– язвительно воскликнул он.
Он прошелся вдоль стола и остановился рядом со старикашкой, давно забывшем о том, что такое радость есть мясо собственными зубами.
– Дидлер! – закричал он.– Это ты, старина? Я рад знать, что ты еще жив и весел!
Капитан Рэд ласково потрепал старика по седой бороде, и полупьяный флибустьер-ветеран сипло засмеялся.
– Да, это я, капитан Рэд. Правда, бабы меня уже не любят.
Капитан Рэд махнул рукой.
– Это не беда, старина. Не расстраивайся. Кого они любят? Они любят только тех, у кого много денег. А мы с вами никогда не были богачами.
– Это верно,– просипел Дидлер.
– Ну что, старые кочерыжки? – захохотал капитан Рэд.– Я вижу, старуха с косой пока щадит вас. А где мой друг Мелье?
– Я здесь,– откликнулся тот, кого искал одноногий пират.
– А! Вот ты где? Все та же кислая рожа... Что-то ты не слишком хорошо выглядишь. А я-то думал, ребята, что вы тут веселитесь целыми днями. Что это у вас за пирушка такая? Никто не поет, никто не балуется с девчонками... Да...
Обнаружившийся среди гостей Череп оказался единственным, кто осмелился предложить табурет капитану Рэду.
Но старый пират гордо отказался.
– Я и на своих двоих могу постоять. Что из того, что у меня вместо ноги – деревяшка? А, вот и моя старая подруга Луиза! Ты, я вижу, постарела. Наверное, туго было без меня?
Потертая особа в бархатном платье хихикнула и смущенно отвернулась.
– Луиза, неужели к тебе вернулся стыд? – прогремел капитан Рэд.– Луиза, ты меня удивляешь. Я-то думал, что ты наградишь меня своими ласками... Да что с вами, в конце концов? Черт побери! Что вы смотрите на меня, как на покойника?
Тут взгляд его упал на человечка, который первым увидел капитана Рэда, отправляясь по дождю за водой.
– А, Лунатик, это ты, наверное, всех напугал? Что, уродливая твоя морда, улыбаешься?
Лунатик, бессмысленно хихикая, привстал со стула.
– Я... Я думал... Я не заметил...
– Принял меня за привидение, да? Вы решили, что я уже на том свете? Да?
Кроме жалких смешков Лунатика, под сводами сарая не раздавалось ни единого звука.
– Да есть здесь хоть одна живая душа или нет? – заорал изо всех сил капитан Рэд.– Что вы молчите, как сушеные макрели? Или из вас давно вынули душу? Думаете – раз давно меня не видели, то мне уже крышка? Ничего подобного, якорь мне в глотку! Я жив и здоров! И, по-моему, здоровее вас всех вместе взятых.
Череп, вертевшийся под ногами капитана Рэда, жалобно пролепетал:
– Но мы не видели вас уже два года. Все думали, что вас давно нет.
Капитан Рэд нахмурил лоб.
– Два года? Да что это за срок? Только младенцы за такое время родятся. А мне уже, слава Богу, ого-го сколько...
– Но мы думали...– едва выдавил из себя Череп.
– Что вы думали? – накинулся на него одноногий пират.– Я два года провел в какой-то богом забытой дыре, скрываясь от виселицы! И ничего. Посмотрите на меня. Отлично выгляжу и даже смеюсь. Не то, что вы, бродяги... Смеюсь, как ни в чем не бывало...
Какой-то старикашка с длинной седой бородой, всклокоченными волосами и безумно вытаращенными глазами ткнул пальцем в капитана Рэда, промычал что-то невнятное и начал топать ногами.
Отчаявшись убедить своих собратьев в том, что он не призрак, а живой человек, капитан Рэд грохнул своей тростью по столу, сшибая бутылки и кружки.
– Да что с вами, черт возьми? – что было мочи заорал он.– Вы что, своих языков лишились, как этот испанский адвокат?
Наконец-то, пираты сбросили охватившее их оцепенение и дружно захохотали.
– Вот так-то лучше! – радостно воскликнул одноногий пират.– Хватит грустить! Разве мы для этого здесь собрались? Лучше давайте очистим винный погреб Жирного фламандца! Эта свинья кое-что мне задолжала за два года.
– Он ставит выпивку!
Рэд потрясал тростью.
– И вообще – жизнь прекрасна!
Разношерстный сброд, собравшийся под одной крышей на этом затерянном в море острове, дружно заголосил:
– Да здравствует капитан Рэд! Да здравствует выпивка! Ура!
Одноногого пирата тут же подхватили на руки и потащили к высокому креслу во главе стола.
– Качать капитана Рэда!
– Жирный, тащи вино!
– Череп, давай еще закуску!
К ночи тучи рассеялись. Дождь прекратился, и на небе высыпали яркие тропические звезды.
Пирушка, которая началась в хижине неподалеку от берега острова, продолжилась на улице возле костра.
Здесь стояло несколько бочек с вином. Сюда же вынесли длинный стол, заваленный всякой снедью. Правда, особого разнообразия в еде не наблюдалось – преобладала солонина, заправленная, правда, большим количеством специй.
Специй на острове хватало – пираты грабили суда, которые везли главным образом ваниль, мускатный орех, красный перец.
Но, судя по одеяниям, в которые были одеты подружки пиратов, на пути искателей удачи попадались торговцы сукном и готовым платьем. Шеи беспутных девиц украшали массивные, толщиной в палец, золотые цепи с огромными кулонами, бриллиантовые броши сверкали на бархатных платьях, а пальцы были унизаны бесчисленным количеством колец и перстней с изумрудами, рубинами, сапфирами и яшмой.
Это богатство среди ужасающей нищеты покосившихся стен сарая, изношенной одежды самих пиратов, выглядело какой-то дикостью.
Фьору вместе с остальными пленниками, накормив, заперли в непрочной на вид, но вполне пригодной для тюрьмы хижине с решетками на оконных дырах.
Через прутья решетки было хорошо видно празднество, развернувшееся на берегу по случаю возвращения доброго старого капитана Рэда.
Пираты попеременно прикладывались к кружкам с вином, закусывая солониной.
Среди них обнаружился и свой музыкант – старичок с редкой бородкой, который пиликал на скрипке вполне подходящую для танцев мелодию.
Разгоряченные вином пираты бросились в пляс. Они танцевали каждый на свой манер.
А все вместе это напоминало гигантский шабаш, отличающийся от Вальпургиевой ночи только тем, что никто не летал на метлах в черном ночном небе.
Однако, вместо ведьм на помелах, в небо взлетали шутихи, оставляя за собой яркие, рассыпающиеся в разные стороны огненные брызги.
Судя по тому, что весь пустынный берег был усыпан обгорелыми трубками от петард, черного пороха на этом острове было, пожалуй, не меньше, а, может быть, и больше, чем вина.
Никакой фестиваль в Венеции не мог похвастаться такой иллюминацией.
Пираты напивались все больше и больше, совершенно позабыв и о своих заложниках, и о капитане Рэде, всецело отдаваясь во власть одного лишь Бахуса.
Воспользовавшись этим, испанский адвокат с отрезанным языком под прикрытием пальм бросился к домику, где содержали вновь прибывших заложников.
К счастью, его никто не заметил: все были слишком увлечены вином и фейерверком.
Пригибаясь и прячась за стволами деревьев, бедняга с отрезанным языком подбежал к домику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Он прошелся вдоль стола и остановился рядом со старикашкой, давно забывшем о том, что такое радость есть мясо собственными зубами.
– Дидлер! – закричал он.– Это ты, старина? Я рад знать, что ты еще жив и весел!
Капитан Рэд ласково потрепал старика по седой бороде, и полупьяный флибустьер-ветеран сипло засмеялся.
– Да, это я, капитан Рэд. Правда, бабы меня уже не любят.
Капитан Рэд махнул рукой.
– Это не беда, старина. Не расстраивайся. Кого они любят? Они любят только тех, у кого много денег. А мы с вами никогда не были богачами.
– Это верно,– просипел Дидлер.
– Ну что, старые кочерыжки? – захохотал капитан Рэд.– Я вижу, старуха с косой пока щадит вас. А где мой друг Мелье?
– Я здесь,– откликнулся тот, кого искал одноногий пират.
– А! Вот ты где? Все та же кислая рожа... Что-то ты не слишком хорошо выглядишь. А я-то думал, ребята, что вы тут веселитесь целыми днями. Что это у вас за пирушка такая? Никто не поет, никто не балуется с девчонками... Да...
Обнаружившийся среди гостей Череп оказался единственным, кто осмелился предложить табурет капитану Рэду.
Но старый пират гордо отказался.
– Я и на своих двоих могу постоять. Что из того, что у меня вместо ноги – деревяшка? А, вот и моя старая подруга Луиза! Ты, я вижу, постарела. Наверное, туго было без меня?
Потертая особа в бархатном платье хихикнула и смущенно отвернулась.
– Луиза, неужели к тебе вернулся стыд? – прогремел капитан Рэд.– Луиза, ты меня удивляешь. Я-то думал, что ты наградишь меня своими ласками... Да что с вами, в конце концов? Черт побери! Что вы смотрите на меня, как на покойника?
Тут взгляд его упал на человечка, который первым увидел капитана Рэда, отправляясь по дождю за водой.
– А, Лунатик, это ты, наверное, всех напугал? Что, уродливая твоя морда, улыбаешься?
Лунатик, бессмысленно хихикая, привстал со стула.
– Я... Я думал... Я не заметил...
– Принял меня за привидение, да? Вы решили, что я уже на том свете? Да?
Кроме жалких смешков Лунатика, под сводами сарая не раздавалось ни единого звука.
– Да есть здесь хоть одна живая душа или нет? – заорал изо всех сил капитан Рэд.– Что вы молчите, как сушеные макрели? Или из вас давно вынули душу? Думаете – раз давно меня не видели, то мне уже крышка? Ничего подобного, якорь мне в глотку! Я жив и здоров! И, по-моему, здоровее вас всех вместе взятых.
Череп, вертевшийся под ногами капитана Рэда, жалобно пролепетал:
– Но мы не видели вас уже два года. Все думали, что вас давно нет.
Капитан Рэд нахмурил лоб.
– Два года? Да что это за срок? Только младенцы за такое время родятся. А мне уже, слава Богу, ого-го сколько...
– Но мы думали...– едва выдавил из себя Череп.
– Что вы думали? – накинулся на него одноногий пират.– Я два года провел в какой-то богом забытой дыре, скрываясь от виселицы! И ничего. Посмотрите на меня. Отлично выгляжу и даже смеюсь. Не то, что вы, бродяги... Смеюсь, как ни в чем не бывало...
Какой-то старикашка с длинной седой бородой, всклокоченными волосами и безумно вытаращенными глазами ткнул пальцем в капитана Рэда, промычал что-то невнятное и начал топать ногами.
Отчаявшись убедить своих собратьев в том, что он не призрак, а живой человек, капитан Рэд грохнул своей тростью по столу, сшибая бутылки и кружки.
– Да что с вами, черт возьми? – что было мочи заорал он.– Вы что, своих языков лишились, как этот испанский адвокат?
Наконец-то, пираты сбросили охватившее их оцепенение и дружно захохотали.
– Вот так-то лучше! – радостно воскликнул одноногий пират.– Хватит грустить! Разве мы для этого здесь собрались? Лучше давайте очистим винный погреб Жирного фламандца! Эта свинья кое-что мне задолжала за два года.
– Он ставит выпивку!
Рэд потрясал тростью.
– И вообще – жизнь прекрасна!
Разношерстный сброд, собравшийся под одной крышей на этом затерянном в море острове, дружно заголосил:
– Да здравствует капитан Рэд! Да здравствует выпивка! Ура!
Одноногого пирата тут же подхватили на руки и потащили к высокому креслу во главе стола.
– Качать капитана Рэда!
– Жирный, тащи вино!
– Череп, давай еще закуску!
К ночи тучи рассеялись. Дождь прекратился, и на небе высыпали яркие тропические звезды.
Пирушка, которая началась в хижине неподалеку от берега острова, продолжилась на улице возле костра.
Здесь стояло несколько бочек с вином. Сюда же вынесли длинный стол, заваленный всякой снедью. Правда, особого разнообразия в еде не наблюдалось – преобладала солонина, заправленная, правда, большим количеством специй.
Специй на острове хватало – пираты грабили суда, которые везли главным образом ваниль, мускатный орех, красный перец.
Но, судя по одеяниям, в которые были одеты подружки пиратов, на пути искателей удачи попадались торговцы сукном и готовым платьем. Шеи беспутных девиц украшали массивные, толщиной в палец, золотые цепи с огромными кулонами, бриллиантовые броши сверкали на бархатных платьях, а пальцы были унизаны бесчисленным количеством колец и перстней с изумрудами, рубинами, сапфирами и яшмой.
Это богатство среди ужасающей нищеты покосившихся стен сарая, изношенной одежды самих пиратов, выглядело какой-то дикостью.
Фьору вместе с остальными пленниками, накормив, заперли в непрочной на вид, но вполне пригодной для тюрьмы хижине с решетками на оконных дырах.
Через прутья решетки было хорошо видно празднество, развернувшееся на берегу по случаю возвращения доброго старого капитана Рэда.
Пираты попеременно прикладывались к кружкам с вином, закусывая солониной.
Среди них обнаружился и свой музыкант – старичок с редкой бородкой, который пиликал на скрипке вполне подходящую для танцев мелодию.
Разгоряченные вином пираты бросились в пляс. Они танцевали каждый на свой манер.
А все вместе это напоминало гигантский шабаш, отличающийся от Вальпургиевой ночи только тем, что никто не летал на метлах в черном ночном небе.
Однако, вместо ведьм на помелах, в небо взлетали шутихи, оставляя за собой яркие, рассыпающиеся в разные стороны огненные брызги.
Судя по тому, что весь пустынный берег был усыпан обгорелыми трубками от петард, черного пороха на этом острове было, пожалуй, не меньше, а, может быть, и больше, чем вина.
Никакой фестиваль в Венеции не мог похвастаться такой иллюминацией.
Пираты напивались все больше и больше, совершенно позабыв и о своих заложниках, и о капитане Рэде, всецело отдаваясь во власть одного лишь Бахуса.
Воспользовавшись этим, испанский адвокат с отрезанным языком под прикрытием пальм бросился к домику, где содержали вновь прибывших заложников.
К счастью, его никто не заметил: все были слишком увлечены вином и фейерверком.
Пригибаясь и прячась за стволами деревьев, бедняга с отрезанным языком подбежал к домику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124