Все расплывалось перед моими глазами. Я устал от расплывчатых силуэтов сестер и серьезных молодых расплывчатых докторов, которые все время спрашивали меня: как голова, не болит?
На четвертый день, однако, мое зрение стало настолько ясным, что я смог прочесть вчерашнюю газету, которую добровольцы, помогающие больным, принесли в больницу для пациентов. В воздухе летали самолеты, на земле не было согласия. На последней странице была опубликована заметка о том, как сказка стала былью и очень давно пропавший Джон Гэлтон вернулся, наконец, к своей бабушке, вдове и владелице железных дорог и нефти. Была опубликована фотография Джона Гэлтона в новой спортивной куртке и с улыбкой на лице, говорящей: сам черт мне не брат.
Это меня подбодрило. К концу первой недели я начал вставать с кровати. Однажды утром после манной каши смог пройти мимо сестры, сидящей за столиком, и позвонить в Санта-Терезу. Мне удалось сообщить Гордону Сейблу, где я нахожусь, пока старшая сестра не поймала меня и не отвела обратно в палату.
Сейбл приехал, когда я ел свой обед — детское питание. Он размахивал чековой книжкой. Я не успел оглянуться, как оказался в отдельной палате с бутылкой виски, которую Сейбл привез мне. Мы долго сидели с ним, пили коктейли — я через стеклянную трубочку — и разговаривали. Так как зуба у меня почти не было, я шепелявил, как гангстер.
— Вам придется поставить на зуб коронку, — успокаивал меня Сейбл. — И исправить нос. Вы застрахованы для бесплатного лечения?
— Нет.
— Боюсь, я не смогу попросить миссис Гэлтон оплатить ваше лечение. — Потом он снова посмотрел на меня и смягчился. — Хорошо. Смогу. Думаю, мне удастся уговорить ее включить это в ваши прочие расходы, хотя вы и превысили свои полномочия.
— Буду вам безмерно благодарен, вам и ей, — я хотел, чтобы это звучало саркастически, но у меня не получилось. Эти восемь дней оказались для меня очень тяжелыми. — Значит, ей абсолютно наплевать, кто убил ее сына? А как с Каллиганом?
— Полиция занимается обоими делами, не беспокойтесь.
— Это не два дела, а одно. Полиция просиживает свои задницы, и все. Шварц с ними договорился.
Сейбл покачал головой.
— Лью, вы что-то сочиняете.
— Сочиняю, конечно. Томми Лемберг работает на Шварца. Они его арестовали?
— Он куда-то пропал. Не беспокойтесь об этом. Я знаю, вы ответственный человек, но нельзя же за все брать ответственность на себя. Тем более в таком состоянии, в котором сейчас находитесь.
— Через неделю я встану на ноги. Даже раньше.
Виски в бутылке опускалось, как барометр. Я был полон воинственного оптимизма.
— Дайте мне неделю на выздоровление, и через неделю после этого я раскрою это дело.
— Надеюсь, Лью. Но не берите на себя слишком мною. Вы пострадали, и, естественно, чувства ваши обострены.
Лицо Сейбла вдруг стало расплываться. Я приподнялся на кровати и взял его за плечо.
— Сейбл, я не могу этого доказать, но чувствую это. Я чувствую, что этот парень, Джон Гэлтон, самозванец, что он часть большого заговора, что за ним стоит организация.
— Думаю, вы ошибаетесь. Я потратил много часов на изучение его прошлого. И миссис Гэлтон счастлива. Впервые за многие годы.
— Но я — нет.
Он встал и тихонько пихнул меня, чтобы голова моя снова оказалась на подушке. Я был еще очень слаб, как кошка.
— Вы слишком много сегодня разговаривали. Отдыхайте и не беспокойтесь. Хорошо? Миссис Гэлтон заплатит за все, я заставлю ее. Вы заслужили ее благодарность. Нам очень жаль, что все так получилось.
Он покачал головой и направился к двери.
— Сегодня улетаете обратно? — спросил я его.
— Мне обязательно нужно сегодня вернуться. Моя жена в очень плохом состоянии. Отдыхайте. Я с вами свяжусь. Я тут оставил вам деньги на столе.
Глава 18
Я вышел из госпиталя через три дня и полетел на самолете в Сан-Франциско. В аэропорту сел на автобус и поехал в гостиницу «Сассекс Армз».
Дежурный Фарнсворд сидел за стойкой в конце маленького темного вестибюля и выглядел так, как будто не двигался все эти две недели. Он читал журнал для культуристов и даже не поднял глаз, пока я не подошел к нему совсем близко. Даже тогда он сразу не узнал меня: мое заклеенное бинтами лицо было хорошей маской.
— Вы хотите снять номер, сэр?
— Нет, я пришел повидаться с вами.
— Со мной? — Он поднял брови, потом опустил их, нахмурившись. Он думал.
— Я вам кое-что должен.
Лицо его побледнело.
— Нет. Вы ничего мне не должны. Все в порядке.
— Еще десятку и премию. Таким образом всего пятнадцать долларов. Извините, что не мог сделать этого раньше. Меня задержали.
— Это плохо, очень плохо. — Он повернул голову и посмотрел, есть ли в помещении еще кто-нибудь. Никого не было, только пульт телефонов, который смотрел на нас множеством пустых глаз.
— Не беспокойтесь, Фарнсворд. Вы в этом не виноваты. Или виноваты?
— Нет. — Он несколько раз сглотнул. — Не виноват.
Я стоял и улыбался той частью лица, которая не была забинтована.
— Что произошло? — спросил он после некоторого молчания.
— Это долгая история. Вам будет неинтересно ее слушать.
Вытащив новый бумажник из кармана, я положил на стойку десятку и пятерку. Он сидел и смотрел на деньги.
— Возьмите деньги, — сказал я.
Он не пошевелился.
— Берите, не стесняйтесь. Это ваши деньги.
— Ладно. Спасибо.
Медленно и как бы неохотно он потянулся за деньгами. Я схватил его за запястье левой рукой. Он испуганно отпрянул, сунул руку под стойку и вытащил левой рукой револьвер.
— Оставьте меня в покое.
— Не получится.
— Я буду стрелять. — Но револьвер в его руке дрожал.
Взяв его за руку, в которой был револьвер, я стал ее выкручивать. Револьвер упал на стойку между нами. Это был револьвер 32-го калибра, маленький никелированный револьвер для самоубийц.
Я отпустил руки Фарнсворда, поднял револьвер и нацелил его на узел его галстука. Он не двигался, но казалось, что он удаляется. Глаза его скосились.
— Пожалуйста. Я ничего не мог сделать.
— Чего вы не могли сделать?
— Мне приказали, чтобы я дал вам этот телефон в Рено.
— Кто приказал?
— Рой Лемберг. Я не виноват.
— Рой Лемберг никому ничего не приказывает. Он тот человек, который исполняет приказания.
— Конечно, он передал приказ. Именно это я и имел в виду.
— Чей приказ?
— Какого-то игрока из Невады по фамилии Шварц. — Фарнсворд облизал свои бледные губы. — Послушайте. Ведь вы не хотите меня разорить. Я иногда делаю ставки. Небольшие. Крупной игрой не занимаюсь. Но если я не буду делать то, что приказывают мне те, у кого деньги, я выйду из игры. Пожалейте меня, мистер.
— Если вы будете со мной откровенны. Лемберг работает на Шварца?
— Он — нет. Его брат.
— А где сейчас Лемберги?
— Ничего не знаю о брате. А Лемберг уехал, как я вам и сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57