За ним третий, четвертый, пятый… Потянулись «французы к костру.
Разглядели их русские. Батюшки светы! Не люди идут, а тени. А одежонка!.. Один, как священник, в поповской рясе. Другой по-бабьи в платок укутан. У третьего ноги, что куль, в рогожах. Четвертый, как конь, — в попоне.
Поднялись солдаты. Что им с такими делать?
— Ладно, садись к огню!
— У, да вас тут человек пятнадцать!
— Может, и сам император из леса за вами выйдет?! — снова шутку роняет кто-то.
Накормили врагов солдаты. Что-то лопочут французы. Что не поймешь. Небось говорят спасибо.
Утром солдаты стали решать, что им с пришельцами делать. Как их считать? Казалось — за пленных. Да они же по собственной воле. Взять таких — какое же тут геройство.
Решали солдаты, решали.
— А ну их — пускай-ка себе идут!
Сообщают они французам.
Не уходят французы. Не верят.
— Да ступайте, ступайте!.. Лежачего русский не бьет!
— Куа? Куа? — лопочут французы. Не верят в такое чудо.
Поднялся тогда Куняев, тот, чью кашу француз похитил:
— Да катитесь, мусью проклятые! Не стойте. Не злите солдатскую кровь, — и ругнулся. Да так, что французы сразу все поняли.
Подхватили они попоны свои и рясы.
— Мерси, гран мерси… — И подальше от этого места.
Уходят остатки французской, чудом уцелевшей в России роты.
— Да, — переглянулись солдаты. — Выходит, и вправду близок конец войне.
НОВЫЙ ПОХОД
1812 год. Декабрь. Неман. Граница России. Тот же мост, что летом полгода тому назад.
Идут по мосту солдаты. Только не в эту — в обратную сторону. Не чеканят больше солдатский шаг. Не бьют барабаны. Не пыжатся дудки. Знамен не колышется строй. Горстка измученных, крупица оборванных — чудом еще в живых, покидают французы российский берег. Жалкий остаток великой силы. Доказательство силы иной.
Вышли русские к Неману, остановились. Вот он, конец похода.
— Выходит, жива Россия!
— Жива, — произнес седоусый капрал.
Смотрят солдаты — капрал знакомый.
— Ба, да не ты ли нам сказку тогда рассказывал?
— Я, — отвечает капрал.
— Значит, вырос телок в сохатого, — смеются солдаты. — Копытом злодея насмерть!
— Выходит, что так.
Легко на душе солдата — исполнен солдатский долг.
Стоят солдаты над обрывом реки, вспоминают былое время. Витебский бой, бои под Смоленском, жуткий день Бородинской сечи, пожар Москвы… Да, нелегок стал путь к победе. Будут ли помнить дела потомки… Немало пролито русской крови. Многих не счесть в живых.
Взгрустнулось чуть-чуть солдатам. Поминают своих товарищей. И радостен день, и печален.
В это время сюда же, к реке, подъехал со свитой Кутузов.
— Ура-а! — закричали солдаты.
— Спасителю отечества слава!
— Фельдмаршалу слава!
— У-у-ура!
Поклонился Кутузов солдатам:
— Героям отечества слава! Солдату русскому слава!
Потом подъехал поближе к солдатам:
— Устали?
— Устали, — признались солдаты. — Да ведь оно же конец похода.
— Нет, — говорит Кутузов. — Вам новый еще поход.
Смутились солдаты. К чему тут фельдмаршал клонит? А сами:
— Рады стараться! — Так армейский устав велит.
Отъехал Кутузов на видное место. Обвел он глазами войска. И голосом зычным (куда стариковская хрипь девалась!):
— Герои Витебска, герои Смоленска, соколы Тарутина и Ярославца, Бородинского поля орлы — незабвенные дети России! — Кутузов приподнялся в седле. — Живые, мертвые — стройся! Героям новый поход — в века!



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113