Видно было, что он не хотел начинать этот разговор в присутствии Анны и Хобарта. Хотя ни та ни другой и не собирались слушать их.
– В чем дело?
Не та ли это тайна, которую он хотел поведать ей вчера вечером, когда Кора, вернувшись из кухни, прервала их?
– Мой друг приезжает сегодня в одиннадцать.
Дженни непонимающе взглянула на кузена.
– Тот, о ком я говорил вчера.
Дженни вспомнила разговор о приезде ветеринара и кивнула.
Ричард нервно усмехнулся:
– Вполне возможно, что он будет заниматься своими делами, не требуя помощи. Но если у него возникнет такая необходимость, я сказал ему, чтобы он обращался к тебе. Ты не против?
– А чем я могу ему помочь? – озадаченно спросила Дженни.
Поигрывая ключами от автомобиля, Ричард повторил:
– Как я уже говорил, возможно, ему не потребуется никакая помощь, но если понадобится, тебе следует помочь ему. Я бы и сам это сделал, но мне придется уехать в город. Я приглашен на ленч к одному банкиру. Сегодня одно из очередных заседаний инвестиционного совета. Ну что, поможешь?
Дженни никак не могла взять в толк, в чем же важность прибытия ветеринара. Но все же согласилась:
– Да. Думаю, смогу.
– Большое спасибо, Дженни. – Он кивнул Хобарту, закончившему свой завтрак. – Извините за беспокойство, доктор.
– Ничего страшного, – бросил Уолтер в след уходящему молодому человеку.
Дженни сделала несколько глотков кофе, приводя в порядок свои нервы. Кажется, Ричард способен разрушить прекрасное настроение и вывести ее из себя.
– Странный молодой человек, – заключил Хобарт.
Девушка кивнула. Ей не хотелось осуждать собственного кузена. И не важно, до какой степени ее мнение созвучно мыслям Хобарта.
Уолтер фыркнул:
– Его друг, наверное, какой-нибудь рыцарь плаща и кинжала, что-то вроде агента ФБР.
Дженни рассмеялась. В какой-то степени поведение Ричарда было комичным, глупым и мелодраматичным. Она ответила:
– Всего-навсего ветеринар.
– Да?
Она вспомнила, что кузен просил держать приезд ветеринара в секрете. Возможно, ей следовало держать рот на замке в беседе с Хобартом. Хотя какой вред от того, что она поддержала шутку? Она поведала ему о попытке Ричарда еще раз осмотреть конюшню в поисках ответа на вопрос о волке, который напал на лошадь.
– Мне бы хотелось забыть об ужасном зрелище, – поежившись, произнесла Анна. – Каждый раз, как вспомню разодранное горло лошади... – Она не закончила.
– Последние события расстроили Ричарда, – перебил кухарку доктор. – Впрочем, это легко понять. Думаю, он, наверное, искренне заботится о близнецах. Но может быть, и ревнует.
– Ревнует? – переспросила Анна.
– Потеряв мать в раннем возрасте, Ричард перенес всю свою любовь на Кору. Теперь, когда в доме появились дети, а отец его умер, бедняга мог почувствовать, что его место в том, что касается любви, узурпировано.
– Совершенно не похоже на Ричарда, – возразила Анна, защищая Ричарда как собственного сына.
Дженни же не была в этом столь уверена. Она находила большую долю истины в словах Хобарта.
– О! Вы не поняли меня, – неожиданно примирительно проговорил доктор. – Я не думаю, что Ричард сознательно ревнует близнецов. Речь идет о подсознательном уровне. И это ни в коей мере не портит его, Анна. В подобной ситуации такие чувства могут возникнуть у любого. Просто у Ричарда сейчас очень сложный период.
На этот раз казалось, что доктор сочувствует Ричарду. И Анна согласилась.
В час дня Дженни робко постучала в дверь библиотеки, где ее уже ждали Фрейя и Уолтер Хобарт. Ли Саймингтон – тот самый ветеринар – не зашел в дом. Даже если он и был на конюшне, то прибыл туда очень скрытно. Дженни совсем позабыла о нем и о кузене. Теперь она настроилась на будущие впечатления от сеанса и решила понаблюдать, как Уолтер собирается использовать психологические чары на Фрейе.
– О! Вы как раз вовремя. Впрочем, иного я от вас и не ожидал.
– Вы и меня изучаете доктор? Он улыбнулся:
– Извините, если это так. Это профессиональная привычка. Мы анализируем поведение каждого, с кем знакомы: друзья, родственники, случайные люди. И пожалуйста, зовите меня просто Уолт.
Дженни показалось, что она покраснела. Но она очень старалась выглядеть невозмутимой и сдержанной. Однако просьба доктора называть его просто по имени взволновала Дженни. Еще один плюс в пользу доктора.
– Входите, – предложил Уолтер. Он проводил ее в библиотеку и закрыл за ней дверь. – Присаживайтесь на кушетку.
– Привет, Фрейя.
– Привет, – ответил девочка. Она лежала на черной кожаной кушетке, стараясь не показывать, что ей страшно. Но поза Фрейи была напряженной и неестественной, что выдавало ее скрытую боязнь.
Уолтер присел на стул рядом с кушеткой и заговорил с Фрейей. Он говорил в основном о незначительных вещах. Он задавал вопросы о ее любимой телепередаче, о музыке, в какие игры она любит играть, что любит из еды. Когда девочка созналась, что любит спагетти, доктор тут же рассказал ей смешную историю о первом опыте приготовления этого итальянского блюда. Он, оказывается, тогда и вообразить не мог, что спагетти в ходе приготовления способно увеличиваться в объеме. В результате он приготовил столько, что хватило бы накормить шестнадцать человек. К концу рассказа Фрейя уже смеялась и выглядела спокойной.
– Ну а теперь, – проговорил доктор, вытаскивая несколько странных предметов из своей сумки, – давай поиграем в ту же игру, что мы играли вчера.
– Хорошо, – согласилась девочка. Дженни увидела, что доктор держит в руках толстый квадратный кусок картона. На одной его стороне был изображен особый, притягивающий взгляды геометрический рисунок. Глаза Дженни сошлись в одной точке, едва она взглянула на рисунок. На другой стороне картона была приделана ручка, за которую доктор мог держать картон и манипулировать им.
Беседуя с Фрейей, он медленно двигал квадрат, то приближая его к лицу ребенка, то отводя его обратно. Казалось, что геометрическое изображение завертелось все быстрее и быстрее, как только доктор стал двигать предмет с большей скоростью. Черные и зеленые линии закрутились вокруг друг друга, они перехлестывались и вихрились, уводя взгляд все глубже и глубже в чернильное марево...
Дженни почувствовала, что засыпает. Движения картона загипнотизировали и ее!
Девушка отвела взор от предмета, тряхнула головой и пришла в себя.
Уолтер говорил ровным, спокойным и глубоким голосом, вводя девочку в транс.
Наконец психиатр прекратил вращать картонку и замолчал. В комнате повисла внезапная тишина. Доктор спрятал картон в сумку, взглянул на Дженни и улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ. Он еще раз посмотрел на Фрейю и мягким, спокойным голосом спросил:
– Ты спишь, Фрейя?
– Да.
– Ты счастлива?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– В чем дело?
Не та ли это тайна, которую он хотел поведать ей вчера вечером, когда Кора, вернувшись из кухни, прервала их?
– Мой друг приезжает сегодня в одиннадцать.
Дженни непонимающе взглянула на кузена.
– Тот, о ком я говорил вчера.
Дженни вспомнила разговор о приезде ветеринара и кивнула.
Ричард нервно усмехнулся:
– Вполне возможно, что он будет заниматься своими делами, не требуя помощи. Но если у него возникнет такая необходимость, я сказал ему, чтобы он обращался к тебе. Ты не против?
– А чем я могу ему помочь? – озадаченно спросила Дженни.
Поигрывая ключами от автомобиля, Ричард повторил:
– Как я уже говорил, возможно, ему не потребуется никакая помощь, но если понадобится, тебе следует помочь ему. Я бы и сам это сделал, но мне придется уехать в город. Я приглашен на ленч к одному банкиру. Сегодня одно из очередных заседаний инвестиционного совета. Ну что, поможешь?
Дженни никак не могла взять в толк, в чем же важность прибытия ветеринара. Но все же согласилась:
– Да. Думаю, смогу.
– Большое спасибо, Дженни. – Он кивнул Хобарту, закончившему свой завтрак. – Извините за беспокойство, доктор.
– Ничего страшного, – бросил Уолтер в след уходящему молодому человеку.
Дженни сделала несколько глотков кофе, приводя в порядок свои нервы. Кажется, Ричард способен разрушить прекрасное настроение и вывести ее из себя.
– Странный молодой человек, – заключил Хобарт.
Девушка кивнула. Ей не хотелось осуждать собственного кузена. И не важно, до какой степени ее мнение созвучно мыслям Хобарта.
Уолтер фыркнул:
– Его друг, наверное, какой-нибудь рыцарь плаща и кинжала, что-то вроде агента ФБР.
Дженни рассмеялась. В какой-то степени поведение Ричарда было комичным, глупым и мелодраматичным. Она ответила:
– Всего-навсего ветеринар.
– Да?
Она вспомнила, что кузен просил держать приезд ветеринара в секрете. Возможно, ей следовало держать рот на замке в беседе с Хобартом. Хотя какой вред от того, что она поддержала шутку? Она поведала ему о попытке Ричарда еще раз осмотреть конюшню в поисках ответа на вопрос о волке, который напал на лошадь.
– Мне бы хотелось забыть об ужасном зрелище, – поежившись, произнесла Анна. – Каждый раз, как вспомню разодранное горло лошади... – Она не закончила.
– Последние события расстроили Ричарда, – перебил кухарку доктор. – Впрочем, это легко понять. Думаю, он, наверное, искренне заботится о близнецах. Но может быть, и ревнует.
– Ревнует? – переспросила Анна.
– Потеряв мать в раннем возрасте, Ричард перенес всю свою любовь на Кору. Теперь, когда в доме появились дети, а отец его умер, бедняга мог почувствовать, что его место в том, что касается любви, узурпировано.
– Совершенно не похоже на Ричарда, – возразила Анна, защищая Ричарда как собственного сына.
Дженни же не была в этом столь уверена. Она находила большую долю истины в словах Хобарта.
– О! Вы не поняли меня, – неожиданно примирительно проговорил доктор. – Я не думаю, что Ричард сознательно ревнует близнецов. Речь идет о подсознательном уровне. И это ни в коей мере не портит его, Анна. В подобной ситуации такие чувства могут возникнуть у любого. Просто у Ричарда сейчас очень сложный период.
На этот раз казалось, что доктор сочувствует Ричарду. И Анна согласилась.
В час дня Дженни робко постучала в дверь библиотеки, где ее уже ждали Фрейя и Уолтер Хобарт. Ли Саймингтон – тот самый ветеринар – не зашел в дом. Даже если он и был на конюшне, то прибыл туда очень скрытно. Дженни совсем позабыла о нем и о кузене. Теперь она настроилась на будущие впечатления от сеанса и решила понаблюдать, как Уолтер собирается использовать психологические чары на Фрейе.
– О! Вы как раз вовремя. Впрочем, иного я от вас и не ожидал.
– Вы и меня изучаете доктор? Он улыбнулся:
– Извините, если это так. Это профессиональная привычка. Мы анализируем поведение каждого, с кем знакомы: друзья, родственники, случайные люди. И пожалуйста, зовите меня просто Уолт.
Дженни показалось, что она покраснела. Но она очень старалась выглядеть невозмутимой и сдержанной. Однако просьба доктора называть его просто по имени взволновала Дженни. Еще один плюс в пользу доктора.
– Входите, – предложил Уолтер. Он проводил ее в библиотеку и закрыл за ней дверь. – Присаживайтесь на кушетку.
– Привет, Фрейя.
– Привет, – ответил девочка. Она лежала на черной кожаной кушетке, стараясь не показывать, что ей страшно. Но поза Фрейи была напряженной и неестественной, что выдавало ее скрытую боязнь.
Уолтер присел на стул рядом с кушеткой и заговорил с Фрейей. Он говорил в основном о незначительных вещах. Он задавал вопросы о ее любимой телепередаче, о музыке, в какие игры она любит играть, что любит из еды. Когда девочка созналась, что любит спагетти, доктор тут же рассказал ей смешную историю о первом опыте приготовления этого итальянского блюда. Он, оказывается, тогда и вообразить не мог, что спагетти в ходе приготовления способно увеличиваться в объеме. В результате он приготовил столько, что хватило бы накормить шестнадцать человек. К концу рассказа Фрейя уже смеялась и выглядела спокойной.
– Ну а теперь, – проговорил доктор, вытаскивая несколько странных предметов из своей сумки, – давай поиграем в ту же игру, что мы играли вчера.
– Хорошо, – согласилась девочка. Дженни увидела, что доктор держит в руках толстый квадратный кусок картона. На одной его стороне был изображен особый, притягивающий взгляды геометрический рисунок. Глаза Дженни сошлись в одной точке, едва она взглянула на рисунок. На другой стороне картона была приделана ручка, за которую доктор мог держать картон и манипулировать им.
Беседуя с Фрейей, он медленно двигал квадрат, то приближая его к лицу ребенка, то отводя его обратно. Казалось, что геометрическое изображение завертелось все быстрее и быстрее, как только доктор стал двигать предмет с большей скоростью. Черные и зеленые линии закрутились вокруг друг друга, они перехлестывались и вихрились, уводя взгляд все глубже и глубже в чернильное марево...
Дженни почувствовала, что засыпает. Движения картона загипнотизировали и ее!
Девушка отвела взор от предмета, тряхнула головой и пришла в себя.
Уолтер говорил ровным, спокойным и глубоким голосом, вводя девочку в транс.
Наконец психиатр прекратил вращать картонку и замолчал. В комнате повисла внезапная тишина. Доктор спрятал картон в сумку, взглянул на Дженни и улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ. Он еще раз посмотрел на Фрейю и мягким, спокойным голосом спросил:
– Ты спишь, Фрейя?
– Да.
– Ты счастлива?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40