Он мечтал об открытиях только ради самого восторга открытия. И если для такого открытия, которое возвеличило бы в веках имя доктора биологических наук Сима Мидруба, потребовалось бы смести с лица земли половину, три четверти, все население любой страны, даже Аржантейи, он, не задумываясь, пошел бы на это. Он только увез бы в безопасное место свою мамочку, а остальное пусть идет прахом во славу великого ученого и его науки. Он не имел ни времени, ни охоты интересоваться книгами, которые не касались вопросов биологии и биохимии. Беллетристику он признавал только как наркотическое, усыпляющее средство, философов и экономистов почитал пустобрехами, безосновательно претендующими на звание ученых. Лишь одного философа он удостоил своим уважением. Этого счастливца звали Фридрих Ницше. Сверхчеловек, который действует «по ту сторону добра и зла», — можно ли было яснее и лаконичнее выразить идеал, к которому ежедневно и ежечасно стремился доктор Сим Мидруб.
Это был изувер, вооруженный незаурядным талантом и всеми достижениями науки, призванными в других руках служить на благо человечеству. Но ему не было никакого дела до блага человечества. Он делил все население земного шара на две части.
К одной, большей, принадлежали негры, китайцы, мексиканцы, славяне, итальянцы, евреи, французы, — все народы, кроме аржантейцев. Это были не люди. Это были недочеловеки, экспериментальное мясо для опытов, непокорное многомиллионное стадо, которое нужно заставить работать для процветания Аржантейи. Но и Аржантейю населяли, с точки зрения Мидруба, люди неодинаковой ценности. Он презирал аржантейских рабочих, он презирал фермеров вместе с их батраками, он презирал всех, кого не считал равными себе по интеллекту. Но он хотел возвыситься и над теми немногими, которых он удостаивал высокой чести считать равными себе.
Его смешила мысль, что те, которым принадлежали лаборатория, считали его выполнителем своих заданий. Правда, из вполне понятного благоразумия он никогда этого не высказывал вслух. Пусть неведомые ему владельцы Усовершенствованного приюта думают, что доктор Сим Мидруб только один из многих безвестных служащих, окупающих своим трудом выдаваемую им заработную плату. Он презирал своих хозяев, как презирал и своего непосредственного шефа господина Вандерхунта, хотя и тот, кажется, относился с почтением к Ницше.
Поступая на службу в Усовершенствованный приют, Сим Мидруб был увлечен не столько проблемой ускорения роста нормальных человеческих младенцев, уже принципиально решенной до его приглашения, сколько другими проблемами, вытекавшими из неиспользованных возможностей «эликсира Береники», запатентованного Альфредом Вандерхунтом под названием «Патент AB» — по своим инициалам. Господин Вандерхунт не сразу бы додумался до этих возможностей, если бы Сим Мидруб не предложил ему своих услуг для их разработки.
К началу марта воспитанницы приюта, по подсчетам доктора Мидруба, должны были уже забеременеть от своих однолеток. Он предлагал сократить срок их беременности путем систематических инъекций «Патента AB». Лабораторные опыты над крысами и морскими свинками целиком оправдали его предположения. Он уже разработал дозировку и график прививок. Следовательно, к середине марта, если все пойдет благополучно, появится необходимость в акушерах и благоустроенном родильном приюте на тридцать одну койку.
Это означало, что скоро можно будет рассчитывать на появление нового поколения. Нынешние питомцы приюта, из которых старшему било чуть больше четырех с половиной лет, должны были и течение недолгого срока стать последовательно отцами и дедушками, матерями и бабушками. А спустя еще недолгое время они уже смогут стать прапрадедушками, прапрабабушками, сохраняя, к тому же, в течение еще по крайней мере сорока пяти — пятидесяти лет способность производить на свет потомство. Черт возьми, они будут размножаться, как кролики! Десятое поколение детей, которое родится от прапрапраправнуков младенцев, уже не надо будет воспитывать как первый состав воспитанников приюта. Их уже можно будет только дрессировать. Это будут человекоподобные существа, у которых будет ровно столько разума, сколько захочет доктор Мидруб, и только те навыки, которые он пожелает им привить. Они будут знать только самое необходимое количество слов, только те слова, которые отберет для них доктор Мидруб. Обычный аржантейский язык будет им понятен не более, чем латынь австралийскому туземцу. В их словаре не будет слов «справедливость», «равенство», «достоинство», «свобода», «разум», «честь», «право», «братство», «любовь», «мечта». Они будут знать только полтораста — двести слов, связанных с той специальностью, для которой их будут дрессировать, и не будут понимать даже тех, кого будут дрессировать для других специальностей. Они будут слушаться только своих надсмотрщиков, одетых в определенную форму, и будут испытывать непреодолимый ужас при виде людей, одетых по-другому. Им будут доступны лишь простейшие чувства — страх, ужас, голод, жажда, потребность в размножении — и не будут доступны понятия солидарности, дружбы, самопожертвования, сознательного недовольства своим положением.
Предложение Сима Мидруба было одобрено господином Примо Падреле, посетившим инкогнито Усовершенствованный приют. Доктор Сим Мидруб, глубоко презирая могущественного гостя, почтительно выслушал его одобрение, поблагодарил за лестные слова и попросил распорядиться, чтобы заранее приступили к оборудованию родильного дома.
— Конечно, конечно! — добродушно ответил господин Падреле.
Присутствовавший при этой беседе Альфред Вандерхунт молча поклонился, давая понять, что все будет немедленно исполнено.
— С вашего позволения, сударь, — продолжал Сим Мидруб, — мне хотелось бы сказать, что уже через четыре месяца потребуется строительство дополнительных жилых и учебных корпусов, а также помещений для новых сотрудников.
— Конечно, конечно! — весело закивал глава фирмы.
Вандерхунт снова поклонился.
— Не нужно ли вам лично чего-нибудь? — благосклонно осведомился господин Падреле, но доктор Сим Мидруб холодно улыбнулся.
— Благодарю вас, сударь, мне ничего не нужно, кроме того, чем я уже располагаю.
Господин Падреле недоуменно пожал плечами. Он предпочел бы, чтобы этот неприятно корректный молодой человек получил от него солидную подачку. А впрочем, черт с ним! Уже сидя в машине, он вдруг осознал, что этот Мидруб его презирает, и ему стало смешно. Он знал нескольких таких самоуверенных молодчиков. В конечном счете все они неплохие работники. А про себя пусть думают, что хотят. Лишь бы это не отражалось на работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Это был изувер, вооруженный незаурядным талантом и всеми достижениями науки, призванными в других руках служить на благо человечеству. Но ему не было никакого дела до блага человечества. Он делил все население земного шара на две части.
К одной, большей, принадлежали негры, китайцы, мексиканцы, славяне, итальянцы, евреи, французы, — все народы, кроме аржантейцев. Это были не люди. Это были недочеловеки, экспериментальное мясо для опытов, непокорное многомиллионное стадо, которое нужно заставить работать для процветания Аржантейи. Но и Аржантейю населяли, с точки зрения Мидруба, люди неодинаковой ценности. Он презирал аржантейских рабочих, он презирал фермеров вместе с их батраками, он презирал всех, кого не считал равными себе по интеллекту. Но он хотел возвыситься и над теми немногими, которых он удостаивал высокой чести считать равными себе.
Его смешила мысль, что те, которым принадлежали лаборатория, считали его выполнителем своих заданий. Правда, из вполне понятного благоразумия он никогда этого не высказывал вслух. Пусть неведомые ему владельцы Усовершенствованного приюта думают, что доктор Сим Мидруб только один из многих безвестных служащих, окупающих своим трудом выдаваемую им заработную плату. Он презирал своих хозяев, как презирал и своего непосредственного шефа господина Вандерхунта, хотя и тот, кажется, относился с почтением к Ницше.
Поступая на службу в Усовершенствованный приют, Сим Мидруб был увлечен не столько проблемой ускорения роста нормальных человеческих младенцев, уже принципиально решенной до его приглашения, сколько другими проблемами, вытекавшими из неиспользованных возможностей «эликсира Береники», запатентованного Альфредом Вандерхунтом под названием «Патент AB» — по своим инициалам. Господин Вандерхунт не сразу бы додумался до этих возможностей, если бы Сим Мидруб не предложил ему своих услуг для их разработки.
К началу марта воспитанницы приюта, по подсчетам доктора Мидруба, должны были уже забеременеть от своих однолеток. Он предлагал сократить срок их беременности путем систематических инъекций «Патента AB». Лабораторные опыты над крысами и морскими свинками целиком оправдали его предположения. Он уже разработал дозировку и график прививок. Следовательно, к середине марта, если все пойдет благополучно, появится необходимость в акушерах и благоустроенном родильном приюте на тридцать одну койку.
Это означало, что скоро можно будет рассчитывать на появление нового поколения. Нынешние питомцы приюта, из которых старшему било чуть больше четырех с половиной лет, должны были и течение недолгого срока стать последовательно отцами и дедушками, матерями и бабушками. А спустя еще недолгое время они уже смогут стать прапрадедушками, прапрабабушками, сохраняя, к тому же, в течение еще по крайней мере сорока пяти — пятидесяти лет способность производить на свет потомство. Черт возьми, они будут размножаться, как кролики! Десятое поколение детей, которое родится от прапрапраправнуков младенцев, уже не надо будет воспитывать как первый состав воспитанников приюта. Их уже можно будет только дрессировать. Это будут человекоподобные существа, у которых будет ровно столько разума, сколько захочет доктор Мидруб, и только те навыки, которые он пожелает им привить. Они будут знать только самое необходимое количество слов, только те слова, которые отберет для них доктор Мидруб. Обычный аржантейский язык будет им понятен не более, чем латынь австралийскому туземцу. В их словаре не будет слов «справедливость», «равенство», «достоинство», «свобода», «разум», «честь», «право», «братство», «любовь», «мечта». Они будут знать только полтораста — двести слов, связанных с той специальностью, для которой их будут дрессировать, и не будут понимать даже тех, кого будут дрессировать для других специальностей. Они будут слушаться только своих надсмотрщиков, одетых в определенную форму, и будут испытывать непреодолимый ужас при виде людей, одетых по-другому. Им будут доступны лишь простейшие чувства — страх, ужас, голод, жажда, потребность в размножении — и не будут доступны понятия солидарности, дружбы, самопожертвования, сознательного недовольства своим положением.
Предложение Сима Мидруба было одобрено господином Примо Падреле, посетившим инкогнито Усовершенствованный приют. Доктор Сим Мидруб, глубоко презирая могущественного гостя, почтительно выслушал его одобрение, поблагодарил за лестные слова и попросил распорядиться, чтобы заранее приступили к оборудованию родильного дома.
— Конечно, конечно! — добродушно ответил господин Падреле.
Присутствовавший при этой беседе Альфред Вандерхунт молча поклонился, давая понять, что все будет немедленно исполнено.
— С вашего позволения, сударь, — продолжал Сим Мидруб, — мне хотелось бы сказать, что уже через четыре месяца потребуется строительство дополнительных жилых и учебных корпусов, а также помещений для новых сотрудников.
— Конечно, конечно! — весело закивал глава фирмы.
Вандерхунт снова поклонился.
— Не нужно ли вам лично чего-нибудь? — благосклонно осведомился господин Падреле, но доктор Сим Мидруб холодно улыбнулся.
— Благодарю вас, сударь, мне ничего не нужно, кроме того, чем я уже располагаю.
Господин Падреле недоуменно пожал плечами. Он предпочел бы, чтобы этот неприятно корректный молодой человек получил от него солидную подачку. А впрочем, черт с ним! Уже сидя в машине, он вдруг осознал, что этот Мидруб его презирает, и ему стало смешно. Он знал нескольких таких самоуверенных молодчиков. В конечном счете все они неплохие работники. А про себя пусть думают, что хотят. Лишь бы это не отражалось на работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90