– Тему я завтра сама отведу в сад.
– Мне надо на работу, – на автопилоте отрапортовала я.
– Какая работа! – воззвала к моему засыпающему разуму подруга. – Ты на себя посмотри. Разве завтра ты вынесешь соболезнования ваших акул? Я им позвоню и скажу, что у тебя отпуск за свой счет, скажем, на недельку. А лучше больничный. Точно, я завтра же вызову тебе Айболита.
– Спасибо, – вяло кивнула я и заснула.
Проснувшись, я обнаружила, что вся моя подушка мокрая. Поскольку никакого иного источника влаги, кроме меня самой, в районе подушки не оказалось, то получалось, что она мокрая от моих слез. Этот факт меня даже немного позабавил. Интересно, оказывается, пока мой разум спал, душа все равно рыдала. Надо же! Может, написать об этом в какой-нибудь журнал по оккультизму? Или в «Аргументы и факты».
– Жива? – влетела в комнату румяная с морозца Ольга. – Собирайся.
– Куда? – заупиралась я. Мне, откровенно говоря, хотелось забиться куда-нибудь под кровать и превратиться в пыль.
– Ко мне. Буду тебя кормить, – заявила Соловейка.
– Нет! Я не хочу! Я лучше побуду дома! – до последнего сопротивлялась я, но если уж Ольга решила не дать мне впасть в депрессию, то с ней лучше не спорить. А тут по всему было видно, что она намерена взяться за дело всерьез.
Через час я уже сидела в ее кухне, умытая и с почищенными зубами (чего мне совершенно не хотелось делать), и размазывала по тарелке высокополезную для впадающих в депрессию овсянку с сухофруктами.
– Итак, наша программа-максимум – не допустить тебя до самоедства. Ты ни в чем не виновата, все мужики – козлы, что только лишний раз подтвердилось, так что надо просто это пережить. Согласна? – Оля бодро декламировала текст, подражая интонации ведущего на детском утреннике.
– Я не знаю. Он не мог так поступить. Что-то случилось. Может, он перепутал адрес, забыл?..
– Не мог, но поступил. Это факт. А с фактом не спорят. И потом, что удивительного в том, что красивый мужик сделал подлянку? Впервой, что ли?
– Я не знаю, – давилась я кашей. Мне было очень плохо, я действительно предпочла бы побыть одна, но тогда я и правда сидела бы, глядя в одну точку и обливаясь слезами. А так, по крайней мере, время текло быстрее. А время, как уверяла меня массовик-затейник Оля, лечит все.
– Ты сейчас как пациент с воспалительным процессом. Очень больно, очень страшно, и хочется думать, что все пройдет само. Но – как говорили классики – резать к чертовой матери. Не дожидаясь перитонитов. Если ты думаешь, что Алексей Рубин не приехал, потому что забыл что-то там, – проверь. Убедись, а мы потом будем делать тебе восстановительную терапию. Кстати, я вызвала участковую ко мне домой. Сказала, что у тебя очень высокая температура с тенденцией к взрыву. Так что больничный тебе обеспечен.
– Это хорошо, – впервые за три дня порадовалась я. В самом деле, если мне сейчас дойти до работы, то можно вешаться, прямо не заходя в банк. Представляю, как там сейчас все потешаются. Особенно Олежек. Убила бы. А Ритка, наверное, злорадствует и говорит, что я вела себя как дура и получила по заслугам.
– Доверишься тете Оле? И я тебе обещаю, что к концу недели у пациента будет наблюдаться стойкая ремиссия. ОК?
– ОК, – кивнула я.
Что бы я только делала без Ольги? Вот уж поистине самый прекрасный, самый надежный человек в моей жизни. Только на нее и можно положиться. Только ей и можно довериться. И между прочим, она всегда держит свои обещания, в отличие от остальных. Сказала – все устроит, и сделала. В понедельник вечером мы с ней отправились в баню, чтобы переключиться с проблем разума на радости тела. Во вторник она позвонила Михаилу, который с легкостью согласился забрать к себе Тему на пару дней.
– Ты уверена, что это хорошая идея? – немного волновалась я. Никогда еще я не оставляла сына ни с кем, кроме мамы и Ольги.
– Он – его отец! – выразительно посмотрела на меня подруга. – Пусть наслаждается. Тебе сейчас однозначно нужна помощь. А он заодно получше узнает Тему.
– Ты права, – аморфно кивнула я.
Депрессия, от которой Оля меня так старательно лечила, вскоре действительно несколько отступила. Такого давления со стороны не выдержит ни одно психическое состояние. Но сказать, что я пришла в норму, – погрешить против истины. До нормы мне было далеко. Скорее я уползла куда-то внутрь себя, чтобы не мешать Оле выполнять святой дружеский долг, и спрятала боль глубоко внутри. Только ночью, закрыв глаза, я могла без помех переживать все произошедшее. Хуже всего мне было оттого, что за всеми этими Ольгиными культурными мероприятиями я и в самом деле начала забывать, каким он был – Алексей Рубин. Я не могла вспомнить его лицо, его улыбку, слова. Все расплывалось в какой-то мутной дымке, как в тумане. Наша поездка в Сухой Мох, домик в лесу – все казалось теперь таким далеким, таким нереальным. От этого мне становилось еще хуже. Я с упорством мазохиста старалась вспомнить все наши встречи, касания рук. Мне хотелось поехать и убедиться, что та деревня, где проходил тимбилдинг, мне не померещилась. Хотелось оставить в себе хотя бы память о той сумасшедшей любви, которая когда-то ненадолго случилась со мной. Хотя термин «когда-то» и разрывал мне сердце.
– Ты должна все забыть, – говорила Соловейка. Я кивала ей и старательно изображала покорность.
Но меньше всего на свете я хотела все забыть. Кажется, Алексей поменял что-то во мне. Как будто заново переписал какие-то мои системные файлы, в связи с чем вся моя операционная система заработала немного иначе. И неважно, что сам программист исчез из моей жизни.
– Почему ты упорно не хочешь понимать очевидное? – горячилась Оля, когда в следующую пятницу мы традиционно сидели в бане со всеми нашими детьми. Только на этот раз к нам присоединился Михаил (чтобы потом отвезти нас домой на машине, всего-навсего, не подумайте плохого).
– Я не уверена, что это очевидно. Ты же сама говорила, что если я захочу, мы сможем все узнать наверняка.
– Да, но зачем тебе это? Ведь он в любом случае тебе соврал! Обманул тебя!
– Я уверена, что он не просто так не приехал. У него наверняка были какие-то причины. Ну не мог он просто пообещать приехать и пошло соврать! Не в его характере! – уверяла я.
Теперь, когда прошло уже больше недели, я понимала, что Алексей действительно, скорее всего, не приедет. Он, видимо, по каким-то необъяснимым причинам решил, что мы не сможем быть счастливы. После долгих раздумий он отказался от идеи перевернуть мою жизнь. Зачем-то решил оставить меня в покое, не понимаю только, зачем. Но Ольга была категорически со мной не согласна.
– Он не приехал именно потому, что врал. Он и не собирался. Поэтому так легко и раздавал обещания, – заверяла меня она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66