Мне стало страшно. Его рука оказалась намного сильнее, чем я ожидала. И карие глаза, неожиданно сверкнувшие из-под всклокоченной челки, были почти адекватны и почти совсем не выдавали в нем в стельку пьяного гражданина. Именно это «почти» и напугало меня больше всего.
– Что вы себе позволяете! – зашипела я, вырывая пальцы из его руки.
– Давайте познакомимся, – выдал наконец парень и снова улыбнулся еще шире.
Я порадовалась хотя бы тому, что у него здоровые зубы. Значит, все-таки вряд ли передо мной уличный бродяга.
– С какой стати? – я все-таки решилась перейти к крайним мерам и резко дернула руку.
– Знаете, тут такие все странные. Какие-то совершенно сумасшедшие. Я здесь с утра, прошу прощения, я, конечно, пьян, но все равно странно, – он выпустил меня и стал забавно семенить, покачиваясь, рядом.
– И что же вам странно? – поинтересовалась я. Мне надо было как-то потянуть время. Чем ближе я подходила к метро, тем меньше у него оставалось шансов ограбить и тем более изнасиловать меня. При свете фонарей и скоплении прохожих отчего бы не поговорить?
– Ну, все бегут, спешат. Девушки скачут по гололеду на этих своих ходулях. У нас тоже их надевают, но чтобы так нестись! Как только они головы не свернут?!
– Вы о шпильках? – усмехнулась я.
– Ну да! – Парень радостно улыбнулся. – Я уже думал, что в вашем городе нормальных людей нет, а тут вы.
– А я, значит, нормальная? – обиделась я. Вот вам и комплимент, получите, распишитесь. Интересно, что он имеет в виду?
– Ну да. Естественно. Я прямо обалдел, как вас увидел. Лицо такое, ну, простое. Без штукатурки этой килограммовой. Куртка, как у наших, и вообще. Вот, думаю, чудеса. И тут живут наши женщины. Дай, думаю, познакомлюсь.
– Познакомились? – резко повернулась я к нему.
– Собственно говоря, не совсем. Я же так и не знаю, как вас зовут, – он растерянно смотрел на мое злое лицо. А я потихоньку приходила в состояние закипевшего чайника, у которого сорвало термодатчик. Я переливалась через край. Какой-то олух из глубинки, видимо, принял меня за свою деревенскую бабу в телогрейке. Хороша, ничего не скажешь.
– Юля! – рявкнула я. – Теперь всего хорошего. И НЕЧЕГО ЗА МНОЙ ИДТИ!
– А че такое? Че я сделал? – медленно, поскольку был выпивши, качнул головой парень.
– Ничё! – гаркнула я и пошла к метро.
Парень задумчиво провожал меня взглядом. Потом, видимо, что-то решив, кивнул и пошел за мной.
– Вы, наверное, меня не так поняли. Можно я вам все объясню? – Он продирался сквозь строй спешащих домой москвичей, но я была быстрее и уже почти совсем затерялась в толпе. Парень крутил головой, высматривая меня. В принципе, все было решено. Мне надо было только свернуть по переходу в сторону эскалатора, и я могла бы никогда больше не вспоминать об этом странном знакомстве. Но тут я сделала то, объяснения чему не смогла найти. Я остановилась и украдкой принялась высматривать этого странного оборванца с широкой улыбкой простофили.
– И что вы хотели мне объяснить? – спросила я у него. Он не сразу заметил меня и почти прошел мимо.
– Ох! Это вы! Нельзя ж так пугать человека, – нахмурился он. – Мне и без этого не по себе. Сколько же тут народу!
– Ну, это час пик, так что если вы любитель уединения, то вам здесь не понравится. Так что вы хотели мне объяснить?
– Знаете, я дурак, – удрученно мотнул головой парень. При свете ламп в метро стало очевидно, что передо мной не столетний бродяга, а вполне молодой, лет тридцати – тридцати пяти парень в очень странном виде.
– Допускаю, – согласилась я. Помимо того, что он был довольно нетрезв, хотя и на пьяницу не тянул из-за округлого лица с очень здоровым оттенком кожи, на нем были просто невероятно грязные высокие ботинки на шнуровке. Однако сами ботинки были явно не из дешевых. Да и куртка, штаны, сумка «Адидас», которая когда-то, видимо, была ярко-красной – все было бы вполне пристойным, если бы не было таким, как бы выразиться, поюзанным. Переиспользованным. Словно он жил в этих шмотках год и ни разу их не снимал.
– И я к тому же пьяный дурак. Поэтому, что бы я вам тут ни наплел, получится глупость.
– Прекрасно. Ну, тогда я могу спокойно отправиться домой, – поддела его я. – И нечего было так за мной нестись.
– А давайте познакомимся еще раз? – неожиданно предложил он и снова улыбнулся этой самой широкой (и вполне белозубой) улыбкой.
– Ну, если уж быть последовательными, то вы со мной уже познакомились, а я с вами – нет.
– О, простите. Позвольте представиться, Алексей Рубин, – галантно откланявшись, паясничал он. Но не рассчитал амплитуду и уронил красную сумку на пол. Я удивилась. Ударение в фамилии он сделал не на первый слог, так что получилось, что по фамилии он – рубин, драгоценный камень.
– Руби?н? Может быть, Ру?бин? – я подправила ударение.
– Ни в коем случае. Может, мои родители и были Рубины, а я – самый настоящий рубин!
– Да? И что нынче рубины пьют? – поддела его я. Мы приблизились к стойкам турникетов, я достала проездной.
– Нынче мы, рубины, пьем водку, – с готовностью тряхнул челкой этот странный парень, Алексей. – А завтра мы побреемся, протрезвеем и снова вольемся в ряды трудового народа.
– И что, вы сегодня пьете по поводу? – поддержала я беседу. Честно говоря, при свете ламп выяснилось, что во всех этих потрепанных дорогих шмотках пребывает довольно симпатичный (если можно судить, невзирая на изрядную небритость и немытые волосы), то есть даже ОЧЕНЬ симпатичный товарищ. Вероятно, если его отмыть, можно получить пару сюрпризов. Впрочем, мыть его я не собиралась. Просто мне стало интересно.
– Мы пьем, потому что закончили почти месячный маршрут. И потому, что я до сих пор боюсь летать. Знаете, в самолете от меня ни хрена не зависит. Это очень неправильно. Вот когда я за штурвалом…
– Вы хотите сказать, если бы вы были за штурвалом. А что за маршрут?
– Ну, это неинтересно. Не сегодня. Ни слова о работе. Мы закончили, вернулись и теперь пьем в центре столицы, в сердце нашей необъятной родины. В этом странном городе Москве.
– Вам он кажется странным? – удивилась я.
– Мне, честно, сейчас все кажется странным. Кроме вас. – Алексей попытался придать голосу романтики, но тут случилось то неизбежное, что происходит, если попытаться войти в метро, не заплатив. – Ой! Что за вашу мать?
– Вы не заплатили.
Алексей с удивлением смотрел вниз, где его захлопнули стойки. Я засмеялась.
– Что я не?.. – он растерянно пытался перебраться через перила турникета. Я заметила, что на него с подозрением посматривает бабка из будки слежения.
– Туда надо сунуть карточку! – я кивнула на прорезь автомата.
Алексей Рубин с удивлением осмотрел агрегат. Я с удивлением смотрела на него. А все остальные смотрели на него с ненавистью, поскольку он создал пробку из человеческой массы, спешащей домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Что вы себе позволяете! – зашипела я, вырывая пальцы из его руки.
– Давайте познакомимся, – выдал наконец парень и снова улыбнулся еще шире.
Я порадовалась хотя бы тому, что у него здоровые зубы. Значит, все-таки вряд ли передо мной уличный бродяга.
– С какой стати? – я все-таки решилась перейти к крайним мерам и резко дернула руку.
– Знаете, тут такие все странные. Какие-то совершенно сумасшедшие. Я здесь с утра, прошу прощения, я, конечно, пьян, но все равно странно, – он выпустил меня и стал забавно семенить, покачиваясь, рядом.
– И что же вам странно? – поинтересовалась я. Мне надо было как-то потянуть время. Чем ближе я подходила к метро, тем меньше у него оставалось шансов ограбить и тем более изнасиловать меня. При свете фонарей и скоплении прохожих отчего бы не поговорить?
– Ну, все бегут, спешат. Девушки скачут по гололеду на этих своих ходулях. У нас тоже их надевают, но чтобы так нестись! Как только они головы не свернут?!
– Вы о шпильках? – усмехнулась я.
– Ну да! – Парень радостно улыбнулся. – Я уже думал, что в вашем городе нормальных людей нет, а тут вы.
– А я, значит, нормальная? – обиделась я. Вот вам и комплимент, получите, распишитесь. Интересно, что он имеет в виду?
– Ну да. Естественно. Я прямо обалдел, как вас увидел. Лицо такое, ну, простое. Без штукатурки этой килограммовой. Куртка, как у наших, и вообще. Вот, думаю, чудеса. И тут живут наши женщины. Дай, думаю, познакомлюсь.
– Познакомились? – резко повернулась я к нему.
– Собственно говоря, не совсем. Я же так и не знаю, как вас зовут, – он растерянно смотрел на мое злое лицо. А я потихоньку приходила в состояние закипевшего чайника, у которого сорвало термодатчик. Я переливалась через край. Какой-то олух из глубинки, видимо, принял меня за свою деревенскую бабу в телогрейке. Хороша, ничего не скажешь.
– Юля! – рявкнула я. – Теперь всего хорошего. И НЕЧЕГО ЗА МНОЙ ИДТИ!
– А че такое? Че я сделал? – медленно, поскольку был выпивши, качнул головой парень.
– Ничё! – гаркнула я и пошла к метро.
Парень задумчиво провожал меня взглядом. Потом, видимо, что-то решив, кивнул и пошел за мной.
– Вы, наверное, меня не так поняли. Можно я вам все объясню? – Он продирался сквозь строй спешащих домой москвичей, но я была быстрее и уже почти совсем затерялась в толпе. Парень крутил головой, высматривая меня. В принципе, все было решено. Мне надо было только свернуть по переходу в сторону эскалатора, и я могла бы никогда больше не вспоминать об этом странном знакомстве. Но тут я сделала то, объяснения чему не смогла найти. Я остановилась и украдкой принялась высматривать этого странного оборванца с широкой улыбкой простофили.
– И что вы хотели мне объяснить? – спросила я у него. Он не сразу заметил меня и почти прошел мимо.
– Ох! Это вы! Нельзя ж так пугать человека, – нахмурился он. – Мне и без этого не по себе. Сколько же тут народу!
– Ну, это час пик, так что если вы любитель уединения, то вам здесь не понравится. Так что вы хотели мне объяснить?
– Знаете, я дурак, – удрученно мотнул головой парень. При свете ламп в метро стало очевидно, что передо мной не столетний бродяга, а вполне молодой, лет тридцати – тридцати пяти парень в очень странном виде.
– Допускаю, – согласилась я. Помимо того, что он был довольно нетрезв, хотя и на пьяницу не тянул из-за округлого лица с очень здоровым оттенком кожи, на нем были просто невероятно грязные высокие ботинки на шнуровке. Однако сами ботинки были явно не из дешевых. Да и куртка, штаны, сумка «Адидас», которая когда-то, видимо, была ярко-красной – все было бы вполне пристойным, если бы не было таким, как бы выразиться, поюзанным. Переиспользованным. Словно он жил в этих шмотках год и ни разу их не снимал.
– И я к тому же пьяный дурак. Поэтому, что бы я вам тут ни наплел, получится глупость.
– Прекрасно. Ну, тогда я могу спокойно отправиться домой, – поддела его я. – И нечего было так за мной нестись.
– А давайте познакомимся еще раз? – неожиданно предложил он и снова улыбнулся этой самой широкой (и вполне белозубой) улыбкой.
– Ну, если уж быть последовательными, то вы со мной уже познакомились, а я с вами – нет.
– О, простите. Позвольте представиться, Алексей Рубин, – галантно откланявшись, паясничал он. Но не рассчитал амплитуду и уронил красную сумку на пол. Я удивилась. Ударение в фамилии он сделал не на первый слог, так что получилось, что по фамилии он – рубин, драгоценный камень.
– Руби?н? Может быть, Ру?бин? – я подправила ударение.
– Ни в коем случае. Может, мои родители и были Рубины, а я – самый настоящий рубин!
– Да? И что нынче рубины пьют? – поддела его я. Мы приблизились к стойкам турникетов, я достала проездной.
– Нынче мы, рубины, пьем водку, – с готовностью тряхнул челкой этот странный парень, Алексей. – А завтра мы побреемся, протрезвеем и снова вольемся в ряды трудового народа.
– И что, вы сегодня пьете по поводу? – поддержала я беседу. Честно говоря, при свете ламп выяснилось, что во всех этих потрепанных дорогих шмотках пребывает довольно симпатичный (если можно судить, невзирая на изрядную небритость и немытые волосы), то есть даже ОЧЕНЬ симпатичный товарищ. Вероятно, если его отмыть, можно получить пару сюрпризов. Впрочем, мыть его я не собиралась. Просто мне стало интересно.
– Мы пьем, потому что закончили почти месячный маршрут. И потому, что я до сих пор боюсь летать. Знаете, в самолете от меня ни хрена не зависит. Это очень неправильно. Вот когда я за штурвалом…
– Вы хотите сказать, если бы вы были за штурвалом. А что за маршрут?
– Ну, это неинтересно. Не сегодня. Ни слова о работе. Мы закончили, вернулись и теперь пьем в центре столицы, в сердце нашей необъятной родины. В этом странном городе Москве.
– Вам он кажется странным? – удивилась я.
– Мне, честно, сейчас все кажется странным. Кроме вас. – Алексей попытался придать голосу романтики, но тут случилось то неизбежное, что происходит, если попытаться войти в метро, не заплатив. – Ой! Что за вашу мать?
– Вы не заплатили.
Алексей с удивлением смотрел вниз, где его захлопнули стойки. Я засмеялась.
– Что я не?.. – он растерянно пытался перебраться через перила турникета. Я заметила, что на него с подозрением посматривает бабка из будки слежения.
– Туда надо сунуть карточку! – я кивнула на прорезь автомата.
Алексей Рубин с удивлением осмотрел агрегат. Я с удивлением смотрела на него. А все остальные смотрели на него с ненавистью, поскольку он создал пробку из человеческой массы, спешащей домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66