Ник наклонился к ней и поцеловал.
– У тебя не лохмы, а прекрасные локоны. И мне они нравятся, – вкрадчиво проговорил он.
Энни покраснела, чем несказанно удивила меня. Раньше с ней не случалось такого. Никогда не случалось.
– В общем, я поняла, что ты любишь меня, и Ник, наверное, тоже, раз столько времени терпел мои выходки, и… ну… что вы придумали все это из самых лучших побуждений. – Она погладила Ника по лицу. – К тому же мы с ним отличаемся от моих родителей.
– Да, – добавил он, – в один прекрасный день Энни заявилась на работу с твердым намерением оторвать мне голову, но в итоге все закончилось… м-м… взаимными извинениями.
Она рассмеялась:
– Мы повесили на дверь табличку «Закрыто» и часа полтора мирились. Прямо на столе.
Теперь покраснел Ник. Охваченная радостным волнением, я улыбнулась:
– Ну, это уже лишние подробности. Но я так счастлива за вас обоих! Спасибо, что простила меня, Энни, хоть я этого и не заслуживаю. Обещаю никогда больше тебя не обманывать.
Она слушала меня, улыбаясь, и вдруг Лулу залаяла на нее, Энни рассмеялась:
– Ты права, Лулу. Прости и ты меня, Шейн. Я вела себя как последняя стерва – и пойму, если ты решишь вышвырнуть меня из квартиры. Но, пожалуйста, не делай этого, – затараторила она, – Ник живет в ужасной дыре, да еще и с тремя соседями…
Я распахнула объятия, Энни вскочила, и мы вновь прильнули друг к другу.
– Прости, что в трудную минуту меня не было рядом, Шейн. Мы обязательно что-нибудь придумаем насчет Бена. Обещаю, – тихо произнесла подруга.
– В первую очередь надо придумать, как помочь Мишелю, – напомнил Ник.
Лулу завиляла хвостом и весело залаяла – наверное, она была рада, что все члены ее «стаи» снова собрались вместе и довольны. По большей части.
Энни рассмеялась:
– Ну, во мне всего пять футов, и во второй размер я точно не влезу. Шейн, ты высокая, но…
– Мне тоже далеко до второго размера, – согласилась я. – Думайте, ребята. У вас много знакомых в среде музыкантов. Найдется среди них высокая и более-менее симпатичная девушка второго размера?
Энни покачала головой:
– В нашей тусовке вряд ли найдутся тощие воображалы, Шейн.
Тут нас осенило.
– Тощие воображалы, значит? – прошептала Энни.
– Лиззи! – крикнули мы дуэтом.
Теперь мне оставалось лишь разыскать свой телефон и молиться.
Меньше чем через полчаса Лиззи примеряла первый наряд. Возможность попасть на экран телевизора безоговорочно затмила ее ненависть ко мне. Она даже совершила из ряда вон выходящий поступок – обняла меня при встрече на пороге квартиры Мишеля. В тот момент я так рада была ее видеть, что обняла в ответ.
Кто сказал, что мир во всем мире – несбыточная утопия?
– Внимание, приготовились, – скомандовал Фаррен.
Затаив дыхание, мы смотрели, как Лиззи выходит из ванной. На ней было блестящее серебристое кружевное платье, которое мне понравилось больше всего, – шедевр коллекции Мишеля. В нем Лиззи была похожа на ангела.
Не сговариваясь, мы дружно зааплодировали. Улыбнулся даже Мишель, сосредоточенно поправлявший платье и проверявший швы, бесцеремонно ощупывая Лиззи, как ветеринар Лулу. Я опасалась, что новоявленная модель набросится на него, но Лиззи спокойно стояла, с радостью подчиняясь, и ни единым словом не выразила недовольства.
Мишель покрутил пальцем в воздухе, и она медленно повернулась вокруг себя. Платье сидело идеально. Лиззи с ее внешностью скандинавской принцессы идеально подходила для показа этой изящной коллекции. С такой моделью успех Мишелю был обеспечен.
И – по крайней мере отчасти – мы были обязаны этим Лиззи. Удивительно, но меня не затошнило от этой мысли.
«Ух ты! Кажется, я взрослею».
А может, все дело было в непомерной усталости. Как бы там ни было, я радовалась за всех. За Мишеля и его будущие успехи, за Мишеля и Фаррена, за Энни с Ником.
В каком-то смысле – даже за Лиззи, которая в обмен на свои услуги получала возможность покрасоваться на телевидении.
Суть моего взросления состояла в том, что я успешно обуздывала свою тоску аж до трех утра, пока все не улеглись спать. А если моя подушка и отсырела немного, то никому, кроме Лулу, не обязательно было об этом знать.
Глава 41
Последнее правило: Никогда, ни при каких обстоятельствах не сообщайте любимому мужчине о своей профессии антисвахи.
Это гарантированный способ потерять его. Навсегда.
Переоборудованный заводской цех сверкал огнями и чистотой; звучала музыка в стиле фьюжн. Модельеры носились по раздевалке, лихорадочно что-то доделывая, поправляя и желая друг другу удачи (или наоборот – некоторые стычки соперников позабавили бы телезрителей), большинство из них казались безумными.
Вжавшись в угол, я протянула Лиззи первую пару туфель. Каким-то чудом ее размер обуви почти совпадал с размером сбежавшей манекенщицы.
– Почти подходит, – повторяла она, втискивая ступню девятого с половиной размера в туфли девятого размера на высоких шпильках. – Почти. У нас получится, правда, Шейн?
Я кивнула с улыбкой, удивляясь тому, как быстро желчная вражда превратилась в некое подобие товарищеских отношений. Мишель дрожащей рукой взял меня за плечо:
– Пора. Вы готовы? Мы готовы? Боже, и с какой стати я решил, что гожусь для такого дела? Господи, Господи, Боже…
Фаррен обнял его, успокаивая:
– Ш-ш. Хватит. Не время нервничать – тебе ведь тоже придется гулять по подиуму, так уж заведено в этом шоу. Так что отправляйся блистать, малыш.
Мишель благодарно обнял его и расправил плечи.
– Ты прав. Я смогу. Шейн, проверь, чтобы сумка…
– Знаю, знаю, – простонала я. – Все туфли и сумки у меня. Мы справимся. Иди уже, гордость наша.
Поправив напоследок вырез платья на Лиззи, он побежал к остальным участникам, которые выстраивались на сцене в ряд перед камерами и зрителями.
Кстати, о камерах… Я взглянула на часы. Мелисса и Тони должны были прибыть с минуты на минуту. Завершающий акт нашего плана должен был состояться здесь же. После этого Тони навсегда откажется от Мелиссы, а я со спокойной душой завершу карьеру антисвахи, прибавив к своему послужному списку последнюю блистательную победу.
Как ни странно, эта мысль не приносила ни капли радости.
Увидев, что я тоже дрожу от волнения подобно Мишелю, Фаррен отправил меня в зрительный зал.
– Все равно я справлюсь гораздо лучше тебя, Шейн, – сказал он.
Лиззи засмеялась, но по-доброму:
– Сколько людей, столько и талантов, Фаррен. Ты бы видел, какая в бутике «Сенсьюэлити» шикарная обстановка. Это все Шейн.
Я уставилась на нее, едва не рухнув от удивления.
– Ты заметила? Мне казалось, бутик тебя вообще не интересует.
Она бесстрастно пожала плечами – даже это у нее выходило с большим изяществом.
– Не всю же жизнь шляться по магазинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56