— О ней здесь будут хорошо заботиться, — сказал Правитель, глядя на Марис. — Я отправил Джема оповестить всех о ее аресте. Неблагодарная задача — ведь у летателей нет ни главы, ни настоящей организации. Это для них чересчур просто! Нет, весть должна быть доставлена каждому по отдельности, кого удастся отыскать. А это требует времени. Но сделано будет. Джем много лет летает для меня, а его мать летала для моего отца. Хотя бы на него я могу положиться!
— Значит, ты намерен передать Тайю на суд летателей? — спросила Марис.
Губы Правителя судорожно задергались, он посмотрел на Эвана, старательно не замечая Марис.
— Я предполагаю, что летатели захотят прислать своего представителя — чтобы от их имени осудить Тайю, просить о милосердии, указать на смягчающие обстоятельства. Но преступление нанесло урон мне… то есть Тайосу, а в подобном случае право судить и назначать кару принадлежит только Правителю. Ты согласен?
— Я ничего не знаю о законах и правах Правителей, — тихо ответил Эван.
— Мне известны лишь способы врачевания.
Его пальцы предостерегающе сжали локоть Марис, и она промолчала. Это далось ей нелегко: много лет она откровенно говорила все, что думала.
Правитель злорадно улыбнулся Эвану.
— Так, может быть, ты не прочь пополнить свои познания? Приглашаю тебя с помощницей отужинать у меня, а после поприсутствовать на весьма поучительном зрелище: на закате будет повешен предатель — целитель Рени.
— За какое преступление?
— За измену, я же сказал. У этого Рени есть родня на Трейне, и его часто видели в обществе летателя-предательницы. Доказано даже, что он сожительствовал с ней и к тому же был ее сообщником. Так вы останетесь посмотреть, какая судьба ждет тех, кто меня предает?
К горлу Марис подступила тошнота.
— Нет, пожалуй, — ответил Эван. — С твоего разрешения, нам пора возвращаться.
Эван и Марис шли молча, пока сопровождавший их стражник не повернул назад. Когда, наконец, опасность, что их подслушают, миновала, Эван сказал со вздохом:
— Бедный Рени!
— Бедная Тайя! — воскликнула Марис. — Он ведь намерен повесить и ее. Конечно, она виновата, но это слишком. Не знаю, что сделают летатели, но подобного они не потерпят! Правителю неподвластны летатели!
— Может быть, этого не случится, — сказал Эван. — Беднягу Рени ждет смерть, тут нет сомнений. Скорее всего Правитель удовлетворится его казнью
— он кровожаден, но не безумен. Он, конечно, понимает, что должен выдать Тайю летателям и покарать ее могут только они.
— Что бы ни произошло с Тайей, меня это не касается, — вздохнула Марис.
— После сорока лет полетов трудно избавиться от привычки чувствовать себя летателем. Но я теперь бескрылая, и судьба Тайн не должна меня волновать.
Эван обнял ее и привлек к себе.
— Марис, никто не требует, чтобы ты забыла о том, как была летателем, и перестала ощущать свою связь с ними.
— Знаю, — ответила Марис. — Никто, кроме меня самой. Но по-другому не получится, Эван. Я должна все забыть, иначе не смогу жить дальше. В молодости легенда о Деревянных Крыльях казалась мне такой романтичной! Я верила, что нет ничего важнее мечты, что стоит только очень сильно желать чего-то, и оно непременно сбудется. Мне и в голову не приходило задуматься, что произошло бы с Деревянными Крыльями, если бы его спасли из морской пучины и он остался жив. Если бы его подобрали, когда он качался на волнах на своих дурацких деревянных крыльях, и отвезли к бескрылым родным и друзьям, как бы он жил с разбитой мечтой? На какие уступки ему пришлось бы пойти? — Она вздохнула и прислонила голову к плечу Эвана. — Я долго была летателем — гораздо дольше многих. Мне следовало бы находить в этом удовлетворение, но я не могу, как ни жаль. Кое в чем я осталась ребенком, Эван. Я так и не научилась смиряться с разочарованиями — я верила, что всегда отыщется способ добиться желаемого, не отказавшись, не уступив. Так тяжко, Эван!
— Взрослеть всегда трудно, — ответил он. — Выздоровление требует времени. Терпение, Марис.
Колль и Бари отправились дальше. Они решили еще раз обойти Тайос прежде, чем поплыть на другие Восточные острова. Колль заверил сестру и Эвана, что скоро они их снова навестят, но Марис не сомневалась, что в круговороте дел одно будет цепляться за другое, и пройдут не месяцы, а годы до их следующей встречи с Коллем или его дочерью.
Однако они вернулись через несколько дней. Колль был в ярости.
— Чтобы уехать с этого Богом забытого островишки, нужно разрешение Правителя! — закричал он, едва Марис удивленно поздоровалась с ними. — Время опасное, а певцы — потенциальные шпионы!
Бари робко выглянула из-за широкой отцовской спины и бросилась обнимать Марис и Эвана.
— Я рада, что мы вернулись, — шепнула она.
— Значит, Трейну объявлена война? — спросил Эван. Он улыбнулся Бари, но лицо его помрачнело.
Колль рухнул в кресло у очага.
— Не знаю, война это уже или не война, — сказал он. — Но на улицах болтают, что Правитель отправил три военных корабля, битком набитых стражниками, захватить рудник. — Он пощипывал струны гитары, терзая слушателей какофонией звуков. — А в ожидании исхода этого милого предприятия приехать на Тайос или покинуть его можно только по личному специальному разрешению Правителя. Торговцы в бешенстве, но возражать боятся. — Колль насупился. — Подожди, дай только мне убраться отсюда, и я сложу балладу, которая поджарит уши Правителя Тайоса, когда он ее услышит! А услышит он ее обязательно!
— Ты говорить прямо как Баррион! — Марис засмеялась. — Он всегда утверждал, что на самом деле всем правят певцы!
Колль невольно улыбнулся, но Эван продолжал хмуриться.
— Никакая песня не залечит раны и не воскресит мертвых, — произнес он.
— Если война вот-вот вспыхнет, нам следует покинуть лес и отправиться в Порт-Тайос. Туда привезут раненых — всех, кто выдержит плавание. Я буду нужен им.
— Улицы Порт-Тайоса сейчас просто обезумели от всяческих слухов и мрачных историй, — сказал Колль. — В городе неладно. Правитель повесил своего целителя, и люди боятся нос сунуть в крепость. Скоро что-то начнется, и не только на Трейне. — Он посмотрел на Марис. — Что-то зреет и среди летателей. Я насчитал над проливом не меньше десятка крыльев: кто-то прилетал, кто-то улетал. Сначала я решил, что они доставляют военные сводки и приказы, но в «Голове сциллы» я выпил с кожевницей кружку-другую, и она поведала мне иное. Ее сестра — стражник, и она проболталась, что недавно арестовала летателя. Правитель вздумал судить летателя за измену! Представляешь?
— Да, — сказала Марис. — Это так.
— Что? — Колль растерянно заморгал. — Э… Я бы выпил чая.
— Сейчас заварю. — Эван направился к очагу.
— Продолжай же! — потребовала Марис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95