Внятен в тишине,
меж: голых стен, меж четырех углов
вопрос:
"Как это будет, если Я
не знаю мужа?"
— Голос человека
пред крутизной всего, что с человеком
так несоизмеримо. О, зарок
стыдливости: блюдут ли небеса,
что человек блюдет? Не пощадит —
иль пощадит Незримый волю Девы
и выбор Девы? О, святой затвор
обета, в тесноте телесной жизни
хранимого; о, как он устоит
перед безмерностию, что границ
не знает? Наставляемой мольба
о наставлении: "как это будет?" —
Дверь мороку закрыта. То, что Божье,
откроет только Бог. На все судил
Он времена: "Мои пути — не ваши
пути". Господне слово твердо. Тайну
гадания не разрешат. Не тем,
кто испытует Божий мрак, себя
обманывая сами, свой ответ
безмолвию подсказывая, бездне
нашептывая, — тем, кто об ответе
всей слезной болью молит, всей своей
неразделенной волей, подается
ответ.
И Вестник говорит, и вновь
внимает Наставляемая, ум
к молчанию понудив:
"Дух Святой —
тот Огнь живой, что на заре времен
витал над бездной, из небытия
тварь воззывая, возгревая вод
глубь девственную, — снидет на Тебя;
и примет в сень Свою Тебя, укрыв
как бы покровом Скинии, крыла
Шехины простирая над Тобой,
неотлучима от Тебя, как Столп
святой — в ночи, во дни — неотлучим
был от Израиля, как слава та,
что осияла новозданный Храм
и соприсущной стала, раз один
в покой войдя, — так осенит Тебя
Всевышнего всезиждущая сила".
О, сила. Тот, чье имя — Божья сила,
учил о Силе, что для всякой силы
дает исток. Господень ли глагол
без силы будет? Сила ль изнеможет
перед немыслимым, как наша мысль
изнемогает?
Длилось, длилось слово
учительное Вестника — и вот
что чудно было:
ангельская речь —
как бы не речь, а луч, как бы звезда,
глаголющая — что же возвещала
она теперь? Какой брала пример
для проповеди? Чудо — о, но чудо
житейское; для слуха Девы — весть
семейная, как искони ведется
между людьми, в стесненной теплоте
плотского, родового бытия,
где жены в участи замужней ждут
рождения дитяти, где неплодным
лишь слезы уготованы. И Дева
семейной вести в ангельских устах
внимала — делу силы Божьей.
"Вот
Елисавета, сродница Твоя,
бесплодной нарицаемая, сына
в преклонных летах зачала; и месяц
уже шестой ее надеждам".
Знак
так близок для Внимающей, да будет
Ей легче видеть: как для Бога все
возможно — и другое: как примера
смирение — той старицы стыдливо
таимая, в укроме тишины
лелеемая радость — гонит прочь
все призраки, все тени, все подобья
соблазна древнего. Недоуменье
ушло, и твердо стало сердце, словно
Господней силой огражденный град.
И совершилось то, что совершилось:
как бы свидетель правомочный, Вестник
внимал, внимали небеса небес,
внимала преисподняя, когда
слова сумела выговорить Дева
единственные, что звучат, вовеки
не умолкая, через тьму времен
глухонемую:
"Се, Раба Господня;
да будет Мне по слову Твоему".
И Ангел от Марии отошел.

1 2 3