новости.
– Хорошие новости? – раздался голос Бена, входившего в комнату. – Что за хорошие новости?
– Пусть Чарли вам все расскажет, – ответил доктор, пренебрежительно взглянув на Бена Чейни. После чего пожелал всем счастливого Нового года и ушел.
– Что это было? – потребовала ответа Беллилия.
– Теперь, когда все уже кончилось, – начал Чарли, – я могу тебе сказать: у него были некоторые подозрения…
– Что за подозрения?
– Очень глупые, сумасшедшие. Но он уже успел прийти в себя и обнаружил, что для его подозрений не было никаких оснований.
– А какие у него были подозрения?
Чарли пожал плечами:
– Не знаю, как это называется, но он попросил меня на всякий случай приготовиться к шоку. А сейчас признался, что все его страхи были беспочвенными.
Бен стоял рядом, расставив ноги и держа руки за спиной. Он не двигался, но в нем чувствовалось внутреннее напряжение: губы были крепко сжаты, а пристальный, изучающий взгляд был направлен на Чарли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54